|
|
|
|
|
|||
Беседа с четырехкратным олимпийским чемпионом по плаванию, членом МОК Александром Поповым началась с несколько непривычной темы - работы Попова в российском физкультурно-спортивном обществе «Локомотив». - Ситуация достаточно проста, - пояснил Попов. 28 февраля 2006 года в РФСО «Локомотив» состоялись очередные выборы, и председателем этой организации выбрали меня. В основном мы занимаемся массовой спортивной работой среди работников отрасли и их семей. Пытаемся вытащить эту работу на новый организационный уровень, поднять уровень результатов, придать новый импульс всей деятельности в целом. - Тренировочных баз хватает? - Мы используем прежде всего объекты, которые находятся в распоряжении ОАО Российские железные дороги. А их в стране более 250. Стадионы, залы, бассейны, спортивные лагеря… Проводим как корпоративные мероприятия - например, Спартакиады работников железнодорожного транспорта, чемпионаты общества, так и международные старты. Главное условие для участия во свех этих турнирах - чтобы спортсмен был работником отрасли. То есть, если речь идет о командных видах, никаких легионеров там быть не может. Кстати, с профессиональными клубами, выступающими под маркой «Локомотив», у нас никаких отношений нет. Это - совершенно отдельные структуры. Хотя определенные шаги навстречу планируются. Как никак, все мы представляем отечественные железные дороги. В нынешнем сезоне спортсмены «Локомотива» принимали участие в четырех мероприятиях по линии Международного союза спортсменов-железнодорожников (МССЖ). Заняли два первых и два вторых места в командном зачете. МССЖ объединяет представителей приблизительно 20 различных видов спорта. Среди них есть совсем для меня непривычные: шахматы, гиревой спорт, спортивное ориентирование… В этом году, точнее, в октябре, в Праге, МССЖ отметит свое 60-летие. - А почему вдруг вы - и «Локомотив»? - Инициатором моего привлечения к работе стал президент компании РЖД Владимир Якунин. Мы встретились на одном из мероприятий, поговорили, он сделал соответствующее предложение - и я согласился. - Что именно вас заинтересовало в этой работе? - В общей сложности я провел в спорте 25 лет и конечно же мне было интересно продолжать оставаться там в какой-либо другой должности, хотя, признаться честно, о том, чтобы сразу возглавить спортивное общество я не думал. Сейчас работа кипит, мы проводим десятки внутренних соревнований, отвечаем за их организацию. - Чем из того, что сделано за полтора года вашей работы, вы особенно гордитесь? - Один в поле не воин, поэтому мне не хотелось бы говорить «я сделал». У нас прекрасный коллектив, который сплотился вокруг идеи под названием «Локомотив». Могу сказать, что финансирование спорта увеличилось в разы. Были какие-то конфликты, задолженности - сейчас все нормализовалось. - За футбольный «Локомотив» вы болеете? - Конечно. - И получаете удовольствие от игры? Только честно! - Если говорить о российском чемпионате в целом, положительные эмоции вызывает разве что игра отдельных футболистов. Как клуб мне, например, более симпатичен ЦСКА. Не потому, что он стал обладателем Кубка УЕФА, а потому, что всегда видно: играет коллектив. команда. Применительно к футбольному «Локомотиву» я пока не могу сказать этого. Возможно, я просто не очень хорошо разбираюсь в футболе, но мне кажется именно так. - Но ведь и про ЦСКА говорят, что вся игра клуба строится вокруг двух игроков, причем бразильских. Вагнера и Жо. - Так ведь в любом виде спорта команда строится вокруг конкретных людей. Плавание - не исключение. Лидеры так или иначе всегда тянут за собой остальных. Главное, чтобы они были, эти лидеры, чтобы на них можно было опереться. - Вы являетесь вице-президентом Всероссийской федерации плавания и, простите за некорректность, бросается в глаза, что в этой роли вы гораздо более пассивны. Да и вообще руководящая верхушка выглядит довольно странно: президент федерации - государственный чиновник высокого уровня и понятно, что у него не так много свободного времени для того, чтобы лично вникать в деятельность