|
|
|
|
|
|||
Карьера этого боксера была сколь яркой, столь и скоротечной. В 83-м выиграл Кубок мира, потом трижды становился чемпионом СССР, причем завершал большинство боев нокаутом. И ушел из бокса за месяц до Олимпийских игр в Сеуле. Встреча в воронежском цирке была почти случайной. Абаджян пришел с дочкой на праздник, посвященный юбилею местной борцовской школы. И пригласил меня на детские соревнования по боксу («Там, правда, все ветшает и рушится, но пусть мальчишки лучше в зал приходят, чем по подвалам и улицам шляться»). - Ваш уход из бокса до сих пор остается для многих загадкой. Не жалеете, что даже не попытались реализовать мечту каждого спортсмена - попасть на Олимпиаду? - Мечтал совсем о другом. Пока был мальчишкой, боксом серьезно не увлекался. Так, пробовал пару месяцев боксировать на дилетантском уровне. Потом ушел в армию. Незадолго до конца службы увидел по телевизору бой с участием известного боксера тех времен Заева. И подумал: а почему я не могу так боксировать? Почему кого-то показывают по телевизору, а меня - нет? Мысль зацепила очень сильно. Только об этом и думал. В результате на второй день после возвращения домой был уже в боксерском зале. Причем четко знал, что хочу стать чемпионом страны. Не думал ни о мировых титулах, ни об олимпийских. Не получал денег. Тренировался как одержимый, а на жизнь зарабатывал тем, что разгружал вагоны по ночам. И результаты начали расти. Резко. На первом чемпионате СССР проиграл Яковлеву. Потом выиграл несколько крупных турниров, причем почти все бои закончил нокаутом. - А когда впервые стали чемпионом страны? - Сначала я выиграл Кубок мира. Мне тогда было 23 года, и все давалось необычайно легко. Боксировал я непривычно для соперников, был для них неудобен. Но все время чувствовал, что мне не хватает элементарного опыта. - Так ведь это дело наживное. - Мне же было не 12 лет. Каждое поражение воспринимал как личную трагедию, чудовищное унижение, катастрофу. При таком отношении любые мало-мальски серьезные соревнования становились слишком тяжелым испытанием для психики. К тому же не мог понять, почему частенько в выигранных мной по очкам боях (об этом говорили и мои болельщики, и тренеры) победу отдавали сопернику. Почему, называя меня первым номером сборной, в нее включают совсем других, кого могу нокаутировать в любой момент. - Чем вы объясняли выбор тренеров? Тем, что живете не в Москве? Или за вами просто не было «пробивных» сил? - Всем сразу. Мой тренер - Виктор Панькин - был замечательный человек, царство ему небесное. Практик, каких мало. Но он никогда не участвовал в закулисных играх. Собственно, я лишь недавно стал понимать, в чем была моя главная проблема. Не чувствовал, что за моей спиной стоит сильный коллектив. Это только дилетанты думают, что побеждает всегда сам спортсмен. Любую победу обеспечивает команда - тренер, врачи, массажисты, семья. И фанатизм самого спортсмена. Все в совокупности и дает преимущество. Я как-то размышлял о том, почему мы никак не можем победить в игровых видах спорта? И пришел к выводу: если в команде хоть один игрок не рвется к победе, боится перегрузиться, получить травму или все его мысли лишь о деньгах, то эта команда обречена. Что же касается меня, то я всегда был сам по себе. Тренировался в Воронеже и отвечал отказом на все предложения перебраться в другой город. Не хотел оставлять родителей, близких. - Почему ушли так рано, даже не дождавшись Олимпийских игр? - Не знаю. Может, испугался, что снова не попаду в сборную - буду готовиться напрасно. Хотя, как бывало много раз, считался первым номером среди всех кандидатов. Кроме всего прочего, уже понимал, что в спорте ценятся только чемпионы. Если ты второй - никому не нужен. Например, когда я только попал в национальную команду, ее тренировал Алексей Киселев, который завоевал две олимпийские серебряные медали. Так этого не знали даже многие члены сборной. - Вам предлагали уйти в профессионалы? - Много раз. О профессиональном боксе тогда не было известно почти ничего. Многие мечтали уехать, но я не представлял себе такой жизни. - Почему? - Думал, например, что, если менеджер прикажет проиграть - в коммерческих интересах, никогда не пойду на это. Опять же только сейчас понял, что любой профессиональный спорт - в первую очередь бизнес. - Другими словами, если бы понимали это 10 лет назад... - То согласился бы не задумываясь. - После того как вы оставили спорт, сразу нашли работу? - Тренером быть не хотел. Чувствовал, что не получится. Какое-то время вообще ничего не делал. Отдыхал, изредка ходил в зал, играл в футбол, бегал на лыжах, а потом устал и от отдыха. И пошел преподавать в военное училище. Сейчас преподаю в институте. Мог бы, наверное, стать заведующим кафедрой, но тоже не хочу. Нет в моем характере дипломатичности. А без нее на руководящей работе делать нечего. - Неужели не тянуло в большой бокс? Пусть не тренером - судьей? - Этим никогда не смогу заниматься. Даже представить не могу, как можно пройти через большой спорт, а потом уничтожать на ринге тех, кто точно так же, как ты сам когда-то, бьется за победу. - Но есть же честные судьи, наверное? - Вот именно - «наверное»... На деле же - все по-другому. В августе прошлого года на чемпионате мира в Америке в финале наш Тимур Гайдалов выиграл у кубинца, ему вручили медаль, но представители Кубы подали протест - и через сутки медаль отобрали. Как так можно? - Что вас сейчас больше всего радует в жизни? - Вообще считаю себя счастливым человеком. У меня замечательная семья, да и работа нравится. По-прежнему люблю смотреть соревнования по самым разным видам спорта. Когда в августе в Севилье Светлана Мастеркова, проиграв первую дистанцию, выиграла 1500 метров и плакала на пьедестале, сам чуть не заплакал. Слишком хорошо помню, чего стоят победы. Мне кажется, что ни в одной сфере деятельности человек не испытывает столь сильных эмоций, как в моменты спортивной победы или поражения. Так что могу только повторить слова хоккеиста Александра Мальцева, сказанные в одном из интервью: «Самое лучшее в своей жизни я уже сделал и самые яркие минуты пережил». 2000 год
|
Бокс - Спортсмены 
