Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Отсчет тренерским заслугам Турецкого принято вести с барселонской Олимпиады, где его ученик Александр Попов завоевал две золотые (50 и 100 метров вольным стилем) и две серебряные (в эстафетах) награды.

Там же, в Барселоне, Турецкий готовил кролевую эстафету 4х200 метров, которая впервые в истории Олимпийских игр (московские Игры не в счет) выиграла золото, отодвинув американцев. Потом был мировой рекорд Попова в 1994-м в Монте-Карло, двойной его же олимпийский триумф в Атланте в 1996-м. Еще через два года на чемпионате мира в Перте Попов вдвое увеличил свою коллекцию золотых медалей мировых первенств, а второй ученик Турецкого - австралиец Майкл Клим завоевал пять золотых наград и установил мировой рекорд в баттерфляе. Там же на счет российского тренера легли победы в мужских рекордных австралийских эстафетах.

Однако, в биографии Турецкого есть еще один интересный момент: в начале 90-х ему удалось подготовить пловца, опровергшего многие законы физики. И если бы подобной техникой овладел Попов…. Но стоп! Об этом в интервью с лучшим тренером мира (это, кстати, - официальный титул, полученный Турецким от Международной ассоциации тренеров летом 1998 года) - чуть позже.

ЧТО ТАКОЕ СПРИНТ

- Вы признаете, что спринтеры - особая каста пловцов?

- Я бы разделил их на две категории. Первая - так называемые «чистые» спринтеры - люди взрывных качеств, которые к тому же хорошо делают старт. А старт - это 30 процентов успеха в спринте. Например, рекордсмен мира в 25-метровом бассейне англичанин Марк Фостер - спринтер чистой воды. Он практически закончил тренироваться в 15 лет, сосредоточившись лишь на дистанции 50 метров вольным стилем. Благодаря телосложению, Фостеру удается проскользить больший отрезок, чем другим. В 25-метровом бассейне равных ему почти нет. Он - единственный пловец, которому неоднократно удавалось выигрывать у Попова на этапах Кубка мира и «коротких» чемпионатах.

Зато в «длинной» воде у Фостера очень быстро падает скорость. Поэтому «сотню» он вообще не считает нужным плавать всерьез. Таким же был рекордсмен мира на дистанции 50 метров американец Том Джеггер - его отличали прекрасный старт, взрывная техника, но плыть он мог недалеко. Чем более взрывные качества отличают спортсмена, тем быстрее он устает. Это все равно, что не ходить по улице, а прыгать. Однако, самые лучшие спринтеры, способные выиграть на Олимпийских играх главную в плавании дисциплину - 100 метров вольным стилем - всегда получались из тех, кто начинал карьеру с более длинных дистанций. Я бы назвал их спринтеры-пловцы. Люди это, действительно, особенные.

ОТ ВАЙСМЮЛЛЕРА ДО ПОПОВА

- Если сравнить выдающихся пловцов-спринтеров двадцатого века, то думаю, больших отличий мы не найдем. Двукратный олимпийский чемпион 1924 и 1928 годов Джон Вайссмюллер, с которым после Игр в Атланте часто сравнивают Попова, был первым, кто переломил понятие о плавании в принципе: начал плавать с опущенной головой, ввел то, что называется сейчас шестиударным кролем. У него было очень хорошее чувство воды и природная физическая сила, которая не требовала специального развития. Тогда ведь пловцы практически не занимались физической подготовкой. Этого просто не требовалось - стартов было немного. Сейчас возросло количество соревнований у спринтеров, - это требует более высокого функционального запаса.

Нестандартным спринтером был американец Марк Спитц. Он не представлял собой идеал пловца на короткие дистанции даже внешне, хотя был рекордсменом мира: среднего роста, пластичный, выносливый, но не очень быстрый. Однако развитие его карьеры было очень логичным. Свой первый мировой рекорд - на дистанции 400 метров вольным стилем - Спитц установил в 18 лет. И по мере того, как с возрастом приходила мужская сила, дистанции становились короче, а результаты - быстрее.

Из длинных дистанций в спринт пришли олимпийские чемпионы американцы Джим Монтгомери, Роуди Гейнс, Мэтт Бионди. Гейнс, кстати, любил говорить, что если бы не был спринтером, был бы стайером. Он и Спитц были единственными пловцами, кому удавалось одновременно бить мировые рекорды и на «сотне» и на 200 метров вольным стилем.

