|
|
|
|
|
|||
Отправляясь в Швейцарию на заключительный этап Кубка мира по сноуборду, где Екатерине Тудегешевой должны были вручить Большой Хрустальный глобус, я, признаться, рассчитывала, что поговорить со спортсменкой будет возможно лишь после церемонии. И что получится интервью, скорее всего, коротким, как всегда бывает, когда соревнования завершены, и нужно срочно собирать вещи и мчаться в аэропорт. Однако Катя предложила встретиться раньше. Добавила: «После соревнований сами знаете, какая суета бывает». Услышав мой первый вопрос: «Почему сноуборд?» - Тудегешева заметно погрустнела: «Ох... Столько уже об этом рассказывала. Нет, я конечно, расскажу еще раз, если вы хотите...» - Я спросила вас об этом лишь потому, что для меня немного удивительно: каким образом вы, девочка из не самой богатой семьи, оказались в достаточно элитном и требующем, как мне кажется, больших материальных вложений виде спорта. Сначала в горных лыжах, затем - в сноуборде. - В то время, когда я только начинала заниматься спортом, все было бесплатно. У нас, помню, в горнолыжную секцию ходил весь класс. В Таштаголе вообще было много спортивных секций: бокс, дзюдо, самбо, плавание, баскетбол, волейбол... Выбирай, что душе угодно. Просто получилось так, что мой первый тренер Тамара Ивановна - это, кстати, мама Светланы Болдыковой, с которой мы сейчас выступаем в одной команде, - пришла к нам в класс и предложила заниматься у нее в группе. Мне было семь лет, и сейчас уже точно не вспомню, как на самом деле все было. Разве что как карабкалась на склоны - «елочкой». Это даже тренировками назвать нельзя было: мы просто катались в удовольствие, гоняли по лесу, все это нам ужасно нравилось. А вот когда перешла в сноуборд, работа пошла уже совсем другая, серьезная. Но и тут я сейчас многих моментов уже не помню. У меня так устроена голова, что я сразу забываю все, что мне не нужно. Но училась стоять на доске достаточно долго. Первое время постоянно падала. - В сноуборде есть понятие «страшно»? - Если мы говорим о параллельных видах, которыми я, собственно, и занимаюсь, то страшно мне не было никогда. Страх возникает лишь в том случае, когда ты теряешь способность контролировать спуск и, как следствие, скорость. Со мной такое тоже случалось, но не до такой степени, чтобы потерять голову. А когда выходишь на профессиональный уровень, о страхе, как правило, не думаешь вообще. - Но ведь наверняка случается, что доска выходит из-под контроля? - Конечно. Допустим, пошел с вечера снег - и утром склон становится совершенно иным, мягким. Появляются «ямы». Или же подобное происходит в ходе соревнований, когда нужно сконцентрироваться и думать не только о трассе, но и о множестве других вещей - скорости, стабильности, соперниках... Стоит эту концентрацию хоть на мгновение потерять, процесс тут же может стать неконтролируемым. Можешь заехать в снег, можешь упасть. Поэтому я никогда не загадываю, какой результат у меня будет в том или ином заезде. И не очень люблю, когда перед стартом спрашивают: «На что ты рассчитываешь?» Искренне отвечаю в таких случаях: «Не знаю». - Получается, что 35 - 40 секунд спуска - это непрерывная и очень жесткая концентрация? - Да. Если, конечно, мы говорим о том, чтобы выигрывать. Особенно это касается таких соревнований, как Кубок мира. На более низком уровне можно позволить себе ехать более расслабленно. Конечно, от постоянной концентрации в ходе соревнований психологически сильно устаешь, но тут уж никуда не деться. - Что такое тренировочный процесс в понимании сноубордиста? - Четыре года назад я посвящала сноуборду все свое время. Это была самая разнообразная работа - ОФП, кроссы, спуски... Сейчас я несколько изменила подход к спорту. Тренируюсь только на сборах. То есть нагрузка стала меньше, но эффективнее и качественнее. Я не делаю никакой лишней работы: только