Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Он участвовал в 29 чемпионатах мира. Пять раз побеждал в трех различных категориях. Стал серебряным призером московской Олимпиады-1980. Установил 23 мировых рекорда. И собирается в 47 лет принять участие еще в одних Играх - в Пекине. Причем выступать там будет, если все сложится, в одном весе с собственным сыном. С 1994 года живет в Австралии, вот уже 11 лет представляет эту страну на международной арене - и при этом не считает себя австралийцем. ..

ДОМ, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ ЮРИК

- Я заберу вас прямо от отеля, - почти кричал он в телефонную трубку. - Что? Уже брали у меня интервью в 1999-м? На чемпионате мира в Афинах? Конечно, не помню. Но я приеду и найду вас, не беспокойтесь. Спускайтесь вниз через 15 минут.

Людей по фамилии Саркисян в телефонном справочнике Мельбурна обнаружилось несколько больше, чем я рассчитывала. Десятка два. Однако мне сразу повезло. Приятный женский голос, которому я было начала объяснять, что звоню наугад, перебил: «Вы набрали правильный номер. Сейчас я передам трубку..»

И уже утром следующего дня я ехала в Ровилл - пригород Мельбурна, где обосновался с семьей знаменитый штангист. Из интервью с ним восьмилетней давности я помнила, что у Юрика двое детей-близнецов, которым принадлежат рекорды Австралии в мужской и женской штанге. И что сам он перебрался в Австралию, когда дома, в Армении, стало совсем тяжело найти работу и обеспечить семье мало-мальски обеспеченное существование.

- Сейчас через тоннель поедем - самый длинный в Австралии. Больше трех километров, - безостановочно рассказывал Саркисян по ходу движения, перескакивая с темы на тему. - Его армянин проектировал, между прочим. Правда, потом его на десять лет посадили - потому что тоннель в нескольких местах немножко протекать начал. Я хотел вчера за вами приехать, но должен был работать. А сегодня у меня еще гости будут. Барашка резать хорошо бы, но решил, что в следующую субботу зарежу - место даже специальное во дворе для этого сделал. Дом ведь сам строил, вот этими руками. Дочка, правда, уже скоро не будет жить с нами. Недавно обручилась - я большой праздник по этому поводу делал.

- Она, как я помню, занимается тяжелой атлетикой?

- Уже нет. Ани сейчас серьезно учится национальным армянским танцам. В следующем году у нее даже сольное выступление в Армении будет. Только Давид штангу вместе со мной поднимает. В своей категории он в Австралии сильнейший. Правда, у него две операции на колене были, сейчас восстановился, готовится к чемпионату мира. Если отберется на Олимпийские игры, будем в одном весе с ним выступать.

- То есть как?

- Я много раз заканчивать со спортом собирался. Впервые - в 1990-м, через год с небольшим после того, как меня не взяли на Олимпийские игры в Сеуле. Заранее знал, что руководители склоняются к такому решению , поэтому сам взял и уехал с заключительного сбора. Занялся бизнесом. Дома, в Эчмиадзине, открыл ресторан «Олимпия». Очень популярный был ресторан. А в 1993-м, когда у нас проводилось республиканское первенство по штанге, ко мне пришли главный тренер армянской сборной и тогдашний президент федерации тяжелой атлетики и попросили, чтобы я вернулся в спорт и выступил за сборную Армении на чемпионате мира-1993 в Мельбурне.

Я возражать стал - все-таки три года не тренировался. Но посоветовался с семьей и решил попробовать. Восстановился на редкость быстро. И стал в Мельбурне бронзовым призером. И тогда же, в Австралии, я подписал контракт с австралийской федерацией тяжелой атлетики - на два года.

