Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

На борьбу женщины не ходят. Или почти не ходят. В Иране, например, до сих пор существуют законы, согласно которым женщине в спортивном зале, где соревнуются полуобнаженные мужчины, не место. А зря. Хотя бы потому, что этот по-первобытному красивый вид спорта заставляет задуматься о том, что вся наша жизнь - борьба. За власть, за деньги, за выживание, за справедливость. Просто на ковре все в высшей степени сконцентрировано. И кто, как не женщины, способен оценить стремление мужчин быть в этой жизни сильнейшими?

С олимпийским чемпионом Сеула по греко-римской борьбе Михаилом Мамиашвили я впервые встретилась в конце 80-х. Проторчав несколько часов на одном из московских автосервисов, где все мои попытки загнать машину на ремонт оказались тщетными, я расплакалась от унижения и обиды. Тут-то на плечо и легла рука: «Перестань, нашла из-за чего расстраиваться. Сейчас решим все твои проблемы». Кинув кому-то мои ключи, незнакомец повел на второй этаж - к директору.

Дальнейшее выглядело невероятно. Открыв дверь в кабинет, мой спаситель протолкнул меня внутрь и сказал сидевшему там мужчине: «Запомни эту девочку. У нее не должно быть никаких проблем».

Уже через пять минут машина висела на подъемнике. Еще через полчаса ремонт был закончен, и только тут я поняла, что не имею ни малейшего понятия о том, кто же мне помог. В памяти остался лишь спортивный костюм с буквами СССР на спине - такой же, какой был в тот день и на мне.

Второй раз мы встретились спустя несколько лет - в олимпийской Барселоне. После победы ставшего двукратным олимпийским чемпионом Александра Карелина я вышла из зала и буквально оцепенела, увидев среди тренеров знакомое лицо. Приняв мои поздравления Мамиашвили улыбнулся: «Спасибо... Машинка-то бегает?».

Собственно, тот случай и предопределил мое отношение к борьбе и борцам.

ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ

Борца узнают по ушам. Это - как визитная карточка. Сохранить уши неповрежденными за годы борьбы не удается практически никому. Хрупкие хрящи, ломаясь, затекают и уродуют ушную раковину, превращая ее в «пельмень». Или, как еще говорят, в «цветную капусту». Чаще всего уши ломаются от захвата головы соперником или спарринг-партнером. Считается, что уберечь уши наиболее сложно борцам-вольникам: набор приемов в этом виде борьбы таков, что приходится простоянно «проходить» в ноги сопернику, в прямом смысле слова рискуя головой. То бишь - ушами. Некоторые, начав заниматься борьбой, уши ломают специально. Не от большого ума, видимо, но, как известно, из песни слов не выкинешь.

Если бы существовала книга рецептов для начинающих, в нее мог бы войти, например, такой совет - нужно защемить ухо дверным косяком. Проще, однако, попросить помочь товарищей: для того, чтобы сломать ухо, достаточно крепко зажать голову ладонями и резко дернуть их вниз. В результате - налицо причастность к миру борьбы.

На мой вопрос, насколько болезнен перелом ушей, борцы лишь пожимали плечами: «Ничего особенного». На самом деле, конечно, больно. Раньше в случае травмы считалось довольно действенным залепить ухо мякишем черного хлеба, чтобы побыстрее спала опухоль. Сейчас врачи стараются сразу же откачать из сломанного уха кровь - это позволяет уменьшить деформацию. Двукратный олимпийский чемпион Мнацакан Искандарян берег уши 14 лет. А на пятнадцатом - сломал правое ухо три раза подряд, и вмешательство врачей уже не помогло.

Считается, что наиболее рискуют ушами борцы более легких категорий (там шире диапазон приемов) и... лопоухие. Однако врач сборной Евгений Попов такую точку зрения опроверг: у лопоухих, как правило, более эластичные хрящи («Ухо можно свернуть в трубочку, и оно останется целым»). Кроме этого, уши положено разминать перед схваткой - растирать, крутить, массировать хрящи. Те, у кого уши целые, любят иронизировать: «Не надо совать голову куда ни попадя!». Стоило мне полушутливо заметить некую закономерность между ушами спортсмена и его тренера, как Виктор Кузнецов (постоянный наставник трехкратного олимпийского чемпиона Карелина) совершенно серьезно сказал: «Ничего удивительного. Если тренер, когда боролся сам, «нырял» под руки соперника, подставляя голову под захват, и сам ломал уши, он невольно будет учить воспитанников тем же приемам. У тех же, кто учит бороться в высокой стойке, риск получить такую травму гораздо меньше».

Впрочем, переломы ушей травмой считают немногие. Стоит новичку, сломавшему ухо, прийти в зал в повязке, он становится предметом насмешек более старших (и, соответственно, более битых): «Бедненький, ушко сломал!» - и повязка, естественно, летит к черту, предоставляя уху расцветать пышным кочаном.

