Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Нынешний сезон уже сложился для Анны Булыгиной весьма удачно. Она вернулась в сборную после длительного перерыва, связанного с травмой колена, и уже на третьем этапе Кубка мира в Хохфильцене одержала первую победу в составе женской эстафетной гонки. Результат той гонки ныне, к сожалению, аннулирован, но в активе Булыгиной осталась и личная победа – в гонке преследования в Антхольце.

Дебют 25-летней спортсменки в чемпионате мира тоже получился достойным. В спринте Анна финишировала четвертой, несмотря на то, что потеряла по ходу дистанции немало времени из-за падения.

- Насколько тяжело было ждать соревнований?

- Досталось нам здесь, конечно, здорово. И пальцами тыкали, и взгляды кругом осуждающие, куда ни приди. Не обращать внимания невозможно. Мы же, хоть и соревнуемся друг с другом, все равно ведь одна команда. И друг за друга всегда переживаем. Но я так считаю: земля круглая, любая собственная несправедливость все равно рано или поздно к человеку вернется. Не по-человечески это как-то – сразу на всех клеймо ставить. Неправильно. Почему-то кажется, что пройдет немного времени и это осознают многие из тех, кто сейчас готов нас с лица земли стереть. Еще и прощения придут просить.

- Может быть, вынужденная изоляция и помогла настроиться?

- Все равно тяжело было. Но теперь должно стать проще. Первая гонка всегда ненужный психологический груз снимает. Может быть, я по себе сужу, но мне кажется, что не только у меня это так.

- Нервничали сильно перед спринтерской гонкой?

- Это было странное состояние. Словно все силы и эмоции вдруг куда-то ушли. Кончились. Возможно, организм таким образом просто прореагировал на весь негатив предыдущих дней, на погоду...

- Честно говоря, я была в ужасе, когда прилетела в Корею и увидела этот нескончаемый ливень.

- У меня ужаса не было. В таких случаях сильно спасает мысль, что все побегут в одинаковых условиях. Да и не первый раз такое. Пару лет назад в Хохфильцене примерно так же лило. Не до такой степени, как в Пьонгчанге, но тоже было малоприятно бежать.

- Становится тяжелой лыжня?

- Тяжелой, вязкой. Лыжи перестают ехать – весь толчок как бы уходит вглубь снега. Продвижение минимальное, а сил уходит немерено. В таких условиях, действительно, побеждают сильнейшие.

- К которым вы подобрались довольно близко на этот раз.

- Если бы не упала... Там был такой рыхлый снег, каша просто. У меня лыжи сначала утонули, а потом запутались.

- Многие ваши коллеги отмечали, что трасса в Пьонгчанге откровенно страшная.

- По-настоящему страшно будет в гонке преследования. Ведь обещали же, что к воскресенью хорошенько подморозит. Вообще не знаю, как бежать буду. Как только начинаю думать об этом, мысль одна: подушки к некоторым частям тела привязать что ли... Если образуется лед, то на спусках начнет «нести» со страшной силой.

На самом деле это очень скоростная трасса. Просто пока погода не позволяет это понять. Я я боюсь. И поворотов, и спусков. Горнолыжной подготовки у меня нет почти, и я иногда физически чувствую на дистанции, что от страха у меня начинают заплетаться ноги – становятся «ватными».

- По ходу спринтерской гонки вы обращали внимание на что-либо, кроме собственного бега?

- До сих пор не могу осознать, что одна дистанция уже позади. Как-то очень быстро она пролетела. Меня удивила собственная стрельба. Обычно что-то одно у меня получается – либо стрелять, либо бежать. А тут вроде все сложилось. Хотя со второго рубежа я уходила с мыслью: «Только бы добежать до финиша». Последний круг в этом отношении совсем тяжело дался.

- Ветер сильно мешал?

- На лыжне я была настолько сосредоточена на собственных действиях и работе лыж, что вообще ветра не ощущала. Нам, конечно, повезло сегодня.

- Поясните. Такие сумасшедшие порывы – и повезло?

- Конечно. Потому что ветер порой стихал и можно было успеть нормально отстрелять. Мы ж здесь давненько уже тренируемся. Стадион в Пьонгчанге очень специфичен – я имею в виду стрелковый рубеж. Безветренной погоды не было ни разу. Ни одного дня. Причем направление ветра за полтора часа тренировки менялось порой диаметрально. Приходишь на рубеж и не имеешь ни малейшего понятия, с какой стороны подует на этот раз.

- Живется вам в Пьонгчанге в бытовом смысле нормально?

- Вполне. В отеле у нас со Светой Слепцовой и Олей Зайцевой на троих двухкомнатный номер и одна кровать – на ней Светка спит. Мы с Ольгой на матрацах, прямо на полу. Говорят, для спины полезно. Я спокойно к неудобствам такого типа отношусь. Условия случаются разные, приходится быстро приспосабливаться к чему угодно. Иначе нельзя. Иначе только собственные нервы страдают.