федерации, в вице-президентах сразу три олимпийских чемпиона, которые больше похожи на свадебных генералов. А работает-то кто? - Не забывайте, что вице-президент спортивной федерации - это общественная нагрузка. После того, как прошли выборы, мы как бы распределили обязанности: Денис Панкратов отвечает за освещение плавания в прессе и на ТВ в связи с тем, что он работает в этой сфере и, безусловно, ориентируется там лучше, чем кто-то другой. На мне - представительские функции на международном уровне. А Володя Сальников взял на себя каждодневную рутинную работу: выстраивание схем деятельности федерации в целом, разработку методик, тактики. - Такое ощущение, что вы сознательно дистанцировались от своего вида спорта. - Давайте смотреть на вещи реально. Загруженность в «Локомотиве» практически не оставляет времени ни на что другое. Плюс моя работа в Международном олимпийском комитете и Международной федерации плавания, где я являюсь вице-председателем комиссии спортсменов. - В конце июля в Санкт-Петербурге завершился чемпионат России по плаванию, за ходом которого вы, знаю, следили довольно внимательно. Выступления российских пловцов внушают вам оптимизм? - Результаты, безусловно, растут. К сожалению, они растут и в мире тоже. Чтобы побеждать, нужно вырабатывать совершенно другую стратегию. - Чтобы догнать тех, кто «уплыл»? - Считаю, что нам нужно думать не о том, чтобы «догнать» кого-то. А о том, чтобы быть впереди. - Насколько вам интересно наблюдать за тем, как плывут сейчас российские спортсмены? - Интересно. Прежде всего все то, что касается спринта. Пытаюсь понять, например, почему уже почти 14 лет не могут побить мой рекорд? - Разве этот факт не греет вам душу? - Представьте, нет. Мне было бы приятнее видеть, что на мое место в российской сборной пришли не менее сильные пловцы. Это ведь не только вопрос таланта, но и грамотной тренерской работы. Я смотрел, например, как в Питере плыл стометровку Евгений Лагунов. Показал 48,78. Начал первую половину дистанции всего на 0,01 медленнее, чем я, когда установил рекорд мира. Но Женя не выдержал этого темпа. Получается, просто не доплыл. С точки зрения техники он работает в воде очень напряженно. А так нельзя. Нужно уметь расслабляться, нужно «поставить» локти. Основной связующий механизм в вольном стиле - это именно локоть. Если работа рук не поставлена, приходится тратить на дистанции слишком много сил. Причем тратить впустую. - А как вы относитесь к пловцу по имени Майкл Фелпс? Мало того, что он выиграл семь золотых медалей на чемпионате мира в Мельбурне и установил там шесть мировых рекордов, так сейчас вполне успешно пробует свои силы все в новых и новых видах программы. - Не думаю, что его результаты, пусть даже столь впечатляющие, - следствие лишь какого-то невероятного таланта. У Фелпса для начала гораздо меньше проблем и забот, чем у российских пловцов. Наших это держит, как вожжи. Не дает расправить крылья и понестись в свободный полет. Квартирный вопрос, транспортные проблемы, финансовые… Все это слишком сильно тяготит... - Ваш личный тренер Геннадий Турецкий довольно долго не имел жестких обязательств перед сборной командой Швейцарии, которую сейчас возглавляет. У вас у самого не болит душа, что специалист такого уровня работает не на свою страну? - Этот вопрос поднимался. К сожалению, до сих пор решить его не удалось. Хотя не сомневаюсь, что если у нашей Федерации плавания возникнет реальное желание вернуть Турецкого в Россию, найдутся рычаги, чтобы это сделать. В любом контракте ведь всегда предусматривается возможность разрыва отношений по желанию одной или другой стороны. - А что, на ваш взгляд, могло бы заинтересовать Турецкого по-настоящему? - Если совсем коротко - ключи от бассейна и достойный уровень финансовой поддержки. Такие условия заинтересуют любого тренера. - Насколько реально эти условия создать? - Зависит от аргументации. Если правильно ее выстроить, ничего невыполнимого в этом нет. Могу сказать вам не то, чтобы не для печати, но не вдаваясь пока в подробности, что мы работаем