|
|
|
|
|
|||
За считанные дни до начала Олимпийских игр в Турине после продолжительных и крайне неоднозначных дебатов Италия выбрала знаменосцем своей команды Каролину Костнер. 19-летняя и еще ничего не выигравшая в своей жизни девчушка опередила в том голосовании таких грандов итальянского спорта, как Армин Цоггелер, Стефания Бельмондо и Джорджо Рокка. В этом выборе не было ровным счетом ничего удивительного: очень многие итальянцы уже тогда видели в Каролине фигуристку, способную превратить свою карьеру в эпоху подобно тому, как задолго до этого подобное удалось одной из величайших звезд современности, двукратной олимпийской чемпионке Катарине Витт. Тогда, разумеется, никто не мог знать о том, до какой степени близко к судьбе Витт пройдет жизненная канва Каролины. За год до Турина 18-летняя Каролина стала первой итальянкой, завоевавшей медаль взрослого чемпионата мира. Тогда я написала о ней: «У Костнер есть все, чтобы добиться результата. Прекрасные природные данные, великолепная наследственность (мама - бывшая чемпионка страны по фигурному катанию, папа - хоккеист, двоюродная сестра Изольда Костнер - выдающаяся в недавнем прошлом горнолыжница), умный тренер с очень правильным, восточнонемецкой школы, взглядом на спорт. То, насколько фанатично сама Каролина относится к тренировкам, не очень характерно для представителей западных стран. Она - одна из немногих спортсменок, кто никогда, ни при каких обстоятельствах, не позволяет себе усомниться в правоте тренера. Ее имидж идеален. Каролина говорит на нескольких языках, прекрасно воспитана, доброжелательна, уважительна по отношению к старшим (в эту категорию в силу возраста спортсменки попадают почти все журналисты), но при этом во всех ее интервью отчетливо присутствует и чувство собственного достоинства, и чувство юмора, и глубокий аналитический ум». Для реализации итальянской мечты требовалось лишь, чтобы Костнер получила в Турине олимпийскую медаль. А она осталась девятой. Потом два года подряд завоевывала европейское золото и даже стала второй на чемпионате мира-2008, но уже через год успешная полоса в жизни самой талантливой фигуристки Европы прервалась: на двух мировых первенствах у нее не получалось подняться выше шестого места. Попытка итальянки уехать тренироваться в США к одному из сильнейших тренеров Фрэнку Кэроллу успехом не увенчалась: на Олимпийских играх-2010 в Ванкувере Костнер откатилась на шестнадцатое место, после чего вновь вернулась в Италию к прежнему наставнику Михаэлю Хуту. Пожалуй, то время было для фигуристки наиболее проблемным в плане поиска себя и своего места в спорте. Позже она призналась мне в интервью: - Вспоминать о Ванкувере было так больно, что несколько месяцев я вообще старалась выбросить те Игры из головы. Получалось это плохо, и в конце концов я просто оказалась вынуждена задать себе прямой вопрос: «Почему у меня не получилось?». Думаю, причина вот в чем: накануне Игр-2010 меня не покидало ощущение, что я всем должна. Болельщикам, своему тренеру, своим родным - всем тем, кто уже не первый год ждет от меня большого результата. Хотя на самом деле это ощущение появилось даже не перед Ванкувером, а скорее еще перед Играми в Турине. Сначала я чувствовала, что окружающие искренне мною гордятся, поскольку именно я стала первой итальянской фигуристкой, поднявшейся на пьедестал чемпионата мира, и первой, кто выиграл для Италии золото европейского первенства. Но очень быстро у меня возникло ощущение, что я обязана непрерывно оправдывать чужие ожидания независимо от того, в каком состоянии нахожусь. Более того, я и сама искренне полагала, что должна оправдать эти ожидания во что бы то ни стало. Вот и получилось, что психологическое давление непрерывно шло со всех сторон, но больше всего давила на свою психику я сама. Именно поэтому в 2009-м я приняла решение уехать тренироваться в США. Естественно, рассчитывала, что смена обстановки положительно скажется на результате. Но этого не случилось, я стала копаться в себе в попытках найти причину, и до меня вдруг дошло, что в фигурном катании для меня первостепенно важно не то, какие места я занимаю, а то, что я просто люблю и хочу кататься. И что кататься хочу там, где мне комфортнее всего. То есть дома. Через год после возвращения Каролина завоевала четвертый из своих пяти высших европейских титулов, в 2012-м стала чемпионкой мира, а еще через два года завоевала олимпийскую бронзу на Играх в Сочи, причем каталась так, что очевидцы