ту, которая мне нужна. - О вашем фантастическом ощущении равновесия на доске ходят легенды. - Я действительно очень хорошо чувствую свое тело. Так было всегда. Это касается не только мышечных качеств, но и всего прочего. Соответственно, привыкла прислушиваться к собственным ощущениям: если чувствую, что надо поспать, ложусь спать. Если тело требует отдыха, пропускаю тренировку. Эти ощущения никогда еще меня не подводили. Конечно, бывают ситуации, когда приходится что-то делать через силу. Например, выступать после тяжелых перелетов, несмотря на сильную усталость, на то, что хочется спать. Еще мое самочувствие достаточно сильно зависит от внешних факторов. Скажем, меняется погода - и все ощущения тут же становятся иными. Скачет атмосферное давление - и я начинаю засыпать на ходу. Та же квалификация у нас обычно проводится с утра, и бывает достаточно непросто заставить себя проснуться. - В свое время накануне ответственных утренних соревнований меня мой тренер будила в шесть утра и каждый раз напоминала, что организму спортсмена требуется как минимум четыре часа, чтобы проснуться полностью. - Я поступаю точно так же. В день соревнований встаю в шесть, чтобы успеть подготовить мышцы к работе: слегка пробежаться, как следует растянуть все мышцы. У нас в этом отношении весьма специфический вид спорта: резко повернешься, не разогревшись, - и тебя тут же «заклинило». Перед стартом дополнительно разминаешься, растягиваешься уже сильнее. - Сноуборд принято считать одним из наиболее прогрессирующих видов спорта. - Я тоже много раз об этом слышала. В рамках спортивной истории - возможно. Хотя если брать конкретно мою карьеру, не сказала бы, что у меня все получалось быстро. Напротив, все шло очень размеренно. Сначала я выиграла два юниорских чемпионата мира, в 2007-м стала чемпионкой среди взрослых. Потом был достаточно длительный период без особенных взлетов - и только нынешний сезон можно считать спортивным пиком. - Победа в 2007-м стала для вас неожиданной? - Да. Мне было всего 19 лет, я еще не вышла из юниорского возраста, да и никто из тренеров вообще не ставил передо мной сколь-нибудь серьезных задач. Я и сама, если честно, ничего подобного не ожидала. Ощущение, что результат может получиться достаточно высоким, возникло, пожалуй, лишь тогда, когда я удачно прошла 1/8 финала. А то, что сумею выиграть, поняла в финале. В первом заезде против немки Амели Кобер я упала, заработала пенальти в полторы секунды. А вот когда мы стартовали во второй раз, вдруг очень четко осознала, что могу эти полторы секунды отыграть. Думаю, именно это и сыграло решающую роль. Видимо, Кобер почувствовала, что я ее догоняю, постаралась ускориться и тоже упала. - Удается ли вам при столь высокой собственной концентрации следить за тем, как едет соперница? - Ее не столько видишь, сколько чувствуешь. Даже спиной. Нет необходимости крутить головой: по звуку доски обычно бывает понятно, что и как происходит на трассе. - Кто из иностранных спортсменок наиболее неудобен для вас в спарринге? - На самом деле никакой разницы нет. Бывало даже так, что на соревнованиях я вообще не смотрела финальную «сетку», прежде чем выйти на старт. Просто вставала и ехала. Если ставлю перед собой цель выиграть, то какая разница, на каком из этапов мне попадется та или иная соперница? - Резонно. А могли бы вспомнить свое самое первое появление в стане сильнейших? - В подробностях - вряд ли. Это произошло, когда я ездила борд-кросс и вообще не помышляла о слаломе. Мой первый взрослый чемпионат мира в борд-кроссе был в 2003 году. Я там заняла 16-е место и чувствовала себя такой крутой... В четырнадцать-то лет! - А ощущения, что все вокруг такие заслуженные, а вы - такой цыпленок, - тогда не было? - Нет. Мне, во всяком случае, почувствовать этого не довелось. Я, естественно, смотрела все выступления сильнейших, кто