|
|
|
|
|
|||
Четыре года работы Андрея Воронцова на посту главного тренера сборной России по плаванию закончились досрочно: решение о его отставке было принято руководством федерации плавания на Олимпийских играх в Лондоне, причем в тот самый день, когда российские пловцы выступили наиболее удачно - завоевали две серебряные медали. Наш разговор состоялся через несколько дней после того, как Воронцов вернулся с международной тренерской конференции из Лас-Вегаса, где делал доклад о состоянии российского плавания. По сути - отчитывался перед плавательным миром за четыре года своей работы. - Андрей, о вашем докладе на конференции мне рассказал олимпийский чемпион Барселоны Владимир Пышненко, который уже много лет работает тренером в США. Этот доклад существует на русском языке? - Нет. Хотя я искренне полагал, что это должно быть интересно хоть кому-то. Мне кажется, я достаточно объективно осветил состояние плавания в нашей стране и причины того, почему мы добрались туда, куда добрались. - Исполком Всероссийской федерации плавания признал выступление пловцов в Лондоне удовлетворительным. Вы тоже так считаете? - Мы взяли практически все, что могли. Возможно, даже больше. - Согласна. И тем не менее напомню фразу из вашего интервью четыре года назад: «С моей точки зрения, в Лондоне вполне реально выиграть три золотые медали». В какой момент вы поняли, что выступление в Лондоне не будет успешным? И что изменить эту ситуацию уже не в ваших силах? - Это стало понятно два года назад. Что выступать нам по большому счету некем. Что если, не дай бог, что-то случится с Настей Зуевой, как случилось с ней за несколько дней до чемпионата Европы-2010 в Будапеште, или Юлей Ефимовой, найти им сколько-нибудь равноценную замену нереально. За год до Игр в Лондоне только Зуева и Ефимова находились в тройке мирового рейтинга. Два человека. - Никогда не поверю, что у нас в стране нет талантливых детей. - Эти дети уже упущены. А если девочка упущена в 14 - 15 лет, поправить ничего нельзя. Что делать, если страна просто перестала плавать? Я вам приведу несколько цифр, которые озвучивал на конференции в Лас-Вегасе. Стоимость аренды одной дорожки в бассейне в Великобритании доходит до 27 - 28 фунтов в час. У нас (в пересчете на фунты) она составляет 50 - 60. В Москве на 100 бассейнов приходится всего 17 плавательных школ. В Питере в 1992-м было 17 таких школ, осталось четыре. Правда, две открыли год назад. В прошлом году Россия впервые за последние 40 лет не приняла участия в чемпионате мира среди военнослужащих. Последний спортивный клуб в институте физкультуры закрылся в 2001-м. Остались две группы пловцов-студентов на всю страну - в Москве и Омске. А вот список университетских спортивных клубов США: 26 страниц, более трехсот команд. Ну, ладно, с американцами мы объективно не можем соревноваться. Но вот наши ближайшие соседи - французы. В возрастной категории 20 лет и старше там участвуют в соревнованиях примерно полторы тысячи спортсменов. Все взрослое российское плавание - это 217 человек. Из них по уровню результатов меня, как главного тренера сборной, интересовали человек 20 - 25. Все остальные безнадежно отстали от первых. Но не я же в этом виноват? - Тем не менее свою работу в российской сборной вы начинали в 2009-м с определенным оптимизмом. - Весь первый год я ездил по всем детским соревнованиям, пытаясь найти наиболее талантливых ребят и привлечь их к тренировкам с основным составом. Но произошло следующее: юношеская сборная была практически напрямую подчинена Виктору Авдиенко (первый вице-президент ВФП и руководитель волгоградского клуба «Волга». - Прим. Е.