А окончательно собрался уходить из спорта в прошлом году, после Игр Содружества, которые опять же в Мельбурне были. Причем вся Австралия знала, что это мое последнее выступление. У штангистов принято, когда заканчиваешь, снимать прямо на помосте обувь и бросать в зал. Один ботинок - в одну сторону, другой - в другую. Все, естественно, ждали, что я это сделаю. Всем же такой сувенир получить хочется. Но там, на помосте, я вдруг почувствовал, что не могу этого сделать. Туфли на мне были те самые, в которых я в 80-м в Москве выступал.

В зале восемь тысяч зрителей, все кричат: «Снимай! Бросай!» - телевидение этого момента ждет, а я никак не решусь. Когда до края помоста остался последний шаг, понял, что снять все-таки надо... Над головой туфли поднял, размахнулся и... не бросил. Журналистам потом так и сказал: может быть, я еще вернусь.

Чуть позже, когда мое сорокапятилетие праздновали, друзья мне сюрприз сделали: написали песню, в которой припев звучит так: «Не горюйте, что Юрик Саркисян уходит. Может быть, он еще вернется. В предпоследний раз».

А после Игр Содружества президент Международной федерации тяжелой атлетики Тамаш Аян побывал у меня дома и сказал, что, если я вдруг захочу выступить на Играх в Пекине, федерация гарантирует мне допуск независимо от того, отберется Австралия на Олимпиаду или нет...

Когда машина остановилась у аккуратного двухэтажного дома, Саркисян кивнул на молодую женщину с маленьким ребенком на руках, которая поднималась на крыльцо:

- Вы с Леной знакомы?

Женщина обернулась, и я с удивлением узнала российскую олимпийскую чемпионку Сиднея в прыжках в высоту Елену Елесину.

Армянская диаспора, сложившаяся в Ровилле за десяток последних лет, - почти семья. Это было очевидно с первых минут под крышей дома Саркисянов. Жена Юрика Гаянэ хлопотала у плиты, муж Елесиной - известный в недавнем прошлом штангист, чемпион мира Албан Григорян, - готовил угли для шашлыка, по дому и двору носились дети звездной пары Борис и двухлетний Ашот, входная дверь то и дело открывалась, пропуская все новых и новых гостей.

- Мне не нужны в доме люди, которые чувствуют себя здесь чужими, - по-армянски эмоционально произнес Саркисян. - Все здесь свои. Когда кто-то приезжает - не важно, из России, Армении, Украины, - мы всем рады. Знаете, как я последний раз барашка резал? В дверь позвонили, я открываю - фартук в крови, руки в крови, в каждой по ножу, - а на крыльце полицейские. За пистолеты схватились, «Бросай ножи», - кричат. А лица у них такие, словно я жену и детей зарезал. Оказывается, в полицию мой сосед позвонил - пожаловаться, что у меня по двору живой баран бегает и блеет. «Где барашек?» - спрашивают. Я говорю: «Какой барашек? Нет уже никакого барашка. В дом проходите, кофе пить будем. Что на крыльце разговаривать?».

Они зашли и остолбенели: у меня на полках Кубки, медали. На стенке в рамочке грамота висит, что я был избран послом Австралии на национальном празднике - Australia Day. Посидели мы с ними немного. Когда уходили, сказали мне: «Юрик, в Австралии нельзя животных убивать. Законом запрещено. Но ты, если хочешь, можешь каждый день барашка резать». Сейчас знаете что пить будем? Мама моя водку виноградную из дома передала - сама ее делает. В Армении на бутылки специально для меня акцизные марки наклеили - чтобы на австралийской таможне никто не придрался...

Начало австралийской жизни Саркисяна было отнюдь не безоблачным. 50 тысяч долларов, которые имелись в наличии на момент приезда, ушли за три месяца. С языком были проблемы. С работой - тоже. Плюс - съемное жилье и почти никаких связей. В один из дней Юрик обнаружил, что дома нет даже хлеба - сделать детям бутерброды в школу.

