Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Судя по слухам, что гуляли по пресс-центру на чемпионате мира по тяжелой атлетике в Афинах, Андрей Чемеркин должен был неминуемо проиграть.

Говорили, например, о том, что гораздо более предпочтительные шансы на победу имеет в Афинах олимпийский чемпион Барселоны Ронни Веллер. Правда, на тех Играх немец выступал как полутяж, а перейдя в более тяжелую категорию, проиграл Чемеркину в Атланте. Однако на чемпионате Европы-98 в Ризе Веллер обыграл Чемеркина в очной борьбе. Больше соперники не встречались: Ронни пропустил чемпионат мира-98 в Лахти, Андрей - чемпионат Европы-99 в Ла-Корунье.

Говорили и о том, что побить Чемеркина сумеет армянин Ашот Даниэлян - действующий чемпион Европы, обыгравший (что немаловажно) в Ла-Корунье того же Веллера. Называли еще имена Виктора Щербатых из Латвии, второго армянина Ары Варданяна (оба были призерами прошлогоднего чемпионата мира). Но чаще всего звучала фраза: «Чемеркин - не тот, что прежде. И грех этим не воспользоваться».

Все ждали взвешивания. Когда я поинтересовалась, чем вызван столь жгучий интерес, то услышала: «Так ведь Чемеркин еще больше поправился. Значит, стал медленнее двигаться - при растущем весе неизбежно ухудшается реакция мышц. Идеальный для тяжеловеса диапазон - от 120 до 140 кг . Не случайно Даниэлян, набравший было 170 с лишним кило, был вынужден сесть на диету и снова вернуться к 160 - иначе не мог тренироваться».

В день взвешивания по пресс-центру пошла гулять очередная сплетня. Якобы кто-то из западных журналистов нелегально просочился в комнату медицинского контроля и сам - лично! - видел цифры 194, когда Чемеркин стоял на весах.

Пока журналисты в благоговейном ужасе переваривали услышанное, появился официальный протокол взвешивания. Олимпийский чемпион потянул на 181 кг . При этом все прочие тяжи были на 20 - 30 кг легче. Будет ли это преимущество Чемеркина преимуществом на помосте, еще только предстояло узнать. Но уже через два часа первая попытка российского штангиста в рывке наглядно показала: все слухи о том, что Чемеркин стал слабее, никакого отношения к действительности не имеют. Следующие два подхода тоже были выполнены на редкость легко.

Видимо, это и сломало соперников. И Веллер, и Даниэлян так и не смогли справиться с начальным весом.

Места претендентов на золото немедленно заняли иранец Гуссейн Реза-заде и катарец Сайд Джабер, но и их притязания на чемпионство оказались не слишком весомыми.

Победителей не судят. Но мне показалось, что на пресс-конференции, плавно перешедшей в интервью Чемеркина русскоговорящим журналистам, он позволил себе высказаться о соперниках слишком уж пренебрежительно: «Половина - из нафталина вылезла, половина - подснежники...»

Фраза заставила вспомнить давнее высказывание одного из коллег: «Чемеркин - выдающийся спортсмен. Но до чего же у него отвратительный характер!»

После победы в Афинах олимпийский чемпион был на редкость добродушен и любезен. Ради интервью для «СЭ» специально задержался на официальном банкете, хотя его ждали друзья. Победа далась ему непросто, потому и радовала особо. За каждой фразой чувствовался предельно сильный, уверенный в собственной правоте, иногда - самонадеянный и очень непростой человек.

Наверное, не было среди журналистов, писавших и пишущих о тяжелой атлетике, человека, хоть раз не упомянувшего бы о тяжелом характере того или иного великого чемпиона. Юрия Власова, Леонида Жаботинского, Василия Алексеева... Но я, признаюсь, не ожидала, что мой вопрос «Почему у тяжеловесов такие непереносимые характеры?», заданный в кругу штангистов, найдет столь горячий отклик.

