Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Вот уже второй сезон подряд Наталья Козлова – единственная женщина в тренерском коллективе российской сборной по плаванию. Именно на ее ученицу, чемпионку и рекордсменку мира в плавании на спине Анастасию Зуеву возлагаются самые большие олимпийские надежды.

- Наташа, с какими чувствами вы с Настей вернулись с прошлогоднего чемпионата мира?

- Очень хотелось выиграть. Настя была готова к этому, но... у нас не получилось. Естественно, осталось чувство неудовлетворенности.

- Но ведь Зуева стала в Шанхае чемпионкой мира на дистанции 50 метров и завоевала серебро на «сотне»?

- Я говорю про дистанцию 200 метров.. Мы готовили ее наиболее тщательно. Я даже в тренировочном дневнике написала специально для Насти: «Не давай своим эмоциям владеть собой». В том поражении сыграли роль именно эмоции. Первой из дистанций в Шанхае были 50 метров, где Насте ужасно хотелось взять реванш за предыдущий чемпионат мира в Риме.

- За то, что там она дважды била рекорд мира, а чемпионкой так и не стала?

- Ну да. И получилось, что этот «полтинник» в Шанхае просто полностью ее выжег, тем более что Настя выиграла его трижды: в предварительной серии, полуфинале и финале. Наутро после финала, когда мы встретились, я внутренне ужаснулась. Настя была «никакая»: осунувшаяся, с потухшим взглядом...

- Разве это не закономерное состояние после победы?

- Считаю, что профессионал не должен до такой степени поддаваться эмоциям. Что-то мы все таки в этом отношении упустили.

- Получается, очередность дистанций в расписании соревнований может иметь значение?

- Я только сейчас начала понимать, что иногда это действительно важно. Когда в 2008-м Настя первый раз выступала на взрослом чемпионате Европы в Эйндховене, ее первой дистанцией были 200 метров. Она стала там второй, хотя когда только начинала у меня плавать, вообще не верила, что когда-нибудь сможет успешно выступать в этом виде. Воспринимала эту дистанцию, скорее, как разминочную: для того, чтобы «расплыться» перед основными стартами. А получилось, что благодаря медали у нее словно крылья выросли: 100 и 50 метров она плыла уже с колоссальной внутренней уверенностью. И довольно легко победила.

А вот на своем первом юношеском чемпионате – в Бразилии – Настя начинала со стометровки. Была первой в предварительном и полуфинальном заплывах, а в финале стала второй. Но поскольку она очень не любит проигрывать, на 200 метров собралась, как никогда хорошо, и выиграла эту дистанцию чисто на спортивной злости.

На Олимпиаде в Лондоне наши соревнования начнутся тоже со стометровки. К счастью, «полтинника» в олимпийской программе нет вообще. Соответственно можно не опасаться столь сильного выплеска эмоций, как это случилось в Шанхае.

- Насколько глубоко Зуевой свойственно переживать поражения? И как именно она их переживает?

- С ней нужно постоянно разговаривать. Некоторых спортсменов проще всего привести в нормальное состояние, прикрикнув на них, но Настя совершенно не переносит, когда на нее кричат. Воспринимаются только спокойные объяснения.

То же самое касается любой тренировочной ситуации. Год назад у нас был очень показательный в этом отношении случай. Мы выступали в серии летних турниров Mare Nostrum, последний из которых проходил в Монако. Регламент соревнований там таков, что «полтинник» приходится плыть на протяжении двух дней соревнований пять раз . Поэтому от дистанции 200 метров мы решили отказаться. Настя хотела отказаться и от стометровки, мотивируя свое желание накопившейся усталостью, и мне понадобилось два вечера, чтобы убедить ее в ошибочности такого решения.

Я объясняла, что на турнир приехали многие сильные соперницы, с которыми нам придется соревноваться на чемпионате мира, что психологически нельзя давать им ни малейшего повода почувствовать, что мы в чем-то не уверены. Даже сказала, что мне вообще неважно, с каким результатом Настя проплывет. Хочу только одного: чтобы все свои старты на «сотне» она отработала по максимуму от начала и до конца.

