Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

В 25 лет он выиграл Олимпийские игры и три следующих олимпийских цикла безуспешно гонялся за вторым золотом. Зачем? Именно этот вопрос я задала олимпийскому чемпиону Афин Алексею Мишину, отметившему в этом году 38-летнюю годовщину и по-прежнему не желающему покидать борцовский ковер. На чемпионате России Мишин стал третьим, достаточно спорным образом проиграв в полуфинале.

- Вы почти что ушли из спорта, но снова вернулись. С тем, чтобы попробовать отобраться на чемпионат мира?

- Ну а что вы сами думаете? Что я, как садомазохист, приехал побороться просто так, для удовлетворения своего самолюбия? Конечно, хотелось отобраться в команду. И по-прежнему хочется: думаю, что имею все шансы для этого. Не сказал бы, что в категории 85 кг у нас сейчас «дырка», но после чемпионата Европы в Нови Саде, где Россию представлял Давит Чакветадзе (олимпийский чемпион-2016 выбыл из борьбы в 1/8 финала – прим. «СЭ»), вопрос с тем, кто должен ехать на чемпионат мира, должен оставаться открытым, как мне кажется. Что касается моего выступления во Владимире, в полуфинале у меня была схватка с чемпионом России, которая завершилась со счетом 1:1, и действительно была равной.

Конечно, в душе я не доволен результатом, конечно, мне хотелось дойти до финала. Тем не менее, доволен, что после десяти месяцев отдыха не растерял свои навыки, даже при том, что в борьбе существенно изменились правила. Считаю, выступил вполне достойно.

- И что намереваетесь делать теперь?

- Думаю, что нужно посылать потенциальных кандидатов на место в сборной на международные турниры, смотреть, кто и как там будет бороться. Есть борцы, которые очень хорошо выступают дома, а выезжая за границу, выдерживают один круг. Поэтому и считаю, что делать выводы по чемпионату России, формируя команду, нельзя. У нас зачастую высказывается мнение, что если человек стал чемпионом России, его нужно сразу везти на чемпионат мира. Я не считаю это правильным. И никогда не считал, даже когда сам выиграл Олимпийские игры. Надо постоянно доказывать свое право на то, чтобы участвовать в мировом первенстве. Причем доказывать не на внутренних соревнованиях. В борьбе никого не интересует, что именно ты выиграл внутри своей страны.

- Первое, что я услышала, приехав во Владимир, что Чакветадзе отказался от участия в чемпионате. Может быть вы просто раньше времени внутренне успокоились, узнав, что в числе ваших соперников нет наиболее титулованного?

- Я не знал, что Давит снялся. Его вообще не было в списках, он не взвешивался. А значит, изначально не собирался выступать. Но даже если бы боролся, его олимпийский титул для меня ничего не значил бы. Сейчас другие правила. Вообще все по-другому. А значит - нет ни олимпийских чемпионов, ни чемпионов мира. И если называть вещи своими именами, играя по этим правилам, чемпионат Европы в моей весовой категории мы провалили с треском. А это говорит о том, что в категории 85 кг у нас большая проблема.

- Задам вопрос, с которого, наверное, стоило начать. Зачем вам все это нужно, в 38 лет? Или вы просто боитесь уйти из спорта в «другую» жизнь?

- Ну, боязни-то никакой нет. Просто я на данный момент, не вижу людей, которые могут стопроцентно у меня выиграть. И вот здесь в кавычках я бы попросил добавить слово «честно».

– Это слово сразу заставляет вспомнить прошлогодний предолимпийский отбор, результаты которого многие до сих пор считают достаточно сомнительными, чтобы не сказать, скандальными. Прежде всего – в вашей категории.

- Я был к этому готов еще за год до Игр. Чувствовал, что меня начали потихонечку убирать из команды, скажем так. Что я начал многим мешать.

- Это было больно?

