|
|
|
|
|
|||
Интервью со старшим тренером мужской сборной и олимпийским чемпионом Владимиром Аликиным я вовсе не старалась приурочить к какой-либо дате. Тем более что планировала разговор давно. Но когда мы с Аликиным договорились в Хохфильцене встретиться и побеседовать, вдруг вспомнила: у тренера - день рождения. 51 год. Как раз 20-го декабря. ЗА ТРИ ГОДА - В ОЛИМПИЙСКИЕ ЧЕМПИОНЫ - Вы часто вспоминаете свое спортивное прошлое? - Вспоминаю, конечно. И молодежную команду, и «минпросовскую» - Министерства просвещения, за которую начинал выступать в середине 70-х. Там меня и заметили. И пригласили из Перми, где я вырос, в Кавголово. О биатлоне я тогда и не помышлял - на лыжах гонялся. Поменял вид спорта только в 77-м. Тот сбор мне даже не тренировками запомнился. А тем, как нас в Петергоф возили. Дали старый автобус, такие тогда скотовозками называли, нас набилось в него, как сельдей в бочке, и мне на обратной дороге плохо стало. Укачало сильно. Так, что выносить на руках пришлось. В том же году меня вызвали на «первый снег» в Киров, и я выиграл гонку. Ну и пошло-поехало. Попал в состав юниорской сборной, поехал на первенство мира. В гонке был в десятке, а в эстафету меня не поставили - тогда всего три спортсмена в состав включали. Потом юниорский возраст у меня закончился, а во взрослой команде особых перспектив не предвиделось - слишком сильные и именитые гонщики там бегали. Лучшие лыжники мира. Тогда и возникла идея с биатлоном - там возрастной ценз позволял еще целый год по юниорам выступать. Вот я и перешел. Потренировался два месяца и поехал на первые соревнования. - И сразу выиграли, надо полагать? - Куда там! По пять промахов на двух рубежах сделал. Винтовку-то толком никогда в руках не держал. Да там еще ветер был. Только ноги и спасли - с десятью штрафными кругами финишировал десятым или одиннадцатым. Зато в конце года выиграл «Ижевскую винтовку» и отобрался в сборную. Кстати, в 1978-м я выступал на первенстве мира как раз здесь - в Хохфильцене. В состав эстафеты не попал - тренеры решили поставить тех, кто поопытнее, но на меня обратили внимание. А в основной состав ввели через год - после того, как выиграл Спартакиаду народов СССР. В 1979-м поехал на взрослый чемпионат мира в Рупольдинг, и в эстафете мы стали третьими. - Получается, что олимпийское золото Лейк-Плэсида-1980 в эстафете вы завоевали всего после трех лет тренировок? - Ну да. В 1981-м чемпионат мира в Лахти был, но там все «посыпались» - не рассчитали с высокогорной подготовкой. На следующем чемпионате в Раубичах я стал третьим в спринте, а вот через год на мировом первенстве в Италии все как-то пошло наперекосяк. Поймал пять штрафов на первой стрельбе в спринтерской гонке и сошел с дистанции. Не знаю, почему такое со стрельбой случилось. Даже мысли всякие нехорошие в голову закрадываться стали, что с моим прицелом кто-то «поработать» успел. Ну не могло такой стрельбы тогда у меня быть. На следующем рубеже сделал еще два промаха и прямо с трассы ушел на трибуну. Думал, силы таким образом для эстафеты поберегу, но какая с таким результатом эстафета? Потом, естественно, разбор полетов был. На ковер к начальству вызывали: «Как думаешь свою вину искупать?» А как ее искупить? Только результатом. Но, видимо, какие-то пометки себе руководство сделало. В 1984-м я железно проходил в состав олимпийской команды, но в Сараево так и не поехал. Не пустили. Потом аналогичная ситуация повторилась еще пару раз. И я понял, что продолжать на что-то надеяться не имеет смысла. - И когда ушли окончательно? - В 1990-м. Уходить несложно было. Потому что настоящий спорт закончился гораздо раньше, чем я лыжи и винтовку зачехлил. Достаточно времени было, чтобы с мыслью об уходе свыкнуться. - А что было потом? - Перестройка. Пару