|
|
|
|
|
|||
16 февраля 2021 Попадание всех россиянок в топ-30 индивидуальной гонки на ЧМ по биатлону в Поклюке должно скорее радовать, чем огорчать специалистов и болельщиков из-за упущенной медали Светланы Мироновой. На фоне конфликтов внутри команды и давления на тренеров извне добиться даже такого результата — задача не из лёгких. Возможно ли оградить от проблем тренеров и спортсменов во время главного старта и почему восьмикратный олимпийский чемпион Уле-Эйнар Бьорндален считает идеальной биатлонную систему Китая — в материале RT. Российские биатлонисты давно уже приучили всех нас радоваться малому. С этой точки зрения вторник стал, безусловно, праздником: индивидуальная гонка на 15 км с двумя спортсменками в числе первых 15-ти и ещё двумя — в тридцатке, оказалась первой из женских дисциплин, где за итоговый результат реально не было стыдно. Можно, разумеется, посмотреть на пятое место Светланы Мироновой в индивидуальной гонке, как на упущенную бронзу, за которую Светлана вполне могла бы бороться, не случись промаха в последней или предпоследней стрельбе. Но можно просто порадоваться тому, что после всех неурядиц и неудач первой половины чемпионата мира спортсменка не скатилась в депрессию, а вполне достойно завершила самую тяжёлую из личных гонок. Записала в свой актив лучшее из всех предыдущих выступлений на мировых первенствах, а заодно добавила бонусов личному наставнику и старшему тренеру женской команды Михаилу Шашилову: доказала, что тренер не ошибся, заявив её в состав. Конечно же, лёгкий осадочек остался. Объясняя те или иные стрелковые неудачи, в биатлоне любят употреблять словечко «лотерея», но индивидуальная гонка в этом плане стоит всё же особняком. В том смысле, что иногда разумнее потратить на рубеже лишние секунды, нежели поймать минуту-другую штрафа. Об этом после гонки говорила и Наталья Сорокина (Гусева) — бронзовый призер чемпиогната мира-2007: мол, поторорпилась Света со стрельбой на заключительном рубеже, а напрасно. Отнеслась бы она к своим действиям чуть внимательнее, глядишь, пятому месту сейчас радовался или огорчался кто-то другой, а российская спортсменка могла бы финишировать с медалью. За день до женской индивидуальной гонки я разговаривала по телефону с восьмикратным олимпийским чемпионом Уле-Эйнаром Бьёрндаленом. Легендарный норвежец уже три месяца постоянно находится в расположении изолированной от мира биатлонной сборной Китая и, рассказывая о том, как организована сейчас в Поднебесной спортивная жизнь и работа, заметил: — В Китае не так много биатлонистов топ-уровня, поэтому к каждому атлету, способному прогрессировать и показывать результат, здесь относятся очень внимательно с тем, чтобы помочь челоовеку полностью развить и реализовать собственный потенциал. В национальной сборной у нас 11 атлетов, но в целом команда довольно большая: пять тренеров из Европы, четыре массажиста, доктор, два переводчика. Могу с уверенностью сказать, что очень немногие европейские страны могут похвастаться столь профессиональной организацией тренировочного процесса. Во всяком случае в Норвегии в те годы, что я тренировался сам, не было ни столь профессионального менеджмента, ни столь всеобъемлющего контроля за состоянием спортсмена, его нагрузками, статистикой, восстановлением... Как тут не вспомнить о том, что в спорте не существует мелочей на том уровне, на котором разыгрываются медали. Россия — это, пожалуй, единственная страна, которая могла бы реализовать для своих атлетов ничуть не менее профессиональную схему подготовки, нежели Китай. Но каждый год, как только дело доходит до главных стартов, наружу начинают лезть всевозможные организационные проблемы, тренировочные недоработки и внутренние междуусобицы. Год назад в Антхольце это были одиозные заявления президента СБР Владимира Драчёва и его постоянное вмешательство в решения тренерского штаба, плюс история с аккредитацией Александра Касперовича, которая аукается личному тренеру Александра Логинова по сей день. Ну а сейчас мы пытаемся понять: почему лишь в ходе чемпионата мира выясняется, что команда проводила заключительный сбор не там, где планировалось, и почему главный и старшие тренеры узнают о планах и соображениях друг-друга лишь в ходе соревнований и то — через прессу. «Если бы я знала, что не бегу спринт, то при таком большом отсутствии стартов наверное стоило поехать на кубок IBU, — сказала в интервью после индивидуальной гонки Татьяна Акимова, добавив, что столь продолжительный перерыв в выступлениях совершенно определённо сыграл роль в не самом удачном выступлении в Поклюке. И тоже остается гадать: неужели невозможно выстроить подготовку таким образом, чтобы