Досье: Александр Долгушин. Родился 7 марта 1946 года. Заслуженный мастер спорта по водному поло. Чемпион Европы 1966 и 1970 годов. Серебряный призер Олимпийских игр-68 в Мехико, чемпион Игр-72 в Мюнхене, серебряный призер чемпионата мира-73, чемпион мира-75. Обладатель Кубка кубков и Кубка европейских чемпионов. Клуб ЦСК ВМФ. Амплуа - защитник.

Познакомились мы двадцать с лишним лет назад - в ЦСКА. Половина из чемпионской олимпийской сборной СССР по водному поло играла в армейском клубе, но мне - девчонке - почему-то запомнились не их тренировки, а несметное количество умопомрачительно-красивых женщин, приходивших на каждую игру в цээсковский бассейн.

Долгушин, Вадим Гуляев, братья Акимовы, Вадим Жмудский, Александр Шидловский казались королями из какой-то совершенно недосягаемой, чемпионской жизни. Потом, уже выступая за одну команду, мы сдружились, но после спорта стали видеться совсем редко - и для меня было полным откровением, когда на каких-то соревнованиях по водному поло разговор зашел о Долгушине и Гуляев вдруг сказал: «А ты знаешь, как его называли иностранцы? Асасино. По-итальянски - убийца».

- Я привел Долгушина в команду в конце 1962 года, - вспоминал главный тренер ЦСК ВМФ тех лет Борис Гойхман. - До этого он играл в школе Мосгороно у Павла Шубина, а через два года уже был в основном составе. Тогда в команде заканчивал играть Валентин Прокопов, и Долгушин занял его место защитника. К нему сразу же прилепилось прозвище «Шкаф» - за физическую мощь.

За что бы он ни брался, у него получалось все. Быстрее всех плавал. По правилам того времени после забитого гола команды каждый раз разыгрывали мяч с центра. Плыл на мяч всегда Сашка. И за первый же свой сезон в основе он не сумел взять его всего два раза. В 18 лет стал чемпионом СССР. В игровых видах спорта это чрезвычайно трудно. С ним тоже было нелегко: сильная личность всегда создает проблемы тренеру. Но в игре я всегда был уверен в том, что если Долгушин стоит в защите, то команда играет абсолютно спокойно.

Прозвище «Асасино» Долгушину дали итальянцы - вечные соперники наших в водном поло. Впрочем, насколько опасен и непредсказуем русский защитник в игре, одним из первых почувствовал на себе венгерский нападающий Дьярмати, портивший кровь советской сборной еще в 1956 году на Олимпийских играх в Мельбурне. Венгерско-советская кровавая драка на тех Играх (в которой Дьярмати был главным действующим лицом) вошла в историю великих ватерпольных битв. А через десять лет - в 1966-м - в полуфинале Кубка европейских чемпионов опекуном 36-летнего венгра впервые оказался 20-летний Долгушин.

- Я сказал ему: «Саша, делай что хочешь, но Дьярмати играть не должен», - вспоминал Гойхман. - Боже, что тут началось! К концу игры жалеть венгра начали даже мы. А уже после того, как матч был нами выигран, Дьярмати подошел к Долгушину сам - поздравить. И добавил, что не хотел бы больше играть против такого соперника ни при каких обстоятельствах.

Дьярмати как в воду глядел. На Играх в Мюнхене основным подопечным Долгушина был нападающий венгерской сборной Иштван Сиваш. Двухметровый центровой был настолько опасен, что главный тренер советской сборной Анатолий Блюменталь тогда разработал тактику, согласно которой выходить на перехват мяча, адресованного Сивашу, приходилось даже вратарю - Гуляеву. В финале венгр доиграть так и не сумел: был удален после третьего предупреждения задолго до конца встречи. Вместе с Долгушиным (предупреждения были, естественно, обоюдными), который мертвой хваткой довел и его самого, и судью до истерики, но блестяще выполнил тренерскую установку: «Остановить любой ценой».

- Его невозможно было вывести из себя, - вспоминал Блюменталь. - Лишь однажды Долгушин был в ярости - на чемпионате мира в Колумбии. В игре с американцами. Это была страшная картина.

Я видела тот матч. Мы проигрывали 0:3, и казалось, поражение неизбежно. Потом вдруг игра пошла - жестокая и рваная, она закончилась вничью, и кто-то из разъяренных американских нападающих уже после финального свистка огрызнулся в адрес Долгушина. Тот немедленно бросился врукопашную. А следом - вся советская сборная. За тридцать секунд, которые продолжалась драка в воде, звездно-полосатых отметелили так, как, наверное, не били ни одного американского гражданина со времен Декларации независимости.

Через день зачинщиков вызвали на экстренное заседание Международной федерации плавания, куда и Долгушин, и его американский визави явились чуть ли не лучшими друзьями с одинаковыми сине-черными физиономиями и с порога обезоружили присутствующих: «Чего разбирать-то? Ну, бывает в игре всякое...»