В.). Старший тренер команды Анатолий Журавлев с самого начала был переведен в Волгоград. На мои попытки установить с ним хотя бы телефонный контакт и получать планы и отчеты Анатолий не отвечал, и после двух сезонов моих безуспешных попыток каким-то образом изменить ситуацию, мне пришлось смириться с тем, что взрослая команда и юношеская - это две параллельные структуры, которые никоим образом не взаимодействуют между собой. Хотя, с моей точки зрения, задача юношеской команды заключается не в том, чтобы выиграть юношеское первенство Европы, а в том, чтобы готовить резерв для сборной. И, конечно же, в олимпийском сезоне сильнейшие юниоры должны проходить подготовку вместе с основным составом сборной команды, как это практикуется во всем мире. Нужно сказать, что Виктор Борисович вложил много собственных сил как в подготовку юношеской команды, так и в обучение тренеров. Он искренне верил в успех и, соответственно, убедил руководство ВФП в том, что в олимпийской команде-2012 будет шесть-семь человек из юношеской сборной. К сожалению, этого не случилось. - Давайте поговорим конкретно о волгоградской школе. Абсолютно благополучной, с хорошим подбором тренеров, с очень влиятельным - в лице Авдиенко - человеком во главе, с неограниченным количеством денег, которые перечисляются в клуб на подготовку резерва. Казалось бы, должен появиться результат. И тем не менее за те 16 лет, что прошли со времени двойной победы Дениса Панкратова на Играх в Атланте, в Волгограде больше не появлялось ни одного мало-мальски заметного спортсмена. В чем дело? Вы же наверняка задавались таким вопросом. - Без сомнения, Виктор Борисович - выдающийся тренер-практик 1990-х. Но мне кажется, что он упорно пытается перенести свой уникальный опыт работы с Евгением Садовым и Денисом Панкратовым на всех остальных спортсменов. С другой стороны, дело не в одном Авдиенко, наверное. Он ведь привлек к работе в клубе целый ряд тренеров. Тот же Журавлев занимается не только юношеской командой, но помогает Виктору Борисовичу в клубе. - При этом я неоднократно слышала, что, попадая в Волгоград, спортсмены обязаны работать по единой для всех методике. А та же Наталья Козлова, подготовившая Зуеву, по ее собственным словам, просто вовремя поняла, что надо бежать от этой системы со всех ног. - Здесь я с вами согласен. Козлова, забрав ученицу и переехав в Пензу, сделала абсолютно правильный ход. - Получается, что направляя в Волгоград собранный по стране талантливый «материал», его сознательно направляют в братскую могилу? - Я думаю, время меняет и делает гибкими даже таких сильных людей, как Виктор Борисович. Хотя диктаторские привычки и нетерпимость к противоположному мнению прорываются у него с известной периодичностью. - А кто-нибудь когда-нибудь озвучивал существование этой проблемы на тех же тренерских советах? - Козлова поднимала эту тему регулярно. В последнее время к ней присоединился Михаил Горелик. - Почему же программа не была реализована? - Вопрос не ко мне. За эту программу отвечал Авдиенко. Именно этим он должен был заниматься как гостренер и первый вице-президент федерации. - Как вы относились к процессу... Я бы назвала его бегством. Меня не покидало ощущение, что спортсмены панически бегут из вашей команды. Стараются любыми путями уехать за границу. - Там много причин. Одна из них - отсутствие реальной конкуренции на тренировках. Когда у тренера один или максимум два спортсмена, совместная работа сильно утомляет, причем обе стороны. Все друг от друга устают, нет никакого обмена информацией. Я предлагал, например, Никите Лобинцеву поехать на недельный сбор в Германию - потренироваться вместе с Паулем Бидерманном. Но его тренер наотрез отказался. Обвинил меня во всех смертных грехах, чуть ли не в измене Родине. - Если личные наставники спортсменов до такой степени вам не доверяли, это, простите, ваша проблема. - Ряд тренеров оказались вполне адекватными и готовыми на сотрудничество. - А не было ли у вас задумки проводить совместные сборы с теми же американцами, австралийцами? - Была. Тренеры не пожелали. Только по прошествии трех-четырех лет у них появился интерес к такому сотрудничеству, что лишний раз доказывает: многие наши специалисты сильно уступают в объеме информации даже своим спортсменам. Спортсмены поняли это раньше. И начали искать возможность уехать. Бывают, безусловно, и личные причины - как