|
|
|
|
|
|||
В 1996-м один из австралийских журналов опубликовал фотографию Александра Попова среди двадцати наиболее красивых, по мнению издателей, людей мира. За год до этого снимок российского пловца, сделанный известным французским фотохудожником Жаном-Мишелем, получил главный приз на международной выставке черно-белого фото. А незадолго до Игр доброй воли в Нью-Йорке рекламный контракт с четырехкратным олимпийским чемпионом заключила известная фирма H&M, специализирующаяся на производстве мужского нижнего белья. Остается только удивляться, почему до сих пор Попову не предлагают перебраться из Австралии, где вот уже несколько лет живет и тренируется пловец, в Голливуд. Впрочем, ответ на этот вопрос есть: он просто не хочет. - Какому понятию вам приходится чаще следовать в жизни - «хочу» или «должен»? - Никогда не задумывался. Я могу позволить себе почти все, что хочу. «Должен» наверное больше относится к тренировкам, но если брать во внимание не сам процесс, а конечный результат, то я сам хочу его добиться. Мне нравится плавать. - Вы постоянно находитесь в центре внимания. Много приходится общаться с людьми, которые вам попросту неприятны? - С такими я и не общаюсь. Раньше, случалось, раздражали журналисты. Особенно, когда задавали односложные вопросы, подразумевая, что я должен дать на них развернутый и желательно неизбитый ответ. Потом я научился относиться к этому как к неизбежной составляющей своей профессии. Сейчас же сразу стараюсь понять, что именно от меня хотят услышать, и соответственно отвечаю - это здорово экономит время. При необходимости всегда могу повернуть тему разговора в нужную для меня сторону. Ну и наконец, среди представителей вашей профессии есть люди, с которыми мне всегда приятно встречаться и разговаривать. Особенно, когда разговор идет не для прессы. - У вас в жизни было несколько неприятных периодов - арест тренера, ранение, проигрыш на дистанции...Когда именно общение с прессой было самым нежелательным? - Наверное, когда год назад несколько российских пловцов попались на допинге. Почему-то за комментариями все австралийские журналисты немедленно бросились ко мне. Хотя я толком не знал, что произошло. И очень долго оставалось ощущение, что со всех сторон тебя самого в чем-то подозревают. - А в лоб спрашивали, принимаете ли вы какие-то специальные препараты для того, чтобы так быстро плавать? - Конечно. Но такие вопросы, как правило, задают люди, не имеющие ни малейшего понятия ни о спорте, ни о том, что такое допинг. Поэтому я и не вступаю в дискуссии. Говорю лишь, что спортивные достижения делаются тренировкой. Собственно, я так и считаю. Готов допустить, что есть средства, способные дать немедленный результат. Но чтобы выступать долго и хорошо, надо работать. - Кто из знаменитых спортсменов, с которыми приходилось общаться, произвел на вас наиболее сильное впечатление? - Александр Карелин. Мы впервые встретились на олимпийском параде в Барселоне, потом познакомились ближе, но меня до сих пор потрясает, насколько суть Карелина противоположна впечатлению, которое он обычно производит на окружающих. С иностранцами мне не так интересно. Хотя знаком, например, с Донованом Бейли - мы были как-то вместе приглашены на на пресс-конференцию в Швейцарии, с Майклом Джонсоном. С гораздо большим удовольствием я разговариваю со своими - Константином Цзю, который, как и я, давно живет в Австралии, с Сергеем Бубкой - с ним мы периодически встречаемся на заседаниях комиссии спортсменов МОК. - В эту комисию, если не ошибаюсь, входит и монакский принц Альбер? - Принц Альбер там второй человек - после председателя. Всегда, кстати, приезжает на заседания, участвует в дискуссиях. Правда, даже в ресторан на совместные обеды и ужины приходит с охраной. Хотя по сути - очень простой, в чем-то деревенский мужик. - Я бы сказала, довольно экзальтированный. - Когда у человека проблема заключается не в том, как заработать, а в том, как потратить, он может позволить себе вести себя как заблагорассудится. Кто-то считает его чересчур развязным, кто-то