Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Седьмой этап Кубка мира обещал быть не менее интересным, нежели парижский: практика проведения коммерческих соревнований давно и упрямо свидетельствует о том, что, чем заманчивее призы, тем с большим рвением стремятся в финишу участники. В качестве основного раздражителя организаторы соревнований выставили на бортик ярко-красный «Фиат пунто» - за абсолютно лучший результат, который уже несколько лет подряд определяют по специальной таблице очков.

Сборная России в Италии сменилась почти полностью: все, кроме Александра Попова, приехали из Испании из высокогорного тренировочного лагеря. Кстати, увидев на экране моего компьютера слово «лагерь», единственный российский стайер в Италии Алексей Степанов сказал: «Напишите уж лучше «зона». Истине это соответствует гораздо больше. Мы жили в гостинице, где, кроме стен и кроватей, не было больше ничего, к тому же началась пурга, которая продолжалась две недели. Еду нам доставляли в термосах из ближайшей деревушки, расстояние до бассейна было сто пятьдесят метров, но перед входом надо было сперва разгрести снег - иначе двери не открывались. Вот мы и гребли. То на улице, то в воде».

В отличие от тех пловцов, которые разыгрывают общий кубковый зачет, перед россиянами никаких чрезвычайных задач в Империи не ставилось. Михаил Горелик - тренер спринтеров Романа Егорова, Романа Щеголева и брассиста Андрея Иванова - рассказывал:

- В этом году Кубок мира - лишь часть подготовки к Олимпийским играм. Точнее - к отбору на Игры, который пройдет в Москве в конце апреля. Все ребята выступают после очень тяжелой работы в горах. В прошлом сезоне перед чемпионатом Европы мы тоже тренировались в Сьерра-Неваде, но немножко не угадали с подготовкой. В частности, ребята так и не смогли полностью восстановиться к главным соревнованиям сезона - слишком много стартов предшествовало чемпионату. Например, Иванов, который начиная с зимних этапов Кубка мира выиграл практически все соревнования, перед самым отъездом в Вену заболел: прошлый сезон, был для него дебютным, и иммунная система не выдержала столь концентрированной нагрузки. Сейчас все в порядке. Единственная накладка произошла при перелете: вместо того чтобы отправиться из Испании прямо в Ниццу, от которой до Империи сорок минут езды на машине, мы добирались через Москву. В результате приземлились в Шереметьеве в девять вечера, только в двенадцать добрались до базы, а в шесть утра надо было вылетать в Милан и еще три часа ехать на автобусе. Конечно же, это слегка выбило ребят из колеи.

Второй российский тренер - Валерий Бачин, у которого плавают Юрий Мухин, Денис Пиманков и Григорий Матузков, и вовсе впервые оказался на такой высоте, как Сьерра-Невада ( 2300 метров над уровнем моря). Поэтому не хотел даже предугадывать, какими будут результаты. И был прав: реакция спортсменов на высокогорье никогда не отличалась похожестью. Тяжелее всего горы даются наиболее «мышечным» пловцам. И, как только начались соревнования, это правило еще раз подтвердилось: попавшие в финалы Егоров, Матузков, Иванов и Пиманков мужественно «умирали» на дистанции, но двое последних вырвали-таки по медали у своры претендентов. Самым свежим из сьерра-невадских «снежных людей» оказался Степанов. На дистанции 400 метров он с первой же «сотни» захватил лидерство и к финишу привез австралийцу Глену Хаусману три с лишним секунды, закончив дистанцию с личным рекордом. В прошлом году Степанову явно не хватало то ли силенок, то ли уверенности, то ли того и другого сразу. В Италии, несмотря на не очень хорошую готовность к старту, Алексей смотрелся по-другому: в его поведении просматривался абсолютно уверенный в себе пловец, знающий к тому же, что он - единственный, кто может закрыть собой брешь, оставленную Евгением Садовым на двух беспроигрышных для России дистанциях.

Итальянские организаторы оказались, пожалуй, наиболее предусмотрительными из прочих хозяев Кубка. Они убили двух зайцев, объединив свой этап с клубным чемпионатом Италии: сэкономили на проведении двух разных соревнований и, что наиболее значимо, - предоставили всем желающим схлестнуться с сильнейшими пловцами мира.

Гениальная по находчивости идея была, однако, достаточно неоднозначно (чтобы не сказать, отрицательно) воспринята гостями: например, наличие в квалификационном турнире на дистанции 100 метров вольным стилем сразу двадцати (!) итальянских спринтеров, из которых ни один не попал в финал, - было явным перебором.

Но, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Поэтому спортсмены могли лишь переругиваться вполголоса, когда в ожидании старта разминались под трибунами при температуре вполне адекватной уличной: зимой в дневное время в маленьких итальянских городках на отоплении экономят все. Так что на трибунах вокруг бассейна зрители сидели в теплых куртках, а по бортику, забитому галдящими подростками-участниками, те, кто собирался плыть серьезно, не могли даже пробежаться. Попов, чей старт на «сотне» открывал вечерние соревнования, искренне посетовал, что не догадался привезти из Австралии варежки, - мол, все время мерзнут руки.