над проектом, согласно которому тот или иной спортивный центр предоставит тренеру жилье, а «Локомотив», со своей стороны, обеспечит зарплату, исходя из поставленных перед специалистом задач. И эти проекты будут создаваться под конкретных людей в самых разных видах спорта. Начать планируется именно с плавания. Уже существуют определенные договоренности на этот счет, есть поддержка, взаимопонимание. На мой взгляд, это может быть гораздо эффективнее для развития спорта, чем работа, ограниченная рамками отдельно взятой федерации. - После того, как вы закончили карьеру, вы, знаю, поступили в очень престижный университет, очень серьезно там учились, многим ради этого жертвовали. Хотя могли бы, наверное, без труда найти престижную высокооплачиваемую работу в любой сфере. Почему приняли такое решение? - Сразу после Игр в Афинах я взял паузу длиною в год. Специально для того, чтобы осмотреться и не принимать никаких решений сгоряча. Браться за что-то, не имея соответствующей подготовки, - путь в тупик. В тот же бизнес нет никакого смысла соваться, не зная, как ориентироваться на финансовом рынке, как взаимодействуют те или иные механизмы… Поступить в университет мне посоветовали умные и достаточно влиятельные в бизнесе люди. Доходчиво объяснили, что для успешной работы нужно обладать определенными знаниями. Сказали: «Не делай фальстарт. Научись, а работа для тебя всегда найдется». Я и пошел в международный институт ТУРО в Москве. Это филиал Нью-Йоркского частного университета. Обучение там платное. Чтобы поступить и начать учиться было достаточно диплома о высшем образовании. Единственный экзамен, который пришлось сдать - тест по английскому языку, поскольку все обучение велось на нем. Преподаватели приезжали со всего мира: из Англии, США, Канады, Ирландии. Было даже двое русских, правда, с дипломами, полученными в серьезных западных вузах. Учился по вечерам. Иногда - каждый день, иногда - три раза в неделю. Обучение в общей сложности заняло полтора года. Должен сказать, что курс оказался более чем интенсивным. Занятия велись про программе MBA - Master of Business Administration. Этот курс в университете - один из лучших, по итогам 2006 года входит в первую сотню наиболее успешных учебных программ в мире. Моя специализация - кредиты и финансы. - С психологической точки зрения уход из спорта оказался для вас тяжелым? - Совершенно нет. То, что я пойду учиться, я решил для себя еще когда плавал. Не знал только, куда именно. Ездил даже в Англию и в ряд других стран - присматривался к учебным заведениям там. Но в конце концов решил остановиться на московском варианте. Вот и получилось, что когда закончил плавать, у меня уже имелась новая цель. С совершенно новыми задачами. - Остаться жить в Швейцарии вам не хотелось? - Разговоры об этом были. Но я сам даже не допускал такой мысли. Двенадцати лет, которые болтался по всему миру, мне хватило с лихвой. Никакой конкретной работы, которая могла бы заинтересовать, мне не предлагали. - А как же отношения с компанией «Омега», которую вы рекламировали столько лет? - Контрактными отношениями я уже не связан, они закончились в начале зимы этого года, но дружеские остались до сих пор. Но они ни к чему не обязывают. - Какие обязанности накладывает на вас членство в МОК? - Дважды в год я должен участвовать в работе комиссии спортсменов, один раз приезжать на ежегодную сессию, а кроме этого у меня есть некоторые обязанности, связанные с деятельностью в WADA. - У вас нет ощущения, что эта организация чересчур перегибает палку в жесткости своей борьбы с допингом? Ведь даже то, что происходит сейчас в связи со знаменитой гонкой «Тур де Франс» вполне может закончиться исключением велоспорта из олимпийской программы вообще. Спортсменов вам не жалко? - А тех, кто добивается результата своими силами, - не жалко? Мы же не можем сказать: мол, все велосипедисты - профессионалы, и пусть делают, что хотят. Они ведь раз в четыре года участвуют и в Олимпийских играх. Как прописать все эти вопросы этически? Так что альтернативы действиям WADA я