не сомневались: если бы та Олимпиада проводилась в Италии, с таким катанием Каролина наверняка бы стала чемпионкой. Потом началась куда менее удачная полоса. После бронзы, завоеванной на мировом первенстве в Саитаме, итальянка объявила было о завершении карьеры, но, поразмыслив, взяла годичный перерыв. В том числе для того, чтобы как следует отдохнув, принять главное для себя решение – возвращаться в спорт, или нет. А когда через год решила вернуться и возобновила тренировки, последовала нелепейшая дисквалификация: якобы Костнер содействовала своему тогдашнему бойфренду, олимпийскому чемпиону-2008 по спортивной ходьбе Алексу Шварцеру в употреблении им запрещенных фармакологических препаратов. Пережить тот период оказалось крайне непросто. Из кумира, которому поклонялась вся Италия, Костнер в одночасье превратилась чуть ли не в преступницу, в которую считал своим долгом кинуть комок грязи каждый сплетник. Нечто похожее в 1989-м переживала и Витт: после крушения Берлинской стены ее одну из первых немецкие СМИ обвинили в сотрудничестве с органами национальной госбезопасности, и началась откровенная травля. В подобных ситуациях возвращение в спорт – к единственной досконально знакомой профессии – как терапия. Просто в 1994-м у Витт так и не получилось сделать возвращение триумфальным. Максимум, чего она сумела тогда добиться – опередила на немецком чемпионате Марину Кильманн в борьбе за вторую вакансию на место в сборной: первая была завоевана Таней Шевченко и ее место в олимпийской команде не оспаривал никто. Но уже на предолимпийском чемпионате Европы в Копенгагене были развеяны все иллюзии: двукратная чемпионка Олимпийских игр, четырехкратная – мира и шестикратная – континента осталась восьмой, а на Играх заняла седьмое место. Понятно, что ситуация Костнер все-таки была иной: перерыв в выступлениях составил у итальянки не шесть лет, как это было в случае с Витт, а всего три. И тем не менее итальянка не была застрахована от фиаско: все-таки с момента ее олимпийского выступления в женском одиночном катании изменилось слишком многое, чтобы рассчитывать на успех при не самом сложном наборе прыжков. Поэтому первый старт спортсменки на чемпионате Европы-2017 в Остраве стал для фигунгокатательного мира событием. * * * За день до начала соревнований в Остраве я спросила у Алексея Мишина, который довольно много в тот период сотрудничал с Каролиной, помогая итальянке выбраться из пропасти, в которую она угодила, готова ли Костнер к тому, что уже в короткой программе может сокрушительно проиграть? «Она наверняка думала об этом, – ответил тренер. Готова ли? Я не знаю.. » Если представить все лучшее, что когда-либо существовало в мировом фигурном катании одним цельным живописным полотном, все акварельные оттенки и переходы света я отдала бы Костнер. Значительной долей своего акварельного имиджа итальянка была обязана известному итальянскому дизайнеру Роберто Кавалли, с которым сотрудничала много лет вплоть до Игр в Ванкувере. Очень многие модели Кавалли разрабатывал специально для фигуристки, с учетом всех ее пожеланий, и эта работа нравилась обоим, хотя в те годы Костнер проводила в Италии не так много времени из-за того, что постоянно тренировалась в Оберстдорфе. После расставания с маэстро костюмами Каролины занялся достаточно молодой итальянский дизайнер Джанни Сапоне. «Мне вообще нравится работать с итальянскими мастерами, - говорила об этом Каролина. - Мне кажется, что через костюмы очень хорошо передается моя итальянская душа, мои представления о красоте движений, поэтому я всегда придавала этому большое значение». Акварель – едва осязаемая субстанция. Наверное, поэтому программы харизматичной итальянки абсолютно нетелегеничны: выглядят сквозь экран как мутноватая ксерокопия шедевра – не более. Захватывает лишь живое впечатление, причем настолько, что даже Этери Тутберидзе - человек, крайне далекий от лирики, когда речь идет о спортивном результате, сказала в адрес Костнер в интервью: «Удивительная фигуристка. Когда смотришь, как она катается «вживую», прощаешь ей все. Потому что она постоянно в «образе». И настолько уверена, что она лучше и красивее всех, что ты начинаешь вместе с ней в это верить. Она постоянно держит этим зал». Возможно, как раз в этом кроется причина того, что слова «мечтаю кататься, как Каролина» я слышала в разное время от Аделины Сотниковой, от Анны Погорилой, от Марии Сотсковой, от Жени Медведевой, от Алины Загитовой, от Алены Косторной. В