Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Последнее мое интервью с Геннадием Турецким, о его работе в Австралийском интситуте спорта, сделанное по телефону в конце лета 1993-го, заканчивалось словами: «Я - босс. Остальные - мои подчиненные». Почему-то при встрече в «Форо Италлико» вспомнилось именно это. И я автоматически довольно громко произнесла по-английски: «Hello, Boss!».

Турецкий мгновенно обернулся.

- Эх, не знают журналисты, где вас искать. Я уже несколько дней подряд отвечаю на вопросы: как готов Александр Попов, сколько он поплывет дистанций на чемпионате мира, какой результат покажет и так далее. Хотя на самом деле, имею об этом довольно отдаленное представление.

- Да я специально прячусь от всех. Хотя организаторы все-таки уговорили меня и Попова на персональную пресс-конференцию. Но до нее еще два часа, так что я в вашем распоряжении.

- Тогда давайте с самого начала. Вы давно в Риме?

- Уже неделю. Прилетел прямо из Канады вместе со сборной Австралии после Игр содружества, где, кстати, мои пловцы выступили очень хорошо. Что же касается Саши, он добирался до Рима вместе со сборной России из Москвы.

- А почем у вы прячетесь от журналистов?

- Устал отвечать на вопрос, когда Попов начнет выступать за Aвстралию.

- Это, как ни странно, обяхательный вопрос во всех без исключения интервью. Почему - убейте, понять не могу. Я такую мысль не допускаю даже в кошмарном сне.

- А если все же допустить?

- Значит, с того дня ему придется искать себе другого тренера. Но, если серьезно, то иногда я просто не могу понять журналистов. В Австралии есть парень, с которым мы в очень хороших отношениях. Но совсем недавно он опубликовал интервью, суть которого сводилась к тому, что Попов бьет мировые рекорды только для того, чтобы было на что жить. И здесь же сообщал, что годовой доход Попова равен какой-то совершенно фантастической сумме, что только персональный рекламный контракт с фирмой «Рибок» приносит ему 58 тысяч долларов в год… Попов, как и «Рибок», могди сразу подавать в суд. Никакого персонального контракта у Саши нет, как нет его и у российской федерации плавания. Это спонсорское соглашение существует только между «Рибоком» и Олимпийским комитетом России.

Что же касается доходов в целом (думаю, мне они известны лучше, чем кому бы то ни было), то эта информация тоже далека от истины. Если уж говорить о деньгах, то начинать надо с расходов. С того, что за свое пребывание в Австралийском институте спорта Попов платит 1200 долларов в месяц. Проплывает за это время порядка 400 километров. Значит, каждый километр обходится ему в три доллара. Не говоря уже о перелетах, переездах…

- С тем журналистом теперь дружба врозь?

- Почему? Я довольно доходчиво объяснил ему, что ошибаться может каждый, но если такое превратится в систему, то с ним просто перестанут разговаривать.

- Считайте, что финансовый вопрос закрыт. А как ваши дела в Институте?

- Я абсолютно доволен. Сейчас у меня тренируются пловцы из 18 стран: после того, как мои ребята начали гораздо быстрее плыть, появилась масста желающих тренироваться именно в институтском центре.

- И кто решает проблемы допуска?

- Официально - я и главный тренер национальной сборной Дон Тэлбот. Но по сути - родители самих пловцов. Удовольствие-то платное. Вообще должен сказать, что даже по сравнению с прошлым годом обязанностейф у меня прибавилось. Я отвечаю не только за тренировочный процесс, но и за бюджет, который составляет порядка миллиона долларов в год. Работаю со спонсорами, с прессой. А главное - пытаюсь научить работать подчиненных.

- В каком смысле?

- В прямом. В институте много лет практиковались ежедневные тренерские советы, которые длились по четыре-пять часов и, как правило, не затрагивали ни единого серьезного вопроса. Первое, что я сделал, - в корне изменил практику. Теперь тренерские советы длятся максимум час, и то только в том случае, если у людей есть ко мне конкретные вопросы. Нет - общий привет! Недавно я нанял на работу нового менеджера, так тот первое время доставал меня по каждому поводу: что он сделал, что должен сделать и т.д. Сейчас, наконец, понял, что меня интересует только результат его работы. А уж как он его добивается - его проблемы.

- Тем самым, как я понимаю, себе вы жизнь все же несколько облегчили?

- Работы все равно более чем достаточно. Я создал в Канберре клуб, куда вошли практически все сильнейшие пловцы. Нашел очень солидных спонсоров. Начиная с этого года собираемся проводить у себя коммерческий турнир с премией за мировой рекорд порядка ста тысяч долларов.

- Когда именно?

- С 25 ноября. В Австралии это самое лучшее время.

- Александр Попов и Владимир Пышненко тоже вошли в число членов клуба?

- Нет. Я изначально был против этого. Спонсоры, кстати, были готовы взять на себя все расходы, связанные с тренировками и выступлениями Попова. Но это наложило бы на него определенные обязательства. Если уж попадать в зависимость, то не на таком мелком уровне.

- Так рассуждать может себе позволить только очень состоятельный человек.

- Надо просто в любой ситуации знать себе цену. Я, например, знаю, что австралийцы очень довольны тем, что я работаю у них. Но, с другой стороны, я совершенно не боюсь эту работу потерять. Знаю, что без проблем найду другую. Поэтому и веду себя так, как считаю нужным.

- Психологически вам было трудно переходить на австралийский образ жизни, мышления?

