Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Победа американца Лоуэлла Бэйли в 20-километровой гонке стала, пожалуй, главной сенсацией чемпионата, как и общий итог этого старта: из трех призеров лишь двоим удалось пройти четыре рубежа с идеальной стрельбой, и ни одного из них до гонки не называли в числе потенциальных медалистов.

Стартовый протокол индивидуальной гонки с Антоном Шипулиным в роли застрельщика до боли напомнил давно забытые школьные времена, когда в кабинет врача на наименее приятные медицинские процедуры первыми шли самые находчивые – чтобы быстрее отмучиться.

– Получить первый номер в такой гонке – большая удача, – сказал мне на «бирже» двукратный олимпийский чемпион Дмитрий Васильев. И добавил: «Главное, чтобы сам Антон относился к этому именно так, а не накручивал себя».

При предельно жаркой для февраля хохфильценской погоде и стремительно разбивающейся лыжне доля правды в словах Васильева конечно же была. Ежели и выбирать для себя наиболее предпочтительные условия, бежать следовало по нетронутому чужими лыжами снегу. Или ждать своего старта почти час – как ждала его накануне трехкратная чемпионка мира Лаура Дальмайер, стартовавшая 93-й.

Немка оказалась в среду в выигрыше не только в прямом, но и в переносном смысле слова: к моменту ее старта солнце опустилось так низко, чтобы большая часть трассы оказалась в тени. От этого поверхность лыжни сразу начала покрываться ледяной коркой – глянцеваться. И лыжи полетели с удвоенной скоростью.

С учетом прогноза погоды на четверг, было очевидно, что ситуация повторится. Видимо как раз поэтому в конец группы предпочли заявиться очень многие лидеры, включая почти всех норвежцев.
Шипулин сам попросил тренеров поставить его в первую группу. Возможно не хотел больше обычного палить нервы, а может быть просто знал про свой организм что-то такое, что заставило поступить по «школьному» принципу – с намерением быстрее отмучаться и забыть нелюбимую гонку, как страшный сон.

Вряд ли спортсмен был способен видеть в своем первом стартовом номере удачу. При мнительности Шипулина и его любви копаться в себе, он скорее мог думать о том, что индивидуальную гонку он так и не сумел полюбить, несмотря на то, что выиграл эту дистанцию на этапе Кубка мира в Антхольце, что стартовав первым, будет лишен какого бы то ни было ориентира впереди, зать сам станет прекрасной мишенью для тех, кто бежит сзади. Ну и какая здесь к черту может быть удача? Не ошибиться бы сверх меры – и то хлеб…

– Знаете, почему они ошибаются? – в ожидании гонки мы продолжали с Васильевым свой диалог на бирже. – Потому что индивидуальная гонка очень сильно провоцирует спортсмена быть осторожным. Он больше обычного снижает ход, приближаясь к стрельбищу, начинает осторожнее и медленнее стрелять, а в итоге оказывается в непривычной для себя ситуации: бежит не своим ходом и стреляет не своим темпом. И сразу нарушаются все наработанные тренировками навыки: на «выходе» мы имеем огромное количество промахов даже в столь идеальную для стрельбы погоду, как была в Хохфильцене вчера и остается – сегодня. Даже у самых опытных лидеров.

«Отмучился» Шипулин быстро: два промаха на первом же рубеже свели к минимуму простор для дальнейших сюжетов. Не имело уже никакого значения, что оставшуюся часть трассы с тремя рубежами Антон пройдет идеально. Образно выражаясь, все то, что происходило в исполнении Шипулина на трассе от первого рубежа и до финиша, это был «синдром пасьюта», который все не раз уже наблюдали в исполнении капитана российской сборной: вдрызг проиграть спринт – и показать лучший результат в гонке преследования. «Запороть» первый рубеж на 20-километровой дистанции – и блистательно, освободившись от стресса, пресса и каких бы то ни было надежд, доработать до финиша.

Наверное даже хорошо, что Антон – с его повышенной ответственностью за команду – не знал, что происходит за спиной. Семь промахов Александра Логинова наводили на мысль, что спортсмен просто перегорел. Слишком длительный, в шесть дней, перерыв между стартами похоже оказался непосильным для дебютанта.

Следом провалился Евгений Гараничев. Стоя на бирже в ожидании старта мы с Васильевым даже подшучивали над тем, что если Гараничев вдруг окажется в медалях (что представлялось абсолютно реальным для тюменского спортсмена), его придется ставить в эстафету, а значит не только тренерам и российским болельщикам обеспечен очередной стресс, но и возможно команде – очередные штрафные круги: ну что тут поделаешь, если нервная система тюменца совершенно не выдерживает командной ответственности на чемпионатах мира?

Тремя промахами Гараничев снял все вопросы по поводу собственной стрелковой готовности.

С промаха начал и Волков, что тоже не удивляло: рассчитывать, что спортсмен, не показывавший по ходу сезона ни скорости, ни точной стрельбы, да и не стартовавший ни в одной личной гонке Кубка мира вдруг чудесным образом преобразится в реалиях мирового первенства, было даже не наивно, а как-то неприлично.

Васильев оказался совершенно прав в отношении психологии: в этот идеально-стрелковый по погодным условиям день признанные фавориты дико опасались ошибиться – слишком благостными представлялись условия и близкими – награды. Трибуны же наблюдали совершенно ужасающую для лидеров статистику: по два промаха у Мартена Фуркада и Йоханнеса Бе, по три – у Бенедикта Долля и Эмиля Хегле Свендсена, по четыре – у Арнда Пайффера и Оле Эйнара Бьорндалена.

А победил стартовавший под сотым номером 35-летний участник трех Олимпиад американец Лоуэлл Бэйли. Он, собственно, и в Хохфильцен приехал – поучаствовать: по его словам, понимал, что способен зацепиться за медаль только при условии совершенно невероятного стечения обстоятельств и собственной чистой стрельбы.

Что ж, совпадения двух этих условий американец дождался. Причем главным из обстоятельств стала по иронии судьбы нечаянная помощь Волкова: на финиш русский и американский спортсмены шли в одной связке. Другими словами, Бэйли было, за кого зацепиться – иначе он наверняка бы проиграл финиш Онджею Моравецу, который тоже прошел «двадцатку» без промахов. А так выиграл 3,3.

Как признался после гонки американец, он чувствовал, что еще немного – и организм окажется неспособен выносить непосильную скорость, но продолжал терпеть, ругая себя распоследними словами, смысл которых сводился к следующему: «Терпи, скотина! Ты уже упустил совершенно реальную медаль в гонке преследования, поэтому терпи или сдохни!»