Остраве на лед вернулась прежняя Костнер – со скольжением, больше напоминающим стремительный полет, с прыжками, к которым благодаря Мишину вернулись четкость и графичность, с новыми вращениями и привычно изысканными костюмами. Это было великое возвращение, хотя завоеванная итальянкой медаль оказалась лишь бронзовой. После своего сокрушительного поражения на Олимпийских играх в Ванкувере фигуристка сказала: «Иногда я завидую той Каролине, которая дебютировала на чемпионате Европы в Мальме в 2003-м и даже не задумывалась, каким неимоверным трудом иногда дается результат». В том сезоне четырнадцатилетней давности у Каролины случилось еще одно выступление, которое прошло не слишком замеченым, но стало знаковым - катаясь здесь же, в Остраве, она завоевала свою самую первую, и тоже бронзовую, медаль юниорского мирового первенства. Разговаривая с Мишиным я спросила, понимала ли Каролина, обращаясь за помощью к именитому российскому наставнику, сколь долгим может оказаться для нее путь к успеху? Тренер ответил утвердительно, сказав: – Каролина с полным пониманием отнеслась к тому, что вернуть сразу все прежние качества не получится. Что наиболее сложные прыжки нам возможно вообще не удастся восстановить. Меня подкупило в ней даже не стремление к результату. А то, что она поверила в мои слова, как в библию. Такое отношение к тренеру и тренировкам – очень большая редкость, особенно у российских спортсменов. В Остраве фигуристку приходилось не столько тренировать, сколько останавливать. По словам известного специалиста, его подопечная просто упивалась тем, что наконец «дорвалась» до настоящего фигурного катания. – Меня прилично напугала уже самая первая тренировка, – рассказывал тренер. – Я дал Каролине задание очень сдержанно прокатать канву программы, она же на глазах начала входить во вкус и в какой-то момент поехала в полную силу. Пришлось останавливать, объяснять, что на тренировках ничего этого нам не нужно. Что вся тренировочная «красота» должна быть фейковой, поддельной, не отнимающей эмоциональных сил, и что совершенно преждевременно открывать все карты. Говорил даже о том, что когда опытные актеры на репетициях плачут на сцене, это совершенно не мешает им думать в тот же самый момент о ценах на бензин. Не знаю, откуда в Костнер вот уже столько лет берется такое наслаждение фигурным катанием, но оно реально восхищает меня, как тренера. Смею предполагать, что мы с Каролиной сейчас находимся только в начале пути. Интересно, что Тутберидзе, отдавая дань умению Костнер заворожить публику, не слишком комплиментарно отозвалась о техническом арсенале итальянки, когда незадолго до Игр в Сочи анализировала по моей просьбе шансы возможных претенденток на победу. «На экране телевизора вся магия итальянки пропадает, - говорила Этери. - Сразу становится заметно, например, что переходов из элемента в элемент у Костнер нет вообще. На виражах Каролина очень мощно набирает ход, а потом катит всю прямую на двух ногах, попеременно меняя руки. И прыгает каскад не от синей линии, как Юна Ким, а практически у самого борта. Если бы все это делала не Костнер, а какая-либо другая фигуристка, думаю, ее наказывали бы беспощадно. Но Каролине прощают. Возможно, потому, что в «новое» фигурное катание она попала в каком-то смысле из прежних времен. Поменять технику заходов на прыжки в такой ситуации крайне непросто. Плюс подкупает огромная скорость, которую Костнер поддерживает от начала и до конца программы. С другой стороны, если бы Каролина делала между прыжками более сложные шаги, не факт, что ей удалось бы эту скорость сохранить.. » Заочно тренеру достаточно аргументировано возражал Валентин Николаев: – Большинство шагов, которые делает Костнер, мало кто из одиночниц сумеет повторить так же чисто. Я сам видел, как Каролина работает над шагами – несколько раз проводил в Оберстдорфе семинары и обратил внимание на интересную деталь: стоило мне рассказать тренеру Костнер Михаэлю Хуту о каких-то новых упражнениях, через 15 минут на соседнем катке Каролина уже пробовала их делать. Причем все показанные мной упражнения Хут уже успевал подогнать конкретно под нее. Каждое задание Каролина выполняла до тех пор, пока не добивалась абсолютной чистоты. Потом начинала увеличивать скорость. И работала она над каждым элементом часами. А то, что многие сейчас называют сложными шагами, зачастую сводится к беготне по льду на зубцах – как у танцоров. В свое время Кристофер Дин замечательно ответил на