Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

В 14 лет она была чемпионкой мира среди юниоров и чемпионкой России среди взрослых. На свое первое взрослое мировое первенство ехала сражаться за медаль, но так и не вышла на старт: решением руководства Всероссийской федерации плавания была отправлена домой из-за нелепейшего обвинения в магазинной краже, которое оказалось ошибочным. На то, чтобы вернуться в сборную у Симоновой ушло несколько лет. За это время она успела трижды стать чемпионкой мира по плаванию в ластах и установить в этом виде спорта несколько мировых рекордов, один из которых держится до сих пор.

– Вита, в Казани вы сумели пробиться в финал дистанции 200 м брассом с четвертым результатом, но остались в итоге шестой, хотя ваше полуфинальное время позволяло биться за бронзу. Прокомментируете?

– Я в определенном смысле довольна тем, что сумела улучшить в Казани свой личный рекорд. То есть получила подтверждение того, что работа, которую мы с моим тренером Александром Ильиным сделали в течение последнего года, не прошла бесследно. К сожалению, не смогла в финале проплыть быстрее, хотя очень старалась.

– Мне показалось, что в полуфинале вы выжали из себя все, на что были способны.

– Это правда. Как и в утреннем предварительном заплыве. Я понимала, что иначе могу просто не пройти дальше. На финал я на самом деле очень надеялась. Анализ крови показал после предыдущего заплыва, что лактат невысок, то есть мышцы не чрезмерно загружены. Поэтому планировала пройти дистанцию по той же раскладке, что и в полуфинале, и ускориться на последнем «полтиннике». Но как раз этого не получилось. Видимо, слишком сильно хотела хорошо проплыть, слишком много думала об этом и в итоге зажалась. Из-за этого сразу нарушилось «мое» длинное скольжение: пришлось сделать один лишний гребок, ну а его цену вы видели на табло.

– Не могу понять: как сочетается с вашими тренировками и выступлениями в брассе плавание в ластах?

– Никак. Я сейчас уже в ластах не выступаю – последний старт был на чемпионате Европы-2012 в Италии. Ласты были вынужденным переключением на другой вид спорта, когда у меня не получалось отобраться в сборную ни на чемпионат мира в Шанхай, ни на Игры в Лондон. Это мне тогда реально помогло снова не скатиться в депрессию, выдержать морально.

– Перейти в подводное плавание вам предложил тренер?

– Я сама его об этом попросила. Дело в том, что в тренировках мы много плаваем вольным стилем и в ластах. Так что ничего особенно нового для меня в этом занятии не было.

– Неужели это не затягивает? Вы выиграли три золотых медали на чемпионате Европы, три – на двух чемпионатах мира, стали первой женщиной, проплывшей 50 метров быстрее 22-х секунд, установили кучу рекордов, то есть были абсолютно самодостаточны и успешны. Зачем было возвращаться в классическое плавание?

– Подводное плавание – неолимпийский вид спорта. Для меня этим сказано все. Там нет такой конкуренции. Во всяком случае, когда я выступала на чемпионатах мира, то «привозила» соперницам по 15 метров. А это неинтересно – постоянно бороться только с собой.

– Почему у вас так много лет не получалось вернуться на прежний уровень результатов в брассе, где вы впервые стали чемпионкой страны восемь лет назад?

– Я очень болезненно восприняла период, когда сама начала расти, а все вдруг стали меня обгонять. Удар по психике получился тогда чувствительным. Александру Михайловичу, когда меня ему передали, пришлось очень долго вытаскивать меня из этого состояния.

– Что значит – передали? Насколько знаю, у вас до сих пор сохранились прекрасные отношения с первыми тренерами. Или был разлад?

– Нет, просто Ирина Симакова, которая тренировала меня вместе с Еленой Золотаревой, почувствовала, что довела меня до максимально высокого результата, которого можно было добиться, тренируясь в Орске. Для того, чтобы расти дальше, нужны были другие условия. Насколько мне известно, тренер рассматривала возможность моего переезда в Новосибирск, Питер или Москву. У Ильина в Новосибирске тогда была очень сильная группа брассистов, поэтому Симакова в итоге решила отдать меня ему.

– Как вы представляли себе свою карьеру в плавании в 14 лет?

– Безоблачной. Я выигрывала тогда все дистанции подряд и в брассе, и в кроле, и в комплексном плавании, у меня все получалось, и я была уверена, что так будет всегда. Когда слышала от других, что кому-то «не плывется», вообще не понимала, что это значит. Сама всегда плыла в удовольствие.

– Вас сильно подкосила та история в Мельбурне?

– Да. Именно в этом, если честно, и была причина того, что в моей жизни после того чемпионата рухнуло все, что имело значение. Дело было даже не в том, что меня вычеркнули из всех списков, сняли стипендию, не заплатили премию за победу на юношеском чемпионате – все это случилось потом. А в Мельбурне я реально не понимала почему не могу плыть на чемпионате? Почему никто из взрослых даже не попытался разобраться в том, что случилось. Мне просто сказали, что я должна немедленно уехать, что вся команда меня осуждает и считает, что я недостойна того, чтобы быть в ее составе.

Второй удар был, когда я увидела результаты финального заплыва и поняла, что могла бы без труда стать второй. Вот это сломало меня окончательно.

– Вообще не представляю себе, если честно, как вы справились со всем этим в 14 лет.

– Знаете, когда я стала плавать у Александра Михайловича, он сказал, что очень уважает меня как раз за то, что я сумела выкарабкаться – после того, как рухнула с большой высоты, что называется, ниже плинтуса. Мне же очень помогло, что тренер очень в меня верил даже когда ничего не получалось. А не получалось очень долго. В 2013-м я снова не смогла отобраться в команду: мы сделали в тот год очень большую работу и не успели разгрузиться. Но летом я вдруг почувствовала, что начинает появляться скорость. Это было такое классное чувство! Сразу появился азарт, в конце года я стала третьей на чемпионате Европы и впервые за несколько лет почувствовала, что ничем не хуже, чем другие.

– Как вы тренируетесь сейчас?

– К сожалению, нет спарринга – мы работаем с тренером один на один.

– Не устаете друг от друга?

– Нисколько. В Александре Михайловиче мне очень нравится то, что он постоянно чему-то учится и учит меня. В плавании ведь многие тренеры работают по тем методикам, что существовали еще в советские времена. И не считают нужным что-то менять. Ильин пришел в классическое плавание из подводного, причем в не самом молодом возрасте. Он постоянно учился, постоянно что-то читал. Даже сейчас, когда тренер читает профессиональную литературу, я вижу, сколько всего им подчеркнуто в том или ином тексте. И меня он постоянно толкает к тому, чтобы я понимала, что и зачем делаю на тренировках.

– Какие дистанции вы намерены готовить к следующему сезону?

– Как раз на днях разговаривали об этом с тренером. 100 и 200 м брассом – само собой. Возможно, 200 комплекс. Думали о том, чтобы попробовать подготовить стометровку кролем, но пришли к заключению, что не имеет никакого смысла тратить силы только ради того, чтобы попасть в состав эстафеты. Не тот, к сожалению, у нас в стране пока уровень женского вольного стиля, чтобы рассчитывать даже на попадание в финал.

– Скажите, а в команде знают, что вы – трехкратная чемпионка мира?

– Понятия не имею. Я и сама об этом не вспоминаю, если честно. Гораздо чаще об этом вспоминают комментаторы.