|
|
|
|
|
|||
Вице-президент Международного союза биатлонистов и кандидат на пост президента Союза биатлонистов России (СБР) в программном интервью специальному корреспонденту РИА Новости Елене Вайцеховской рассказал о том, что сделает в случае избрания на должность главы СБР. - На тренерском совете в Ханты-Мансийске вы представили свою предвыборную программу под названием «Пять плюс». Почему такое название? Потому что в ней существует пять главных тезисов. Это международная деятельность, деятельность сборных команд России, взаимодействие с регионами, вопросы, связанные с законодательством и технологии. - К первому из пунктов вы сейчас имеете самое непосредственное отношение как первый вице-президент Международного союза биатлонистов (IBU). В каком направлении вы планируете развивать эту работу? - Официально все члены Исполкома IBU должны работать не на интересы своих стран, а прежде всего на интересы международной федерации и мирового биатлона – это прописано в уставе. С другой стороны, это дает возможность более коротко выстраивать диалоги со многими иностранными федерациями. За те восемь лет, из тех, что я являюсь членом IBU, удалось наладить хорошие личные контакты как минимум с сорока национальными федерациями из тех пятидесяти, что входят в Союз, включая такие «небиатлонные» страны, как Бразилия, Аргентина, Ирландия. Это создает определенные преимущество в решении множества вопросов. И в отношении выборов, и при обсуждении каких-то проектов. Когда такие связи существуют, это оборачивается и уважением к стране, и готовностью с ней сотрудничать на взаимовыгодных условиях. - Россия сейчас имеет в IBU статус временного члена. Насколько велики шансы на то, что статус будет изменен? - Очередной исполком у нас пройлет в первых числах июня, и президент IBU Андерс Бессеберг на этапе Кубка мира в Тюмени уже сказал о том, что, если до июня со стороны российских спортсменов или должностных лиц не произойдет никаких допинговых нарушений, или не вскроются какие-то новые факты по докладу Макларена, статус будет восстановлен. Я надеюсь, что это так и произойдет. После этого останется еще три дня до дедлайна по представлению кандидатур в те или иные органы управления IBU. Это касается как технического комитета, так и исполкома IBU. В этом году выборы пройдут по новым правилам. Если раньше каждый из вице-президентов избирался и отвечал за отдельный и совершенно конкретный участок работы, то сейчас на конгрессе будет избираться президент, первый вице-президент и вице-президент по финансам. Все остальные будут избираться в исполком без какого-то узкого направления. В связи с этим, полагаю, будет представлен большой список кандидатов и соответственно стоит ждать интересной и очень жесткой борьбы. - Второй пункт вашей программы касается сборных команд. На тренерском совете была сформирована комиссия по рассмотрению тренерских кандидатур, куда вошли и вы. Как быстро планируется запустить процесс? - Со своей стороны я вижу это так: прежде всего нужно составить перечень общих вопросов, на которые должны ответить потенциальные кандидаты. Образование, опыт работы, предпочтения, стратегия – и так далее. Потом уже, когда определится список кандидатов, каждый из тренеров должен будет представить на заслушивание комиссией его программы. - Какие-то сроки, когда все это будет происходить, уже оговорены? - В течении максимум десяти дней мы планируем направить формуляры всем желающим поучаствовать в конкурсе с тем, чтобы к концу апреля уже собрать полную информацию. Заслушать всех претендентов и вынести рекомендации планируем до майской отчетно-выборной конференции, чтобы презентовать это мнение уже новому составу СБР. - Вы лично являетесь сторонником того, чтобы все поменять, или дать возможность продолжить работу тем, кто работает сейчас? - Я не сторонник революций. При этом у меня естественно есть свое видение ситуации. Кого бы я поменял, а кому бы предложил остаться. Но опять же, окончательное решение будет принимать не президент СБР, а правление. Даже если президентом стану я, это позволит мне только лишь высказать свое мнение в отношении тренерского штаба – не более. - Переходим к