Столь же классический вариант пловца-спринтера представлял собой главный соперник Спитца - Владимир Буре. Его техника была уникальной. Существует физическое обоснование скоростей, согласно которому человек не может двигаться в воде быстрее, чем длина собственного тела в секунду. Но это не всегда так. Для того чтобы двигаться быстрее, спортсмен должен плыть не за волной, которую сам и создает, а глиссировать на гребне этой волны. Из тех, кого мне посчастливилось видеть, Буре был одним из первых пловцов, сумевших оседлать волну. Другими словами, он обогнал не только время, но и самого себя.

Помните, как это выглядело со стороны? Как катер на подводных крыльях. При этом Буре хорошо умел расслабляться во время дистанции. Иначе с такой частотой гребков - 66-68 в минуту - он просто не сумел бы доплывать ее до конца. Аналогичная техника была у моего ученика Геннадия Пригоды. До 15-ти летнего возраста он плавал 1500 метров. А через несколько лет стал первым российским пловцом, проплывшим «сотню» кролем быстрее 50-ти секунд. Сейчас я могу с уверенностью сказать, что Пригода за Попова прошел путь от 51 секунды на стометровке до 49,5.

Но дело в другом: Геннадий умел уникально «садиться» на волну и двигать себя ногами: при росте 179 сантиметров плыл со скоростью больше двух метров в секунду. Когда в этом же диапазоне плывет двухметровый Попов, это естественно. Другое дело, что Пригода не мог выдержать эту технику все 100 метров дистанции. Она у него неизменно ломалась на финише, была ненадежной. Как и у Буре, кстати. Техника длинного гребка более надежна, чем техника высоких оборотов, потому что темп движений на финише всегда падает. Соответственно, падает и скорость. У Попова же техника одинаково эффективна на всех скоростях. При этом его умение расслабляться во время цикла выше, чем у всех перечисленных мной пловцов.

Я не случайно так много говорю о расслаблении. Это качество является отличительной особенностью любого спринтера, будь то плавание или легкая атлетика. Выражаясь научным языком, оно активизирует не только нервно-мышечную координацию, но и такой биомеханический аспект, как освобождение инерциальных сил. А это один из главных показателей эффективности движения.

- Научить этому можно?

- Практически нет. Можно лишь попытаться развить природную способность. Или, хотя бы, не не загубить ее. А самое главное - пловца-спринтера нельзя угнетать. Хроническое утомление, которое часто развивается у спортсменов, таким людям противопоказано: они мгновенно теряют скорость.

ЛЕНЬ - СЕСТРА ТАЛАНТА

- Иногда спринтеры производят впечатление чрезвычайно ленивых людей.

- Согласен. На самом деле они способны настолько быстро перерабатывать информацию и реагировать на нее, что как бы защищают себя от внешних воздействий. Каким образом одни и те же люди выигрывают на финише по 0,02 - 0,05 - для многих загадка. А они просто обладают способностью сделать то, что нужно, в этот последний и самый главный момент. Одно время у меня плавал один из наиболее одаренных спринтеров Раймундас Мажуолис. Как-то он пришел на тренировку, взял листок с индивидуальным заданием, в котором было не меньше десяти разных пунктов, скользнул по бумажке взглядом и пошел плавать.

Я был вне себя: «Раймонд, я полночи составлял задание! Ты хоть из уважения ко мне прочитал бы его полностью!». Он удивился: «Тренер, я все прочитал». - И по пунктам пересказал задание в той последовательности, в которой оно было изложено на бумаге. У него была не только совершенно потрясающая фотографическая память. В 16 лет Мажуолис говорил по-русски, по-литовски и по-польски безо всякого акцента.

Есть еще одно качество, которое отличает всех спортсменов-чемпионов, независимо от того, каким видом спорта они занимаются, да и вообще всех талантливых людей - точная балансировка внешнего и внутреннего внимания. Когда человек может четко контролировать обстановку вокруг себя и свои действия в этой обстановке. Сам я понял это не так давно, благодаря Попову. Стал задумываться: а что же отличает его от остальных спринтеров? И заметил, например, что во время разминки на крупных соревнованиях, когда в воде одновременно находится по 150 человек, никогда не могу сразу найти среди них Сашку. Он же замечает меня мгновенно, хотя на борту стоит порядка трехсот тренеров. При этом он не останавливается и никогда не теряет контроля над собственными движениями в воде.

