|
|
|
|
|
|||
На своем первом юниорском первенстве мира в 2006-м Ольга Вилухина выиграла полный комплект наград, завоевав золото в спринте, бронзу в гонке преследования и серебро в эстафете. Два года спустя она собрала все юниорское золото на чемпионате Европы в Уфе, после чего спортсменку незамедлительно вызвали во взрослую сборную, посчитав самым ярким талантом олимпийского четырехлетия. Но на Игры в Ванкувер Вилухина не попала. Вернулась в команду лишь в прошлом сезоне. И стала единственной спортсменкой, завоевавшей на чемпионате мира-2012 индивидуальную медаль. - Оля, Уфа в свое время стала для вас не просто самым счастливым в спортивном отношении городом, но и открыла в вас биатлонистку. Почему четыре года назад вы приняли решение оттуда уехать? И насколько сложно было принять такое решение? - Не скажу, что это оказалось сложным. В то время мне было 20 лет, я жила в Межгорье вместе с родителями, но в то же самое время жила достаточно самостоятельно. Часто и надолго уезжала из дома на сборы и соревнования. Безусловно, мне хотелось жить отдельно. Считаю, что в 20 лет это – совершенно нормальное желание. Я вела переговоры на эту тему со спортивными и республиканскими властями Башкирии и то, что мне предложили после того самого чемпионата Европы, а именно – служебную квартиру - не очень меня устраивало. Я же прекрасно понимала, что путь спортсмена короток. Сегодня у тебя все в порядке, завтра, не дай бог, проблемы, и что? Ты оказываешься на улице? А ведь если бы я согласилась на те условия, все могло произойти именно таким образом: после того чемпионата Европы у меня целых два года все складывалось в спорте совершенно не так, как хотелось. - Что было в эти два года наиболее тяжелым? - Наверное, завышенная планка ожиданий, которую я сама перед собой поставила еще в юниорском возрасте. Взлет в 2008-м, после которого меня пригласили в основной олимпийский состав, создал у меня иллюзию, что все в моих руках. Я вошла в число восьми сильнейших спортсменок страны, да и в бытовом отношении в связи с переездом в Новосибирск моя жизнь сильно изменилась в лучшую сторону. Хотя приехала я туда в достаточно настороженном состоянии: постоянно как бы ждала от окружающих подвоха. - Когда в олимпийском году вы оказались за бортом команды, не было ощущения, что жизнь закончилась? - Нет. В том, что я не использовала шанс, который мне предоставили, я виню только себя. А шанс, считаю, был грандиозным. - Что же помешало? - Прежде всего психология. Переход с юниорского уровня на взрослый дался мне в этом отношении достаточно тяжело. Помню, я целыми днями сидела перед телевизором, смотрела ванкуверскую Олимпиаду и думала только о том, что жизнь устроена совершенно несправедливо. Только позже поняла, что это совсем не так. Что-то не складывается сразу? Значит, нужно уметь ждать. Упал? Встал, отряхнулся и пошел дальше. - Прошлогодний чемпионат мира в Рупольдинге, сложился для вас лучше, чем у большинства российских спортсменок. А как бы вы могли охарактеризовать сезон в целом? - Я была довольна стабильностью результатов. Не раз «забегала» в десятку на этапах Кубка мира, и мне, честно говоря, нравилось, что результаты заметно выровнялись. Особенно приятно, что удалось, как у нас говорят, «залезть в призы» на мировом первенстве. Поэтому в целом я была совершенно счастлива. Но в этом сезоне ставлю перед собой гораздо более высокие цели. - В адрес тренеров женской команды в прошлом сезоне раздавалось немало критики. А с каким чувством тренировались вы, попав в сборную? Ощущали дискомфорт? - Я вообще никогда не была склонна расценивать условия в сборной с позиции «хорошо», или «плохо». Скорее, воспринимала их, как некую данность. Тренироваться мне никто не мешал, я целенаправленно шла к своей цели. Обращать внимание на то, что не относится к делу, мне вообще не свойственно. По этой же причине не люблю, когда появляется много советчиков. Собственно, и тренер для меня это прежде всего человек, который лишь помогает идти вперед. А не тот, кто должен прийти в команду и сделать за меня мой