Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет
Главная
От автора
Вокруг спорта
Комментарии
Водные виды спорта
Гимнастика
Единоборства
Игры
Легкая атлетика
Лыжный спорт
Технические виды
Фигурное катание
Футбол
Хоккей
Олимпийские игры
От А до Я...
Материалы по годам...
Translations
Авторский раздел
COOLинария
Telegram
Блог

Фигурное катание - Тренеры
Светлана Панова:
«ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТЬ ПРИХОДИТ ЧЕРЕЗ ВЛАДЕНИЕ КОНЬКОМ»
Ксения Синицына
Фото © Александр Вильф
Ксения Синицына

Для того, чтобы иметь возможность максимально выигрышно комбинировать прыжки в программе, нужно делать четверной, считает Светлана Панова. По её мнению, отсутствие ультра-си вполне можно компенсировать вращениями и дорожками шагов, но для этого нужно очень много льда.

В интервью RT тренер, под чьим руководством катается одна из наиболее выразительных российских фигуристок Ксения Синицына, рассказала, чем ей не нравится современная музыка, объяснила феномен Каролины Костнер и поддержала решение Нейтана Чена оставить спорт.

— Когда наблюдаешь за катанием ваших спортсменок, первым делом бросается в глаза необычная, и я бы даже сказала, изысканная хореография.  Вы учите этому специально?

— Да. Когда в 11 или 12 лет я сама пришла к Наталье Дубинской, мне казалось, как всем подросткам, что я просто супер-фигуристка по своему катанию. А меня начали учить чуть ли не со «школы» — ездить по кружочкам: Наталья Петровна всегда очень много времени уделяла скольжению.  И я довольно быстро поняла, что кататься вообще не умею. Параллельно с Дубинской на том же катке тренировал Рафаэль Владимирович Арутюнян. У всех его спортсменов были невероятно красивые программы — со сложными шагами, какими-то находками, и я, помню, смотрела на это с завистью и одной-единственной мыслью: что просто невозможно сделать такое на льду.

Из всего этого складывалась та картинка, которую я хотела увидеть в будущем в катании своих спортсменов. И старалась работать точно также. Если ледовые условия позволяют, мы стараемся уделять очень много времени различным упражнениям, направленным на отработку скольжения. Потому что через свободное владение коньком и приходит выразительность катания.

Разумеется, параллельно с этим в должном объёме идёт хореография, джаз-классы. Любого спортсмена нужно образовывать в этом отношении, прививать ему правильные навыки и привычки.

— Кто из перечисленных выше спортсменок ближе всего подобрался к вашим представлениям об идеальной фигуристке?

— Лучше всех как телом, так и способностью переносить на лёд хореографию, создавать образ, была Аня Кузьменко.

— Та, что в юниорах каталась за Францию?

— Да. Она в своё время переехала туда учиться, да и почти все родственники там живут. Еще была Настя Костюк, которая сейчас катается в парах в школе Нины Михайловны (Мозер— RT).

— Мне иногда кажется, что ваш фирменный акварельный стиль далеко не всегда понимают и поддерживают судьи. Что им хочется видеть программы и образы, которые более прямолинейны, что ли…

— Из серии «Народ любит бытовуху»?

— Напрасно смеётесь, кстати. Много раз слышала, что музыкальное образование тех, кто сидит за пультами, оставляет желать лучшего.

— Ну, не знаю. Многое из того, что я делаю, я делаю, ориентируясь не только на своё собственное мнение, но и на мнение тех людей, которые вместе со мной работают над постановками. Знаю, что Ксюше тоже очень нравятся программы, которые мы для неё выбрали. Опять же, не всем подходит современная музыка. У нас были такие мысли — попробовать, но сколько бы усилий мы в этом направлении не прилагали, ничего не получалось по очень банальной причине.

— В смысле?