В баскетболе, знаю, такие качества развивают специально. Сам видел однажды в США, как тренер заставлял подопечных бросать по кольцу, а сам в это время показывал им различные комбинации белых и красных карточек. В плавании же всегда считались более главными антропометрические данные. Тренеры отбирали высоких, гибких, пластичных, быстрых спортсменов и старались тренировать их в больших группах: считая, что соревновательность в тренировке всегда идет на пользу. А то, что спортсмену в такой обстановке бывает гораздо сложнее контролировать свое внутреннее состояние - до этого додумываются в последнюю очередь и то далеко не все.

ПРОИГРЫВАТЬ ОПАСНО. ВЫИГРЫВАТЬ - ТОЖЕ

- Впервые я увидел, что Попов реализовал себя на сто процентов, на Олимпийских играх в Атланте. Там - на дистанции 50 метров - он прошел по краю своих возможностей. Это выступление было, пожалуй, самым сильным из моих спортивных впечатлений. Разминался Саша сам - по условиям контракта с австралийской федерацией плавания я не имел права подходить к Попову на бортике. Подошел перед самым стартом. Мы присели под трибунами, я посмотрел Саше в глаза и вдруг понял, что ничего не нужно говорить. Нет, мы, конечно, разговаривали, но о совершенно посторонних, не связанных с выступлением вещах. При этом оба (я чувствовал это) были уверены в победе.

- В Атланте многим казалось, что выиграть «полтинник» у американца Гэри Холла Попов не сможет.

- Дистанцию 50 метров, кстати, мы не готовили специально. Ее должны были «запустить» сами соревнования. Когда мы проектировали выступление, то сознательно шли на то, чтобы начать Игры не в пике формы. Я насчитал тогда более 14-ти сбивающих факторов. Начиная от перемены климата и часовых поясов. Все это требовало очень хорошей физической подготовки, чтобы быть готовым выполнить очень трудную работу в заданное время. А ведь давно известно, что чем выше форма спортсмена, тем больше у него риск сорваться в самый неподходящий момент.

Холл тогда был действительно очень опасен, поэтому тактику мы разрабатывали исходя из того, что Олимпийские Игры это, прежде всего плавание на выигрыш, а не на результат. Саша мог бы начать дистанцию на полсекунды быстрее, но этим он неминуемо создал бы преимущество своим соперникам. В плавании, как и везде, существует взаимная сила притяжения. Во-первых, велик риск, что кто-нибудь усядется на твою волну. Во вторых, ты являешься хорошим ориентиром. Саша был вынужден постоянно контролировать Холла, и был очень сильно к нему этим привязан. Поэтому практически не реализовал собственные установки. Плыл только на выигрыш касания. На тот момент это была самая простая и самая правильная тактика.

Я всегда стараюсь предельно упростить задачу спортсмена на каждом этапе подготовки. На первоначальном этапе - в конце 80-х, когда Попов только начинал серьезно плавать, его задачей было влиться на равных в более сильную группу пловцов. После Игр в Барселоне целью стало увеличение количества стартов (до ста в год) с очень высокой результативностью. За четыре года он не проиграл ни разу. И вот теперь сложная ситуация. Каждый раз, когда Попов проигрывает, он дает соперникам положительный импульс. Если же он будет постоянно выигрывать, тем самым будет себя истощать. Тем более, что сейчас многие спринтеры готовятся не на то, чтобы выиграть те или иные соревнования, а конкретно - на выигрыш у Попова. Пусть это будет единственный раз в жизни.

Хотя я считаю, что если ты хочешь, чтобы тебя серьезно воспринимали, как человека, выигравшего у Чемпиона, обыграй его на чемпионате мира или Олимпийских играх. Биться за победу постоянно при таком количестве соревнований - нереально. Именно поэтому мы решили временно оставить вольный стиль, вернуться к плаванию на спине, и параллельно с выступлениями создать себе условия для подготовки результата принципиально иного уровня.

ЗАЕЗД ВНЕ ГРАФИКА

- Четырехкратный олимпийский чемпион Владимир Сальников как-то сказал: «Только после своей третьей Олимпиады я понял, как нужно тренироваться, но уже не осталось ни желания, ни сил». Насколько, с вашей точки зрения, хватит Попова?

