Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

В 2000 году Романа Слуднова называли самым большим открытием в плавании за последний десяток лет. В марте 20-летний и мало кому известный пловец из Омска, приехав на чемпионат мира в Афины, дважды перекрывал мировые рекорды для 25-метровых бассейнов. Через несколько месяцев - на чемпионате России - установил еще один рекорд, проплыв стометровку за 1.00,36. После этого уже никто не сомневался, что судьба золотой олимпийской медали в Сиднее решена.

Однако из Австралии Слуднов вернулся с бронзой. И надолго исчез из поля зрения журналистов, предпочитая переживать поражение в одиночку. Лишь в минувшую пятницу, установив исторический мировой рекорд в «Олимпийском» - 59,97, сказал: «Теперь я в какой-то степени компенсировал свою бронзовую медаль».

Разговаривали мы на следующий день, в субботу, после заплыва на дистанции 50 метров, где Слуднов установил новый рекорд России. Кстати, по-своему примечательный: ведь достижение, до субботы принадлежавшее Дмитрию Волкову, держалось 12 лет.

ДУМАЛ О ФИОРАВАНТИ

- Минут через пятнадцать после заплыва, в котором вам удалось впервые в истории преодолеть 100 метров брассом быстрее минуты, вы сказали, что не успели как следует проникнуться торжественностью момента. А сейчас?

- Не знаю. До сих пор странное состояние. Первый раз в жизни я не смог заснуть ночью. Никак не спадало возбуждение. Мысли разные в голове крутились.

- Думал о том, жалеет ли Доменико Фиораванти, что не проплыл «из минуты» первым. Он ведь вполне мог сделать это на Олимпийских играх. Был готов. И наверняка хотел. А выиграл с результатом 1.00,46. С другой стороны, кто знает, может быть, ему свыше было дано выиграть в Сиднее, а мне - показать такой результат в Москве.

- Почему, кстати, в Москве? И нужно ли было сознательно выходить на пик формы сейчас - почти за месяц до мирового чемпионата?

- Да, нужно. Ради этого результата. Я ведь не сейчас захотел проплыть «сотню» из минуты. Это уже четвертая попытка. Первая была на чемпионате России год назад. Но тогда я даже не расстроился, что не получилось. Второй раз - в олимпийском полуфинале в Сиднее. Был уверен процентов на 70, что у меня получится. По собственным ощущениям. Коснулся бортика - и первое, о чем подумал, что непривычно тихо вокруг. По моим понятиям, трибуны давно должны были с ума сходить. Посмотрел на табло - 1.01,15.

Вот тогда до меня начало доходить, что произошло что-то от меня не зависящее. Это было страшное чувство: понимать, что ты готов, но при этом не быть способным реализовать готовность.

ОШИБКИ СИДНЕЯ

- Вы сами заговорили о том, с чего, собственно, хотела начать разговор я. С вашего выступления в Сиднее. Все ждали от вас золота. А какие чувства испытывали вы?

- С самого первого дня пытался откинуть все негативные мысли, забыть о недостатках в подготовке, вообще обо всем отрицательном.

- А что, было много такого, что следовало выбросить из головы?

- Хватало. Тяжелой была уже сама дорога в Австралию. Меньше чем за неделю у нас получилось три авиаперелета, два из которых продолжительностью по десять часов. Сначала вся сборная полетела из Москвы во Владивосток, но провели мы там всего три или четыре дня. Затем полетели через Китай в Сидней. Вымотались сильно. Но до первого своего заплыва я честно старался об этом не думать. И уже после Игр, когда было время все вспомнить и проанализировать, пришел к выводу, что в серии ошибок заключительный этап занимал не последнее место. Надо было настоять на том, чтобы приехать в Сидней раньше. Получилось же так, что я подошел к старту совершенно не в той форме, в которой намеревался.

- Может, просто оказались не готовы к такому испытанию? Все-таки Игры совершенно особенные соревнования.

- Эта разница заметна скорее тем, кто наблюдает со стороны. Видит общий ажиотаж. Я его не чувствовал. Хотя ощущал некий дополнительный кураж. И никак не мог привыкнуть к тому, что вокруг столько спортсменов.

- Страха или неуверенности в день олимпийского финала на стометровке у вас не было?

- Нет. После шока в полуфинале выходил на старт с одним чувством: сделать все, на что хватит сил. А там - как получится.

- О золоте вы при этом продолжали думать?