называет такое поведение раскованным. Но я прекрасно знаю, что когда ему нужно быть серьезным - он серьезен. - Желания поговорить с ним просто так - о ерунде - не возникало? - Нет. Он значительно старше меня и мне даже не приходит в голову, о чем мы могли бы разговаривать. Единственное, о чем я его как-то попросил (мы были в Монако на соревнованиях, где принц Альбер неизменно присутствует на заключительном банкете) - посмотреть дворец. Ту часть, которая закрыта для экскурсионных маршрутов. Принц пообещал в следующем году все устроить. - Зачем вам это? - Интересно же, как живут монархи. - Вы знакомы с Марком Спитцем? - Шапочно. Но никогда не было желания познакомиться ближе. - Почему? - Видимо, у нас с ним биополя не совпадают. Что-то отталкивает. Может быть, то, что Спитц никогда не смотрит в глаза тому, с кем разговаривает. А я этого не люблю. - Что вас больше всего привлекает в людях? - Простота, искренность. Поэтому, собственно, мне никогда не нравилось в Америке. Там все слишком примитивно. Верх кулинарного искусства - «Биг Мак», а коробка небоскреба преподносится как архитектурный шедевр. Плюс к этому - неприкрытый расизм по отношению к иностранцам. Не только к тем, кто эмигрировал в эту страну, но и просто к гостям. - Неужели даже вам приходилось с этим сталкиваться? - Постоянно. Я не имею в виду спортивные круги - там все иначе. Но, например, в апреле я по приглашению оргкомитета Игр доброй воли приезжал на пару дней в Нью-Йорк, так таможенник, увидев российский паспорт, вымотал всю душу: откуда я приехал, почему через Лондон, кто будет за меня платить, чем я намерен заниматься, когда уеду обратно...При этом я прекрасно понимал, что все эти вопросы он задает мне не по долгу службы, а просто, чтобы дать почувствовать свое превосходство. Примерно та же история была и непосредственно перед Играми - в июле. Плюс ко всем расспросам вместо зеленого коридора меня завернули в красный, перетрясли сумки, чемодан. Противно было. Меня до этого ни разу в жизни не досматривали. «Наркотики, - спрашивают, - есть?». Хотел сказать, что по наркотикам все больше американские спортсмены специализируются, да решил не нарываться. В Австралии все совершенно по-другому. Люди значительно проще и добрее, всегда готовы помочь. - Когда вы только перебрались в Канберру, не хотелось завязать отношения с теми русскими, которые там живут постоянно? - Абсолютно. Не хочется отравлять душу. Большинство эмигрантов везде одинаковы - как могут, обливают грязью Россию. Мол, только теперь у них все замечательно, а в России все было плохо. Но я-то прекрасно вижу, насколько убого живут эти люди за границей. Сам я очень скучаю по России, несмотря на то, что сейчас у меня в Канберре свой дом, жена, там же родился ребенок. Собственно, точно так же скучают все, кто, казалось бы, абсолютно устроен. Дом есть дом. Не зря Пастер в свое время сказал: «Все неприятности у человека начинаются тогда, когда он покидает свою комнату». - Многие западные спонсоры до сих пор считают, что на российских спортсменах всегда можно сэкономить. Мол, сколько не предложи - человек останется доволен. Вам приходилось встречаться с таким отношением? - Я, как правило, имею дело с людьми, с которыми изначально сложились хорошие отношения. Во всяком случае, мне не приходится бывать в ситуациях, когда за деньги должен делать то, что неприятно. Должен сказать, что и сами спонсоры не злоупотребляют моим хорошим отношением. Серьезные люди всегда прекрасно понимают, что любые отношения довольно легко нарушить. А это в бизнесе никому не нужно. Тем более, что успех компании, которая тебя спонсирует, зависит и от тебя тоже. - В рекламном бизнесе есть неписанное правило: не доверять человеку рекламу продукции, если эта продукция ему не нравится. Получается, вам нравится одежда фирмы «Арена», часы «Омега» и машины «Вольво»? - Да. Я считаю, что ареновские плавки, купальники, очки подходят для плавания лучше, чем продукция других спортивных фирм. С «Омегой» получилось так: до первого контракта у меня никогда не было серьезных