спортсмены заранее понимали, к чему именно они готовятся? Особенно когда речь идет об индивидуальных стартах. Ладно бы на каждое из мест в национальной сборной претендовал десяток-другой спортсменов, но в реальности-то их получается не больше, чем в Китае. Почему на самом важном витке сезона сборную раз за разом накрывает раздрай, можно в какой-то степени понять из интервью старшего тренера женской команды Шашилова, которое он дал после гонок преследования в субботу, эмоционально сказав, что восемь человек в команде — это восемь регионов, восемь губернаторов, восемь личных тренеров, с которыми нужно постоянно согласовывать множество вопросов. Апофеоз подобного давления в рамках чемпионатов мира падает как правило на эстафеты. Поставить заслон подобному давлению не всегда способен даже более опытный человек. Хотя тот, кто отвечает за результат, просто обязан это сделать. Условно говоря — выгнать из раздевалки посторонних включая главного тренера, как бы парадоксально это сейчас ни прозвучало. Ведь если не дать людям, работающим с командой, право на свои решения и на ошибки в том числе, мы никогда не сумеем понять, чего стоит тот или иной специалист. Главного тренера российской сборной Валерия Польховского на самом деле можно только пожалеть. Он оказался заложником ситуации в той же степени чем те, кто напрямую работает с командой. С одной стороны, он не несёт за результат никакой ответственности: опыт предыдущих лет говорит о том, что крайними всегда оказываются старшие тренеры. С другой стороны, было бы наивно рассчитывать, что, оказавшись в должности главного, специалист подобного уровня не станет пытаться так или иначе навязать не слишком опытным коллегам свой огромнейший опыт тренера-практика, накопленный в ещё советские годы. Полагаю, что крайне непопулярное (как выяснилось) решение Польховского разместить команду на заключительный сбор на высоте стадиона, тоже произрастало из его «прежней» жизни. Во всяком случае в одном из своих не столь давних интервью он объяснял: «Горы дают прежде всего базовую подготовку. С большими нагрузками шутить на высоте нельзя, но само пребывание в горах – уже тренировка. В старые добрые советские времена мы исходили из того, что свой максимальный результат спортсмен показывает где-то на 13—14-й день после гор...» Если бы в Поклюке всё пошло бы именно по такой схеме, команда бы вышла на свой пик к самому началу чемпионата мира. Но, увы, не пошло. Горы оказались другими. Интересно тут другое. Попытки Польховского вмешиваться в тренировочный процесс в статусе главного тренера в разное время приводили к тому, что специалиста просто убирали из команды волевым порядком. Так было в олимпийском сезоне перед Играми в Сочи, когда в российскую сборную пришёл немецкий специалист Вольфганг Пихлер. «Я плотно с ним работал всего месяца три. Потом меня отстранили. Не знаю, что произошло, но Пихлер в какой-то момент мне сказал, что будет посылать все отчеты уже другому человеку. Соответственно я перестал вникать в его работу и никаким образом больше в нее не вмешивался», — рассказывал тренер спустя некоторое время. Тогда же Польховский сделал попытку переключиться на мужскую команду, которой руководил Николай Лопухов, но это тоже не увенчалось успехом: «Ведь это я пригласил Лопухова в одну из московских биатлонных школ, когда он вынужденно закончил свою тренерскую карьеру в лыжных гонках, — вспоминал Польховский — Потом по моей рекомендации он стал работать в сборной, отвечать за функциональную подготовку, потом стал старшим тренером. И вот на этом этапе карьеры я вдруг стал ему мешать. Это и стало формальным поводом моего отстранения: мне позвонили и сказали, что появляться в мужской команде мне не следует...» В ходе того разговора мы долго разговаривали с известным тренером о том, что причиной его бед и неудач той поры стало банальное непонимание собственной роли в команде. Он был искренне уверен в том, что позиция главного тренера подразумевает прежде всего тренировочный процесс, непосредственную работу со спортсменами. А руководство СБР во главе с Михаилом Прохоровым имело в виду исключительно менеджерские функции. Возможно, нынешний антагонизм между специалистами тренерского штаба, который то и дело прорывается наружу — звено той же самой цепи. И говорит это вовсе не о том, что кто-то хороший тренер, а кто-то нет. Скорее о том, что новому руководству СБР пока просто не удалось выстроить внутри команды идеальный механизм тренерского взаимодействия. Возможно, на это просто не хватило времени. И потенциально мощный паровоз российского биатлона так и не сумел набрать ход.
|
Биатлон - Чемпионат мира - 2021 - Поклюка (Словения) 