- Саше сейчас 27. Его способность к реализации безусловно становится все выше и выше. А вот способность к тренировке падает. Самое главное для тренера в этой ситуации понять, какие качества стоит продолжать развивать и как это делать. История мирового рекорда Попова - хороший пример. После Олимпийских игр в Барселоне он очень мощно тренировался, плавал столько же, сколько сильнейшие современные стайеры. Летом 1994 года мы не думали о рекордах. Готовились к чемпионату мира. Накручивали километров по 16 в день. При этом старались сохранить способность плавать быстро. Есть такое упражнение: при тяжелой ежедневной нагрузке прийти в бассейн встать на старт и безо всякой разминки проплыть дистанцию. Именно так в один прекрасный день Попов проплыл 100 метров за 48,8.

Это шокировало всех, кто был в бассейне. А через три недели - в Монте-Карло - я впервые надавил на него, как тренер. Подошел за 20 минут до старта и сказал, что если он без разминки плавает 48,8, то самое время проплыть быстрее. Что нет ни одного человека, способного сесть на его волну, так что эта дистанция - не соревнования, а чисто рекордный заезд. Он подумал немного, посмотрел на меня и говорит: «Я попробую». И сделал рекорд.

Идею не готовиться к мировым рекордам специально впервые высказал не тренер по плаванию, а борец - олимпийский чемпион Анатолий Колесов. Было это много лет назад, на подмосковной тренировочной базе, Колесов курировал олимпийскую подготовку и в один из приездов сказал: «Парадоксальная ситуация: у нас много хороших спортсменов и тренеров, которые работают на самом высоком уровне, а чего-то не хватает. На мой взгляд, вы должны бить мировые рекорды на тренировках».

Думаю, редкие люди тогда про себя не захохотали. А сейчас я все чаще вспоминаю те слова и понимаю при этом: можно бить мировые рекорды на тренировках. Более того, я настолько сжился с этой идеей, что она кажется мне абсолютно естественной.

БЕСПРОИГРЫШНЫЙ СЦЕНАРИЙ

- Чем больше я работаю, тем лучше понимаю, что ничего интереснее Олимпийских игр человечество пока не придумало. Они завораживают всех. И спринтерские дисциплины - особенно. Короткие дистанции быстротечны. Люди становятся на старт и меньше чем через минуту мы видим чемпиона. Никто не в состоянии заранее определить, кто им станет. Такая концентрация событий лучше, чем любое кино. Есть еще одна причина популярности спринта - сами атлеты. У спринтеров совершенно особенные фигуры. Никакой бодибилдинг с этим никогда не сравнится, потому что фигуры бодибилдеров как правило противоестественны. Думаю, именно поэтому первая голливудская роль Тарзана была предложена пловцу - Вайсмюллеру. У спринтеров-легкоатлетов фигуры схожие. Но если в легкой атлетике эти люди, как правило, чернокожие, то в плавании - белые.

- Думаю, так сложилось, что в Америке, где есть и методики и из кого выбирать, в плавание попадало не так много черных - шли в баскетбол, легкую атлетику. Я почти уверен, что если бы у чернокожих спортсменов была возможность массово заниматься плаванием, результат появился бы очень высокий. Кстати, уже сейчас чемпион США в баттерфляе - африканец.

- Кого из пловцов вы считаете наиболее опасным для Попова?

- Очень неплох австралиец Йан Торп, который сейчас плавает 200 и 400 метров вольным стилем. Но если внимательно присмотреться, Торп не сидит на волне - гонит впереди себя свою собственную. Два года я пытался «посадить» на волну Клима. Не получилось: техническое мышление у него напрочь отсутствует. Кстати, и Попов не «сидит» на волне, а как бы пляшет на ней. Если удастся сесть по-настоящему, ему станет безразлично, что происходит за спиной.

- Вы никогда не задумывались, что Попов просто-напросто убил целое поколение спринтеров? В том числе - своими олимпийскими победами на протяжение стольких лет. Ведь никому, кроме Вайсмюллера, не удавалось два раза подряд выиграть олимпийские 100 метров, вы же собираетесь сделать это и в третий раз.

- Знаете, мне очень нравятся люди, которые первыми что-то делают. В этом, собственно, и есть предназначение чемпионов. Джим Монтгомери первым проплыл «сотню» быстрее 50-ти секунд. Бионди вышел из 49-ти. И в этот прорыв устремились уже десятки.

- Хотите сказать, что Попов может стать первым спринтером, который разменяет 48 секунд?