- Когда за спиной нет тех заслуг, что были у меня, нет золотой олимпийской медали, наверное, да – было бы больно понимать, что шанса выиграть Олимпийские игры больше не представится. А так я примерно понимал ситуацию, догадывался, что может произойти, и отнесся ко всему спокойно.

- Тем не менее продолжаете тренироваться. Со стороны это выглядит так, словно вы пытаетесь ухватить что-то стремительно ускользающее: молодость, адреналин, возможные титулы. А на самом деле бежите на месте, как белка в колесе.

- На самом деле, я просто испытываю наслаждение от того, что продолжаю бороться. У меня очень много друзей в самых разных городах России, которые накануне чемпионата звонили мне и говорили: «Если ты будешь участвовать, мы обязательно приедем». В одном из интервью я сказал, что готовлю себя к чемпионату России и, возможно, на ковре надаю кому-нибудь по шеям. Свое слово я сдержал, не находите?

Это не попытка угнаться за молодостью – моя карьера в борьбе уже состоялась. Но мне реально не хватает тех ощущений, что дают соревнования. Мне приятно чувствовать, что против меня выходит совсем молодой соперник, и я ему ни в чем не уступаю. А если так, то зачем уходить? Ну да, вместо этого я мог бы сидеть на лавке и делиться опытом.

- Я неоднократно слышала о том, что в победе Алана Хугаева – в Лондоне, и Чакветадзе – в Рио, есть очень большая часть вашей заслуги, поскольку именно вы были их основным спарринг-партнером. Что это за чувство, когда человек, которого ты натаскал, становится чемпионом, а сам ты остаешься на втором плане?

- Не очень хорошее чувство. Мне не хотелось бы говорить о каких-то нечестных моментах при отборе, просто, когда сам понимаешь, что ты – не слабее соперника, но почему-то проиграл ему, это рождает множество не самых приятных мыслей. Что до спарринга - я просто постоянно держал всех в большом напряжении. Все понимали, что на ковре со мной нельзя расслабиться ни на секунду.

Перед Играми в Рио я и сам до последнего работал на максимуме. Когда меня выгоняли из команды после поражения на турнире Поддубного, я не постеснялся, подошел к главному тренеру и достаточно громко ему сказал, что он допускает большую ошибку, и я это докажу. И уже через месяц снова был в команде, выиграл квалификационный турнир и снова став претендентом на место в сборной.

- Сейчас, получается, в очередной раз пытаетесь доказать, что тренер был не прав, не включив вас в состав олимпийской команды?

- Я всю жизнь что-то кому-то доказываю. После того, как в 2012-м не попал в Лондон, все думали, что я уйду. А я через год стал чемпионом Европы, отобрался на чемпионат мира. После Рио все решили, что теперь я точно не вернусь, а я все равно приехал и доказал, что по-прежнему нахожусь в обойме. Многим это не нравится, я знаю.

- Комментируя ваше выступление на чемпионате России, главный тренер сборной Гоги Когуашвили, заметил, что подготовиться к отдельному старту, тренируясь в одиночку, значительно проще, нежели работать на протяжении всего сезона вместе с командой и быть на виду.

- Знаете, я выиграл много чемпионатов Европы, отказываясь от тренировок со сборной командой.

- Почему же отказывались?

- Потому что понимал, что мне эти тренировки не подходят. 10 лет назад, когда я стал чемпионом мира в Баку, выиграв единственное на том чемпионате российское золото, я отказался работать по общему графику на свой страх и риск: за четыре дня до соревнований просто поставил тренеров в известность, что устал и тренироваться не буду. Мне было столько тогда высказано… Но выиграв, я, получается, доказал, что моя методика подготовки лучше той, что мне пытаются навязать.

Если взять нынешний сезон - я просто шикарно подготовился к чемпионату России, работая в Саранске со своим тренером. Он меня каждый вечер из зала выгонял, чуть ли не матом кричал: «Пошел вон!» А я не хотел уходить, до такой степени был увлечен работой.

