Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Выдающегося российского пловца Александра Попова я увидела на бортике «Олимпийского» в компании выдающегося американского тренера Боба Боумэна. Беседовали они, как выяснилось позже, еще об одном выдающемся специалисте тренерского дела – Геннадии Турецком. В частности, о том, что 11 лет назад благодаря самому обычному тренировочному сбору, который Турецкий со своими учениками проводил в Колорадо-Спрингс перед Играми в Сиднее, Боумэн пересмотрел очень многие вещи в тренерской профессии. Вследствие чего миру был явлен 14-кратный олимпийский чемпион Майкл Фелпс во всем его плавательном величии.

В общем, это был тот самый случай, когда не попросить Попова об интервью я просто не могла.

- Московские болельщики были в некоторой степени шокированы тем, что Фелпс не попал в финал на дистанции 100 м вольным стилем и проиграл в финале на двухсотметровке баттерфляем. А должен ли вообще спортсмен такого уровня постоянно стремиться быть первым, как в свое время стремились вы?

- У Майкла совершенно другая ситуация. Он может позволить себе плыть хоть на боку, хоть вперед ногами, его величие от этого не уменьшится. Свою главную задачу в плавании он уже выполнил. Если кому-то кажется неправильным то, что делает Фелпс сейчас, пусть этот человек для начала завоюет те же самые 14 золотых олимпийских медалей. А еще лучше – 15. Для того чтобы комментировать с высоты положения, так сказать.

- В связи с чем Боумэн в разговоре с вами вдруг вспомнил тот давний сбор в Колорадо?

- На том сборе работала очень большая группа американских специалистов, которая тщательно отслеживала все тренировки Турецкого. В бассейне, помню, было установлено то ли 11, то ли 13 видеокамер, которые вели непрерывную съемку с разных углов все то время, что мы плавали. Точно так же велись подробные записи всей нашей работы: скоростных режимов, специальных упражнений, времени, затраченного на то или иное задание…

- Все это делалось с вашего ведома и согласия?

- Да, конечно. Это было главным условием, которое выдвинули американцы, когда мы попросили разрешения приехать тренироваться в Колорадо-Спрингс. Нам была позарез нужна высокогорная подготовка – ведь в Австралии подходящих гор просто нет.

- А в Европе?

- Отчасти нашим запросам удовлетворяла испанская Сьерра-Невада, но по сравнению с Колорадо это было не совсем то, что надо.

После того как сбор был закончен, американская федерация плавания выпустила специальную брошюру с выкладкой всех моих скоростных и пульсовых режимов, показателей лактата крови. За время сбора мне дважды делали полный биохимический анализ крови, то есть разложили всю подготовку по полной программе. Эти выкладки были изданы под грифом «секретно» и распространены среди всех американских тренеров, так или иначе работающих на сборную США. В книге, которую Фелпс и Боумэн выпустили после Игр в Пекине, они как раз писали о том, что использовали тот наш с Турецким опыт в полном объеме. И что если бы этого опыта у них не было, то вряд ли вообще удалось добиться столь уникального результата, как 14 золотых олимпийских медалей, восемь из которых завоеваны в ходе одних Игр.

Я и сам потом видел эти выкладки с примечаниями американских специалистов. Было порой смешно читать о себе некоторые вещи. Например: «Попов. Плавая на спине, иногда подтягивается левой рукой за дорожку».

Еще американцев чрезвычайно удивил тот факт, что ни один из учеников Турецкого никогда не вступает с тренером ни в какие пререкания. Все приходят, молча читают задание, прыгают в воду – и понеслось.

- Как Турецкому удавалось добиваться от вас такой степени послушания? Спортсмены ведь порой крайне капризны. Особенно спортсмены высокого класса.

- Есть две заповеди, которые никогда не следует забывать. Первая из них гласит, что тренер всегда прав. А вторая напоминает, что если тренер не прав, то надо еще раз прочитать первый пункт. Дискутировать можно в начале сезона – до того, как началась серьезная тренировочная работа. Если ты доверяешь своему тренеру, будь любезен выполнять все то, что он говорит. Если же у тебя есть сомнения в профессионализме человека, с которым ты работаешь, ищи другого специалиста. Или работай самостоятельно.

- Все, что вы сейчас говорите о тренировочной дисциплине, достаточно серьезно отличается от того, что я вижу в российской сборной. Вас как одного из вице-президентов Федерации плавания это не коробит?

