|
|
|
|
|
|||
Досье: Евгений Садовый. Родился 19 января 1973 года в г.Волжском Рост - 188 см Вес - 70 кг. Чемпион Европы 1991 года на дистанции 400 м в/с - 3.49,02 и в эстафете 4x200 м в/с. Трехкратный чемпион Олимпийских игр 1992 года. 200 м в/с - 1.46,70 (дважды превзошел олимпийский рекорд. Результат в предварительном заплыве - 1 46,74). 400 м в/с -3.45,00 (рекорд мира). Эстафета 4x200 м в/с -7.11,95 (рекорд мира) Тренер Виктор Авдиенко (Волгоград). Когда Виктор Авдиенко, у которого только-только начинал плавать Садовый, сказал, что через полгода тот должен войти в юниорскую сборную, Евгений промолчал: сборная это было что-то запредельное, для простых, в его представлении, смертных. А меньше чем через год он стал трижды сильнейшим в своем возрасте пловцом континента. И поверил тренеру безоговорочно. Первый раз я увидела Садового на чемпионате Европы-91 в Афинах. И не обратила, честно говоря, на будущую знаменитость никакого внимания. Уже потом, после барселонской Олимпиады, копаясь в старых блокнотах, с удивлением обнаружила на одной страниц «опознавательную» |надпись: «Евгений Садовый (лохматенький)». И даже когда он стал чемпионом Европы на дистанции 400 метров вольным стилем, а потом и в эстафете 4x200, просто сообщила в Москву результаты, даже не удосужившись поговорить с самим Евгением. Спустя еще какое-то время, просматривая протоколы Кубка мира-91, я с удивлением обнаружила, что свои коронные 400 метров Евгений не проигрывал ни разу. Никому. А в апреле 92-го, на отборочном чемпионате страны, когда всем уже стало ясно, что главным претендентом на место в олимпийской команде сразу в трех видах программы - 200, 400 и эстафете - будет именно Садовый, я разыскала его в бассейне. Он сидел на трибуне, по-пиратски обвязав цветной косынкой выскобленную до синевы голову. ИНТЕРВЬЮ ПЕРВОЕ - Вы боитесь поражений? - Я о них никогда не думаю. Для меня было очень важно, что в прошлом сезоне я встречался со всеми финалистами чемпионата мира-91 и ни разу не проиграл. И ни разу, кстати, еще не плыл в полную силу. За исключением финаала чемпионата Европы в Афинах. - Вы верите в приметы? - Ну... черных котов не люблю. На всякий случай. Очень неуютно себя чувствую, когда перед стартом кто-то из девушек подходит. - Женщина на корабле - к несчастью? - Да нет, просто мысли не в ту сторону идут. - Если вы так реагируете на девушек, то как же решились расстаться с волосами? Неужели в 19 лет настолько безразличен внешний вид? - Мы же, пловцы, бреем руки, ноги, чтобы чувствовать воду. А на голове всевозможных рецепторов намного больше. Сейчас мне кажется, что плыть с волосами на голове - все равно, что в плавках с карманами. - То есть это - просто технический прием? - Если честно, то не только. Понимаете, когда пловец бреет голову, то как бы подчеркивает, что отрекается от всего ради единственной цели. В какой-то степени это уже традиция мирового плавания. - Так почему же вы не сбрили волосы раньше? - Я должен был быть уверен в своих силах: грех последовать традиции и не поддержать ее победой... …Теоретически на пловце по фамилии Садовый должны были поставить крест еще в январе. Тогда его просто замучила постоянная боль в спине, которая подступала, стоило ему только забраться в холодную воду бассейна. И совершенно неожиданно на одном из обследований выяснилось, что нужна операция, причем срочно. Авдиенко переживал за ученика (камешек в почке оказался величиной с куриное яйцо), а на десятый день после операции, захватив в бассейн яблоки, чтобы после тренировки отнести Женьке в больницу, вдруг обнаружил того в бассейне. Довольного: «Не слушайте врачей, у меня уже ничего не болит!». Позже, на одной из пресс-конференций, на вопрос докопавшегося до этой подробности журналиста он, ничуть не задумываясь, выдаст совершенно для себя очевидную теорию: «Я ведь потому и не болел ничем серьезно (это при врожденном-то пороке почки!), что всегда заставлял себя работать. И организм привык сопротивляться любым болячкам». В Барселоне на первой же из своих дистанций - 200 метров вольным стилем, Садовый впервые в жизни стал виновником финального фальстарта. Рядом со мной на комментаторской трибуне напряженно замер главный тренер сборной - Глеб Петров. Мне же вопреки необходимости произносить какие-то слова в микрофон хотелось зажмуриться и не видеть, как главный претендент на победу швед Андерс Хольмерц после второго выстрела вырвался вперед. Сначала на полкорпуса. Потом на корпус. И когда отчаяние стало просто невыносимым, я услышала за спиной сорванный голос Петрова: «Пошел, ей-богу, пошел...». ИНТЕРВЬЮ ВТОРОЕ. ОЛИМПИЙСКОЕ - Когда я в финале встал на тумбочку, то первый раз в жизни почувствовал, что меня затрясло. Причем после фальстарта вдруг увидел, именно увидел, как у меня под кожей колотится сердце. И ноги враз стали ватными. - А не обидно, что всего одну сотую не дотянули до мирового рекорда? - Немножко обидно. Сил не хватило. Взвесился накануне заплыва - за сутки два с половиной