К травмам в борьбе вообще отношение специфическое. На мелочи, типа растяжений и микронадрывов мышц, борцы, как правило, внимания не обращают. Одна из причин - постоянная конкуренция за место в команде: лишь один спортсмен в каждой категории попадает в состав. По мнению спортивных врачей, такое отношение к собственному здоровью чревато тяжкими последствиями: травмированные суставы (чаще - локти и колени) со временем костенеют, теряют подвижность, способность разгибаться, и человек через несколько лет после ухода из спорта может стать инвалидом.

По существующим правилам, даже получив травму, борец не имеет права уйти с ковра, если намерен продолжать схватку. Вся медицинская помощь - только на поле боя, независимо от степени тяжести повреждения. Причем, врач может находиться на ковре не более двух минут. Так, со сломанными ребрами, в 1993-м на чемпионате мира в Швеции боролся Карелин. Через три года он же стал чемпионом Европы, выступая с оторванной грудной мышцей. Уже после чемпионата, оказавшись на хирургическом столе, он сам уговорил хирурга не делать случившееся достоянием прессы. Мне же чуть позже сказал: «Недостойно мужчины обременять окружающих своими страданиями».

«Не мной придумано: побеждает сильнейший, а опоздавшим достаются кости, - высказал свое отношение к спорту Карелин. - Лично я хочу жить так, как я хочу. И если за это надо бороться, я буду бороться. Главное, что мне дала борьба, - это отсутствие боязни работать. И даже если придется потерять все, что я имею в материальном плане, - это не самое страшное».

Когда Карелин выиграл свою первую, сеульскую, Олимпиаду, большинство из тех, кто выступал с ним в команде на чемпионате Европы-98, проходившем в Минске, еще ходили в школу. Неудивительно, что многие карелинские принципы (заложенные еще поколением Мамиашвили) становятся принципами нынешней российкой сборной. «В борьбе всегда был особый уровень отношений между людьми, - объясняли мне. - Другое и чувство ответственности: это не футбол. Никто вместо тебя не побежит и не забьет гол. Только сам. Те, кто становится лидерами, - уже личности. Но ведь и те, кто идет за ними, почти всегда так же сильны, и им лишь чуть-чуть не хватило, чтобы самим стать первыми. На этом и основан закон уважения к лидерам и лидеров - к тем, кто идет за ними. Предательство у борцов не прощается никогда. Человек прежде всего должен быть честен. Это на ковре можно поставить подножку и выиграть. А в жизни сильные люди должны решать проблемы открыто».

Зависть - не лучшее чувство. Однако нельзя не завидовать тому, что, по большому счету, сохранилось лишь в борьбе - духу команды и ее традициям. Впервые ставшие чемпионами Европы на минском первенстве Борис Амбарцумов и Мурад Карданов искренне удивились вопросу, будут ли отмечать победу в тот же день: «Как можно? Ребятам завтра еще бороться...».

Первый тренер Мамиашвили Анатолий Ефремов, достаточно небогато проживший всю жизнь в Конотопе и подготовивший более сотни мастеров спорта, до сих пор убежден в том, что рухнуть может все, что угодно, но только не борцовские принципы и устои, согласно которым, выходя на ковер, ты должен бороться так, чтобы после не было стыдно ни перед самим собой, ни перед теми, кто ждет тебя дома. А победишь или нет - уже другой вопрос.

Вот только второе место для борца - почти всегда трагедия.

Николай Монов пробыл чемпионом Европы-98 всего 15 минут. За это время он даже не успел выйти из окружения репортеров. Четверти часа оказалось вполне достаточно, чтобы пострадавшая в схватке турецкая сторона подала протест на действия судьи, который, увы, был апелляционным жюри удовлетворен. И на пьедестале Монову вручили серебряную медаль.

В 1994-м в аналогичной ситуации, только на чемпионате мира, был лишен золота россиянин Ибрагим Шовхалов. На Играх в Барселоне в схватке борцов вольников Кевина Джексона и Эльмади Жабраилова судьи (они в вольной и греко-римской борьбе одни и те же) дважды не присуждали по баллу за проведенные приемы представителю СНГ, вытянув американца на золотую медаль. В общем, судейство - больная и постоянная в борцовской среде тема. Но - лишь между собой. Диктофон же в лучшем случае запишет: «Судьи - тоже люди. А людям свойственно ошибаться».