Закончились все эти разговоры тем, что Настя согласилась с моими доводами, но сказала: мол, как получится, так и проплыву. И не просто выиграла стометровку, но проплыла вторую половину дистанции быстрее, чем первую. Ее даже Геннадий Турецкий за это похвалил. А потом она выиграла еще и 50 метров.

- Есть какие-то признаки, по которым вы, как тренер, понимаете, что состояние спортсменки начинает выходить из под контроля?

- Перестают светиться глаза. Когда все хорошо, они у Зуевой сияют. Я ж в свое время именно по глазам ее и выбрала.

- В каком смысле?

- Настю привезли ко мне на тренировочный сбор в Туапсе. Ее первый тренер Владимир Сергеевич Зайцев, у которого она плавала в Воскресенске, много болел, не мог с ней ездить сам и попросил, чтобы ей подобрали другого наставника. Ее и привезли ко мне. Она была крупная, щекастая, с толстенькими ножками – на пловчиху не походила никак. А потом вдруг прыгнула в воду, где у меня плавали старшие, и я увидела, как эта нескладная девочка с совершенно корявой техникой отчаянно старается никому не проиграть. И как азартно у нее при этом горят глаза. Вот и поняла, что девочку надо брать.

Потом я встретилась с Настиной мамой, мы долго разговаривали. В глубине души я была уверена в том, что ни в какую Пензу, где я тогда уже работала, Настю конечно же не отпустят, как в свое время не отпустили в Москву – единственный ребенок все-таки. А мама вдруг сказала: может быть это ее единственный шанс? Вернуться-то никогда не будет поздно...

- Вы ведь сами никогда не плавали на высоком уровне, если я не ошибаюсь?

- Ну так не зря говорят, что хорошие тренеры получаются из тех, кому не удалось реализовать себя, как спортсмену. Хотя я вообще никогда не рвалась в тренеры. Хотела стать спортивным врачом. Родители у меня учителя-историки, папа был 12-м ребенком в семье, прошел всю войну в разведке, защищал Питер и дожил до девяноста лет. Когда узнал, что тренером по моему примеру хочет стать сестра, категорически запретил. Сказал, что одного «футболиста», то есть меня, в семье более чем достаточно. Я же до сих пор порой жалею, что папа ушел из жизни, так и не узнав о моих тренерских успехах.

- А не бывает страшно ошибиться, сделать неправильный шаг? И что вообще дает вам уверенность в том, что каждый очередной шаг – правильный?

- Если случается, что спортсмен вдруг перерастает своего тренера, продолжать совместную работу становится бессмысленно. Поэтому тренер должен постоянно придумывать что-то новое, удивлять ученика, заинтересовывать его. И при этом у спортсмена не должно появляться сомнений в том, что тренер прав.

Мне было страшно, пожалуй, лишь однажды, перед чемпионатом Европы в Будапеште, когда у Насти случилась беда со спиной. Мы обе, видимо, так сильно переживали по этому поводу, что у нас в один и тот же день вдруг пятнами проявилось воспаление на коже.

Что касается правильности работы, я очень хорошо чувствую Настю. До мелочей. Ни с одной моей спортсменкой у меня не было столь сильной внутренней связи. Наверное именно такими вещами объясняется, что у одного и того же тренера один спортсмен «плывет», а другой нет. Настя мне верит, советуется со мной. При этом она абсолютно самостоятельна внутренне. Любит работать одна и тренируется всегда очень добросовестно. Мне бывает достаточно написать задание и повесить его на стенку.

- Во многих видах спорта сейчас прослеживается интересная и в то же самое время настораживающая тенденция, когда спортсмены сами начинают решать, как им тренироваться, где, с кем. Тренер же становится в некотором роде второстепенной фигурой.

- Это неправильно. Считаю, что во главе угла в спорте должен стоять именно тренер. Хотя бы потому, что спортсмены приходят и уходят, а тренеры остаются.