часов. Носил разнообразные электроные Casio. А уже когда получил первую «Омегу», стал присматриваться к часам подобного класса других фирм. И понял, что никакая другая модель не производит на меня более сильного впечатления. А с «Вольво» у меня отношения только начинаются. Посмотрим, что будет дальше. - В вашей коллекции часов, знаю, есть модель «Омеги», посвященная Джеймсу Бонду. А в вашу честь никакая из фирм не собиралась произвести что-то особенное? - Пока нет. Такие идеи рассматривались «Ареной» - в частности, они хотели сделать отдельную именную коллекцию спортивной одежды и пустить ее в продажу. Но это не так просто. Как мне объяснили, на этот счет со мной должен быть заключен отдельный контракт, до которого пока ни у фирмы, ни у меня просто не дошли руки. - То есть, пустить в продажу плавательные очки с надписью Popov, в которых вы выступаете, «Арена» не имеет права? - Пока нет. Они сделаны только для меня. - А автомобильный знак с собственным именем, вместо буквенной серии, как это делают многие знаменитости на Западе, вы не хотели бы иметь? - Зачем? За границей это не имеет никакого значения - увековечить за деньги собственное имя на бампере там может любой. А в России мне достаточно того, что номер волгоградской машины, на которой я езжу - 001. - Вы за рулем всегда в очках. Близорукость не мешает плавать? - Я с недавнего времени плаваю в контактных линзах. Не потому, что у меня настолько плохое зрение, а просто интереснее видеть все вокруг в мельчайших деталях. - Вам приятно, когда узнают на улицах? - Привык к этому в Австралии. Но было полной неожиданностью, когда меня как-то узнали в Москве. Я же здесь почти не бываю. В Европе почти всегда узнают таможенники. Всегда, кстати, желают удачи. Такое приятно. - Так может, имеет смысл перебраться в Европу? Например, в Монте-Карло, где предпочитает жить множество известных людей? - Если бы я был один, то, возможно, пожить там было бы занимательно. Хотя, с другой стороны, я с трудом себе представляю жизнь в стране, которую можно из конца в конец пройти пешком за сорок минут. Когда столько лет приходится быть на виду, невольно тянешься к спокойной жизни. - До контракта с H&M вам приходилось сниматься в рекламе? - Нет. Я даже не представлял, что это такое. Но съемки были интересными, хотя и заняли девять часов чистого времени. Меня как-то по особенному подстригли - чтобы на голове получился лохматый «ёжик», загримировали виски (слишком заметной была незагорелая полоска кожи от очков), намазали все тело специальным маслом - и процесс пошел. Я рекламировал спортивную коллекцию белья. - Эта реклама снималась для журналов? - Нет, для уличных щитов. Что уж там получится - я не интересовался. Честно говоря, мне достаточно безразлично, как я получаюсь на фотографиях. Отношусь к съемкам как к виду неизбежной необходимости - раз деньги заплачены, надо их отработать. - Получается, за определенную сумму вы согласились бы сняться вообще без одежды? - Нет. Ни за какую сумму. В Австралии, кстати, выходит журнал, в котором время от времени публикуются снимки спортсменов в обнаженном и полуобнаженном виде. Мне тоже предлагали попозировать. Но зачем? Чтобы просто удовлетворить чье-то любопытство? - Почему любопытство? - Мне кажется, что многие издания, публикующие такие снимки известных людей, руководствуются именно этим. Например, после того, как к спортивной тематике обратилось русское издание журнала Playboy, многих больше всего поразило, что у спортсменок, оказывается, может быть все на месте - грудь, талия, бедра. А не только гора мышц. - А как реагировали вы, когда увидели в «Плейбое» в обнаженном виде тех, с кем постоянно встречаетесь на соревнованиях, - Никак. Мне в первую очередь было интересно, что о них написано. Написано, кстати, было неплохо. Да и потом, как мне кажется, те, кто по профессии большую часть жизни проводит в купальниках и плавках, совершенно без комплексов относится к виду обнаженного тела. Ведь ничего такого, что потрясло бы воображение, в этом нет. 1998 год
|
Плавание - Спортсмены
