Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Со старшим тренером мужской сборной мы договорились о разговоре на поздний вечер, и все-таки мне пришлось ждать: у Ткаченко затянулась стрелковая тренажерная тренировка с Антоном Шипулиным. Здесь же, в гостиничном коридоре с расставленными по всем углам установками, за процессом наблюдал второй тренер команды, олимпийский чемпион и четырехкратный чемпион мира Валерий Медведцев.

- Расскажите мне о Ткаченко, - вполголоса попросила его я.

- Считаю Михаила Владимировича своим личным тренером, - ответил Медведцев. - Самым первым моим наставником в биатлоне был Анатолий Бабурин, а потом ему как бы в помощь пришел Ткаченко, который начал тренировать, еще будучи студентом. И я попал в его группу, о чем никогда не жалел.

С ним было очень интересно. Причем не только и не столько на тренировках, сколько потом, когда Михаил Владимирович собирал нас вокруг себя и начинал рассказывать биатлонные байки.

Именно тогда меня по-настоящему и увлек биатлон. На тренировках мы постоянно во что-то играли. Либо на лыжах - в догонялки, либо прыгали с трамплина. Никогда не было такого, чтобы все - на круг и километры мотать. Рассказывать о биатлоне Ткаченко мог бесконечно. Сам он большим спортсменом не был, но многие вещи из его собственного опыта я перенимал, не задумываясь. Особенно это касалось стрельбы.

Уже тогда Ткаченко объяснял, что нельзя, например, проводить все тренировки на постоянном напряжении. Потому что психологическая энергетика сгорает быстрее, чем физическая. Что касается стрельбы - это вообще очень тонкая работа. Чуть-чуть перебрал - чувство может уйти, причем долго потом не возвращается...

У Ткаченко было достаточно много учеников, которые потом вошли в сборную СССР - Ложкин, Царев, Бехтерев... Позже Михаила Владимировича пригласили в спорткомитет, затем он три года работал в молодежной сборной, и именно под его руководством Антон Шипулин стал абсолютным чемпионом юниорского мирового первенства. Ну а в основную команду Ткаченко пришел с должности главного тренера Мордовии.

Тем временем сам Ткаченко завершил тренировку, и наша беседа началась.

- Как случилось, что вы стали работать в сборной?

- Нужно начать с того, что я работал старшим тренером по биатлону в Саранске...

- Зная отношение руководства Мордовии к спорту, рискну предположить, что у вас там были все условия, о которых только может мечтать тренер.

- В принципе да.

- И тут вам предлагают все это оставить и прийти в сборную. Думали долго?

- Я знал, что Союз биатлонистов России ищет тренеров для мужской команды. Главный тренер сборной Владимир Барнашов даже обращался ко мне за консультацией - кого бы я посоветовал. А потом вдруг предложил эту работу мне. Смущало лишь то, что я никогда в жизни не работал в сборной. Но решил рискнуть.

- Ваши представления об этой работе совпали с реальностью?

- Я бы сказал, что она оказалась сложнее, чем я ожидал, но и интереснее. В том числе пришлось столкнуться с какими-то достаточно неожиданными для меня вещами.

- Какими именно?

- Мне не хотелось бы говорить на эту тему - нам, тренерам, и так все подряд сейчас косточки перебирают.

- А вы как хотели? Биатлон - это не просто один из видов спорта. Это, можно сказать, вид национальный, за которым следит вся страна. Мне кажется, любой тренер, согласившийся работать в сборной, должен прекрасно понимать, какая ответственность ложится на него вместе с этим решением.

- Естественно, мы это понимаем. Особенно сейчас, когда не везет с победами. С одной стороны, я вижу, что ребята неплохо готовы, а с другой - больших результатов пока нет.

- Считаете, что эти неудачи из разряда «не везет»?

- Доля невезения есть безусловно. Доля недоработки некоторых вещей - тоже.

- Главный тренер полагает, что одна из наиболее серьезных ошибок в подготовке команды заключается в том, что спортсменов отпустили на самоподготовку после летнего чемпионата страны. Вы согласны с этим?

- Отчасти. В то же время мне кажется, что спортсмены высокого класса не должны так резко терять кондиции, если они не тренируются неделю или полторы. Иногда отдых, напротив, на пользу идет. Сбой, как мне кажется, пошел позже. Некоторые предположения по этому поводу у меня есть, но их нужно хорошенько проверить, прежде чем озвучивать.

- Присутствует ли сейчас у вас в душе ощущение паники?

- Однозначно, нет. Стараюсь прилагать максимум усилий, чтобы этой паники не было и у спортсменов. И один на один с ними разговариваю, и на собраниях, и на тренировках.

- Насколько вы свободны в выборе методов тренировки?

- С главным тренером мы в этом отношении общий язык всегда находим. Как и с главой экспертного совета Виктором Маматовым. Естественно, приходится защищать какие-то позиции, которые представляются мне правильными. Но нужно понимать: я ведь не мог прийти в команду и начать с первого же дня шашкой махать? Если человек хочет большой свободы, он должен как минимум доказать, что его работа способна приносить результат.

- В отношении молодых спортсменов существуют две противоположные точки зрения. Первая заключается в том, что способным юниорам нужно с самого начала давать как можно больше шансов, привлекая их к основной команде. Вторая же заключается в том, что юниор должен сначала повзрослеть, прежде чем кидать его в пекло взрослых соревнований. Какой позиции придерживаетесь вы?

- Считаю, что нужно давать возможность стартовать. В этом плане хорошим подспорьем стало то, что Кубок IBU поднялся по своему накалу на принципиально иную ступень. Это позволяет постоянно проводить ротацию. Например, там сейчас у нас выступают Максим Максимов и Виктор Васильев. Причем выступают так, что пора бы их возвращать.

- У вас хватило бы мужества отправить на этапы Кубка IBU лидеров команды, если бы они показывали совсем слабые результаты?

- Думаю, что они и сами бы в этом случае все правильно поняли. Но пока для этого нет оснований. Мы все-таки ждем, что результат вот-вот появится.

- Вы могли бы сравнить тот биатлон, с которым вам приходилось иметь дело в начале тренерской карьеры, и нынешний?

- Скорость бега, скорость стрельбы, точность стрельбы - все это выросло на три головы.

- Как в связи с этим меняются тренировочные методики? Вы доходите до всего своим умом или используете чужой опыт?

- Много читаю, много разговариваю с коллегами. В том числе и с теми, кто входит в состав экспертного совета. Да и сам работаю много. Какой-никакой опыт все-таки есть.

- А информация о том, как работают тренеры в Норвегии, Германии, Швеции, до вас доходит?

- Это абсолютно закрытая информация. Мы ведь тоже стараемся, чтобы какие-то наши методики не уходили в другие команды. Какое-то представление об этом у нас, разумеется, есть, но только в общих чертах.

- А хотелось бы подсмотреть?

- Конечно. Хотел бы узнать, как работают норвежцы, французы, немцы. Французам, в частности, удалось довольно быстро наладить у себя в команде и точность стрельбы, и скорострельность, и стабильность.

- Это вообще большое искусство - научить человека быстро и точно стрелять?

- Знаете, как у нас говорят: стрелять умеют все. Научить человека стрелять, когда нужно, - вот задачка…