- Зуеву, насколько помню, у вас тоже пытались забрать?

- Не то, чтобы пытались... Когда в сборную пришел нынешний главный тренер Андрей Воронцов, он стал настаивать на том, чтобы мои спортсменки поехали на сбор в Цахкадзор. Я объяснила тогда, что хотела бы остаться с Зуевой в Пензе, потому что не могу уехать из-за проблем с заграничным паспортом – его нужно было срочно поменять на новый. И услышала: «Неужели вы думаете, что в сборной не найдется тренера, способного работать с Зуевой?» Пришлось все личные планы отменить.

- А если вдруг Настя сама захочет от вас уйти?

- Мы с ней много разговаривали и об этом тоже. В тренировках ведь случается всякое. Иногда я сама в сердцах говорю: выбирай, мол, кого хочешь, уходи и плавай в другом месте. Настя смеется: «Вы же знаете, что никуда от вас я не уйду...»

Ну а если серьезно, я как-то ей объяснила, что в большом спорте всегда бывает очень много разрушенных судеб. Тренерских в том числе. И мне очень не хотелось бы, чтобы мы, даже если придется расстаться, остались врагами. Если вдруг Насте захочется что-либо в своей судьбе изменить, я всегда готова обсудить с ней это. Может быть, что-то посоветовать, может быть найти компромисс... Настя не раз уже говорила мне, что хотела бы посмотреть, как тренируются за границей, и я прекрасно ее понимаю. Мне и самой было бы интересно, например, понять, за счет чего Дэвид Сало, у которого сейчас тренируется Юля Ефимова, добивается со своими спортсменами столь высоких результатов при одной тренировке в день.

- Я прекрасно помню времена, когда отечественных тренеров специально отправляли в США, Австралию – как раз для того, чтобы они могли дополнительно чему-то учиться. Тот же Виктор Авдиенко в бытность тренером организовывал для своих спортсменов совместные тренировочные сборы с американцами...

- Об этом и речь. Профессия тренера требует постоянного притока новой информации. Пусть не обижается на меня Виктор Борисович, но я бы никогда в жизни не смогла бы довести Зуеву до того уровня, на котором она плавает сейчас, если бы в свое время не уехала из Волгограда.

- Потому что вся система подготовки волгоградских пловцов сводилась в те годы к монотонному выполнению одних и тех же тренировок в одном и том же рабочем цикле в 3,5 дня. И так - из года в год без выходных и праздников. Выдержать такую работу психологически крайне тяжело. Меня она доводила до истерик, и я начинала все делать не то, чтобы наперекор, но так, как считаю нужным. А это всегда сильно раздражает окружающих. Именно на этой почве у нас с Авдиенко начались конфликты. Вот я и ушла...

Когда начала работать в Пензе, первым делом отменила вторую тренировку в среду и субботу, а воскресенье сделала полностью выходным. Зато в понедельник мои спортсмены приходили в бассейн полностью отдохнувшими. И работали в удовольствие.

- Я неоднократно видела, как вы при каждой удобной возможности стараетесь подойти на соревнованиях к Геннадию Турецкому. Он персонально вас с Настей консультирует?

- Нет. Просто мне всегда интересна точка зрения этого тренера. Мы знакомы еще с тех времен, когда Турецкий работал в Самаре. Тогда вообще было принято, чтобы тренеры сборной целенаправленно чему-то учили «молодых», устраивали для них лекции, семинары, экзамены. Вот я по старой памяти и стараюсь использовать любую возможность, чтобы о чем-то спросить, что-то обсудить. Геннадий обладает уникальной способностью с первого взгляда видеть причину любой проблемы. А это не каждому дано.

Помню, в одном из своих интервью он сказал, что наконец-то в России появилась спортсменка, которая плывет дистанцию с упором на вторую половину. То есть именно так, как следует плыть для того, чтобы добиваться больших результатов. Никаких имен Турецкий в этом интервью не назвал, но думаю, что он имел в виду нас с Настей. А идею такого прохождения дистанции подсказал нам именно он.