килограмма потерял. - А если бы заняли не первое, а второе место, были бы счастливы? - Нет. Даже если бы проплыл быстрее рекорда мира, но проиграл - нет. - А сейчас счастливы? - Я пока не верю в победу. Не могу поверить. На следующий день Садовый выиграл еще одну золотую, медаль - в эстафете 4x200 вольным стилем. И на мой вопрос ребятам о том, что они чувствуют, выиграв с мировым рекордом самую престижную из плавательных дисциплин, я услышала те же слова от Вениамина Таяновича: «Не верю. Когда Женька финишировал, я кричу ему: «Садик, мы - олимпийские чемпионы!» - А сам не верю». - Но ведь мировой рекорд был в какой-то степени запланирован? - А знаете, какой мандраж был! Даже когда Садовый от всех оторвался, смотрю на него, как он купается, а внутри все дрожит. - Думаете, он мог бы проплыть свой этап еще быстрее? - Если бы напрягся? Да секунды на три - точно. «Он всегда плывет только «на победу», - рассказывал мне в свое время о Садовом - еще до Олимпиады - Виктор Авдиенко. - И как быстро способен плыть - не знает никто, даже я. Результат же на соревнованиях зависит только от того, насколько быстро плывут его соперники». Что же касается третьей дистанции Садового в Барселоне -тех самых 400 метров, на которых он ни разу не проигрывал никому, было ясно только одно: что как минимум два финалиста - рекордсмен мира австралиец Кирен Перкинс и Андерс Хольмерц способны проплыть дистанцию на уровне рекорда мира. Или еще быстрее. ИНТЕРВЬЮ ВТОРОЕ. ОЛИМПИЙСКОЕ продолжение) - Женя, вы встречались раньшe с Перкинсом? - Я его запомнил лишь тогда, когда во время эстафеты мы плыли на последнем этапе по соседним дорожкам. Я перед этим на его сумке фамилию прочитал. А в воде и самого увидел. Плыл он, правда, коряво - техника не рациональная. - Но ведь рекордсмен мира. - Вот я и удивился: с такой-то техникой... - Рекорд мира, я знаю, вы планировали. А тактику? - Держаться рядом с лидерами первые 250 метров. А потом плыть. При моем финише сопротивляться у них - кишка тонка. Так оно в общем-то и вышло. - Да, но при этом сбросить с существующего мирового рекорда полторы секунды... - Я и сам, когда увидел на табло результат, удивился. По ощущениям, плыл легко и достаточно быстро. Но чтобы настолько - сам не ожидал. А Перкинс, кстати, первый поздравил меня с победой. - Расстроенный? - У него же оставалась в запасе еще одна «коронка» - 1500 метров. - А у вас не было соблазна проплыть и «полторашку»? - Сейчас мне кажется, что сил у меня не осталось абсолютно никаких. И так уж все, что можно, повыигрывал. Некрасиво даже как-то... …До сих пор не знаю, что же нa самом деле думал там, в Барселоне Садовый. Но только та чудовищно неправдоподобная легкость, с которой он разделывался с соперниками, породила мaccy предположений и прогнозов. «Плыви Садовый 1500 метров, нe видать бы Перкинсу золота как своих ушей», - это слова олимпийского чемпиона Монреаля американца Джона Набера. А вот еще одно, тоже небезынтересное высказывание. На этот раз главного тренера американской олимпийской сборной Ричарда Квика: «Когда я узнал, что в эстафете 4x100 метров вольным стилем у русских не будет плыть Садовый, то понял, что получил самый большой подарок в своей жизни. Я отнюдь не хочу сказать, что не верил в своих парней, но когда Садовый выходил на дорожку, то все, кому предстояло плыть рядом, просто цепенели». Кстати, Виктор Авдиенко был абсолютно уверен в том, что в Барселоне, несмотря на феноменальные результаты, его Женька проплыл отнюдь не в полную силу. И когда я позволила себе слегка усомниться - все же Олимпиада! - сразил меня убийственным аргументом: «А больше, как выяснилось, напрягаться-то и не нужно было. Нет у него на ближайшее время соперников. К сожалению...» ИНТЕРВЬЮ ТРЕТЬЕ. ДЕКАБРЬ, 1992 - Это правда, что уже в следующем году вы, возможно, будете выступать на всех дистанциях вольным стилем? - Думаю, что уже на первых двух этапах Кубка мира в Китае (а мы всей бригадой вылетаем туда шестого января) я поплыву на трех дистанциях: 200, 400 и 1500 метров. Правда, результат высокий гарантировать не берусь, слишком поздно начал тренироваться. - Почему? - Сначала долго восстанавливался после Игр - до этого мне никогда не приходилось так напрягаться, прежде всего в нервном отношении. Потом - в сентябре - неожиданно заболел: было достаточно тяжелое отравление, которое сопровождалось аллергией и прочими неприятностями. Да и бытовых проблем добавилось: получил квартиру, надо было покупать мебель, переезжать. Кстати, на нашем доме до сих пор нет номера. Его только-только построили. Но нам с мамой не терпелось переехать -жили-то в коммуналке. - А кто ездит на подаренной вам машине? - Сам. Правда, пока без прав. И когда, случается, меня останавливает ГАИ, то действительно чувствую себя знаменитостью - отпускают практически без вопросов. Но я и езжу осторожно. - И когда же теперь следующий постриг? - Думаю, что к следующим Олимпийским играм. Раньше-то вряд ли понадобится... 1993 год
|
Плавание - Спортсмены