Из выдающихся спортсменов редко получаются выдающиеся тренеры. Судьи из них получаются тоже нечасто. В борьбе их всего два - двукратный олимпийский чемпион Валерий Резанцев и чемпион Игр-64 югослав Бранислав Симич. Причина проста: в сложной ситуации «спортсмены» раньше других видят начало приема, но, бывает, начинают домысливать, каким может быть следующее действие борцов. И упускают то, что происходит на самом деле. Ошибаться же на ковре чревато. Если, как в случае с Моновым, дело дошло до протеста в отношении судейских действий, а тот был удовлетворен, бригаду (руководителя ковра, арбитра и бокового судью) могут отстранить от работы, а в конце сезона на ежегодной разборке, которую проводит специальная комиссия ФИЛА - понизить в звании. То есть, в категории.

Руководитель российского судейского корпуса, ассистент ФИЛА (высшая категория арбитра) Нугзар Журули рассказывал:

- В принципе судья располагает достаточно широкими возможностями «помочь» борцу или, наоборот, создать ему проблемы. Может раньше времени поднять из партера и не дать провести прием, может «не заметить» неправильного захвата. Или вот такой пример. В Минске в финале категории 58 килограммов, где боролись наш Рафик Симонян и Армен Назарян из Болгарии, судья-турок дважды присуждал Назаряну балл за самостоятельный подъем из партера в ситуациях, когда тот уворачивался от захвата и вскакивал на ноги. Правила же говорят, что балл дается лишь в том случае, если захват был проведен, но борец разорвал его и поднялся. Но вообще за годы судейства я понял одно: хочешь выиграть, - значит, должен быть на голову выше соперника. Не задумывались, кстати, почему никогда не засуживают Карелина? А ведь его победы нравятся далеко не всем...

Главный обман начинается в борьбе со взвешивания. Категория, в которой предстоит выступать спортсмену, совершенно не означает, что на ковер тот выйдет со строго регламентированным категорией весом: официальное взвешивание проходит за день до начала поединков, а «наесть» за сутки до десяти килограммов дополнительного веса для борца - плевое дело. Особенно, если учесть, что большинству перед взвешиванием приходится сгонять вдвое больше. Такая сгонка не имеет ничего общего с диетой - полная голодовка, бывает, длится несколько суток, которые большей частью проходят в бане, спортзале или беготне в нескольких костюмах по гостиничной лестнице. Иногда на взвешивание борца ведут под руки. Есть же он начинает прямо в зале - едва сойдя с платформы весов. История хранит байки о борце по прозвищу «Графин» - сгоняя вес, он просыпался по ночам от жажды и тряс над ухом закрытым графином с водой. Другой вошел в анналы с прозвищем «Тазик» - парясь в бане и изнемогая от жары, он по совету массажиста опустил голову в шайку с холодной водой и... выпил ее до дна.

На последнем этапе сгонки человека начинает раздражать малейший шум или запах - не обязательно пищи. Резанцев вспоминал, как на одном из летних сборов жил в комнате со сгонщиком, так тот регулярно будил его стонами: «Валера, убей комара! Сил нет руку поднять...».

Второй обман начинается на ковре и имеет четкую национальную принадлежность - турецкую. Речь о масле.

Специальная масляная смазка в Турции существует, наверное, столько же, сколько существует национальная борьба. А она была всегда. Само ее название - хуреш - переводится как «борьба с намазанным телом». Секрет заключается в том, что масло моментально впитывается в кожу, и та внешне выглядит абсолютно сухой. Но при первом же появлении пота масло выходит наружу, после чего ухватить соперника и провести захват становится чрезвычайно трудно.

Один из последних громких «масляных» скандалов случился в 1997-м на чемпионате мира во Вроцлаве: Монов, проигравший в финале турецкому борцу Серефу Эроглу, прилюдно обвинил того в нечестной борьбе. Золото отвоевать не удалось, но в судейских кругах тогда было высказано предложение проводить на крупных соревнованиях анализ пота спортсменов. По мнению специалистов, достаточно сделать соскоб с кожи, чтобы определить присутствие на ней несвойственных веществ. В Минске до экспертиз не дошло: турки боролись «сухими».

Представителей Турции в частности и Востока в целом отличает еще и любовь поваляться на ковре из-за якобы полученной травмы -- в точности, как в футболе. Передышка помогает восстановить дыхание, что становится особенно принципиальным, когда включается дополнительное время, продлевающее схватку с пяти минут до восьми. Один из специалистов-фармакологов в частной беседе рассказал мне, что склонность к незапланированным тайм-аутам характерна прежде всего для тех, кто в подготовке активно использует запрещенные анаболические препараты: в этом случае организм быстрее «садится», но даже 30-секундного отдыха бывает достаточно, чтобы у борца открылось второе дыхание.