- Здесь у тебя не спрашивают, кто ты такой, - рассказывал он. - Смотрят лишь на то, сколько у тебя денег. Очень тяжелое тогда время было. Однажды знакомый пришел. Он, видимо, знал, что у меня проблемы, но никогда не спрашивал об этом напрямую - чтобы не обидеть. Я спросил, хочет ли он кушать или кофе пить и с ужасом ждал, что он ответит утвердительно. В доме-то ни кофе, ни сахара не было. А он попросил чаю без сахара. И сказал: «Юрик, у меня в компании один человек на работу не вышел, ты не мог бы сегодня вместо него мне помочь?»

Я согласился, естественно. А когда мы приехали на место работы, выяснилось, что нужно вымыть и вычистить к приходу зрителей этаж на стадионе. Включая туалеты.

Я плакал, когда их чистил. Но понял, что должен немедленно забыть, что я - Юрик Саркисян, чемпион мира, выдающийся спортсмен... А помнить только о том, что моим детям нечего кушать. Всю работу закончил за два часа. В Австралии обычно такой объем несколько человек с утра до вечера делают. Хозяин сначала не поверил, что все готово. Пошел, посмотрел. И говорит: «Я вообще-то проверить хотел, как ты работать умеешь». И взял меня к себе в компанию - менеджером.

Сейчас я занимаюсь другим делом. Полностью ремонтирую дома. Все умею.

Все, что вы видите у меня в доме, моими руками создано. Сам красил. Если руками потрогать, сразу видно, что очень хорошо сделано. Хороший спортсмен, как правило, быстро соображает. Если любому молодому парню дать в руки молоток и гвоздь, наметить место на деревянном бруске и попросить его забить этот гвоздь, я сразу скажу, получится из такого парня толк в спорте или нет. И координация видна сразу и сила, и глазомер. Но все чаще думаю, что если бы я выступал не в штанге, а в борьбе или боксе, все равно чемпионом мира бы стал. Мне вообще по жизни Бог много дает. Если какую-то дверь передо мной закрывает, то другую сразу же открывает...

ОЛИМПИЙСКИЙ ЛАБИРИНТ

С Олимпиадами Саркисяну не везло с самого начала. В 1980-м в Москве он поднял в толчке на 7,5 кг больше мирового рекорда. Но стал вторым - из-за не очень удачного выступления в рывке. Проиграл кубинцу Даниэлю Нуньесу.

Вместо Игр-1984 в Лос-Анджелесе вся советская сборная отправилась в Болгарию на альтернативную «Дружбу». За год до этого на чемпионате мира Саркисян установил уникальное достижение: стал первым в истории штангистом, кому удалось взять вес, ровно в три раза превышающий собственный. На эрзац-олимпийском турнире в Софии Юрик четырежды бил мировые рекорды, выиграл, но морального удовлетворения победа доставила немного.

В 1996-м, дебютируя в Атланте под австралийским флагом, 35-летний штангист имел шанс бороться за медаль, но в заключительной попытке получил травму - в коленном суставе выскочил мениск, и попытка толкнуть 162 кг не удалась.

В 2003-м Саркисян одержал еще три значимые победы - на Играх Содружества, однако в том же году Австралия недобрала одно-единственное квалификационное очко на чемпионате мира и потеряла право выступить в Афинах.

Все свои выступления - начиная с самого первого, в Эчмиадзине, - он собрал в домашней видеотеке. Затянувшийся в день моего визита киносеанс почти убедил меня в том, что спортсмен просто помешан на мысли любым способом ухватить за хвост, вернуть и подчинить себе спортивную судьбу. Отсюда и рвение снова - любой ценой - попасть на Игры.

Спустя неделю мы встретились повторно. Поехали большой компанией в один из парков - на шашлыки. Всю дорогу Юрик был в своем репертуаре:

- Видите, гора? Знаете, как называется? Арарат! Как она еще может называться, если Юрик Саркисян здесь живет?