- Просчитывал возможный расклад. Американец Эд Мозес проплыл в полуфинале за 1.01,2. Лучший результат оказался у Фиораванти - 1.00,86. При этом я допускал, что Мозес может не улучшить свое время, а Фиораванти - не выдержать напряжения. Ну и на себя рассчитывал. Результат полуфинальный действительно улучшил, но этого оказалось мало.

- Как плыли, помните?

- Можете ли описать словами, что чувствовали, видя, как от вас уходят соперники?

- Фиораванти я не видел. Видимо, он плыл по дальнему от меня краю дорожки. После поворота заметил лишь Мозеса. Ну а когда стал работать на финиш, кроме желтой стенки не реагировал уже ни на что.

- Как результаты увидел, был не то чтобы в шоке, но развалился полностью. Все, что так долго по крупицам в себе копил - сосредоточенность, запал, силы, - мгновенно куда-то ушло. Ведь само по себе чувство, что ты находишься на пике формы, рождает колоссальную психологическую уверенность. Если такой тотальной готовности нет, появляются и мандраж, и сомнения.

- Заплыв тот по ночам не снился?

- Нет. Видимо, на сны сил тоже не осталось. Только не подумайте, что из всего, что случилось, делал трагедию. Наверное, потому, что, как только из воды вылез, и мама, и Виктор Борисович (Авдиенко - главный тренер сборной России. - Прим. Е.В.) постарались меня убедить, что для человека, впервые выступающего на Играх, бронза - очень хороший результат. Думаю, они искренне так считали. Ведь понимали прекрасно, что в таком состоянии, при таком начале дистанции я и восьмым оказаться мог. На повороте-то, как выяснилось, чуть ли не последним шел.

- Утешения тренеров вас сильно поддержали?

- Лучше сказать, я принял их во внимание. Все-таки и мама, и Авдиенко - большие профессионалы. Хотя расстраиваться меньше не стал. Но спустя какое-то время осознал, что сделал большое дело. Я не бронзу имею в виду. А весь свой прогресс в течение олимпийского года. Все-таки три мировых рекорда установил, две дистанции на чемпионате мира выиграл...

В ФУКУОКУ НЕ СОБИРАЛСЯ

- Желание отдохнуть полгода после Игр шло от вас или на этом настояла мама?

- Если честно, я не видел смысла продолжать тренировки. Ведь вся предыдущая работа была запрограммирована под Олимпийские игры. После них сама идея плавать казалась мне абсурдной. Для чего? Готовиться к чемпионату Европы? И в Фукуоку на чемпионат мира я ехать не собирался. Более того, сказал, что вообще не намерен ничего делать как минимум год.

- Что же заставило изменить решение?

- Мама убедила меня в том, что совсем ничего не делать просто несерьезно для профессионала. Можно выбиться из колеи - и уже никогда в нее не вернуться. Поскольку разговор об этом состоялся месяцев через пять после Сиднея, до меня дошло, что она права. Я съездил в Москву, договорился с президентом федерации плавания, что не буду участвовать в официальном отборочном первенстве в апреле, и попросил разрешения готовиться к чемпионату мира самостоятельно.

- Теперь мировое первенство представляет для вас интерес?

- Сейчас уже - да. Хотя еще неделю назад я, наверное, ответил бы по-другому. Если бы проплыл по-другому.

- И все-таки, почему вы решили штурмовать минутный рубеж в Москве?

- Дома всегда легче. Посудите сами: если я уже год назад чувствовал, что готов плыть «сотню» из минуты, но не мог сделать этого, - значит, одной готовности недостаточно. Нужно, чтобы сошлись и другие факторы. Минута - такой рубеж... Психологически тяжелый. На крупных соревнованиях всегда дает себя знать дополнительный стресс, боязнь проиграть. А здесь родные стены, поддержка трибун, да и конкуренции особой не предвиделось...

- Насколько были уверены, что все сложится удачно?

- До полуфинала даже не допускал иного варианта. Мы собирались «разменять» минуту именно там. Я был страшно взбудоражен ожиданием. Начал неплохо. А финишировал очень тяжело. И, несмотря на то, что перекрыл рекорд Мозеса, расстроился до безумия, что «разменять» минуту снова не получилось. Руки до такой степени опустились, что не стремился продолжать попытки. Тем более что многие тренеры говорили и мне, и маме, что упираться в финале нет никакого смысла - лучше поберечь силы к Фукуоке.