- Даже странно: и вы, и Когуашвили – чемпионы мира, много лет выступали за сборную. Неужели двум выдающимся борцам может быть до такой степени сложно найти общий язык?

- Да нет, в целом отношения у нас хорошие. На самом деле, я понимаю главного тренера: на его плечах сборная команда, а это – огромная ответственность. Понятно, что он переживает за результат, нервничает. Возможно, в этой атмосфере он просто порой немножко не слышит какие-то слова спортсменов о том, что им стоило бы отдохнуть, или наоборот не стоило бы это делать… Спортсмены – это прежде всего материал. И не всегда есть возможность вникать в какие-то частные проблемы.

- Леша, если вы попадете на чемпионат мира и выиграете его, вы угомонитесь?

- Не могу вам этого обещать.

- Значит будем продолжать крушить на своем пути все живое до следующей Олимпиады?

- Я не ставлю перед собой таких целей, не загадываю на несколько лет вперед. Если у меня не получится попасть на чемпионат мира в этом году, посмотрю, что будет происходить в борьбе дальше. На следующий год снова меняют правила, категории. Мне будет еще более интересно попробовать свои силы. Могу еще раз повторить: я не испытываю никаких физических, функциональных и каких бы то ни было других проблем. Не устаю, если надо, могу добавить нагрузку. И когда 20-летние соперники, борясь со мной, считают допустимым выклянчивать у судьи балл… Я считаю, что это слабые соперники.

- Со стороны молодых и не очень молодых борцов я слышала массу жалоб на изменившиеся после Олимпиады правила. Как воспринимаете их вы?

- После Игр в Афинах, где я стал олимпийским чемпионом, мы боролись по одним правилам, а за следующий год они поменялись трижды. Несмотря на это я выиграл чемпионат России, чемпионат Европы, был вторым на чемпионате мира. Если ты - олимпийский чемпион, то должен уметь бороться по любым правилам, как мне кажется. Ныть и страдать по этому поводу - просто потеря времени. Не пропускать же год в ожидании, когда все вернется обратно? За это время могут прийти другие спортсмены, и ты можешь вообще никуда не попасть. Все, в принципе, находятся в отношении правил в равных условиях - это же не конкретно адресовано сборной России? Хотя очень часто получается так, что изменения провоцируем именно мы. Иностранцы ведь как смотрят: если российские борцы так часто побеждают, значит, нужно сделать так, чтобы им стало сложнее, найти противоядие.

Надо просто понимать: перемены могут случаться каждый год. И чтобы оставаться в обойме, мы должны быть готовыми к этому, вырабатывать тактику. На чемпионате России я именно вырабатывал тактику. В первой встрече попробовал бороться так, во второй - иначе. Сопоставил, как мне удобнее, где я меньше устаю. Тут еще надо ездить за границу, чтобы посмотреть, как все это будет «работать» с иностранцами. Допустим, чемпионом Европы сейчас стал венгр (Виктор Леринц – прим. «СЭ»), которого год назад я побеждал. По новым правилам он неплох, и я уверен: если мы будем продолжать готовиться, ничего не меняя, то на чемпионате мира у него не выиграем.

Вообще считаю, что следующий год будет интересен именно правилами. И прежде всего - весовыми категориями. Для меня не проблема бороться на категорию выше - я два раза выиграл чемпионат страны в категории до 96-ти килограмм. А то, что все твердят мне про возраст…Я все время отвечаю: если правильно режимить, на шесть минут схватки сил всегда хватит. У нас в Саранске проводятся тренировки, которые мы называем «кругляшками». Это когда шесть человек по очереди нападают на одного, сменяясь через каждую минуту. Своего рода система выживания: кто не вытерпит, того эта система выкидывает, кто «выживет» - идут дальше. После таких тренировок шесть минут с одним соперником – это такая ерунда… Взять тот же чемпионат во Владимире: меня долго не вызывали бороться, а потом за 15—20 минут я провел две встречи. Нормально все вытерпел, восстановился. Потому что был готов к этому. Вот вы спросили – зачем я продолжаю выступать? А мне 38, и я, извините, стал третьим на чемпионате России. Проиграл в упорной борьбе при равном счете, а не так, что вышел на ковер, и меня разобрали на запчасти. Многие мои соперники сидят, наверное, и думают: ну, сейчас этот дед уйдет – и я тогда… Ну, вот и пусть сидят и ждут.