попросту не вижу. Дискутировать на эту тему можно долго, но, уверяю вас, к единому решению даже мы с вами не придем. Это невозможно. - Не так давно у нас в редакции побывал генеральный директор Заявочного комитела «Сочи-2014» Дмитрий Чернышенко, который рассказывал о всевозможных подводных течениях предвыборной компании. Признайтесь, вы, как член МОК, верили, что Сочи сумеет победить? - Определенная уверенность была. Когда есть серьезная цель, подложить под нее стратегию, выработать последовательность действий достаточно просто. Надо отдать должное тому, что весь Заявочный комитет сработал серьезно и грамотно. Как ни странно наиболее серьезным аргументом для многих членов МОК стала перспектива получить еще один, построенный по новейшим технологиям центр зимнего спорта. Все члены олимпийской семьи очень серьезно относятся к вопросам так называемого олимпийского наследия. В частности к тому, как будут использоваться объекты после завершения Игр. В случае с Сочи естественно принимали во внимание, что сразу все зимние международные федерации получат еще одну великолепную базу для проведения своих соревнований, причем, любого уровня. От детского до паралимпийского и ветеранского. - Получается, что козырь Зальцбурга, который заключался в том, что в этом городе и его окрестностях уже существует вся необходимая инфраструктура для проведения зимних соревнований, в глазах членов МОК козырем вовсе не являлся? - Получается так. - Когда мы, журналисты, проводим опросы на выявление лучших спортсменов года, все, как правило, активно обсуждают кандидатуры, советуются друг с другом. Какие настроения царили перед выборами в комиссии спортсменов? И пытались ли вы лично на это влиять? - Мне бы хотелось оставить этот вопрос без комментариев. Могу сказать, что решающим оказался человеческий фактор. В том числе - личные контакты. Могу сказать, что у нашей заявки было много плюсов, которые оценили все, кто сам имел отношение к спорту. Один из наиболее серьезных - компактность сооружений. Ведь чем меньше времени тратится на дорогу, тем результативнее спортсмен способен выступать. Было ведь немало случаев, когда на Олимпийских играх участникам приходилось проводить в автобусе по полтора-два часа, чтобы добраться до мест проведения соревнований. Задач в таких случаях с человека никто не снимает, но такие условия, безусловно, выматывают до последнего предела. - Не могу не вспомнить Игры в Атланте, где представителям водных видов спорта крупно повезло: один из входов в олимпийскую деревню был устроен прямо из бассейна. - Да. А в самой деревне не выходя из номера можно было услышать, какая страна выиграла «золото» в том или ином виде программы. Я прекрасно понимаю, что и для журналистов важно, сколько времени тратится на то, чтобы перебраться с одного объекта на другой. - У вас, кстати, хоть раз в жизни была возможность в качестве члена МОК посмотреть зимнюю Олимпиаду целиком? - Ни разу. Только по телевизору. В Солт-Лейк-Сити я приезжал всего на четыре дня, потом должен был возвращаться и продолжать собственные тренировки, из Турина тоже уехал сразу после открытия - не мог пропустить занятия в университете. - Сейчас уже не секрет, что Пекин в свое время выиграл олимпийскую гонку потому, что этого очень хотел уходивший на пенсию президент МОК Хуан-Антонио Самаранч. Вы хоть как-то чувствовали, к какой кандидатуре склонялся Жак Рогге? - Нет. Уникальность этого человека заключается в том, что в любой ситуации ему удается держать абсолютный нейтралитет. - Вы ведь однажды общались с Рогге как журналист - брали у него интервью для журнала Olympic Revue. - Было такое. Не могу сказать, что готовил вопросы сам, мне помогли c этим. Я просто расставил их в том порядке, который показался мне более логичным. - Деятельность комиссии спортсменов принято сводить к стандартной фразе: «Отстаивание интересов спортсменов». Что стоит за этими словами? - Могу привести такой интересный факт. В свое время были введены определенные требования, касающиеся проживания в олимпийской деревне. 