- Тем не менее за сутки вы, получается, сумели настроиться заново?

- В том-то и дело, что вообще ни на что не настраивался. Устал. Спал после полуфинала как убитый. В день финала днем снова спал. Даже на тумбочке сонное состояние не покидало. Когда прыгнул в воду, вообще ни о чем не думал. И вдруг почувствовал, что плывется очень даже ничего. Ну а когда при повороте свое время на табло заметил - лучше, чем в полуфинале, - решил, что глупо будет не попробовать удержать эту скорость. И начал работать.

- Насколько тяжело физически плыть «сотню» из минуты?

- Не сказал бы, что плыть за 59,97 в пятницу оказалось тяжелее, чем на чемпионате России три года назад за 1.03. Тогда это был мой личный рекорд.

НОВЫЕ РУБЕЖИ

- Ваш стремительный прогресс после Олимпиады уже стал одной из главных тем для обсуждения и восхищения в спортивном мире. А что за это время изменилось в неспортивной жизни?

- Отношение к соревнованиям. В прошлом году, когда я приехал в Афины на чемпионат мира и дважды выиграл, причем оба раза с мировыми рекордами, мне это казалось невероятным успехом. Смешно вспомнить даже, как гордился теми медалями. Хотя что такое чемпионат в 25-метровом бассейне в сравнении с Олимпийскими играми? Да и вообще любой другой чемпионат? Но это я сейчас понимаю.

- Получается, у вас снова нет стимула? Не очень верю, что какой бы то ни было мировой рекорд, после того, как вы первым из брассистов выплыли из минуты, может интересовать вас, как раньше.

- Подумать надо. Есть еще 200 метров. Рекорд мира там сейчас тоже американский - 2.10,16. Можно для начала попытаться проплыть эту дистанцию за 2.10. Или чуть быстрее. А может, еще что-нибудь придумаю. Цели ведь порой непредсказуемо появляются.

- Я слышала, кстати, что вы вообще планировали после Игр уехать в Америку учиться в университете на Гавайях.

- Не успел. Разговоры вел: меня приглашали и на Гавайи, и в Калифорнию - в клуб, где плавает Ленни Крайзельбург и работает лучший американский тренер Марк Шуберт. Я действительно хочу учиться в Америке.

- И тренироваться под руководством Шуберта?

- Не готов ответить.

- Изменю вопрос. Вы неоднократно отмечали огромную роль, которую в вашей жизни и подготовке играет мама. Насколько вы способны тренироваться без нее?

- Пока мне кажется, что не способен. И если переезд в США состоится, буду, безусловно, работать по тем планам, что мне составит она. Иначе вряд ли из моих тренировок будет толк, к какому бы выдающемуся специалисту меня ни прикрепили. Да и потом, Америка - специфическая страна. Кто знает, захочу ли я вообще продолжать плавать, оказавшись там. Может, стану только учиться.

ЗАЧЕТ ПО БЛАТУ

- Вам настолько нравится учиться?

- Я ведь толком еще никогда нигде не учился. Но думаю, что это может быть не менее интересным, чем спорт.

- Перед тем как сдать экзамен на водительские права, тоже, получается, не учились?

- Конечно, нет. Педали освоил и по блату зачет получил, благодаря помощи знакомого тренера. Но езжу спокойно - без эксцессов.

- А жить после того, как закончите плавать, вы собираетесь в США или в России?

- Как сложится. Хотелось бы, конечно, устроить свою жизнь в Америке. Не могу сказать, что жизненный опыт у меня большой, но то, что в России тяжело чего-то добиться, уже понял. В другой стране тоже тяжело. Но в той же Америке, как мне кажется, гораздо больше шансов реализовать собственные возможности.

- В Омске вы по-прежнему живете с родителями и братом в двухкомнатной квартире?

- Да. Олимпийских денег хватило только на машину. Дома от губернатора еще одну премию получил - 50 тысяч рублей. Кстати, одна из причин, по которой я не хотел готовиться к чемпионату мира, - финансовая. Мне казалось более разумным поплавать какое-то время лишь в коммерческих соревнованиях, подзаработать хоть немного. Но когда всерьез стал думать о рекорде «из минуты», увлекся тренировками настолько, что даже отказался от летней серии Mare Nostrum. В конце концов, коммерческие старты никуда от меня не уйдут.

- Над кем из соперников вам особенно хотелось бы одержать победу в Фукуоке?