как едет, ужасно хотела когда-нибудь научиться такой же технике, какая, например, была у австрийских спортсменок. Почему-то наиболее часто я проигрывала именно им. Одно время даже казалось, что ездить так, как они, просто нереально. - Какая из ваших побед запомнилась вам особенно хорошо? - Самая первая на этапе Кубка мира. Это было в 2006-м в Австрии, в Бад Гаштайне. Я уже выступала в слаломе, и как раз на том этапе наша команда присутствовала в полном составе. Когда я финишировала, все наши парни побежали на финиш, схватили меня в охапку и начали подбрасывать в воздух. Мы тогда все так радовались... - А сейчас на вашем счету девять кубковых побед. Столько же лишь у одной спортсменки в мире - Амели Кобер. Для вас этот показатель имеет какое-либо значение? - На собственную статистику я, честно говоря, не сильно обращаю внимание. Если бы вы не сказали, то и не знала бы, что мы с Кобер в этом отношении на равных. У меня есть цель, я к ней иду. Вот и все. - Цель - это Олимпийские игры? - Так далеко я не загадываю. Просто стараюсь по максимуму отрабатывать каждые соревнования, в которых участвую. Чтобы не было потом жаль потраченного на спорт времени, когда закончу карьеру. Когда именно это произойдет, я тоже не знаю. Периодически задаю себе вопрос, чем хотела бы заниматься после спорта, и понимаю, что ответа у меня нет. Кроме спорта я пока себя нигде не вижу. Пока будет мотивация и здоровье, буду выступать. - От сноуборда вы устаете? - К концу сезона, да. Но очень быстро снова начинаю скучать. Я очень люблю свой вид спорта. - То есть с удовольствием катаетесь, даже когда в этом нет тренировочной необходимости? - Конечно. Я безумно люблю горы. Любые. Жить без них не могу. И не представляю себе какого-либо иного отдыха после того, как закончу выступать. - Насколько легко вы привыкли находиться в отрыве от дома и близких на протяжении всего сезона? - Если бы у меня была собственная семья, муж, ребенок, все, наверное, давалось бы значительно сложнее. А так меня ничто не держит. Живу я одна, понятие «дом» весьма условно. Своих родных я очень люблю, скучаю по ним, но в то же самое время не страдаю от необходимости уезжать на сборы или соревнования. Эта внутренняя самостоятельность и свобода были во мне всегда, сколько себя помню. Благодаря этой свободе я никогда не обращала внимания на то, что меня раздражает или может угнетать. Как и на какие-то условности. - А поражения сильно выбивают из колеи? - Знаете, когда в этом году я проиграла чемпионат мира, то не могу сказать, что сильно расстроилась. Да, хотела выиграть, готовилась к этому, старалась. Но не получилось. Значит, не судьба. И продолжать об этом думать совершенно ни к чему. Надо проанализировать ошибки, сделать выводы, выбросить случившееся из головы и идти дальше. Все! - Не поверю, что так вы рассуждали всегда. - Конечно, не всегда. И переживала долго, случалось, и плакала, и ни о чем другом думать не могла. Но именно это я называю опытом. Способность анализировать ситуацию и отпускать ее. - Какие воспоминания оставили у вас Олимпийские игры в Турине и Ванкувере? - Пятое место в 2006-м было неплохим результатом, но сама я считала, что вполне могла бы выступить лучше. Поэтому расстроилась. Очень. Хотя все окружающие посчитали то выступление большим успехом. А вот то, что осталась десятой в Ванкувере... - Особенно если учесть, что в Канаду вы ехали уже будучи чемпионкой мира… - И это тоже. Очень хотела выступить хорошо, а в итоге просто перегорела. Там еще была такая ужасная погода… Из-за того, что постоянно шел дождь, склон заледенел, стал очень жестким. В общем, все неприятности сошлись в одну кучу. Такой, простите за выражение, задницы я не помню ни на одних соревнованиях. Хотя вначале все казалось замечательным. В Канаду мы приехали заранее, провели сбор, у меня все получалось. А потом - как