третьему пункту. Взаимодействие с регионами. - Мне кажется, что было бы правильным возродить ту программу, которую начинал Михаил Дмитриевич Прохоров, когда возглавлял СБР. Это и поддержка инвентарем и оборудованием, но не по принципу «Налей и отойди». Я бы хотел лично встретиться с каждым из губернаторов и подписать соглашение о сотрудничестве и контролировать, чтобы обе стороны этого соглашения придерживались. Понятно, что для каждого из регионов договор будет своим. - Сразу могу привести пример: Удмуртия, давшая биатлону большое количество спортсменов топ-уровня. Прошлое руководство региона наделало долгов, нынешнее обрезала финансирование. В том числе сократило расходы на биатлон, в связи с чем школа оказалась в крайне стесненном положении. На такие вещи можно влиять из центра, или это внутреннее дело каждого региона? - С одной стороны, внутреннее дело региона, но пи этом мы, как центральная федерация, кровно заинтересованы в том, чтобы такие ситуации разрешались. Поэтому разумеется будем предпринимать вс е возможные действия, чтобы помочь. Эта помощь совершенно необязательно должна быть материальной. Ничуть не менее важно наладить отношения с регионом, убедить местные власти или региональных партнеров в необходимости помощи. Можем помочь инвентарем, или обучить тренеров. Главное, чтобы федерации и работающие в регионах тренеры не чувствовали, что они брошены на произвол судьбы и что до них никому нет дела. - Мне понятно, что, говоря о вопросах, связанных с законодательством, вы имеете в виду прежде всего нормативные акты связанные с оружием, но если честно не понимаю, как именно на это можно влиять? - Можно инициировать поправки к тем или иным законам, напрямую касающихся нашего вида спорта. К счастью у нас в Думе есть люди, с которыми можно на этот счет консультироваться и рассчитывать на их поддержку и содействие. Это Сергей Чепиков, Светлана Ишмуратова, Володя Драчев. Проблема-то действительно существует: все наши региональные организации сталкиваются, например, с необходимостью лицензирования стрельбищ, провоза оружия. Сейчас эти нормы одинаковы для всех. Но биатлон – это все же специфическая отрасль. Тем более этот вид спорта постоянно на слуху, его любят, за ним следят. Не знаю, получится ли нам что-то в этом отношении изменить, но попытаться наверняка стоит. Еще хотел бы сказать о том, что у нас совершенно не выстроены отношения с потенциальными партнерами-спонсорами. Условно говоря, у нас нет продукта, который мы могли бы им предложить. В этом направлении я тоже вижу большой объем работы. Не написать в письме «Дайте денег» и ждать, когда ответят, а сформировать продукт, который был бы интересен. - Мне всегда казалось, что главным продуктом в спорте всегда является результат. - Абсолютно согласен. Но тем не менее очень важно, как ты преподносишь себя и свой вид. Как ты устанавливаешь контакты, как взаимодействуешь с партнерами. А не вспоминать об этом раз в год, когда контракты заканчиваются и нужно спешно искать новые. - Знаю, что вы встречались с Михаилом Прохоровым и отметили, что он готов к диалогу. В чем это выражается? - Из того, что я вынес из нашего разговора, Прохоров прежде всего готов помогать в финансовом плане. Мне он прямо сказал: иди на выборы, покажи, что ты умеешь, сформируй команду и приходи. Если такой человек говорит «Приходи», значит, он готов разговаривать дальше. - Мы плавно подошли к заключительному пункту – технологиям. На протяжении всех лет, что я пишу о биатлоне, слышу о том, что у нас нет своих смазок, нет отработанных технологий. Считаете, это можно исправить? - Несколько лет назад у нас были и смазки, и порошки. Почему нельзя для начала все это возродить? У нас мощная нефте-химическая промышленность, к тому же. Я был в этом году на итальянской фабрике Ma+. Она производит тефлон для труб, сковородок и так далее. При фабрике существует крошечная лаборатория, в которой работают пять человек – делают смазку и продают ее лыжникам и биатлонистам на несколько миллионов евро в год. Мне кажется, не составит большого труда заинтересовать какого-либо руководителя одного из нефте-химических комбинатов открыть у себя при комбинате подобную