- Не сказал бы. Хотя довольно долго не мог понять чисто западную привычку, как говорят у нас, стучать друг на друга. Там это считается чуть ли не доблестью - доложить о том, что натворил ближний. Даже здесь, в Риме, - в один из первых дней, я не знал, что изменилось транспортное расписание и опоздал на автобус. Приехал на тренировку на такси, и каждый третий счел своим долгом спросить меня, причем в полный голос - чтобы другие слышали: «Геннадий, ты опоздал?». Кончилось тем, что я встал прямо в бассейне на тумбочку и рявкнул: «Кто еще не в курсе? Я сегодня опоздал на автобус!». Тэлбот чуть со стула не упал.

- У вас с ним не возникает разногласий в отношении тренировок? Ведь и он, и вы - главные?

- Думаю, мне, да и ему тоже, крупно повезло. Мы абсолютно одинаково смотрим на спорт вообще и на плавание в частности. И всегда поддерживаем друг друга.

- До дружбы семьями не доходит?

- Австралийский образ жизни вообще предполагает очень тесное участие в делах друг друга. Должность главного тренера Института спорта имеет ранг государственной. Поэтому меня знают все. К этому довольно турдно привыкать, но, с другой стороны, популярность здорово помогает в решении многих проблем. Что меня действительно потрясло - это как отреагировали австралийцы на то, что моя жена ждет ребенка. В Австралии культ детей, и совершенно незнакомые мне люди подходили только для того, чтобы поздравить с этим фактом меня и Инну. Советовали, к каким врачам ходить, где и что покупать, рекомендовали поскорее определить пол малыша и сообщить об этом окружающим - чтобы тем было легче выбирать подарки.

- Когда же ожидается сие событие?

- Первого октября.

- В вашей бытовой жизни в связи с этим произошли какие-то изменения?

- Мы купили дом. Небольшой - по австралийским меркам. Но три спальни в нем есть. Купили новый автомобиль - спортивную «Мазду». Это первая машина в моей жизни, к которой я неравнодушен. Очень красивая и длинная. Правда, Сашка Попов в ней не помещается. Когда приходится куда-либо ездить вместе, я открываю люк на крыше, и он высовывает туда голову. Первое время, когда мы приехали в Австралию, я все пытался подсчитать - сколько трачу сам, сколько Инна. Но потом прекратил и пришел к выводу, что, если бы получал в два-три раза меньше, все равно жил бы так, как живу сейчас - настолько разумно организована в Австралии жизнь.

Несколько раз к нам приезжала мама Инны - должна приехать и к рождению ребенка - но и это особых расходов не добавляет.

- Как австралийцы относятся к тому, что помимо их сборной вы тренируете двух своих, российских, пловцов?

- Спокойно, но без восторга. Причем, когда Попов находится в Австралии один, его рейтинг в глазах спонсоров выше, нежели когда к нему присоединяется Володя Пышненко. И это неудивительно: как бы хорошо я ни относился к своим ученикам, не могу не признать, что Попов действительно стоит особняком. Любую сложную ситуацию - будь то тренировка или соревнования - он берет на себя. В то время, как девяносто девять человек из ста начнут искать наиболее легкий способ приспособиться к обстоятельствам.

- Наверное, чисто по-человечески Попов и близок вам больше, чем другие?

- Как раз наоборот. Между ним и мной постоянно существует какой-то внутренний барьер. И я рад, что это именно так. Я никогда не вмешиваюсь в его жизнь. Хотя, скажем так, все время на стреме. И, как мне кажется, Саша очень уважает такое мое к нему отношение. Тренер не должен быть нянькой. Иначе спортсмен перестанет воспринимать его так, как он должен.

- А как должен?

- Стопроцентно принимать информацию. Кстати, ошибка многих работающих со мной тренеров в том, что они очень много говорят своим спортсменам. То есть на каждую информативную единицу приходится десять дезинформативных. И внимание пловца неизбежно рассеивается. Но, должен сказать, в плане работы меня потрясают австралийские девочки. Воспитание в местных семьях таково, что женщина с детства приучается к послушанию. До абсурда: я после тренирвоки персик съел - тут же кто-то из девчонок косточку из руки вынимает и идет выбрасывать. На тренировках же просто в рот смотрят. Естественно, и работать - сплошное удовольствие.

- Как я понимаю, в России вас увидят не скоро. И увидят ли?

- У меня нет цели остаться за границей. Хотя в Австралии я давно получил вид на жительство. Попов, кстати, тоже. Точно такой же вид на жительство у меня есть и в США - там живет и учится моя дочь от первого брака, которой 18 лет. Но Америка мне не нравится. Жизнь в Австралии меня привлекает больше. Что же касается России, то после того, как я практически одновременно потерял обоих родителей, то почувствовал, что вместе с ними ушла и какая-то связь, которая, видимо, и заставляет людей испытывать тоску по родине. Тогда же понял, что главное в жизни любого человека - его близкие. Если им хорошо - значит есть смысл заниматься любимым делом. А кроме этого, когда я уезжал, то делал это во многом из-за Попова.

- Никогда не поверю, что ему не смогли бы обеспечить условия для подготовки в Москве или в том же Волгограде, где продолжает работать ваш коллега Виктор Авдиенко.

- Дело не в этом. Я с самого начала понимал, что, останься мы с Поповым дома, с ним неизбежно случилось бы то же самое, что происходит сейчас с Евгением Садовым.

- Извините, не совсем поняла аналогию.

- Когда спортсмен и тренер по первому кругу проходят весь путь к успеху, им вполне достаточно цели, чтобы заставлять себя по-сумасшедшему работать. И практически невозможно повторить этот путь во второй раз, не имея никаких дополнительных стимулов, новых перспектив, условий, нового окружения, наконец. Оставшись, я бы собственными руками вынужден был бы хоронить Попова, а вместе с ним и себя. Вы считаете, я имею на это право?