отрезало. Но я не считаю правильным объяснять причины своих неудач какими-то внешними факторами. Проиграла? Значит, виновата сама. - Сколько досок вам приходится возить с собой на соревнования? - Четыре. Хотя обычно использую три: для обычного слалома мне вполне достаточно одной доски. У нас считается, что стартовая доска - особенная. Смазка на нее накладывается непосредственно перед стартом, в тренировках она, соответственно, не используется. Для слалома-гиганта я всегда использую обе доски, поскольку трасса намного длиннее, чем слаломная, и качество скользящей поверхности играет большую роль. Тогда как слаломную трассу проходят в основном на кантах, поскольку расстояние между воротами небольшое. Это сводит роль скользящей поверхности доски - как мы говорим, «скользячки» - к минимуму. - Понятие «не попасть в смазку» в слаломе-гиганте существует? - Да. Правда, у нас в сборной смазкой занимается настолько профессиональный специалист (Николай Егоров. - Прим. Е.В.), что я вообще не помню, чтобы со скольжением были проблемы. - Заточка кантов - дело сугубо индивидуальное? - Да. Я, кстати, не люблю очень острые канты, хотя многие у нас в команде предпочитают именно такую заточку. Мне кажется, что чрезмерная острота притупляет ощущения. На этот случай у меня всегда под рукой специальная резиновая «тупилочка»: провел по канту пару раз - и все в порядке. - В чем отличие классной доски от стандартной? - Первую по-настоящему хорошую доску я получила лет в 15. Хорошая доска, под каким бы углом ты ее ни поставил, держит трассу. А плохая срывается. Соответственно, это - падения, отсутствие большой скорости, потому что на большой скорости ты на плохой доске просто не удержишься. Такая доска может расслоиться, сломаться. Но все это очень индивидуально. Единого мнения о том, что такое хорошая доска, вы не услышите. Кому-то нравятся мягкие доски, кому-то жесткие, кому-то короткие, кому-то длинные… - А приметы у вас есть? - Вы хотите, чтобы я вам о них рассказала? - Упаси бог! Сама никогда не любила говорить о своих. - Есть конечно. Но о них никто не знает. - После победы в общем зачете Кубка мира от вас начнут ждать только первых мест. Не опасаетесь, что психологически вам придется еще сложнее. - Вот на такие вещи я сейчас вообще перестала обращать внимание. Благодаря ощущению внутренней свободы, о котором уже говорила. Да, я хочу выигрывать. Но доказывать кому бы то ни было, что я на это способна, не собираюсь. Возможно, я эгоистка. Но в большом спорте это скорее положительное качество. Особенно - в индивидуальном виде спорта. Когда-то я рассуждала иначе. После того как в 2007-м выиграла чемпионат мира, мне стало очень тяжело. Потому что со всех сторон постоянно слышала, что должна, должна, должна… Это сильно угнетало психику, и, наверное, именно поэтому мне два года не удавалось добиться высоких результатов. С другой стороны, именно тот период заставил меня задуматься: зачем позволять себе поддаваться, подстраиваться под чужие ожидания? Я сама знаю, чего хочу, иду к этому результату, и сама решаю, что мне нужно на этом пути, а что - нет. - Вы уже успели осознать себя в роли человека, выигравшего Большой Хрустальный глобус? - Наиболее сильное чувство, которое я в связи с этим испытываю, - удовлетворение. Колоссальное. Наверное, так и должно быть, когда очень большая и очень тяжелая работа оборачивается именно тем результатом, которого ты хотел добиться. - Если бы вам предложили выбрать страну и трассу для того, чтобы когда-нибудь провести там завершающую гонку своей карьеры, каким был бы этот выбор? - Я выбрала бы Австрию. Март, солнце, жесткая трасса… Возможно, это был бы Мурау, где проходил мой самый первый чемпионат мира. В Австрии вообще очень много хороших трасс, красивых мест. Там я прокатилась бы напоследок с большим удовольствием!
|
Сноуборд - Спортсмены