12 квадратных метров на двоих. Сейчас эта норма увеличена и составляет уже 15 м2. При этом должен обязательно быть один санузел. - А может такая комиссия вмешиваться, скажем, в отношения спортсменов и тренера, если последний - деспот и самодур? - В профессиональном спорте? - Да. - Конечно не можем. Потому что сейчас у всех, как правило, имеются контрактные отношения. И контракт имеет смысл внимательно читать, прежде чем его подписывать. - В будущем году ваше членство в МОК истекает, но Рогге, встречаясь в Гватемале с Владимиром Путиным сказал, что хотел бы снова вас видеть в рядах этой организации. Какие шаги вы намерены предпринять, чтобы на Играх в Пекине спортсмены вновь поддержали вашу кандидатуру? Дневать и ночевать в олимпийской деревне? Ведь голосование будет проводиться именно там. И разрешается ли это? - Комиссия МОК по этике не запрещает членам МОК заниматься, так сказать, собственным предвыборным пиаром. В том числе - в олимпийской деревне во время Игр. Но это ведь не единственный вариант сохранить членство в МОК. - А вы сами хотели бы остаться в МОК на очередной срок? - Для начала меня должен рекомендовать туда национальный олимпийский комитет. Скажу честно, мне было бы интересно продолжать работать в рамках крупнейшей международной спортивной организации. Не только на Россию, кстати, но и на все страны СНГ. Нельзя же не думать и об их интересах - слишком многое нас в спорте связывает. А страны содружества, да и вообще бывшие союзные республики в МОК представляют всего пятеро: три россиянина - Виталий Смирнов, Шамиль Тарпищев и я, и два члена для Украины - Сергей Бубка и Валерий Борзов. И еще: всегда эффективнее продолжать работу с уже завоеванных позиций, а не начинать все с нуля. - Как долго, кстати, вам пришлось осваиваться в МОК, когда вы пришли туда впервые? И как вас приняли? - Это, кстати, очень интересный и я бы сказал актуальный момент. У меня ушло на адаптацию года три - четыре. Не могу сказать, что было тяжело, мне постоянно помогали. Все были очень доброжелательно настроены. - Другими словами, фраза «МОК - одна семья» - соответствует действительности? - Снаружи - да. Я бы сказал, что это семья, в которой отношения сформированы очень давно. Попасть в нее непросто. Запомнить, как кого зовут, сформировать свое мнение о людях и их мнение о себе - тоже непростая задача. Тем более, что никто особенно не стремится к чрезмерной открытости. Особенно - вне рамок работы. Хотя сейчас со многими членами МОК у меня сложились отношения на уровне «приезжай к нам в гости». - В одном из своих давних интервью вы как-то сказали, что хотели бы побывать в гостях у принца Альбера в Монако. Посмотреть, как живут монархи. Удалось? - Не довелось пока. Если пригласит, не откажусь. Но не стану же я сам напрашиваться? Это же сугубо личная просьба. А этим, как мне кажется, никогда не следует злоупотреблять. Кстати, приятельствовать гораздо больше свойственно не членам МОК, а их женам. У них во время сессий МОК всегда есть отдельная культурная программа. Поездки, экскурсии. Мы рабочие проблемы обсуждаем, а они по музеям ходят, фотографии детей друг другу показывают. - А дружить семьями там хотя бы в высшем руководящем кругу принято? - Думаю, что даже если подобное и имеет место, афишировать отношения никто не станет. А с другой стороны - правильно ли к таким отношениям вообще стремиться? Я не знаю. - Когда вы еще жили в Австралии и всерьез намеревались обзаводиться там постоянным жильем, то признались мне в интервью, что ни в одном вашем доме никогда не будет бассейна. А в Москве плавать ходите? - Очень редко. Работа увлекает меня гораздо больше. Хотя сыновья плавают с удовольствием - занимаются в платной группе. Мы с женой сами с ними возимся, ставим технику, хотя говорить, что эти занятия серьезны, пока не могу. Младший, правда, уже сейчас в ластах плывет так, что мне приходится прилагать усилия, чтобы его догнать. Если вдруг они сами захотят тренироваться по-настоящему, то… дай Бог побольше здоровья моему тренеру Геннадию Турецкому. 2007 год
|
Водные виды спорта - Спортсмены 