- Теперь мне по крайней мере становится понятно, почему вы не уходите.

- А зачем? У меня квартира находится рядом с залом. Саранск - город своеобразный, в том смысле, что по вечерам там бывает скучно. Вот и приходится идти в спортзал. Сначала думаю о том, чтобы просто размяться, потом неизменно начинаю заводиться, а в концовке выкладываюсь уже так, что ухожу из зала последним.

- При этом у вас есть семья, ребенок. Супруга (олимпийская чемпионка по фехтованию Софья Великая – прим. «СЭ») тоже мотается из Москвы в Саранск и обратно, или живя в разных городах, вы друг от друга отдыхаете?

- Пока шла подготовка к Олимпийским играм, мы действительно мало виделись. Сейчас побольше времени стали проводить вместе. Я мотаюсь то туда, то сюда. Если есть возможность, тренируюсь в Москве. Жена тоже по мере возможности выбирается в Саранск. Сыну три с половиной года, и он у нас такой, походный ребенок. Постоянно в поездах, самолетах. Надеемся, что тоже будет спортсменом. Вопрос, какой вид спорта изберет.

- А какой бы хотелось вам?

- Каждый любит свой вид спорта. Я и к фехтованию хорошо отношусь, и к борьбе. Просто, свой вид всегда знаешь лучше и начинаешь видеть со временем не только свои плюсы, но и минусы.

- Другими словами, не только то, что происходит на ковре, но еще и всевозможные подковерные интриги?

- Ну, да. Я лет пять назад, когда не отобрался на Игры в Лондон, неосторожно сказал одному из журналистов, что, может быть, расскажу об этом периоде, когда придет время. В газете же мои слова преподнесли несколько иначе. Типа - придет время, и я расскажу всю правду.

На момент выхода того интервью я находился в отпуске, телефон с собой постоянно не таскал, а когда вернулся в отель, увидел, что на дисплее несколько десятков уведомлений: мне и звонили, и писали: мол, ты что и кому рассказывать-то собрался?

- Вам действительно хотелось высказаться на эту тему?

- На самом деле нет. Да и зачем? В том же Грозном, где проходил отбор на Игры-2016, не нужно было вообще ничего кому-то объяснять. До гостиницы, которая была расположена в десяти минутах ходьбы от зала, я шел два часа. Меня останавливал каждый, кто шел навстречу, и люди говорили даже не слова сочувствия, а реально не понимали, что произошло. Уже прошел год, а многие до сих пор вспоминают тот судейский беспредел.

При этом я ни в коем случае не хочу как-то задеть чувства тех, кто в итоге поехал на Игры. Потому что мы, спортсмены, боремся вместе, тренируемся вместе, живем в одном мире, где зла друг на друга нельзя держать в принципе. Потому что свои судьбы решаем не мы, за нас их решают другие. Поэтому я никогда не скажу ничего плохого о своих соперниках. Никогда! И журналистов всегда прошу: не нужно нас сталкивать лбами. У всех свои болельщики, любого неосторожного слова может быть достаточно, чтобы вспыхнул конфликт. Во Владимире после того злосчастного полуфинала ко мне даже тренер соперника подошел: «Леш, без обид?». Я говорю: ну, какие могут быть обиды, если судьи так решили?

- Слушайте, а почему у вас почти целые и совершенно нехарактерные для борца уши?

- Потому что у меня есть стойкое правило: свои уши я в обиду не даю.