- Детский сад – только и всего. Серьезно к решению подобных вопросов в команде никто и никогда не подходил. А все ведь очень просто: если перед командой не стоит задача выиграть на Олимпийских играх, а стоит задача прежде всего найти объяснение тому, почему в очередной раз не получилось результата, то для чего вообще нужна вся эта работа? Изначально мы вроде бы рвемся на олимпийский пьедестал. Но в какой-то момент – и я заметил, что это уже становится традицией, – начинаются попытки как бы заранее подстелить соломку. Полунамеками говорится, что у нас может что-то не получиться по объективным причинам. Потому что кто-то травмировался, например. Или ошибся со сроками сбора. Или неудачно прошел акклиматизацию…

- В свое время вы уехали из России в Австралию вслед за Турецким. Сейчас стало достаточно распространенной практикой, когда российские пловцы уезжают тренироваться за границу к иностранным тренерам. Насколько оправданны, на ваш взгляд, такие шаги?

- Прежде всего, как мне кажется, нужно смотреть, к кому именно едут. Почему едут – понятно. У нас очень давящая социальная обстановка. Ни один спортсмен не имеет возможности заниматься только тренировками. Он постоянно вынужден решать какие-то бытовые проблемы. Живя в той же Америке, домашние российские проблемы решать не будешь. И человеку гораздо проще сконцентрироваться на том, ради чего он, собственно, приехал.

Еще лучше, когда спортсмен оплачивает такую подготовку из собственного кармана. В этом случае резко повышается ответственность перед самим собой. Ты начинаешь задумываться, ради чего тратишь эти деньги.

- Незадолго до начала плавательного сезона главный тренер российской сборной Андрей Воронцов сказал, что считает нужным сократить количество стартов у ведущих спортсменов в олимпийском году. А я почему-то вспомнила, что ваш тренер всегда придерживался диаметрально противоположной точки зрения на этот счет.

- Мы с Турецким всегда пропагандировали позицию, что лучшая тренировка – это соревнования. Поясню почему. Во-первых, соревнования позволяют добиться гораздо более быстрого выхода на пик. Допустим, спортсмен делает довольно тяжелый двух- или трехнедельный блок работы. Выходя на старт даже без каких бы то ни было целей и задач, он получает возможность очень быстро реализовать всю эту работу в результат. Как бы принудительно вытащить себя на более высокую «платформу», с которой начнется следующий этап работы. Безусловно, в тренировке тоже можно добиться того же самого. Но это будет дольше и больнее.

Второй важный момент заключается в том, что соревнования позволяют выработать стрессоустойчивость. Любой старт, особенно после длительного перерыва, – это серьезный стресс. Преодолевать себя в таком виде спорта, как плавание, больно в прямом смысле этого слова. Первая реакция в таких случаях проявляется в том, что организм начинает зажиматься. Его приходится «пробивать». И сделать это можно только через большое количество стартов. За один раз ничего не сделаешь. А серия соревнований как раз позволяет раскрыть «жерло» собственного организма, добиться нужной энергетики. Если это получается, то и тренировки начинают давать гораздо более мощный эффект.

- Исходя из этой логики, приезд в Москву Майкла Фелпса и многих других звезд продиктован как раз тем, что люди стремятся получить как можно больше стартов?

- Конечно. Сейчас у всех тех, кто имеет серьезные виды на Олимпиаду в Лондоне, идет как бы подготовительный этап подготовки. Как минимум до декабря никто из этих спортсменов не станет делать больших объемов тренировочной работы. Основной блок нагрузок должен начаться у них в январе-феврале. И чтобы начать его с высокого уровня результатов, люди и ездят на соревнования. Я сам поступал в свое время подобным образом. Люди недоумевали, когда я соглашался прилететь из Австралии на какие-то заштатные турниры в Австрию или Швейцарию, а мне просто они были нужны для того, чтобы реализовать наработанное в тренировках и заставить организм «запустить» нужные процессы. Точно так же мы с Турецким использовали соревнования для подготовки к главному выступлению в сезоне.

- Воронцов объяснил свою позицию тем, что основная тренировочная работа начнется у российских спортсменов уже сейчас, в октябре-ноябре. И что соревнования будут лишь мешать этому.