Однако, когда шашлык был приготовлен и все расположились за столами под вековыми эвкалиптами, штангист вдруг посерьезнел:

- Я временно здесь живу. Мой настоящий дом - в Армении. Это трудно объяснить, но когда ты вроде бы постоянно живешь в чужой стране, в голове крепко сидит мысль, что однажды ты вернешься. Я работаю здесь, деньги делаю. Это затягивает. Не успеешь оглянуться - уже старый. Но все равно я никогда не скажу, что это - мой дом. Тем более что по три-четыре раза в году бываю в Армении, помогаю нашей спортивной школе. Даже штанги отсюда отправлял. Сейчас я могу себе позволить и ездить сколько хочу и помогать.

- Зачем в таком случае продолжать истязать себя тренировками?

- Не для того, чтобы выиграть какую-то медаль. Просто хочу доказать более молодым, что в любом возрасте человеческий организм способен находить в себе неограниченные резервы. Главное - никогда ни от чего не отказываться, не откладывать на потом. Молодым часто кажется, что какие-то вещи в жизни можно безболезненно перенести на другое время. Но когда это время приходит, у тебя уже нет возможности сделать то, что хотел.

Естественно, мне тяжело. Когда начинаешь втягиваться в работу после перерыва, то первые два-три месяца - это кошмар. Когда берешь предельный для себя вес, тоже ведь понимаешь, что не можешь его держать. Потому что все болит. Плечи, кисти, ноги... Все болит. Меня штангисты Дедом называют. Но, видимо, что-то я им передаю. Иногда они мне даже в тренировочном зале хлопают. Переживают на соревнованиях. Я же просто пытаюсь научить тому, что умею сам. Спорт - это как идти по пустыне с единственной флягой воды. Потом эта вода заканчивается, но нужно все равно продолжать идти и верить, что там впереди наверняка будет колодец. Всем своим существом верить. Стоит хотя бы на секунду задуматься, что колодца нет, - не дойдешь.

Я еще не дал ответа, буду ли выступать в Пекине, но морально готов к тому, чтобы снова начать готовиться. Правда, сначала должен подготовить сына на чемпионат мира - чтобы он отобрался на Игры. Хочу ему больше внимания уделить. Мы очень много выступали в соревнованиях вместе, причем в одной категории. И регулярно занимали первое-второе места. Мне даже говорили: Юра, уйди ты наконец, дай сыну выиграть, уступи место. Я отвечал: в трамвае - пожалуйста, но не на соревнованиях. Он сам должен созреть для того, чтобы начать побеждать.

- Давид хотя бы раз у вас выигрывал?

- У меня он никогда не выиграет, даже когда мне 70 лет будет. Я его всегда переиграю морально. У него нет моего опыта. Хотя я стараюсь его передавать. Учу его постоянно. Как работать, как смотреть на соперника.

- А как нужно смотреть?

- На любого соперника нужно смотреть нормальным глазом. Если ты будешь кого-то недооценивать, неизбежно потеряешь внутреннюю стабильность своего собственного состояния. Это качество, которое на земле не валяется. Оно крупицами складывается. И вернуть его, если потерял, очень тяжело.

- В ветеранских соревнованиях вам доводилось выступать?

- Один раз. На первенстве мира среди ветеранов в Мельбурне. Я установил там девять мировых рекордов, набрал 5000 очков при том, что второй результат составил 2300. Просто мои рекорды были близки к «настоящим». Поэтому больше не хочу с ветеранами соревноваться - неинтересно.

- Как относятся к вашим выступлениям те, с кем рядом начиналась ваша карьера?

- Они все уже или тренеры, или президенты федераций. Два года назад я выступал на чемпионате мира, там были Писаренко, Алексеев, Арсамаков, Курлович... Если мы на каких-то соревнованиях вместе бываем, они всегда приходят на меня смотреть. Иногда говорят: «Юра, ты с ума сошел: превратил штангу в бизнес». А это не так. Просто когда я поднимаю, я чувствую себя молодым...

На обратном пути в город, когда мы проезжали уже знакомую гору я невольно обратила внимание на дорожный указатель. На нем было написано: Mt Ararat...