|
|
|
|
|
|||
Евгений Макаренко - капитан сборной России по боксу. И гордится он этим званием ничуть не меньше, чем своими победами на двух последних чемпионатах мира и первенствах Европы. В детстве у него было прозвище Верста. При росте 183 сантиметра Макаренко весил всего 60 килограммов, и непонятно было, за счет чего этот длинный нескладный парень так легко выигрывает у соперников. В 1993-м стал победителем юниорского первенства мира. Уже через год боксировал в составе взрослой сборной. Был в Сиднее - в качестве спарринг-партнера Александра Лебзяка, ставшего там олимпийским чемпионом в категории 81 кг. А после его ухода стал одним из лидеров команды. - Какое ощущение испытывает человек, приехавший на Олимпиаду, но не имеющий возможности выйти на ринг? - Сложное. С одной стороны, я до последнего надеялся, что сумею попасть в олимпийскую сборную. Хотя понимал прекрасно, что шансов почти нет. У Лебзяка я не выиграл ни разу в жизни, хотя четыре года подряд - с тех пор как Лебзяк перешел из категории 75 кг в ту, где выступаю я, - мы вдвоем неизменно оказывались в финалах чемпионатов России. - Вы, насколько мне известно, имели шансы попасть и на Игры-96? - Было такое. В 1994-м и 1995-м считался первым номером сборной, но весь 1996 году меня выпал из спортивной жизни по неспортивным, скажем так, причинам. Даже вспоминать не хочется. Думал, больше в бокс не вернусь. Но, как видите, вернулся. Большую роль в этом сыграл мой тренер - Василий Вольф, с которым я работаю с десятилетнего возраста. Да и семья поддержала. Стал готовиться к Сиднею. Лебзяк выступил в Атланте не очень удачно, вот, видимо, в связи с этим и решил перебраться в мою категорию - до 81 кг. Первоначально я даже обрадовался, что соперник такой появился. Слишком уж легко до этого все давалось. Тем более что Лебзяк, как мне показалось, совершенно не собирался оставаться в любительском спорте до Олимпийских игр. Сам не раз говорил об этом. Мол, годик побоксирую... Ну а годик, как это часто бывает, растянулся почти на четыре. Когда Саша в 1997-м выиграл чемпионат мира, уже я задумался: не перейти ли в более тяжелую категорию. Попробовал. Даже выступил в Минске на чемпионате Европы и стал бронзовым призером. Но столкнулся с неразрешимой проблемой: никак не получалось набрать вес. Вот и вернулся обратно. В Сиднее же старался использовать обстановку с максимальной пользой. Был рад, что могу помочь Саше, заодно посмотрел будущих соперников, на каждого составил досье. - Какого рода? - Кто в какой стойке боксирует, кто высокий или, наоборот, низкий, ну и так далее. Всегда лучше заранее иметь представление о тех, с кем когда-нибудь предстоит биться. - Какое впечатление оставили Игры? - Потрясла сама обстановка Олимпийской деревни. И выступления ребят. Не представляете, как самому на ринг выйти хотелось. А когда Лебзяк выиграл, даже гордость почувствовал: мол, и моего труда частичка в его медали есть. Приятно было видеть ту победу. Последняя медаль Саши в карьере - и олимпийское золото. - А чем объяснялось еще одно ваше выступление в непривычном для себя весе - на чемпионате Европы в Перми? - В категории до 81 кг тогда выступал Михаил Гала из Перми. Вот меня и попросили в интересах команды перейти в более тяжелую. Делать нечего, согласился. Смешно было: все ребята утром на зарядку идут, а я - в буфет, кушать, вес набирать. - Насколько успешно с этим справились? - Полкило наел. Догнал вес до 81,500. Но выиграл. За счет скорости и маневренности. Хотя тяжело было. Как в анекдоте про ежика: сильный-то я сильный. Но очень легкий... - Как действующий чемпион мира и Европы, вы наверняка досконально знаете всех соперников, с которыми предстоит встретиться в Афинах. Кто из них наиболее опасен? - Все. На Играх каждый бой - последний. Это я хорошо в Сиднее почувствовал. И неожиданности наверняка будут. В том же Сиднее, например, мало кто предсказывал победу Саитова, хотя болели за него отчаянно. Алексей Лезин, напротив, вроде должен был всех пройти в супертяжелом весе, а не получилось. Сюрпризы на Олимпиаде - обычное дело. Можешь быть готов лучше всех, а бровь, к примеру, рассекут - и все. Олимпиада для тебя кончилась. - Всегда хотела спросить, кстати: когда рассекают бровь - это случайность или неумение уйти от удара? - В большей степени - случайность. К которой всегда надо быть готовым. Помню, на чемпионате Европы-98 в Минске Саша Малетин вел четыре очка в бою с румыном, а тот вдруг бодаться намеренно начал. И головой засадил Саше так, что бой остановили. - Какие соревнования из тех, где приходилось участвовать, были для вас наиболее сложными? - Когда выступаешь за страну, всегда непросто. Хорошо запомнил дебют в роли капитана команды на чемпионате мира-2001. Мало того что по этому поводу жутко волновался, так еще и раньше всех начинал - первый день, самый первый бой. Плюс кубинец в соперники попался. Тяжело, когда все ждут от тебя только победы. - После Игр вы будете продолжать карьеру или попытаетесь найти профессиональный контракт? - Найти