|
|
|
|
|
|||
Перед началом соревновательного сезона один из лидеров мужской сборной Дмитрий Ярошенко рассказал, зачем в прошлом сезоне регулярно стрелял по чужим мишеням, как готовить роллеры к летним гонкам и почему он, будучи чемпионом мира в эстафете, не считает российскую четверку «золотой». «ЗАКАТКА» НА КАМЧАТКЕ На традиционный вопрос о том, как выдающийся биатлонист провел лето, Ярошенко несколько озадаченно ответил: - Парадокс какой-то: множество людей искренне полагают, что биатлонный сезон начинается в декабре - с первыми стартами в Кубке мира. Хотя, поразмыслив, пришел к выводу, что их можно понять. Я и сам совершенно не представляю, где, например, летом готовятся бобслеисты. Или зимой - гребцы... Наверняка ведь где-то готовятся? Просто информации об этом, как правило, нет никакой. С другой стороны, это даже неплохо - придает нашему виду спорта некую таинственность. - Ну так приоткройте тайну. - Начало отдыха и послесезонную «закатку» я решил провести на Камчатке. У меня там родные живут, так что мы с женой совместили приятное с полезным. Заодно подлечился на термальных источниках. Я всегда после сезона стараюсь пройти на Камчатке полный курс лечения, чтобы привести в порядок суставы. - Побаливают? - Нет, но профилактику такого рода я делаю постоянно. После Камчатки мы с супругой поехали на море - в Таиланд. Там я довольно много занимался на тренажерах - чтобы и мышечную массу перед летней работой нарастить, и от жирка избавиться. Он ведь быстро накапливается, когда серьезные тренировки прекращаешь. Аппетит-то хороший. Вот организм и начинает при первой возможности складывать калории «про запас». 3-4 дополнительных килограмма набираются стремительно. Но благодаря такой совмещенной с отдыхом подготовке я всегда чувствую себя комфортно, когда начинается уже серьезная летняя и осенняя работа. Такая, как была у нас в Острове, в Финляндии, в Рамзау... На первых двух сборах мы регулярно устраивали по выходным какие-то вылазки на природу, жарили шашлыки. Сейчас уже не до них - голова совсем другим занята. Как-то мы возвращались с ребятами с тренировки и увидели, что на террасе нашего же отеля сидят люди и просто созерцают окрестности. Меня та картинка почему-то сильно зацепила. Подумал даже, что хотел бы приехать в Рамзау лет через двадцать, может быть, вместе со своими детьми, сесть на террасе и любоваться горами. Впитывать эту красоту. А с нашим нынешним ритмом жизни не до созерцания. Дни и без того летят стремительно. До Олимпийских игр всего ничего осталось. РОКОВЫЕ ШОРЫ - С каким чувством вы закончили сезон? - Если откровенно - с чувством неудовлетворения. Концовка получилась тяп-ляп, и самое обидное, что произошло это исключительно из-за собственной халатности. Когда ненадолго вернулся домой после чемпионата мира, дал себе слабинку. Думал, расслаблюсь, душой отдохну. А вместо этого сразу появилась «разбитость» - начал сказываться пережитый соревновательный стресс. Я поддался ему, как старая кляча. И немедленно получил урок: на спринтерской гонке в Корее еле-еле доехал финишный круг. Ну а потом меня угораздило расстрелять чужую установку в Норвегии. - Осмелюсь напомнить, что не в первый раз... - Да, согласен: прямо хобби у меня какое-то - по чужим мишеням стрелять. Но больше такого не повторится никогда, обещаю. - Каким образом вообще такое случалось? - У меня на винтовке есть своеобразные шоры, которые сильно ограничивают обзор. Когда стрелял, то фактически даже установку целиком не видел - только кружки мишеней. И номера своей позиции не видел - ориентировался по наитию. Но это опасная вещь: стоит немного не так встать или лечь, и видишь мишени уже совершенно иначе. Чтобы убедиться, что мишень твоя, нужно сделать дополнительное усилие - лишний раз по сторонам посмотреть. Но в гонке, когда приходишь на стрельбище, лишнее усилие делать просто не хочется: все происходит на автоматизме. - На кой черт вам тогда сдались эти