у Ефимовой с Ириной Вятчаниной. Чашка разбилась, а все усилия ее склеить оказались непродуктивны. - Вы считаете нормальным, когда столько сильных спортсменов не самой слабой в плавательном отношении страны готовятся за рубежом? - Это ненормально, но это - отражение всей ситуации в российском плавании. Если хотите - зеркало. Изображение в нем может не нравиться, но это - наше изображение. - Я помню, сколько авансов выдавалось после Игр в Пекине тому же Даниле Изотову. Про Лобинцева Виктор Авдиенко вообще говорил, что это - практически готовый олимпийский чемпион. Что же помешало реализовать этот потенциал? - Могу сказать, что и Данила, и Никита получили абсолютно все, о чем просили их тренеры. Сборы, обеспечение. - Валерий Шевелев, тренер Лобинцева, объяснил неудачи олимпийского сезона тем, что его ученик слишком увяз в рекламных обязательствах. - Думаю, что дело не в этом. А в том, что Шевелев гораздо раньше упустил спортсмена. Лобинцев по собственной инициативе перестал плавать 400 метров вольным стилем, и у него сразу стала заваливаться дистанция 200 м. Как и у Изотова, кстати. Уйдя от своего первого тренера Лидии Капковой, у которой Данила, к слову, становился победителем юниорского первенства мира на дистанции 400 м вольным стилем, он ушел туда, где меньше плавают. На то, чтобы поддерживать результаты год-два, наработанной базы хватило. Потом она стала утрачиваться. Все это совершенно закономерно. Практически все спортсмены, которые успешно плывут двухсотметровку вольным стилем - Янник Аньель, Сунь Ян, Бидерманн - способны на высоком уровне плыть и 400 метров. Или 400 комплекс, как это делают Райан Лохте и Майкл Фелпс. Но плыть такие дистанции больно и тяжело. Гораздо проще попасть в две эстафеты и там получить и медали, и деньги. - Вы понимали, что команда становится неуправляемой? - Предпосылки проявлялись уже тогда, когда я только пришел в сборную. Но все держалось в допустимых рамках, пока были медали. Как только медалей не стало, люди пошли вразнос. Сначала все ждали, когда в плавание придут более солидные деньги, потом эти деньги появились, и людям тут же стало казаться, что денег мало. Спортсмены начали пытаться влиять на то же комплектование эстафет. Причем делалось это практически в открытую. - Каким образом? - Сначала люди «обрабатывают» тренера, потом тренер приходит ко мне: «А может, нам взять в эстафету не шесть человек, а пять? Или вообще четыре - без запасных?» - А смысл? - Есть разница - делить премиальные на шесть человек или на четыре? Вроде ерунда, пара тысяч евро, - а тем не менее деньги... - Виктор Авдиенко, знаю, постоянно настаивал на том, чтобы в эстафетах в числе запасных были волгоградские спортсмены. Чтобы таким образом обеспечивать хоть какие-то медали своему клубу. - Такое тоже было. Хотя на чемпионате мира-2009 в Риме, где разгорелся конфликт из-за попытки убрать из эстафеты Александра Сухорукова, этот спортсмен не имел права плыть утром до такой степени плохо. - Вы же сами наверняка понимали, что вечером он проплывет совсем иначе? - Тогда - возможно. Но в результате все закончилось именно тем, чем должно было: Сухоруков превратился в плохо плавающего утром спортсмена. - И это, в частности, аукнулось нам в Лондоне? - Если бы ребята утром проплыли хотя бы близко к тому результату, на который были способны, с попаданием в финал не возникло бы никаких проблем. Но они понадеялись, что им «хватит». - А куда смотрели вы? - Что я мог сделать, если накануне эстафеты 4х200 метров ко мне приходит Авдиенко и ставит в известность, что Изотов не может утром плыть - слишком сильно устал. И стометровку вольным стилем тоже плыть не может. А вот вечером в финале эстафеты обязательно поборется за медаль. - Я даже не знаю, как это комментировать, если честно. Виктор Борисович, кстати, отдает себе отчет в том, что он уже не тот великий тренер, которым был раньше? - Думаю, что нет. Он периодически напоминает тренерам, что он - единственный «живой» тренер в нынешней команде, кто воспитал