лабораторию и дать возможность поработать над собственными разработками. Понятно, что никто не говорит о том, чтобы через шесть месяцев получить собственную уникальную смазку. Но я уверен, что у нас в стране есть талантливые химики, которым было бы интересно заняться подобным проектом. На это даже денег не нужно. - Вы не раз говорили, что мы сейчас уступаем иностранцам и в том, что касается шлифт-технологий. - У нас хорошие отношения с фирмой Fisсher, который на данный момент обладает очень хорошими технологиями. Помимо этого каждая страна изобретает свои структуры, которыми, разумеется, ни с кем не делится. Шведы привозили в Корею машину, способную готовить шлифты на любой снег. Это в свою очередь дает преимущество в скорости. Если на километре ты выигрываешь всего одну секунду, на «десятке» это десять секунд. А это – цена медали. В десяти секундах в биатлоне иногда помещается до десятка человек. - Этому можно научить свои сервис-бригады, или имеющийся опыт каждая страна оберегает, как сверх-секретное оружие? - У нас есть уникальный специалист Валерий Шашкин, который имеет огромный опыт работы на фишеровских машинах. Мне кажется, в этом отношении было бы правильным объединить усилия с лыжниками, у которых тоже имеются собственные наработки. Сейчас такого взаимодействия нет. Просить у кого-то денег на то, чтобы приобрести еще одну машину, не нужно – этот вопрос можно решить в рамках имеющегося бюджета. Одна машина у нас есть в Питере – после Олимпийских игр в Сочи ее отправили в Кавголово, где она по сей день и стоит. Вроде бы даже работает, хотя никаких интересных наработок пока не появилось. Но я рассуждаю просто: если в других странах появляются специалисты, успешно работающие со шлифт-машинами, неужели мы такие тупые, что не сумеем выучить своего? - Вадим Мелихов сказал на тренерском совете, что считает правильным жестко ограничить количество спортсменов в каждой сборной, поскольку любой «лишний» человек немедленно начинает создавать множество проблем. Вы согласны с этим? - Да. Когда слишком много людей, тренерам банально не хватает концентрации на то, чтобы охватить вниманием всех. - Согласны с тем, что внутри сборной не должно быть групп и подгрупп? - Согласен. Я сам тренировался по такой схеме во времена СССР, а ведь тогда все было намного жестче. И попасть в команду было сложнее. Если спортсмен хочет тренироваться самостоятельно – нет проблем. Но – за счет региона или личных спонсоров. Отобрался в команду, как в нее, допустим, отобрался Антон Шипулин, – и тренируйся дальше, как считаешь нужным. Но: начались Кубки мира, ты вливаешься в сборную без каких бы то ни было личных тренеров. И целиком и полностью подчиняешься тем, кто стоит во главе команды. - Как вы относитесь к предложению ограничить максимальный возраст для тех, кто может выступать в резервной сборной? - Поддержу это предложение. Более того, сам говорил об этом 30 марта на первом заседании тренерского совета. Если спортсмен в 30 лет не попадает в основу, значит, находясь в резервной команде он просто занимает место кого-то из молодых спортсменов, чей уровень нужно стремиться поднимать за счет большого количества международных стартов. Но опять же: все должны понимать, что дверь в сборную ни перед кем не закрыта. На этот случай будет абсолютно прозрачная система отбора. - Насколько допустимо с вашей точки зрения, чтобы президент СБР вмешивался в работу тренеров сборной даже если имеет немалые собственные биатлонные заслуги? - Для того, чтобы вмешиваться в работу на уровне изменений в тренировочных планов, нужно находиться внутри команды 24 часа в сутки. Я сторонник того, чтобы доверять тренеру, который уже выбран и утвержден. Но это не означает, что с тренером и спортсменами нужно встречаться, разговаривать, выслушивать пожелания. - На тренерском совете в Хантах наметился очевидный антагонизм между тренерами старой формации и теми, кто моложе. Это с вашей точки зрения может стать тормозом в работе? - Не вижу в этом проблемы. Как только мы выберем и назначим тренеров, на этом будет поставлена точка. Как минимум до следующей весны. 2018 год
|
Биатлон - Чемпионат России -2018 - Ханты-Мансийск 