шоры? - Наверное, это было просто своего рода попыткой уйти от действительности. Как бы отгородиться от всех. А нужно не отгораживаться, а устранять в себе первопричину этого желания. Я уже после сезона начал все анализировать, раскладывать по полочкам и понял, что желание искусственно отгородиться от внешних помех - не что иное, как следствие собственного неумения концентрироваться. Сейчас уже так не делаю. Иногда только с одной стороны «заглушку» оставляю - если боковое солнце в глаз светит. - В какой момент вы понимали, что мишень - чужая? - Во время гонки тренеры не говорили об этом ни на этапе Кубка мира в Финляндии, когда я расстрелял чужую мишень в первый раз, ни в Норвегии. Потом, после финиша, естественно, чувствуешь досаду. Если бы не случай в Финляндии, я вплоть до Нового года стопроцентно сохранил бы желтую майку лидера. Даже в том случае, если не занимал бы призовых мест. В Норвегии же при нормальной стрельбе мог реально бороться за медаль, а в гонке преследования - за Хрустальный глобус. А так... Ко всему прочему я еще и простудился. Когда заболеваешь, не думаешь, как правило, насколько это серьезно. Мысль одна: выдержать, вытерпеть. Я кашлял постоянно, но не придавал этому значения. А когда уже после апрельского чемпионата страны приехал на Камчатку, выяснилось, что перенес воспаление легких. Из-за болезни толком к чемпионату России и не подготовился. Меня там обогнали так... Да еще на финише один из соперников издевательски на одной ноге линию пересек. Когда такое в свой адрес видишь, внутри появляется сильное желание отквитаться. Просто выйти на лыжню - и разорвать. - Согласитесь, подобная демонстрация силы на финише что в биатлоне, что в лыжах - не редкость. - Мне почему-то кажется, что фортуна не любит таких вещей. Когда, например, люди начинают руки победно вскидывать после стрельбы, хотя еще бежать и бежать. А изгаляться над соперником, опередив его, - все равно, что бить лежачего. НА СНЕГ ПАДАТЬ КОМФОРТНЕЕ, ЧЕМ НА АСФАЛЬТ - Как вы расценили бы свое состояние перед началом соревновательного сезона? - Я вполне доволен тем, как прошла подготовка. Если сравнивать, то могу сказать, что в прошлом году чувствовал себя лучше, чем в предыдущем, а сейчас - лучше, чем в прошлом. Возможно, это связано с тем, что я в значительной степени пересмотрел свое отношение к тренировкам. - В чем это заключается? - Раньше, когда я только пришел в сборную, тренировался как чумной. Делал огромную работу при очень высокой интенсивности. Если меня на дистанции кто-то обгонял, я тут же начинал «соревноваться», поэтому организму приходилось постоянно расходовать какие-то глубинные резервы. Соответственно, наступала более глубокая усталость, больше времени уходило на восстановление. Если сейчас посмотреть на результаты тех сезонов, то легко увидеть, что сил хватало в лучшем случае до середины января. Потом наступал резкий спад. В прошлом году я лишь одну промашку дал: в конце декабря находился в отличной форме, но зачем-то решил «ударно» поработать в Рамзау, где остался на Новый год. Несколько дней подряд вкалывал как угорелый. И перегрузился. Сейчас, как мне кажется, я научился чувствовать ту грань, которая отделяет нормальную работу от насилия над собой. И это очень радует. Многие ведь начинают осознавать такие вещи, уже закончив со спортом. - Вы блестяще выступили в сентябре на чемпионате страны в Уфе. Означает ли это, что в «летнем» биатлоне вам так же комфортно, как на лыжне? - Я слышал в Уфе разговоры, что, мол, Ярошенко что-то со своими роликами сделал - вот они и едут быстрее, чем у остальных. Это неправда. Как и бытующее мнение, что «сборникам» разрешается бегать на других подшипниках и других колесах. На этот счет существует довольно жесткий контроль. А с подшипниками все делают одни и те же манипуляции. Покупают бензин, солярку, керосин - любую жидкость, которая растворяет жир и удаляет грязь, аккуратненько вынимают металлические шарики из резиновых