- Понимаешь, - сказал знакомый тренер, - тяжеловес - это как диагноз. Все они - очень сильные люди. Наиболее выдающиеся почти всегда становились символом страны. Их возвеличивали особо. При этом в соревнованиях такой спортсмен борется не с соперником, а прежде всего - со штангой. И мало-помалу привыкает к мысли, что тренеры, конечно же, играют большую роль в подготовке, но главную работу делает только он сам. Мания величия неизбежна. Потому-то, когда проигрывает, редко мирится с тем, что сильнее оказался другой. Начинает винить обстоятельства, искать прочие объяснения. Не случайно Власов до сих пор при каждом удобном случае вспоминает токийскую дуэль с Жаботинским, обвиняя последнего во всех смертных грехах, а Алексеев, бесславно проигравший Игры в Москве, уверен, что против него был заговор, что его намеренно отравили. Причем свои же. Как бы то ни было, поражение остается раной на всю жизнь. Это тоже портит характер.

Есть и еще один момент, - продолжил мой собеседник. - Нездоровое внимание окружающих. Какому человеку понравится, если за ним постоянно следуют толпы журналистов, фотографируют живот, стараются подловить в столовой. Пишут об этом, интересуются подробностями личной жизни, что по большому счету не имеет к штанге никакого отношения. Ну и, наконец, таскать на себе огромный лишний вес собственного тела - занятие не из приятных. Особенно после того, как спортивная карьера закончена. Что же касается Чемеркина, то он, поверьте, гораздо более приятен в общении, чем многие чемпионы-тяжеловесы прошлых лет. Он любит шутить, и все его шутки - добрые.

Я спросила: в чем, с точки зрения профессионала, заключается феномен непобедимости Чемеркина? Какова природа того ужаса, который штангист наводит на соперников? Тренер ответил:

- Несмотря на громадный вес, Андрей очень подвижен. Во время чемпионата России в Таганроге получилось так, что он слегка опоздал на церемонию, во время которой должен был опустить флаг соревнований. Чемеркину пришлось бежать к флагу, и это было сделано так легко, что трибуны просто ахнули. Самое же главное, что этого спортсмена теперь отличает несокрушимая уверенность в себе. Он, наконец, почувствовал свою силу и моральное превосходство. Очень надежно работает на всех тренировочных сборах, соответственно, стабильно выступает в соревнованиях. Ведь для того, чтобы выиграть последним подходом, как это было сделано на Играх в Атланте и на чемпионате мира в Афинах, одной мощи мало. Должны быть психологический стержень, сила духа.

В свое время двукратный олимпийский чемпион в тяжелом весе Василий Алексеев любил зайти в зал, когда там тренировались его основные соперники, медленно и торжественно пронести себя между ними, задерживая на каждом пристальный взгляд темных до черноты глаз. Говорят, действовало безотказно: на помост конкуренты выходили уже сломленными. Чемеркин в Афинах сказал: «Мне нравится быть большим. Это пугает. Я же вижу реакцию тех, с кем предстоит бороться. Пусть боятся! Вообще думаю, что в Сиднее в моей категории появятся совсем другие люди. Все эти иранцы и катарцы исчезнут так же быстро, как появились».

Что ж, самый сильный человек планеты может позволить себе все, что угодно. Пренебречь амбициями тех, кто борется за ту же медаль, проигнорировать те или иные соревнования, руководствуясь исключительно личными интересами («Чемпионат мира в будущем году пройдет в Науру? А вы знаете, где это? Пусть там выступают катарцы!!!»), дать автограф или отказать в нем, осчастливить журналиста радушием - или же ответить так, что у остальных пропадет желание подойти с диктофоном. Возможно, он прав.

- Как вы обычно отдыхаете после соревнований? - спросила я в афинском интервью. И услышала:

- Делаю все возможное, чтобы забыть про штангу вообще. И про все, что с ней связано. Если есть такая возможность, ни с кем не общаюсь, кроме собственной семьи, не захожу в зал, не вспоминаю и не рассказываю о соревнованиях. Мало кто понимает, каких нервов и сил стоит мне каждое выступление. Поэтому и стараюсь ни о чем не думать. Кроме Сиднея.

- В обычной жизни вам приходится во многом себе отказывать?

- Конечно. Начиная со школьных времен. Ни на дискотеку пойти, ни куда-то еще погулять.