- Давайте я попробую объяснить, как устроен механизм подготовки. Подавляющее большинство спортсменов способно выдержать лишь один пик тренировочной нагрузки за сезон. После него можно вести лишь поддерживающую работу, но второй пик нагрузки уже не сделать – не позволят физиологические возможности организма. По своему опыту, наработанному за много лет выступлений, могу сказать, что у нас с Турецким пик нагрузок всегда приходился на февраль-март. Потому что потом в обязательном порядке требовалось три месяца на адаптацию: «переваривание» организмом всей проделанной работы. И только после этого может произойти выход на пик результата. Не через неделю, не через две, а через три месяца. Которые нужно наполнять соревнованиями, поддерживающей работой, смысловым содержанием. И вот когда ты уже поднялся на максимальную волну, по ней можно идти, подниматься выше, но уже не за счет тренировок, а за счет стартов.

Если вспомнить, к примеру, 2000 год, мы с Турецким начали серьезную работу на последней неделе января. Закончили ее в марте тем самым высокогорным сбором в Колорадо-Спрингс, о котором вспоминал Боумэн. Если взять календарь и посмотреть хронологию, то станет видно, что пик результата у меня пришелся на олимпийский отбор в Москве.

- Когда вы установили рекорд мира на «полтиннике» вольным стилем?

- Да. На самом деле был функционально готов к тому, чтобы проплыть с рекордом еще и сотню, но сам виноват – не «додавил» дистанцию, не доработал.

Перед тем чемпионатом России я два месяца мотался по Европе – стартовал на Mare Nostrum, ездил в Австрию, Швейцарию, потом были чемпионат России и чемпионат Европы в Хельсинки, после чего до Олимпийских игр оставалось чуть больше двух месяцев. И вот этот срок оказался длинноват: на протяжении шести недель мне успешно удавалось поддерживать форму, а потом стал чувствовать, что с каждым днем время все сильнее работает не на меня.

Возвращаясь к вашему вопросу – давайте просто посчитаем: если в ноябре-декабре команда сделает основной цикл работы, мы получим первый всплеск результатов в марте. Наработанных резервов, возможно, хватит до июня. А когда у нас старт Олимпийских игр? 27 июля?

- Чего же в таком случае ждет нас в Лондоне?

- Боюсь, что придется вспоминать лозунг о том, что главное в Олимпийских играх не победа, а участие.

- Сейчас вы как-то контактируете со своим бывшим тренером?

- Безусловно. Летом к Турецкому ездил тренироваться мой старший сын, да и мы с женой и двумя младшими детьми провели в Швейцарии какое-то время. Я и сам попробовал поплавать в бассейне, но понял, что психологически не готов продолжать такие занятия даже для здоровья.

- Работа Турецкого с Иеном Торпом вызывает у вас интерес?

- Огромный! Мне очень интересно, что из этого получится, просто очень. Знаю, что с ноября Торп собирается начать выступления в соревнованиях, правда, по последним данным, на этапе в Сингапуре в самом начале месяца его не будет. Иен несколько дней не тренировался из-за болезни и решил не форсировать подготовку – поехать на более поздние этапы Кубка мира. Мне действительно хочется, чтобы у Иена все получилось. Потому что это будет означать, что получилось и у Турецкого. По большому счету им обоим ведь тоже не нужно никому и ничего доказывать. Разве что самим себе.

- Подозреваю, что в отношении Торпа вы испытываете некоторую ветеранскую солидарность. Все-таки он – человек вашей плавательной эпохи.

- Возможно. К тому же мы с Турецким в некотором плане приложили руку и к его восхождению. Не впрямую, конечно, но тем, что достаточно долго находились в Австралии. Турецкий ведь постоянно ездил по стране с лекциями, почти каждый месяц проводил для тренеров практические семинары с моим показом всех тренировочных упражнений. Материалы с этих семинаров тщательнейшим образом протоколировались австралийскими специалистами, публиковались в научно-методических журналах, обсуждались на конференциях. У австралийцев в то время был совершенно гениальный главный тренер – Дон Тэлбот. Он очень вовремя понял, что австралийскому плаванию нужна свежая кровь. И пригласил сразу нескольких выдающихся специалистов. Турецкого в том числе.

- Не спрашивали, почему в качестве тренера Торп выбрал вашего бывшего наставника?

- Так ведь все и без вопросов понятно. К старому тренеру Иен возвращаться не хотел, поскольку разрыв между ними произошел еще до того, как Торп завершил карьеру. Турецкого Иен прекрасно знает, в том числе с профессиональной стороны. Признался мне, когда мы встречались в Швейцарии, что ему безумно нравится работать с Турецким.

- Не уточнял, почему именно?

- Сказал: «Я узнаю от твоего тренера такие вещи о технике плавания и психологии спорта, о которых никогда в своей жизни не слышал и даже не подозревал, что они существуют».