пыльников и как следует их промывают. Ведь даже при очень аккуратной езде в подшипники грязь набивается. Потом шарики смазываются самой обычной бытовой смазкой, которую используют для замков, петель, прочих хозяйственных нужд. Вот и все. Теоретически можно поменять резину, но делать это перед соревнованиями чревато. За лето колеса немного стираются, становятся примерно на полсантиметра ниже. Я однажды поставил новые перед гонкой и проклял все на свете. Из-за разницы в толщине резины нагрузка на ноги сразу стала распределяться немного иначе, чем на тренировках. Стало сводить мышцы. К последнему кругу онемела вся нога - до колена. С тех пор зарекся менять колеса накануне старта. Ну а если сравнивать лыжи и роллеры, я бы сказал, что падать на снег гораздо комфортнее, нежели на асфальт. - А что, приходилось сравнивать и это? - Было дело. Из-за собаки. Правда, упал очень удачно - на лыжную палку. Пока летел по асфальту, до половины ее стер. Даже успел подумать, что, случись такое раньше, я ни за что палкой не пожертвовал бы: скорее согласился, чтобы с меня шкура слезла. - «Раньше» - это когда? - Когда еще не перебрался в Ханты-Мансийск, не был в сборной, когда платили копейки - едва на еду хватало. Хорошая экипировка представлялась несбыточной мечтой. КОГДА ТЫ В ФОРМЕ - ВСЕ НИПОЧЕМ - Вам уже довелось побывать в Пьонгчанге, где пройдет чемпионат мира. Какие впечатления оставил этот город? - Все очень похоже на Камчатку. Воздух приятный, морской. Много молодежи, молодых родителей, много детей. И все как один катаются на горных лыжах. Видимо, корейцы и японцы не очень любят те виды спорта, где надо прилагать большие физические усилия. Недаром в этих странах доминирует стремление заменить людей роботами везде, где подразумевается тяжелый труд. Что бы ни говорили, а нагрузка в горных лыжах совсем не та, что в биатлоне. Я же постоянно на Камчатке катаюсь, знаю, что говорю. Стадион в Пьонгчанге весьма специфичен: там до сих пор ведутся строительные работы - доводятся до готовности объекты, которые были задуманы к Олимпиаде-2014. Часть грунта снята - до песочных слоев, а, поскольку постоянно дуют ветра, песок перемешан со снегом. Смазка летит к черту, да и подобрать ее становится значительно сложнее. Но в целом я не сказал бы, что это какая-то необыкновенно сложная трасса. В Оберхофе, например, где проводится январский этап Кубка мира, гоняться сложнее. Да и потом, надо понимать: когда плохо готов, любая трасса невероятно сложной кажется. Если форма набрана, то все нипочем: и бежать легко, и восстанавливаешься быстро. Я как-то заметил: и в биатлоне, и в лыжах, и в легкой атлетике часто наблюдается одна и та же картина: тот, кто выиграл, поднимает руки и продолжает идти дальше. А те, кто боролся за вторые-третьи места, без сил падают и пошевелиться не могут. - Вашу эстафетную четверку после победы на чемпионате мира в Остерсунде принято называть золотой. Как считаете, у вас есть основания реально опасаться за свое место в эстафете? - Конечно. Я и в прошлом сезоне не питал иллюзий насчет своей незаменимости, и в этом не питаю. Даже по поводу Нового года не хочу ничего загадывать. Хотелось бы, конечно, удачно выступить на первых этапах Кубка мира, провести Новый год в Австрии и спокойно готовиться к дальнейшим стартам. Но заранее об этом стараюсь не говорить и не думать. Да и с термином «золотая четверка» я не очень согласен. Не должно быть такого понятия. Потому что исходить надо не из титулов, а из состояния спортсменов. Я бы, например, не посмел претендовать на место в эстафете, если бы чувствовал себя недостаточно готовым. А вдруг именно из-за меня эта четверка станет не золотой, а серебряной или бронзовой? Никогда ведь не прощу себе, что лишил победы тех, кто к ней рвался и был готов. И никогда не пойму людей, которые стремятся засунуть в эстафету «своего» спортсмена ради того, чтобы завоевать «хоть какую» медаль. 2008 год
|
Биатлон - Спортсмены 