- В чем преимущество подобной тактики?

- Когда ты заведомо знаешь, что на второй половине твой спортсмен не «сдуется», не «умрет», а пройдет этот отрезок за совершенно определенное время, становится значительно проще выводить его на результат.

- Выступать на отборочном чемпионате России на столь высоком уровне было вашей инициативой?

- Если мы хотим показать серьезные результаты на Олимпиаде, нужно, считаю, уже сейчас плыть быстро. Ну, проплыла бы Зуева стометровку за минуту - с выполнением норматива. А кому нужна эта минута? Наша задача на нынешнем этапе подготовки – стать первыми в мире по уровню результатов на обеих олимпийских дистанциях. Настя должна привыкнуть к этому уровню, не считать его каким-то выдающимся.

- А какие планы вы связываете с майским чемпионатом Европы?

- Показать максимально возможные результаты на новом, более качественном витке работы. Насте я уже сказала, что в Дебрецене придется плыть совершенно иначе. В Москве можно было позволить себе не особенно напрягаться в предварительных заплывах и полуфиналах, а на чемпионате Европы я хочу увидеть хорошую, качественную работу на скорость в каждом из отдельно взятых стартов. Второй такой возможности у нас не появится вплоть до самых Игр. Выступить на Mare Nostrum не получается из-за тренировочных планов, а ехать в Рузу на Кубок России я не хочу сама.

- Потому что спортсмены высокого уровня должны соревноваться либо с очень сильными соперниками, либо в обстановке, способной вызвать внутренний кураж. А стартовать просто так, чтобы проплыть «как получится» – какой смысл?

- Выдающийся биатлонный тренер Александр Привалов сказал однажды, что у современного поколения спортсменов слишком много соблазнов. Поэтому, мол, и добиваться результата стало сложнее. Вам приходится хотя бы изредка задумываться о подобных вещах применительно к Зуевой?

- Настя, насколько могу судить, вообще не очень сильно подвержена соблазнам обычной жизни. Да и какие соблазны на том же «Круглом»? Разве что в выходной день в ближайший торговый центр выбраться, в кино сходить. На базе ведь нет вообще никаких условий для того, чтобы спортсмены могли психологически разгрузиться. Хотя раньше была даже дискотека.

Что касается материальных вопросов, мне пришлось в свое время объяснять, что деньги никогда не заставят себя ждать, если будет результат. Они всегда приходят следом. А вот стремление заработать как можно больше «здесь и сейчас» далеко не всегда заканчивается для спортсмена хорошо. Настя бережливая, как все Тельцы, но при этом никогда не экономит на том, что касается подготовки. Ни на собственном питании, ни на купальниках.

- Но хоть какие-то слабости у нее есть?

- Главная слабость заключается на мой взгляд в том, что она любит всех вокруг. Такая мать Тереза. Я ей раньше даже говорила порой: посмотри на соперниц. Посмотри с какими лицами они выходят на старт. Ты же выходишь, готовая обнять весь мир и броситься на помощь каждому в отдельности.

Но должна сказать, что после Шанхая Настя изменилась. Стала намного более взрослой, уверенной в себе. У нее даже походка стала другой. Видно, что идет королева. И это здорово!

В целом же я за нее спокойна. Настя всегда стремилась чего-то добиться, стать самой лучшей. И целенаправленно к этому идет. А вот что будет дальше... Я, признаться, даже к астрологу ходила в попытке получить ответ на этот вопрос. Он сказал, что все благоприятствует тому, чтобы Зуева выступала на самом высоком уровне и следующие четыре года - после Игр в Лондоне. Но я знаю, например, до какой степени Насте хочется иметь свою собственную семью, детей...

- А о чем, как тренер, мечтаете вы сами?

- Знаете, я всегда завидую американцам, когда вижу, как они стоят на верхней ступени пьедестала и, приложив ладонь к груди, слушают свой гимн. А мы все как-то большей частью не там стоим. Но так хочется...