вопрос, чем отличается их с Джейн Торвилл стиль катания от советского. – И чем же? – Тем, что они всегда катались на дугах, а не по прямой... * * * В Остраве я спросила Костнер, почему из всех наставников мира, большинство которых с радостью предоставило бы фигуристке лед и собственное внимание, она выбрала Мишина. И услышала: - Тренироваться у Мишина было очень долгое время моей мечтой. Почему? Наверное потому, что я очень люблю учиться. Я впервые попала к нему в тренировочный лагерь еще в 2006-м после Олимпийских игр в Турине, и это был потрясающий опыт. Через год я приехала к Мишину снова. Он удивительный. На его тренировках никогда не бывает скучно. Даже когда тебе кажется, что знаешь в фигурном катании все, что только можно было выучить, Алексей Николаевич умеет найти что-то такое, что снова заставляет почувствовать себя на льду несмышленышем. Когда я решила, что хочу вернуться, то задала себе вопрос: кто из тренеров способен дать мне максимальное количество новых знаний? Так что даже и выбирать по большому счету не пришлось. Вопрос был только в том, сумею ли я в достаточной степени заинтересовать Мишина, чтобы он захотел со мной работать. К моему удивлению он сказал: «Да». – Вы были настолько низкого мнения о своей спортивной привлекательности, когда начинали работать после дисквалификации? – Я была не в самом лучшем состоянии, скажем так. Нужно было возвращать массу качеств и одновременно с этим учить какие-то новые для меня вещи. – Но ведь до того, как начать постоянную работу с российским тренером вы, знаю, намеревались искать наставника в Канаде? – В этой стране живет и работает мой постоянный хореограф – Лори Никол. Поэтому я разумеется думала о том, чтобы какое-то время тренироваться в Торонто, если вдруг не сложится в Европе. При этом мне не хотелось обращаться к тренерам, с которыми я уже работала: иногда спортсмену очень нужно, чтобы на него посмотрели со стороны другими глазами и сказали ему что-то другими словами, пусть смысл этих слов будет тем же, что говорили прежние наставники. На самом деле иногда сложно объяснить, как именно сложились те или иные решения. В моем случае это не было четко расписанным предварительным планом. Я приехала к Мишину в Тарту в тренировочный лагерь держа в уме лишь то, что должна попытаться извлечь для себя максимум пользы. Результат мне понравился. Я захотела еще. Меня радует, кстати, что нам с Мишиным удалось выйти на иной качественный уровень тренировок. Я почти не делаю в них грубых ошибок, чего раньше со мной не случалось. Это очень сильно вдохновляет, мотивирует и помогает понять, как и куда двигаться дальше. Пару раз, правда, случалось, что я получала задания, и первой мыслью было: «Нет, только не это. Это невозможно». А потом идешь и делаешь. И понимаешь, что нет абсолютно ничего страшного в том, что какое-то упражнение не получается с первого раза. Зато не скучно. Беда многих спортсменов в том, что за годы тренировок ты привыкаешь одинаково работать, одинаково проводить разминки, готовиться к выступлениям, и сам не замечаешь того, что рутинные действия приводят к некой закостенелости, делают сознание менее подвижным. Для меня, например, было крайне странным, что можно, оказывается, поменять программу за два дня до соревнований, переставив в ней целые куски, и это не приводит к катастрофе. Это тоже был интересный опыт. Вообще за время работы с Мишиным я поняла, что никогда не нужно бояться что-то пробовать. Возможно на какие-то вещи просто понадобится больше времени. Но никакие навыки и умения не бывают для спортсмена лишним. И наверное не только для спортсмена. Наиболее сложным было снова выработать в себе правильное ощущение ученичества, - продолжала Каролина. – делать на льду не то, чему научился за два с лишним десятка лет, а то, что говорит тренер. Старательно, досконально, принимая любую критику, поднимаясь после падений и продолжая молча работать. Пару месяцев это было именно так. Шаги, простые прыжки, большей частью двойные. И огромное количество всевозможных упражнений. И ничего не получалось при этом. Я каждый вечер возвращалась домой с тренировок и говорила себе вслух, что все обязательно получится, хотя думала при этом чаще совсем о другом. Для меня сейчас очень важно двигаться вперед, не прыгая через ступеньки. - Не бежать впереди паровоза, как говорят у вас в России. Мне уже достаточно много лет чтобы понимать, что хорошее вино всегда требует выдержки. Первостепенная задача – вернуть