— Ты слушаешь эту музыку, накладываешь на неё программу, начинаешь накатывать, а через месяц понимаешь, что от этой музыки тошнит, причём всех: спортсменку, хореографов, тренера. Это как с песнями из хит-парадов: сначала нравится, и ты готов слушать любимую мелодию вроде бы бесконечно, но на самом деле надоедает очень быстро.

— Какое музыкальное сопровождение привлекает вас в большей степени — со словами, или без? Или задавать такой вопрос приверженцу классики глупо?

— Мне на самом деле нравится музыка со словами. В позапрошлом сезоне мы ставили Ксюше короткую программу Alfonsina y el mar — романс, который изначально исполняла аргентинская певица Мерседес Соса. У нее очень сильный и даже несколько брутальный голос, то есть, который никак не отождествляется с юной и нежной девушкой. Поэтому мы искали не оригинал, а кавер-версию, чтобы она была более лиричной, но при этом со словами.

Другой вопрос, что с такой музыкой нужно уметь обращаться. Бывает программа составляется из нескольких музыкальных кусков, если все они будут со словами, получится какофония.

— Будете ли вы стремиться максимально усложнить произвольную программу в этом сезоне?

— С тем возрастом, в котором сейчас находится Ксения (18 лет — RT), сложно работать. Бывает непросто донести до спортсмена ,например, что, даже выполняя несколько более легкий набор прыжков, (я имею ввиду перенос каскадов в первую половину),  но делая упор на скорость выполнения этих элементов, качество , легкость перемещения, хореографию и какую-то изюминку и индивидуальность в программе, можно на тех же самых элементах набрать больше надбавок, чем если ты будешь упираться из последних сил, перенося сложные каскады во вторую часть катания, и смазав финал. Нынешней произвольной программе Ксюши всего месяц с небольшим, понятно, что она пока ещё сырая. Поэтому доработка потребуется и, возможно, пересмотрим контент в программе.

— Пока не хватает физических сил, чтобы выкатывать более сложный вариант?

— Не только. Выступать после столь длительного перерыва, а у Ксении не было соревнований почти год, всегда непросто. От этого она выходила слегка зажатой. Не могу сказать, что она чувствовала себя неуверенно, но определённая нервозность присутствовала.

— В нынешних правилах стоимость секвенций (прыжки, выполняемые через шаг или более длительную, чем в каскадах, паузу — RT) приравнена к стоимости каскадов, и все активно стали этим пользоваться. Почему подобное не практикуете вы?

— Для этого нужно прыгать четверной. Если он есть, можно максимально выигрышно комбинировать другие прыжки. Делать лутц-аксель, флип-аксель. Четверной ведь стоит обычно в первой половине программы и, если он не получился, можно второй половиной как бы скомпенсировать первую. У той же Сони Акатьевой в начале программы стоят два четверных тулупа и тройной аксель. То есть, три элемента ультра-си. Поэтому она может позволить себе прыгать секвенции с ойлером-сальховом, с тройным тулупом и акселем, — в этом плане у нее «полный фарш», как я люблю говорить. В произвольной программе разрешено делать только два повтора, поэтому нам приходится выбирать из того, что есть.

— Что-то менять в программах перед вашим следующим этапом Гран-при России в Перми, вы планируете?

— Я вообще склонна попробовать перенести какие-то прыжки в первую половину, чтобы избежать визуальной усталости. Чтобы программа смотрелась на одном дыхании. Возможно, в короткой программе тоже перенесём в первую половину каскад, если получится сделать это так, чтобы не нарушить рисунок. Чтобы программа не «обеднела» от этого.

К сожалению, объём ледовой подготовки у нас сейчас сильно усечён из-за ремонта. Нам обещали, что наш каток будет открыт в первых числах ноября, но знаю, что в плане срок окончания работ — январь. Когда льда мало, нет возможности лишний раз отработать вращения, дорожки. Мы просто не можем себе этого позволить.

— А если бы вам предложили лёд в Новогорске?

— Это могут предложить разве что Синицыной, но у меня ведь не только она в группе катается. К тому же Ксюша учится в институте физкультуры. Находясь в Новогорске, ездить на лекции на Черкизовскую просто нереально.