результат. - При всей вашей нелюбви к советчикам вы достаточно высоко отзывались о совместной работе со Штефаном Линдингером – специалистом-биомехаником по технике лыжного хода, с которым работали этим летом. - Такая техническая «встряска» необходима время от времени любому спортсмену даже если сам он думает, что с техникой у него все хорошо. Со стороны ведь какие-то недочеты видны гораздо лучше. Штефан работал с нами по приглашению Вольфганга Пихлера летом и осенью, но проводил на сборах достаточно немного времени – по нескольку дней. Иногда даже хотелось, чтобы эта работа была более продолжительной: с одной стороны я чувствовала, что мне подсказывают очень правильные вещи, но с другой бывает не так просто что-то изменить в технике за считанные занятия. - Ваша беговая техника – заслуга первого тренера Валерия Иванова? - Конечно. - А кто учил стрелять? - Павел Муслимов, который сам был бронзовым призером Олимпийских игр, а сейчас возглавляет биатлонный комплекс в Уфе. - Что для вас главное в стрельбе? - Умение отключать голову на рубеже и не обращать внимания на то, что происходит вокруг. У нас даже тренировки для этого бывают специальные, когда на том или ином рубеже кто-то неожиданно подходит вплотную, начинает светить в глаза лампочкой, кричать, что я иду лидером, создавать ажиотаж. В какой-то степени это очень правильная практика: на соревнованиях ведь очень часто случается, когда тебе неожиданно что-то кричат со стороны. И нужно уметь ни на что не реагировать. - Получается? - Да. На одной из тренировок меня начали отвлекать таким образом в тот момент, когда я уже прошла 11 рубежей с «нулем». Ну так я и двенадцатый прошла точно так же. - В какой момент гонки вы обычно начинаете внутренне настраивать себя на стрельбу? - Все мысли на этот счет посещают меня обычно за день до старта. Я думаю об этом весь день, а вечером, перед тем как лечь спать, как бы рисую себе воображаемую картинку: трассу, рубежи... Прокручиваю в голове каждый вираж, каждое свое действие. Особенно тщательно – заход на рубеж, изготовку. Потом засыпаю и просыпаюсь утром уже собранная и полностью настроеная на выступление. Есть и другие секреты о которых мне, если честно, не хотелось бы рассказывать. - Во время соревнований вы производите впечатление на редкость собранного человека. - Так оно и есть. Мне очень хочется понять, на что я способна в этом виде спорта. При этом хочется показывать «зрелищный» биатлон. Понятно, что полностью изолировать себя перед гонкой от всего, что происходит вокруг, не всегда получается, слишком много вокруг нас людей, но цель добиться результата в моем сознании настолько сильна, что я иногда даже не помню, кто именно подходил ко мне перед тем или иным стартом и о чем спрашивал. - Так было всегда? - Нет, конечно. Доводилось, например, с «нулем» проходить три рубежа в индивидуальной гонке и заваливаться на последнем. А всего лишь потому, что на подходе к этому рубежу я позволяла себе чуть отвлечься. Бывает ведь как: стоит лишь мимолетно подумать, что осталось чисто отстрелять пять выстрелов – и все, концентрация нарушена, и человек просто разваливается. Никакой чистой стрельбы в таком состоянии уже не получается, как ни старайся. - Можете вспомнить самый обидный промах в своей жизни? - Это был самый последний выстрел в гонке преследования на чемпионате мира. У меня есть дурацкая привычка смотреть после пятого выстрела, что происходит. То есть стреляю и тут же поднимаю голову, не дождавшись, пока закроется мишень. Не раз думала даже о том, что мне нужно тренаж проводить не по пяти, а по шести точкам. Чтобы отучить себя дергаться на рубеже раньше времени. Нам ведь не случайно тренеры постоянно твердят: «Девочки, «провожайте» взглядом каждый выстрел до последнего, не шевелитесь». Но вот никак не привыкну. Слишком сильно сидит в голове мысль, что можно выиграть пару-тройку секунд, если закинуть винтовку на плечо сразу после того, как спустил курок. - Вы упомянули о своем стремлении научиться показывать «зрелищный» биатлон. Что это в вашем понимании? - Прежде всего