стабильность, а с ней наверняка вернется и уверенность. Вот тогда можно будет возвращать в программу более сложные прыжки, тем более что ближайший чемпионат мира точно не является для нас с Мишиным высшей и единственной целью... * * * Рассуждать задним числом о том, почему не получился тот или иной результат, всегда проще. Корейская Олимпиада - заключительные Игры Костнер-спортсменки - получилась неудачной. С точки зрения журналиста у меня был большой соблазн объяснить поражение тем, что Каролина, досрочно уезжая от Мишина обратно к Хуту, слишком рано уверовала в успех. Посчитала, что работа сделана и уже никуда не денется. С точки зрения спортсмена, я видела слишком много ситуаций, когда вынужденное затворничество просто оказывалась атлету не по силам. Тем более что Костнер уже однажды пробовала изменить свою жизнь, уехав в Лос-Анджелес к Кэроллу - и не провал в Ванкувере тогда стал причиной ее отъезда домой, а та же самая причина, что побудила уехать от Мишина. «Я только в Америке впервые осознала, насколько глубоко сидят во мне все наши традиции, привычки, и до какой степени я скучаю по дому, - призналась мне как-то фигуристка. - Я тосковала по зиме, по снегу, по рождественским украшениям витрин и улиц, по европейскому Рождеству. Мне постоянно хотелось домой, хотелось оказаться в Больцано, где люди знают меня не как известную фигуристку, а как дочку Патриции и Эрвина – девочку, которая выросла на их глазах...» Российскому наставнику спустя четыре года она написала примерно то же самое. Кому из тренеров Костнер была обязана своим триумфом на послеолимпийском чемпионате мира в Милане? Не ищите имя итальянки в призерах - его там нет. Золотую медаль получила канадка Кейтлин Осмонд, чье катание на том турнире, боюсь, вспомнят немногие. А вот то, как Каролина выиграла короткую программу и завоевала малую золотую медаль, будут помнить все. Само присутствие 31-летней спортсменки в группе сильнейших казалось неким анахронизмом. Однако как раз про Каролину одна из лучших российских фигуристок Анна Погорилая сказала: «Каждый раз, когда я вижу ее на льду, думаю о том, что у женского одиночного катания есть будущее». В той программе Костнер действительно выдала прокат всей своей жизни. Подобные эпитеты кажутся не совсем уместными, применительно к коротким программам, но достаточно сказать, что зал, забитый болельщиками, встал еще до окончания музыки – включая всю трибуну много чего видевшей в фигурном катании прессы. Каролина не каталась так ни разу в жизни – свой личный рекорд она превысила на 1,97, впервые добравшись до гроссмейстерской отметки в 80 баллов - 80,27. Беседуя накануне с Алексеем Мишиным я услышала от него целую историю о том, как его выдернули в Италию прямо с тренерского семинара в Македонии – настолько сильно Костнер была впечатлена результатами совместной работы, которую фигуристке удалось проделать, вернувшись к российскому тренеру сразу после Игр в Пхенчхане. До начала чемпионата мира Мишин проработал с итальянкой еще пять дней, затем вместе с ней приехал на соревнования. Накануне старта сказал, как говорил обычно в давние времена своей работы с Евгением Плющенко: «Не пишите пока ничего о нас, хорошо?» И удалился в раздевалку с обещающим прищуром: «Что-то будет…» Присутствие Костнер среди фаворитов женского турнира было поводом неизвестно в какой раз задуматься о том, что ждет женское одиночное катания в будущем. Тема активно обсуждалась еще на Играх в Пхенчхане: спусковым крючком, запустившим обсуждение в массы, стала победа Алины Загитовой над Евгенией Медведевой. Просто если российские СМИ муссировали в основном тему двух золотых медалей, которых на их взгляд в равной степени заслуживали обе российские спортсменки, «западный» подход к делу выглядел более рациональным. Его прекрасно выразил в своем фейсбуке двукратный олимпийский чемпион Дик Баттон. Он жестко пресек какие бы то ни было спекуляции на тему победы Загитовой, написав: «Она выиграла абсолютно честно. Сделала все прыжки во второй половине программы? Да. Но правила это допускают!» И кто бы только мог подумать, что при безошибочном прокате олимпийской чемпионки в Милане ее перекатает вдвое более старшая соперница? А в финале спортсменки, которые по всем прогнозам должны были разыграть между собой золото и серебро мирового первенства, остались седьмой и пятой. Так бывает – когда золото само плывет в руки, а забитые под завязку трибуны орут так, словно ты уже чемпионка...
|
«Стальные девочки» 
