Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Три года назад она уезжала в США. Официальная причина была простой: Ильина ехала учиться в Университете Остина по приглашению знакомых американцев. На самом же деле после неудачного выступления на Играх в Атланте отъезд был просто бегством. От друзей, родственников, знакомых. От себя самой.

В Стамбуле на чемпионате Европы-99 русская американка стала двукратной чемпионкой Европы после почти годичного перерыва в тренировках.

- Меня приглашали в США еще в 1995 году, - рассказывала Вера. - Неожиданно подошел известный американский прыгун Мэтт Скоггин и спросил: «Хочешь поехать учиться?» Я хотела, но боялась. До меня никто из российских прыгунов еще не уезжал за границу на столь долгий срок. Думала целый год. А после Атланты поняла: если немедленно не уеду, просто сойду с ума от поражения, от осознания того, что есть прыгуны первого сорта, как, например, Ирина Лашко, и есть остальные такие, как я.

- Вы задумывались о причинах своей неудачи в Атланте?

- Слишком хотела выиграть. Здорово отпрыгала в предварительных соревнованиях и не выдержала - перегорела. Сначала уехала в США просто так - по приглашению своей давней знакомой Джейн Фигурейдо. Жила у нее дома в Хьюстоне три месяца, учила язык - первое время сама, потом - в специальной школе, чтобы сдать экзамен в университет. Зубрила грамматику днем и ночью. Больше ничего в памяти от того периода не осталось - только учебники и зубрежка. А в январе начала заниматься серьезно. В Москве я была на третьем курсе финансово-экономического института, поэтому меня просто перевели из одного учебного заведения - русского - в американское.

- Почему вы выбрали столь серьезный институт?

- Еще когда заканчивала школу, знала, что не хочу поступать, как все - в физкультурный. Если бы захотела работать тренером, вполне могла бы обойтись без специального образования. Большой спорт учит не хуже. Серьезный же институт давал хоть какую-то гарантию будущего. В США учиться было не сложно. Наиболее трудным оказалось привыкнуть к языку. Одно дело свободно говорить, и совсем другое - учиться. Но привыкла. Параллельно выступала за клуб Остина, за это мне оплачивали учебу, общежитие, питание.

- В Москве вы много лет тренировались у Владимира Рулева. Для него ваш отъезд стал большой неожиданностью?

- Думаю, настоящим ударом. Но тренер меня понял и поддержал. И до сих пор, когда я приезжаю в Россию, мы работаем вместе.

- Американская система тренировок сильно отличается от российской?

- Я занималась так, как привыкла в Москве. Другое дело, что пребывание в Америке полностью изменило мою психологию. Я поняла, что спорт это не вся жизнь. И что во всем, даже в поражениях и неприятностях, нужно уметь видеть положительные стороны. Выигрывать я хочу точно так же, как прежде. Но при этом моя жизнь не зависит от прыжков в воду. В России же если ты проиграл, вся окружающая обстановка начинает культивировать в человеке психологию неудачника. А будущего вне спорта у людей, как правило, нет никакого.

- Вам было страшно ложиться на операцию плеча после чемпионата мира-98?

- Очень. Мне повезло - я попала в руки очень хорошего хирурга Бена Рубина. Он практикует в Калифорнии, много работает с прыгунами в воду. Сам говорил, что операцию мне сделали вовремя. Иначе я уже никогда не сумела бы восстановиться.

- Перерыв в тренировках получился большим?

- Девять месяцев. Первые четыре мне было категорически запрещено приходить в бассейн. Занималась только в тренажерном зале - по 3-4 часа в день под постоянным наблюдением университетского врача. Доходило до слез: работала как одержимая, но при этом не могла поднять руку выше головы. Тогда же я поняла, что в любой, даже самой тяжелой ситуации, нужно просто продолжать трудиться. Не бывает так, чтобы работа не дала результата. Но начинать снова прыгать в воду было страшно. В марте 98-го я последний раз приняла участие в соревнованиях, а следующий раз - вниз головой с метрового трамплина - прыгнула в январе 99-го. Сначала было больно. К тому же я очень опасалась «задних» прыжков, где нужно делать сильный замах руками. Но в конце апреля уже выполняла всю программу. А в мае выступала на «Гран-при» в США.

- Операция была платной?

- Да, стоила 12 тысяч долларов, которые заплатил институт. Он же все эти годы оплачивал мне медицинскую страховку.

- А кто платит вам сейчас?

- Никто. У меня впервые за эти годы возникла ситуация, когда мне просто не на что жить. Последние деньги ушли на билет из США в Москву нужно было приехать на чемпионат России, где происходил отбор. Сразу после первенства Европы я возвращаюсь в США продолжать тренироваться, но в конце декабря должна принять участие в Кубке России. Попробую продать машину. В свое время я купила «Тойоту» 1982 года выпуска за две тысячи долларов, потому что в США без автомобиля невозможно. В следующем сезоне у меня много поездок и выступлений, так что попробую обойтись без машины.

- Разве Олимпийский комитет России вам не платит?

- Я так поняла, что у него пока нет возможности даже оплачивать мои переезды.

- А спонсоры?

- У федерации прыжков в воду заключен контракт с фирмой «Арена», но сейчас тоже возникли сложности - экипировку мы не получаем. Да и когда получали, она была небогатой. Например, в Стамбуле я выступала в купальнике, который получила от «Арены» два года назад на чемпионате Европы в Севилье.

- Что же мешает вам заключить персональный контракт с любой другой фирмой, например, со Speedo? Как я понимаю, если Российская федерация прыжков в воду не выполняет своих обязательств, вы совершенно не обязаны придерживаться того контракта, который существует между федерацией и фирмой «Арена». Тем более что вы наверняка в глаза его не видели.

- В США иностранцу трудно найти спонсоров. Американских прыгунов поддерживает Speedo. Например, у Марка Руиса заключен рекламный контракт на 100 тысяч долларов в год.

- На что же вы живете?

- После окончания университета вернулась из Остина в Хьюстон и снова живу у Джейн. Возможно, начну работать менеджером студенческой сборной. Такое предложение было, хотя никаких деталей относительно зарплаты мы не обговаривали.

- Может, не стоит торопиться с отъездом из России, если и жить не на что, и денег на билет нет?

- Так ведь в Москве тоже не на что жить. В семье и без меня проблем хватает. А в Америке я, по крайней мере, имею все условия для нормальных тренировок и не должна постоянно думать о том, что буду есть сегодня или завтра.

- Какая из побед в Стамбуле стала для вас особенно приятной?

- На 3-метровом трамплине, конечно. Снаряд ведь олимпийский. Но главное, я только сейчас осознала, какое счастье тренироваться, когда ничего не болит. И окончательно убедилась, что в прыжках в воду я могу сделать все.