хороший контракт не так просто. К тому же я пока не готов менять образ жизни, уезжать из России на Запад. - Означает ли это, что вы готовы остаться в боксе еще на один олимпийский цикл? - Знаете, когда я из молодежки во взрослую команду пришел, даже и помыслить не мог, что до 27 лет боксировать буду. Тем более что раньше и денег за это не платили. А сейчас смотрю на бокс как на работу. И совершенно не вижу причин, которые могли бы помешать продолжать выступления. Я - сибиряк, а сибиряки, как известно, созревают позже. Только сейчас по-настоящему начал чувствовать, что наработал богатейший опыт: как готовиться, как выступать. Коллектив у нас, опять же, замечательный. Так что работа идет в удовольствие. Разве что отдохну полгодика после Афин - и снова начну тренироваться. - Вас когда-нибудь сильно били? - Нет. Бокс - это вообще не драка. А прежде всего единоборство двух характеров. - Вообще-то я иногда смотрю телевизор... - Профессиональные бои? - А других, как правило, не показывают. - В профессиональном боксе, кстати, особо ценится умение боксера создать иллюзию, что у соперника сейчас все мозги вылетят. Суть любительского бокса иная. Прежде всего - обхитрить соперника. Если рассуждать абстрактно, то попробовать себя в профессионалах мне бы хотелось. Но куда больше хочется выиграть Олимпиаду. А там посмотрим. В конце концов все наиболее выдающиеся профессионалы в свое время становились олимпийскими чемпионами. - Кого из них вы считаете наиболее выдающимся? - Мохаммеда Али. Сейчас таких боксеров нет. Способных не только думать на ринге, но и мгновенно анализировать, делать выводы. Плюс скорость передвижения. - Я, признаться, была в шоке, увидев Али на церемонии открытия Игр в Атланте, когда он зажигал олимпийский огонь. Его трясущиеся руки... Как жуткая иллюстрация: вот что ждет каждого боксера. Подумала даже, что своего ребенка я никогда в бокс не отдала бы. - О боксе вообще много чего рассказывают. Бывает, всерьез интересуются, правда ли, что в детских секциях всем мальчишкам специально носы ломают, чтобы потом не так больно было. Я в юношеском возрасте застал период, когда перчатки были куда более жесткие - с набивкой из конского волоса. Сейчас и перчатки помягче, и шлемы появились. Хотя кисти рук все равно больше всего страдают. Помню, случай смешной был. Дочка привела в зал мальчишек из класса. Мой тренер их и спросил: какая у боксера самая приятная боль? Один подумал и говорит: «Наверное, когда кулаки болят. Потому что в этом случае у соперника болит голова». Ну а если серьезно, то, для того чтобы по голове не били, на ринге думать надо. Для того голова и дана. На пользу здоровью такие удары точно не идут. - Хорошо вам говорить - с руками такой длины. - Рост создает определенные преимущества, не спорю. Я и боксировать люблю с высокими соперниками. Такие бои всегда проще с технической точки зрения. А маленький копошится - не достанешь. Но гораздо важнее все делать вовремя. И чувствовать дистанцию. Не нужно выдумывать колесо - этому меня еще Борис Лагутин учил. Надо делать то, что лучше получается. Взять того же Лагутина. Весь мир знал, что он выйдет на ринг и будет бить свой коронный сдвоенный удар. А противопоставить ничего не могли. Не успевали реагировать. - За рулем вы ездите так же стремительно, как боксируете? - Бывает. Боксеру ведь необходимо быстро ездить. - Зачем? - Чтобы не забыть, куда ехать собирался. - Вы, я гляжу, такой же любитель анекдотов про боксеров, как Лебзяк. А соперников вам бывает жалко? - Если честно, то да. Но редко. - Адреналин перебивает все эмоции? - В этом, кстати, заключается наибольшая сложность: не позволять себе сорваться в ходе боя. Мгновенно контроль над собственными действиями теряешь. А это, как показывает практика, до добра не доводит. - Вы смотрите чужие бои в ходе соревнований? - Когда выступаю сам - нет, не смотрю. Слишком много сил отнимают переживания. До боя обязательно прихожу в соревновательный зал - посмотреть, какой ринг, окунуться в атмосферу, почувствовать публику. Это помогает - становится легче настраиваться. Очень многое ведь можно смоделировать заранее. Например, сейчас у меня три совершенно разных спарринг-партнера. Соперники-то разные могут быть. - Гляжу, у вас гитара в углу стоит. Играете? - Это гитара Саитова. Он постоянно ее на сборы возит. И играет здорово. А мне на бумажке аккорды написал. Вот и учусь - надоедаю Сашке Малетину, с которым мы постоянно в одном номере живем. В открытую он пока не протестует, но подушку на ухо кладет, когда отдыхать ложится. - Кто вы по образованию? - Тренер-преподаватель. Учусь в аспирантуре педагогического института. - Хотите стать кандидатом наук? - Пока не решил. Возможно, вообще не стану продолжать учебу, если пойму, что мне это неинтересно. - Так ведь нередка практика, когда диссертацию за известного спортсмена пишет кто-нибудь другой. Останется только защититься и получить ученую степень. - Вот это исключено категорически. Я люблю все делать сам. 2004 год
|
Бокс - Спортсмены 
