Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Все-таки хорошо, что к концу чемпионата мира-98 уставшие от непривычной работы волонтеры потеряли бдительность. Иначе не сидеть бы мне рядом с Поповым на бортике разминочного бассейна в полной изоляции от остального мира. Вот только повод для разговора был не особо радостным: за час до этого Попов проиграл дистанцию 50 метров вольным стилем.

Он задержался на старте и прыгнул в воду гораздо позже остальных. И это - на «полтиннике», где старт решает все или почти все. Так называемая «скорость реакции» у победителя - американца Билла Пилчука - была 0,63. Такая же - у пуэрториканца Рикардо Бискетса, ставшего третьим. 0,69 - у Майкла Клима. У Попова - 0,84. Но расстройства после финиша я не наблюдала ни у Попова, ни у его тренера Геннадия Турецкого.

- Вот если бы Пилчук проплыл за 21,7, - сказал Турецкий, - я бы озадачился. А так - ерунда! Санек, - обратился он к ученику. - Про шляпу-то не забыл?

- Придется отдать единственную, - сказал Попов и пояснил: - Чемпионскую, светло-желтого цвета. Я, честно говоря, рассчитывал, что у меня таких будет две, и одну тренеру обещал.

- Так, может, попросить лишнюю у Майкла Клима?

- Турецкий хочет именно мою. А желание тренера - закон для ученика.

- Вы действительно не расстроились?

- Как ни странно, нет. Гораздо больше пугает другое: после того как я выиграл 100 метров, весь чемпионат стал мне совершенно неинтересен.

- Вы сказали на пресс-конференции, что во время старта на дистанции 50 метров не успели сконцентрироваться, думали о другом. Если не секрет, о чем именно?

- Черт знает что в голову лезло. Например, что если я вместо финиша сделаю поворот и проплыву еще 50 метров, то наверняка побью свой рекорд на «сотне».

- Зачем такие сложности? Есть же отдельная дистанция 100 метров...

- Проблема все та же. Сейчас я уже точно знаю, что могу показать результат лучше, чем у остальных. Получается, чтобы побить рекорд, я должен заставить себя соревноваться сам с собой. А я это делаю уже восьмой год.

- Но «полтинник» вы все-таки проиграли.

- Да. Но Билл не плавает 100 метров. Он, как и рекордсмен мира Том Джеггер, специализируется только на самой короткой дистанции. Почему Джеггер смог установить тот рекорд? Да потому что у него на протяжении нескольких лет был очень сильный спарринг-партнер - Мэтт Бионди. И соревновались они довольно часто. Пилчук выступает в университетских турнирах в США практически каждую неделю. А стартовая готовность, когда встаешь на тумбочку, и внутри все дрожит от нетерпения, приходит только в соревнованиях.

Я очень рассчитываю набрать стартовую форму во время этапов Кубка мира в «короткой» воде - сразу после чемпионата мира выступлю в Сиднее, затем в Гонконге и на нескольких этапах в Европе. Хотел бы летом приехать в Монте-Карло. Там, во-первых, «длинный» бассейн, а, во-вторых, соревнования будут проходить с полуфиналами. То есть, будет не два, а три старта подряд.

- Игры доброй воли в Нью-Йорке. Там помимо всего прочего будут хорошие призовые. Нельзя же плавать только за свой счет.

- В каком смысле?

- В прямом. Когда я уезжаю из Канберры на тренировочный сбор, то плачу за себя сам. На Кубке мира призовые минимальны - хватает только на то, чтобы компенсировать стоимость авиабилетов. Я не бедный человек, но привык считать деньги. Слишком тяжелым трудом приходится их зарабатывать.

- Я слышала, что есть желающие хорошо оплатить ваш переход под австралийский флаг.

- Есть. Особенно много предложений появилось сейчас - после того как я выиграл 100 метров.

- И какова, если не секрет, сумма?

- Какая разница? Я считаю, что в жизни есть вещи, которые нельзя переводить на деньги. Репутация, например. Что бы подумали, к примеру, вы, если бы узнали, что я согласился поменять гражданство за миллиард долларов?

- Что, все-таки существует сумма, за которую можно купить Попова.

- Вот именно. А кроме того, я считаю, что слишком большие деньги ломают человека.

- Чем вы руководствуетесь, когда назначаете, скажем, организаторам тех или иных коммерческих соревнований сумму за свое участие?

- Я смотрю, насколько эти соревнования вписываются в план моей подготовки. Если да, то обычно прошу только компенсировать расходы. Если нет - по максимуму. То же самое, кстати, в отношении тележурналистов. Например, здесь, в Перте к нам с Турецким подошли представители американского телевидения, которые собираются снимать рекламный ролик к Играм доброй воли. Мне, как вы понимаете, абсолютно безразлично, будет такой ролик крутиться в США или нет. Поэтому мы выдвинули условия: три тысячи долларов за первые два часа работы и по тысяче - за каждый последующий.

- И что же рекламщики?

- Перевели деньги.

- Одна из девушек-волонтеров задала мне интересный вопрос: «На Попова в России тоже смотрят, как на икону?». Вам мешает жить такое отношение в Австралии?

- Мешает работать. Здесь, в Перте, я не всегда могу даже нормально поговорить с тренером - в процессе разговора подходят десятки людей: сфотографироваться, взять автограф, пощупать. То же самое перед стартом. Приходится все время прятаться. Чувствуешь себя при этом полным идиотом.

- Россия (я, естественно, не беру в расчет вас) впервые на моей памяти выступает на чемпионате мира с таким позором. Вы при этом не чувствуете себя «белой вороной» в команде?

- Когда на собрании команды всех начали поливать последними словами, а меня - приводить в пример, я чуть не сгорел со стыда. Ей-богу, хотелось встать прямо на собрании и извиниться перед ребятами за слова того, кто это говорил. Спортсмены-то в чем виноваты? А хуже всего, что общее настроение создает гнетущую атмосферу. И под нее так или иначе подпадают все. Казалось бы, остался последний день, комбинированная эстафета, которую мы всегда плыли с удовольствием, а выступать совершенно не хочется. Вообще считаю, что в такой ситуации, как здесь, лучше было бы вовсе не выставлять эстафету. Ну проплыву я свою «сотню» за 49 секунд...

- Что это изменит? Восьмое место на седьмое?...