Утром Александр очень легко проплыл дистанцию, что давало основания предполагать высокий результат в финале. Но вечером время Попова оказалось на 0,13 секунды хуже, нежели два дня назад в Париже. Объяснить это можно было легко: начинались наиболее тяжелые шестой и седьмой дни акклиматизации. Попов не то чтобы расстроился, но призадумался. А когда после заплыва я отметила некоторую (как мне показалось) «рваность» стиля, сказал:

- Я почему-то вдруг отреагировал на тех, кто плыл по обе стороны от меня: и Йов Брук, и Кристиан Трегер очень резко рванули вперед. Я непроизвольно сделал то же самое, хотя уже много раз убеждался в том, что прежде всего мне надо как следует «лечь» на воду, а потом уже работать. При суете результат никогда не бывает высоким. Что, собственно говоря, я и продемонстрировал. А может быть, просто устал: в этом сезоне мы с моим тренером Геннадием Турецким впервые не готовились конкретно к Кубку. Даже не делали отдыха после достаточно длинного цикла тренировок.

- Почему же тогда вы так реагируете на результат?

- Потому что уже сейчас просчитываю самые разные вещи: технику, тактику, как отдыхать, за сколько дней приезжать на соревнования. Когда до Атланты останутся считанные дни, делать это будет поздно. Тяжело еще и потому, что практически два года мне приходится приезжать на соревнования одному: Турецкий привязан к Австралии контрактом в институте спорта. То есть два года он не видел, как я выступаю. Это ведь очень разные вещи - спортсмен на тренировке и спортсмен в соревнованиях. Я могу чувствовать, что у меня не все получается, но не всегда знаю, что и как быстрее и правильнее исправить.

- После того как в 1994-м в Монако вы установили мировой рекорд на дистанции 100 метров, вы выиграли абсолютно все соревнования, в которых участвовали в прошлом сезоне, но ни разу не подобрались к своим же рекордным результатам. Это намеренный уход в тень или же (простите за неприятный вопрос) настало то время, когда результат в силу разных причин уже не может быть улучшен?

- Я вам честно скажу: не знаю. Самое трудное для меня сейчас заключается в том, чтобы постоянно находить какой-то стимул. Тренироваться, выигрывать, бить рекорды. По второму-третьему разу завоевывать уже имеющиеся титулы не то чтобы скучно, но, скажем так, эта цель уже перестает затмевать в жизни все остальное. А что касается скорости, то после Игр в Барселоне мне еще ни разу не приходилось выкладываться на все сто процентов. Даже в Монако - там я уплывал, а не догонял: догоняешь всегда на пределе. Тем не менее перед чемпионатом мира (а в том сезоне я устанавливал рекорды практически на каждом этапе Кубка мира, в том числе и плавая на спине) я чувствовал себя абсолютно выдохшимся. Прежде всего- психологически.

- А какие чувства вы испытываете, когда мировые рекорды бьет кто-то другой? Например, Денис Панкратов?

- Молодец мужик! Ревности, поверьте, у меня по этому поводу нет. Сейчас ведь в сборной достаточно сложная обстановка. Если не мы взвалим на себя в Атланте всю ответственность, то кто? И гораздо спокойнее знать, что рядом с тобой тот, на кого стопроцентно можно положиться. В той же комбинированной эстафете.

В финале Попов вновь, как часто случается на соревнованиях с его участием, оказался в роли буксира. На этот раз - для Брука. Тот и рванул со старта, намереваясь «сесть» на волну российского пловца и продержаться на ней максимально долго. А когда это ему удалось, Брук, сам, обалдевший от своего результата, подошел к Попову и честно поблагодарил.

Кстати, как ходили сплетни в Париже, больше других с Поповым в Италии стремится посоревноваться англичанин Марк Фостер. Во Францию Фостер не приехал: в начале года на каких-то проводимых там соревнованиях допингпроба Марка оказалась положительной: но - только по французским законам: обнаруженное вещество не входит в список запрещенных препаратов, утвержденный Международной федерацией, но у французов есть и свой - более расширенный - кондуит. После долгого публичного скандала в прессе с требованиями дисквалифицировать Фостера французы остановились на том, что объявили англичанина персоной нон грата, запретив ему не только выступать, но и тренироваться во Франции. Обозленный Марк приехал на итальянский этап и получил оплеуху в первом же спринтерском заплыве (том самом, где плыл Попов) - не вышел в финал. Зато в заключительной дистанции дня - 50 метров баттерфляем показал лучший результат по очкам. 23,63 секунда равнялось 1023.

Впрочем неизвестно еще, выиграл бы Фостер эту дистанцию или нет, если бы к Кубку целенаправленно готовился Денис Пиманков. Так же россиянин остался вторым с результатом даже хуже того, с которым начинал первую половину дистанции 100 метров на декабрьском чемпионате мира в Рио. Но, как бы то ни было, для того, чтобы получить за полученный в начале года моральные ущерб призовой «пунто», Фостер сделал все, что мог.