лет спустя после того, как я закончил выступать, мне предложили поработать с армейской командой, которая тогда только создавалась. Руководил ею Алексей Шадрин, а я стал старшим тренером. Собрали народ по округам, стали с ними заниматься, причем очень удачно. В один год у нас тогда в сборную попали Сергей Рожков, Павел Ростовцев, Володя Драчев - и понеслось... - Деньги вам за это платили? - Как всем военнослужащим. - Небогато... А жили на что? - Чтобы семью прокормить, извозом частным занимался. Слава богу, машина была. Вот и шабашил в свободное от тренировок время. А что делать? Двое детей все-таки, и жена в детском садике работала. Молоко в Перми тогда по талонам выдавали, но мне с друзьями повезло - некоторые в хозяйственной сфере работали и однажды просто провезли меня по близлежащим магазинам, представили руководству как олимпийского чемпиона и сказали: «Когда бы ни пришел, дать все, что попросит». А что просить-то? Молоко разве что для детей. - Мысли уехать за границу в голову не приходили? - Мы ж все идейные были. И зашоренные. С одной стороны, считалось, что обязательно в армии дослужить нужно - пенсию заработать. А с другой... Я до сих пор иногда думаю, что даже сейчас не смог бы уехать. Ведь даже плохонький тренер, если уезжает, все равно какую-то часть методики другим отдает. Вот и начинаем учить соперников на свою голову. Неправильно это. - Неужели с тех самых пор из Перми поближе к столице не звали? - Сам не хотел никогда. Жена у меня из Ханты-Мансийска, тесть до сих пор там живет, а в Перми у меня родители оставались - жили в деревне в 80 километрах от города. Я всегда помогал им, когда время выдавалось. И с огородом, и со скотиной. Как мог их бросить? А сейчас привык уже. Там охота, рыбалка: стоит лишь километров 50 от города отъехать - и вокруг тайга. - Звание олимпийского чемпиона до сих пор помогает решать какие-то проблемы? - А у меня нет в Перми никаких проблем. Личного бизнеса тоже нет. Только семья. Ради нее и живу. Горжусь тем, что детей мы с женой, несмотря на тяжелые времена, подняли. Сын закончил политехнический институт с красным дипломом, дочь - школу с золотой медалью. Сейчас тоже в политехническом учится. Я, может, и хотел бы, чтобы они спортом занимались, но больно уж период для этого неподходящий был - спортивные школы на глазах разваливались. РЕЗЦОВА УМЕЛА СОБРАТЬСЯ - За тридцать лет, что вы провели в биатлоне, он сильно изменился? - Конкуренция однозначно жестче стала. В каждой стране есть по два-три человека, способных показать результат. 10 - 12 команд способны победить в эстафетах. Мне порой кажется, что нам давным-давно пора пересмотреть принципы отбора в национальную команду. Потому что попасть в «двадцатку» на тех же этапах Кубка мира - неимоверно сложно. А мы требуем от спортсменов попасть на декабрьских стартах в «десятку», причем два раза. Или выиграть две эстафеты. А их до декабря всего - две. Можно, конечно, упереться, подготовиться к декабрьским стартам и выполнить все критерии. Но что потом? Мне кажется, более правильным формировать костяк команды в соответствии с рейтингом предыдущего сезона. И дать больше полномочий старшим тренерам. Сейчас же получается, что мы сами вынуждаем спортсменов форсировать подготовку. А зачем? Все же в большинстве случаев прекрасно понимают, кто на что способен. - Получается, ваше нежелание ставить на основные гонки более молодых спортсменов, нежели тех, кто закрепился в основе, продиктовано тем, что вы заведомо не считаете их способными показать результат? - Посудите сами: зачем мне сейчас бросать в пекло того же Антона Шипулина? Я не имею морального права сразу дать ему хорошую стартовую группу. Меня просто не поймут. А группа значит очень много. Хорошо, если условия сложатся так, что к концу гонки