ПОБЕЖДАЕТ СИЛЬНЕЙШИЙ

- Если задуматься, спорт - вообще проявление не самых лучших человеческих качеств, - сказал однажды Карелин. - Потому что, когда человек выходит на старт, ему глубоко плевать, что не он один хочет быть первым. Он рвется к победе, абсолютно пренебрегая интересами соперников. Этакое узаконенное, морально оправданное проявление эгоизма. Хотя на самом деле - это регламентированный правилами поединок, где каждый имеет шанс победить или быть побежденным. Побеждает же сильнейший - или наиболее удачливый. Многие считают наш вид спорта жестоким, но жестокость здесь не при чем...

Наблюдать за поединками бывает страшновато - тут и кровь, и чудовищные по силе, выворачивающие суставы броски, и неприкрытая ярость. Но ведь именно это и завораживает публику, пробуждая древний инстинкт: хлеба и зрелищ!

На трех последних Олимпиадах Карелин был знаменосцем. До него эту наиболее почетную в сборной команде СССР роль исполнял чемпион Игр-76 Николай Балбошин. Еще раньше - трехкратный олимпийский чемпион Александр Медведь. Знаменосец в спорте - олицетворение высших человеческих качеств: чести, ответственности, мужества. Но спорт рано или поздно заканчивается. И тогда сильнейшие становятся такими, как все. А жизнь начинается сначала.

После первого же интервью с Мамиашвили, сделанного мной после Барселоны, один из моих знакомых, весьма далекий от спорта, возмущенно спросил: «Зачем ты дала этому человеку возможность прилюдно высказаться? Да ведь почти все, что здесь написано, - не что иное, как завуалированные принципы мафии!».

Вот что говорил Мамиашвили в том интервью:

«У меня есть много друзей, которые всегда готовы мне помочь. А я, в свою очередь, им. В борьбе вообще принято сохранять отношения даже после ухода из спорта. Не могу объяснить, на чем основано это братство. Но оно есть, и я говорю об этом с гордостью. Нет, например, на территории всего бывшего Советского Союза такого места, куда бы я приехал и остался на улице, если там есть хоть один человек, занимавшийся борьбой. Пусть даже он не знает меня лично. Почему-то многие склонны обвинять борцов в том, что они, бывает, уйдя из спорта объединяются и начинают действовать с позиции силы и устрашения, но забывают, что именно в борцовской среде никогда не было разделения по национальному признаку. На Олимпийских играх в Барселоне за нашу сборную выступали азербайджанец, армянин, чеченец, ингуш, адыгеец, грузин, русские, и я считаю это нормальным. Что, если не спорт, должно объединять людей? И если их защиту не может обеспечить государство, то оно должно быть готово к тому, что люди сами начнут защищаться всеми доступными им способами».

Мафия? Многие склонны считать, что так оно и есть и что после спорта борцы автоматически пополняют группы боевиков со стриженными затылками. Хотя суждение это, мягко говоря, сомнительное. Уже потому, что любое спортивное единоборство учит думать и мгновенно самостоятельно принимать решения.

Еще в начале 70-х, когда ни о каком частном бизнесе у нас, естественно, и речи не было, многие руководящие посты в Спорткомитете и других спортивных организациях заняли бывшие борцы-классики. Тогда же с чьей-то легкой руки пошла гулять фраза-каламбур: «Пока вольники «проходят» в ноги, классики проходят в руководство». Шутка-шуткой, но, если серьезно, лично я с трудом могу представить, что человек, прошедший настоящую школу борьбы, способен доживать жизнь в стаде.

Другое дело, что борцовский мир - особый мир, и человеку со стороны многое в нем порой действительно должно казаться, мягко говоря, странным. У борцов свои понятия о чести, долге, ответственности, имидже. Иногда - очень правильные. Бывает - наивные. Однажды, легко подхватив у меня из рук тяжеленный багаж, один из спортсменов искренне возмутился подсказке поставить чемодан на колеса вместо того, чтобы тащить его на весу. «Вы что! Опозорить меня хотите? Я же борец, а не доходяга какой!».

Даже представления о честности порой расходятся с общепринятыми. Вот случай. Один из борцов был осужден. Дал приятелю взаймы, а когда приехал забрать долг, тот не отдал. Более того, официально обвинил бывшего друга в вымогательстве, поскольку тот от уговоров перешел к более «мужским» методам. Комментарий Мамиашвили:

- А что оставалось делать? Идти в милицию? Лично я бы, окажись в подобной ситуации, не пошел. Для этого я слишком себя уважаю. А что касается честности, то у нас до сих пор законы сплошь и рядом такие, что человек просто не может заработать, не обходя их...

И последнее. Год назад один популярный журнал опубликовал пространное исследование на тему российской мафии - со списком наиболее влиятельных в мире теневого бизнеса людей. Там - во втором десятке - значилась и фамилия Мамиашвили. Говорят, узнав об этом, олимпийский чемпион иронично пожал плечами: «Если бы я был в мафии, то был бы первым...»