олимпийских чемпионов. Это, конечно, так, но мы помним не только это. Помним, например, что Авдиенко был главным тренером российской сборной в 2000 году, когда было завоевано всего две олимпийские медали. А в 2002-м я привез на чемпионат мира в Москву команду Великобритании из четырех спортсменов, и мы выиграли у России, хотя в российской команде было более сорока человек. Виктор Борисович очень не любит об этом вспоминать, я же иногда, наоборот, люблю напомнить. - Простите за вопрос, который, возможно, затронет ваши личные чувства, но я задаю его вам, как члену исполкома ВФП: если вопрос о вашей отставке был решен еще в Лондоне, что мешало начать искать замену уже тогда? Почему тренерский совет заседает по этому поводу спустя месяц с лишним после Игр, и на нем принимается решение еще полтора месяца рассматривать возможные кандидатуры, при том что в декабре - чемпионат мира? - Меня удивляет другое: всем моим предшественникам давали возможность довести команду до конца календарного года. Всем! Как бы плохо мы ни выступили в Лондоне, но мы выступили тем не менее лучше, чем в Пекине и Афинах. Хотя бы по количеству медалей. - А то, что эти медали преимущественно завоеваны спортсменами, которых готовили тренеры других стран, вас не смущает? - Они что, плохо работали? Тот же Андреа Ди Нино, у которого тренировались Коротышкин и Фесиков, провел заключительный этап подготовки вместе с нашей командой, а в Великобританию привез спортсменов даже на неделю раньше - я сам организовывал для них тренировочный сбор. И работали мы по заранее согласованному плану. Кстати, все четыре года тренировочные планы для всей команды писал я. И сказать, что эти планы были составлены неграмотно, не сможет никто. Если мы говорим о каких-то цивилизованных отношениях, то именно федерация должна была быть заинтересована в том, чтобы я спокойно передал новому человеку дела, ввел его в курс дела. Вместо этого идет какая-то возня. Сначала Авдиенко заявляет, что на место главного тренера есть шесть кандидатур, потом говорит, что нет ни одной, потом на сборе в Волгограде озвучивает единственную кандидатуру. Она вполне предсказуемая - волгоградская. - За те четыре года, что вы работали со сборной, не было ощущения, что вы занимаетесь не своим делом? - Последний год я занимался именно тем, что считал нужным, поскольку фактически пошел на открытый конфликт с некоторыми руководителями ВФП. Сразу после чемпионата мира в Шанхае они приложили достаточно много усилий, чтобы меня убрать. Пытались действовать разными методами, но я на это сразу сказал: что вы со мной сделаете? Посадите в тюрьму? Нет. Расстреляете? Нет. Остального не боюсь. - Какие конкретно были к вам претензии со стороны руководства ВФП? - Они касались главным образом недостатков в «воспитательной» работе - выступлений в прессе Данилы Изотова и Андрея Гречина. Все это и в руководстве федерацией, и в Министерстве восприняли слишком близко к сердцу. Результаты самого выступления были вторичны. - Я не раз наблюдала в Шанхае, как Авдиенко вмешивался в вашу работу в присутствии команды, причем делал это в такой форме, которая, с моей точки зрения, совершенно недопустима. Хотя бы потому, что не просто бьет по авторитету главного тренера, но просто уничтожает его. - Могу сказать, что только личная поддержка президента ВФП Владимира Сальникова позволила мне «уцелеть» в сентябре 2011-го и довести команду до Олимпийских игр. У Виктора Борисовича постоянно были наготове кандидаты мне на замену. - Сальников сказал после Олимпийских игр, что руководство федерации, сместившее вас с поста главного тренера, крайне заинтересовано в том, чтобы вы продолжили работу в сборной в каком-либо ином качестве. - Планов оставаться в России после нового года у меня нет. Не думаю, что какое-либо предложение могло бы меня заинтересовать. - Означает ли это, что вы просто не хотите продолжать отношения с нынешним руководством федерации? - Я не вижу в этом никакой перспективы, скажем так. 2012 год
|
Плавание - Тренеры 