лыжня заглянцуется. А если нет? Позволить человеку по колено в снежной каше бежать? Что он сумеет показать? Сломать ведь молодого таким образом насовсем можно. Вы, журналисты, его и уничтожите. Поэтому считаю, что лучше не торопиться. Дать возможность парню посоревноваться на европейском уровне. Где при нынешней конкуренции тоже не так просто выиграть, кстати. - Вы объясняете это спортсменам - Конечно. И их личным тренерам тоже. Пока разногласий у нас не случалось. - Объясните мне, кстати, как бывший лыжник. Почему тем, кто пришел в биатлон из «гладких» гонок, бывает свойственна столь нестабильная стрельба? Как это было у Анфисы Резцовой, например. - Так ведь в нужный момент она умела собраться! А бегала - дай бог каждому. Вот и шла ва-банк. Знала, что с двумя-тремя кругами сумеет разобраться с кем угодно. Стрелять - большое искусство. Не каждому дано. Мы ведь с утра и до вечера тренажом занимаемся. Винтовку летом не выпускаем из рук. А стреляют все по-разному. Но если бы все без штрафов выступали - в чем интрига-то? - Самое нетривиальное выступление, которое вам доводилось видеть, назовете? - Навскидку почему-то вспоминается выступление Жени Редькина в 1992 году. Он выиграл «Ижевскую винтовку» и автоматом попал в олимпийскую сборную. И на Играх стал чемпионом. Вот так две гонки человеку жизнь сделали. Хотя на той Олимпиаде по логике итальянец Андреас Зингерле должен был первым стать. И стал бы - при трех промахах. Но промахнулся четыре раза. - С вашей точки зрения, олимпийскими чемпионами становятся или рождаются? - Могу разве что вспомнить старую истину: без труда не вытащишь рыбку из пруда. Чтобы на халяву олимпийским чемпионом стать, я только один вид спорта назвать могу. В академической гребле видели, наверное, - в лодке маленький рулевой сидит и орет: «Оп-оп...», даже грести не нужно самому. Проехал дистанцию - медаль повесили. Может быть, это тоже не просто, я не знаю, но выглядит именно так со стороны. В футболе, как мне кажется, легкие победы бывают. Скажем, вышел человек на пять минут на замену, засветился в составе и до конца турнира больше на поле не появляется. В хоккее сложнее. Там если ничего не делаешь, сразу по борту размажут. Ну а в нашем виде спорта никто за тебя не побежит. - Вы наверняка сталкивались с тем, что в олимпийские лыжные и биатлонные эстафеты начинали пихать «четвертым» кого ни попадя - в надежде, что трое других, если все сложится, такого спортсмена на медаль вытянут. - Это и сейчас есть. Перед Играми многие в формирование составов вмешиваться пытаются. Политики, главы регионов, губернаторы... Очень надеюсь, что в моей команде, пока я ею руковожу, такого не будет. Ведь страдают от таких вещей прежде всего спортсмены. Политики никогда не будут чувствовать себя виноватыми. Хотя порой непросто объяснить, что команда не резиновая. НОВЫЙ ГОД - ВМЕСТЕ - Как вы считаете, где спортсмены чувствовали себя комфортнее - в той команде, в которой выступали вы сами, или в сегодняшней, которой вы руководите? - Я стараюсь учитывать очень многие ошибки, которые были в прежних сборных. И сам, когда гонялся, пытался с тренерами спорить. Все-таки комсоргом сборной был, считал, что несу определенную ответственность за ребят, с которыми в команде нахожусь. Мне постоянно говорили: «Станешь тренером - будешь свои порядки наводить». Сейчас, безусловно, многое изменилось. Нужно менять и тактику, и методику, и быт. Решать какие-то вопросы вместе со спортсменами. Когда тренер идет навстречу команде и команда это понимает, работать становится гораздо комфортнее. У многих ребят есть семьи, маленькие дети. Я сам предложил выбрать два летних сбора, куда можно привезти жен. На первый снег никого не пускаю. А летом - пожалуйста. Все же - живые люди. Сколько случаев еще в мои