- Сашка нечасто забивал, - рассказывал Вадим Гуляев. Пару мячей (было такое дело) запустил в мои ворота, когда отбрасывал мне отобранный у соперника мяч. В том числе, кстати, в одной из предварительных игр на Олимпиаде в Мюнхене. Но если бил, то, бывало, вратарей вместе с мячом в сетку заносил. Один раз, уж не помню, в каком году (тогда мячи еще кожаные были), на Спартакиаде дружественных армий в Германии на последних минутах разминки он выдал такой пробный бросок, что мяч, отскочив от воды, попал мне в челюсть, и я оказался в нокдауне. А уже свисток - игра начинается. Все на мяч поплыли, а я зачем-то - за ворота. Хорошо, вовремя очухался. Но долго тот случай помнил.

Что же касается соперников, то те, кто поумнее, Сашку просто старались особенно не задевать. Знали, что убить может.

- Я до сих пор считаю, что Долгушина рано убрали из команды, - говорил мне Гойхман. - Ангелом он не был никогда. Но всегда был абсолютно честен по отношению к делу. И с ним всегда было интересно: он больше всех читал, причем даже специально овладел методом скорочтения. Всегда знал все последние новости. Кстати, пару раз ставил меня в неловкое положение тем, что читал какие-то книжные новинки, о которых не знал я, смотрел концерты, которых я не видел, но на которые потом водил всю команду: понял, что если не смогу соответствовать Долгушину даже в таких мелочах, то он просто перестанет ко мне подходить с житейскими разговорами. Соответственно, и мне станет тяжелее искать к нему подходы.

А в целом - великий игрок был Сашка. Если бы жизнь его неспортивная по-другому сложилась...

Наша встреча в какой-то степени была стечением случайностей. Узнав телефон, я по-репортерски нахально напросилась в гости («Приезжай, когда захочешь. Я же - холостяк, значит, всегда свободен»), но меньше всего была готова к тому, что Иваныч с порога с гордостью начнет показывать фотографии: «Это - сын, ему в этом году - 26. А это - внук. Я уже пять лет как дедом стал. Классный мужик растет».

- Ты давно один?

- Давно. После того как закончил играть, несколько лет проработал в Германии, в Группе советских войск, а вернулся - собрал сумку и ушел из дома. По-другому не получилось - и не задавай лишних вопросов. Сейчас работаю заместителем генералъного директора фирмы «Гринфилд». Если перечислить, чем вообще после спорта приходилось заниматься, дня не хватит. Был даже начальником военкомата. На что только там не насмотрелся!

Помню, когда ветеранам награды вручали, лично к одному домой приехал - медаль привез, подарок. Вроде человек заслуженный-перезаслуженный, на каждую занозу, во время войны полученную, заверенная справка в целлофанчике имеется, что на боевом посту пострадал. А двери открыл - батюшки, физиономия в три раза здоровее, чем у меня. Оказывается, ему важно было, чтобы соседи увидели, как к нему военком лично приедет. Потом он мне звонил: вы, говорит, часы электрические мне подарили, а нельзя ли к ним трансформатор добавить бесплатно - напряжение не совпадает...

Я тогда подумал: те, кто действительно в этой жизни что-то заслужил, так себя не ведут.

- Не жалеешь, что полностью порвал связи со спортом?

- Я же работал в российском спорткомитете, еще до распада Союза. Возил самую первую женскую ватерпольную команду - златоустовскую «Уралочку» - на турниры. Если бы очень хотелось, возможно, и сейчас мог бы при спорте состоять. Не хочется. Свой спортивный лимит я, видимо, выбрал до конца. Да и потом, мне интересно работать. Мозгами шевелить приходится будь здоров как. А для мужика это главное, чем бы он ни занимался.

Про те несколько лет, что Долгушин работал в спорткомитете, до сих пор ходят легенды. Говорят, он мог все. Виктор Авдиенко, тренер трехкратного олимпийского чемпиона Евгения Садового и чемпиона мира Дениса Панкратова, рассказывал:

- Мы лет шесть назад поехали вместе в Югославию на международные соревнования. В аэропорту нас никто не встретил, денег - ни копейки, а ехать нужно поездом в другой город. Долгушин, недолго думая, повез всех в югославскую федерацию водного поло. Там как только его увидели - мгновенно нашли деньги, посадили нас в поезд, хотя билетов в кассах не было. На соревнованиях мои пацаны выиграли все, что только было можно, и Долгушин весь обратный путь мне выговаривал: «Что же ты раньше не сказал, что твои так плавают! Мы бы хозяев еще не так раскрутили!».

К моему удивлению, за два часа разговора Долгушин ни разу не вспомнил о годах, проведенных в спорте. Он без передышки подливал мне кофе («Жаль, что ты за рулем»), травил байки. Наконец я не выдержала:

- Ты хоть когда-нибудь вспоминаешь о том, как играл?

- Конечно, вспоминаю. Я же в свою первую команду мастеров - в подмосковном Калининграде - попал в пятнадцать лет. Тренер - Сергей Буткевич - был настолько уверен, что я значительно старше, что про возраст никогда не спрашивал. А когда я отыграл уже больше месяца, как-то говорит: принеси паспорт - что-то оформить надо было. Я до сих пор помню его лицо, когда он узнал, что паспорта у меня еще нет.

- Одиночество на тебя не давит?

- Ч-черт!.. А ведь ты - первая, кто задает мне такой вопрос. Как тебе ответить? Я не очень люблю выходные. А вообще спроси лучше о чем-нибудь другом...

1996 год

• Наверх
• Вернуться к оглавлению раздела