— Программы многим вашим девочкам ставила в своё время Вера Арутюнян и Надежда Канаева. Вы по-прежнему контактируете с этим тренерским штабом?

— Да. Знаю, что если понадобится какой-то совет, мне всегда помогут и подскажут, неважно, идёт ли речь о технике, или о чем-то, связанном с музыкой и постановкой программ. Кроме того, мы просто давно дружим и с самим Рафаэлем Владимировичем, и с Верой, и с Надей.

— Тогда задам личный вопрос. Как вы отреагировали на решение Арутюняна отговорить Нейтана Чена от продолжения карьеры?

— Ох… Со спортсменами всегда так сложно расставаться, причём, не только со своими. У меня, например, есть любимые фигуристы — Каролина Костнер, Эшли Вагнер. И всегда безумно грустно, когда столь запоминающиеся личности, независимо от того, что у них в карьере получилось, а что — нет, оставляют спорт. Так и здесь. Но — всему своё время. Думаю, со стороны тренера это было верным решением. С другой стороны, я смотрю сейчас, как катается Лиза Туктамышева, которая с каждым годом становится только лучше, и не устаю ей восхищаться. Конечно же хочется, чтобы такие фигуристы оставались в спорте как можно дольше.

— По Каролине Костнер в числе ваших фаворитов вопросов нет. Но чем сумела вас зацепить Эшли Вагнер?

— У неё всегда были очень яркие, красивые образы, и она умела перенести это на лёд. Кто бы ни ставил ей программы, я всегда видела начало, задумку, развитие. То есть, в плане драматургии мне всегда было всё понятно. Это всегда был рассказ, а не просто движения под музыку.

— А Илья Малинин, которого время от времени консультирует Арутюнян, вам интересен? И можно ли при столь ярком прыжковом таланте развить фигуриста в плане хореографии и выразительности катания?

— По-моему Илья сам сказал в каком-то интервью, что не хочет быть спортсменом, который только прыгает. Для меня он — невероятно талантливый молодой человек, а развивать талант можно в любом направлении. Если работать в этом направлении, ставить правильные программы у правильных постановщиков…

— Что значит — у правильных?

— Если мы посмотрим на ранний этап карьеры той же Костнер,  очень много программ ей поставила Лори Никол. Не просто очень хороший постановщик с прекрасным вкусом, но человек, который сам хорошо и правильно катается на коньках.  Конечно же работа с таким специалистом оказала колоссальное влияние на развитие Каролины, как фигуристки. Не думаю, что подобный толчок к развитию ей сумели бы дать хореографы менее высокой квалификации.  Или взять пример Элизабет Турсынбаевой. Когда она перешла к Брайану Орсеру и постановкой её программ стал заниматься Дэвид Уилсон, я сразу для себя отметила, что программы Лизы стали разными по ритму и очень интересными по движениям. Сразу стало видно, как сильно улучшилось скольжение, восприятие музыки. Точно так же мне нравились программы Евгении Медведевой, когда она каталась у Орсера. Хотя знаю, что далеко не все наши специалисты оценили их позитивно.

— Четверной тулуп, над которым, по её словам, работает Синицына — мифический проект, или реальный?

— В тренировках Ксюша этот прыжок делает, хотя и с лёгким недокрутом. Продолжать тренировать его, безусловно, нужно, и я совершенно не против того, чтобы пробовать четверной на тех стартах, которые не слишком для нас значимы. А вот чтобы уверенно исполнять такой прыжок на серьёзных соревнованиях, Ксюше пока не хватает и физики, и работы в зале, и того объёма работы, который делается на полу, а главное — внутренней уверенности. Пока она слишком зажимается, даже когда прыжок выполняется абсолютно правильно. Понятно, что всё это решается, но отработать четверной, имея полтора-два часа льда в день, очень сложно

2022 год

 

© Елена Вайцеховская, 2003
Размещение материалов на других сайтах возможно со ссылкой на авторство и www.velena.ru