умение делать свою работу с легкостью. Чтобы зрители даже не догадывались, какими усилиями тебе удается преодолевать затишье, которое возникает на стадионе перед первым выстрелом. На самом деле это очень тяжелый и очень опасный момент. Наверное, самый напряженный в любой гонке. Дикий адреналин и в то же самое время максимальная концентрация. Зато когда удается закрыть все пять мишеней и весь адреналин выплескивается наружу вместе с ревом толпы – это ни с чем не сравнимое ощущение. Именно этот момент я и считаю квинтэссенцией зрелищности нашего вида спорта. - Кого в современном биатлоне вы считаете наиболее харизматичными спортсменами? - У мужчин Оле-Эйнара Бьорндалена. - Даже несмотря на отсутствие у него ярких результатов в последние годы? - Харизматичность – это не обязательно результат. Мне нравится даже просто смотреть на Бьорндалена. Нравится, как он надевает винтовку после стрельбы. Вижу, что многие стараются его копировать – настолько красиво у него получаются даже самые обычные движения. У женщин мне всегда импонировала Магдалена Нойнер. - Глядя на то, как Нойнер в свои юниорские годы наравне сражается со всеми сильнейшими, я каждый раз пыталась понять: в чем заключается в биатлоне сложность перехода с юниорского уровня на взрослый? Что мешает перестроиться? У вас есть этому объяснение? - Применительно к российским спортсменкам мешает, как мне кажется, чрезмерно высокая конкуренция. Достаточно споткнуться один раз, чтобы надолго остаться за бортом. А дальше все зависит от крепости психики. Кто-то выдерживает, кого-то ломает на всю жизнь. Вторая причина, как мне кажется, в том, что в биатлоне существует множество факторов, от которых зависит спортсмен. Мы зависим ведь не только от руководства федерации. Но и от лыж, от того, в какую именно группу тебя поставят... Кто знает, каким мог оказаться мой результат, если бы в тот момент, когда я переходила с юниорского уровня на взрослый, звезды сошлись чуть иначе? Это ведь тоже играет большую роль: ворвался ты в спорт и на этой волне пошел по нарастающей, или ковыряешься годами где-то на вторых ролях. - Во время чемпионата Европы-2008 вы, помнится, сказали, выиграв три гонки, что хотели бы получить золото и в четвертой. Означает ли это, что вам одинаково хорошо бежится во всех биатлонных дисциплинах? - Если я в хорошей форме, мне всегда хочется выступать на всех дистанциях, хотя сама по себе хорошая форма у нас не является гарантией результата. У меня, например, были гонки в прошлом сезоне, когда я хорошо бежала, хорошо стреляла, набирала очки, а потом случался какой-нибудь масстарт, где лыжи ехали не лучшим образом, и это сразу откидывало на двадцатые места. Хотя контактные гонки сами по себе я очень люблю. И индивидуальную гонку бегать люблю, хотя она очень изнуряющая, долгая. Обожаю эстафеты. Особенно четвертый этап: когда бежишь и знаешь, что девчонки всей командой встретят тебя на стадионе. - После сбора, который женская сборная провела в сентябре в Сочи, все отмечали местные красоты, радушие жителей, особенности трассы. А что запомнилось вам? - Трасса там действительно навороченная, закручена от души. Я бы назвала ее слаломной. Для того, чтобы там соревноваться, нужна хорошая горнолыжная подготовка. - У вас она есть? - Нам нельзя кататься на горных лыжах. Запрещено контрактом. Хотя в принципе кататься на горных лыжах я умею. Перед чемпионатом мира-2005 в Хохфильцене у нас подготовка проходила рядом с горнолыжным склоном. Это было так красиво... Потрясающе солнечная погода, множество людей в ярких костюмах, снег из под лыж веером. Не представляете, до какой степени тянуло покататься. - Биатлон вам ночами снится? - В прошлом сезоне снился. Причем, не тогда, когда шли соревнования, а когда сезон уже закончился. Это продолжалось, наверное, целую неделю. Я постоянно бежала во сне какие-то гонки. Казалось бы, уже все закончилось, мозг должен отдыхать, а не выходило. И каждый раз просыпалась в диком раздражении из-за того, что во сне не успеваю добежать до финиша. 2012 год
|
Биатлон - Кубок мира 2012-13 