времена было, когда спортсмен со сбора приезжает, а никакой семьи уже нет - на порог чемодан с вещами выставляют. - Зачем же вы тогда уже не первый год устраиваете тренировочный сбор с 29 декабря? - Все очень просто. Не отмечать Новый год русский человек не может. А у нас раньше январские старты начинались второго-третьего числа. Дороги, переезды, морозы, высокогорье - как в Оберхофе и Рупольдинге. Вот человека и нет. Причем на весь остаток сезона. Поэтому в первый же год, когда я пришел в команду, сказал: или мы работаем серьезно, или по домам празднуем. И до сих пор говорю, что мы работаем прежде всего не на себя, а на страну. Уже потом о деньгах позволительно думать, об отдыхе. Сначала сделай результат, а все остальное само придет. На Новый год, кстати, ребятам разрешается вызывать на сбор семьи, и все остаются довольны на самом деле. А по домам отпустить - потом не соберешь. - Я много раз слышала, да и вы упомянули, что в прежние времена были в ходу всякие запрещенные методы. Скажем, подкрутить прицел на чужой винтовке перед стартом... - Было не только это. И соль на лыжню сыпали, и стиральный порошок. На снегу их не видно. Едешь на спуске, а лыжи раз - и встали. И улетел с лыжни соперник. - Вы допускаете, что подобное может произойти в вашей команде? - Нет. Не думаю, что кто-то способен решиться на подлый поступок. Да и потом, каждый спортсмен сейчас винтовку в чехле держит. Чтобы прицел скрутить, много сил приложить нужно. И не пойдет никто на это. На каком-то более низком уровне, не исключаю, может произойти. А в сборной - исключено. ЛУЧШИЙ ПОДАРОК - ПОБЕДА - Жена вас всегда поддерживала? - Когда выступал, а выступал-то неплохо, - гордилась. Ей, конечно, тяжело было постоянно ждать меня со сборов и соревнований. Да и после спорта жизнь сложная была, и отношения сложными бывали: много через что пройти пришлось. Но для меня жена - святой человек. Таким, как она, памятники надо ставить за терпение. - Друзья со спортивных времен у вас сохранились? - Конечно. Мы хоть и боролись за одни и те же медали, но я никогда никому не завидовал. Вот и отношения складывались соответственно. - У вас репутация очень выдержанного человека. Существуют вещи, способные вывести вас из себя? Или такие, которые вы не смогли бы простить? - Не люблю, когда человек, добившись успеха, начинает говорить гадости в адрес людей, которые ему помогали. А ведь многие тренеры через это проходят. Когда ученик становится великим и тут же забывает тех, кто его воспитал. Мне не нравится, когда руководители команд не встают на защиту спортсмена - как это было с нашими легкоатлетками перед Олимпийскими играми в Пекине. Немцы, американцы в такой ситуации глотки бы сорвали. А мы... Получается, спортсмен - самое незащищенное звено. И что бы ни случилось, всегда виноват. Хотя погоду в спорте делает именно он, а не руководители. С последних вообще, получается, взятки гладки. Взять ту же летнюю Олимпиаду: сколько медалей обещали? А сколько получили? Официально признали выступление удовлетворительным, но на самом-то деле это - провал. Если судить по большому счету. - Какой самый неожиданный подарок вам довелось когда-либо получить? - Вообще-то мой день рождения почти всегда на соревнования приходится, и самый лучший подарок - победа. Ничего другого не нужно. А в прошлом году, когда юбилей отмечал, спортсмены скинулись и подарили мне машину. Получилось неожиданно и смешно. Мне долго и торжественно говорили, что я - человек консервативных взглядов, который очень не любит менять свои привычки и привязанности: мол, всю жизнь с одной женой прожил, 19 лет на «Волге» проездил. Я ведь действительно на этой машине везде и всюду мотался. И на охоту, и на рыбалку… - А подарили-то что в итоге? - «Волгу». 2008 год
|
Биатлон - Тренеры 
