Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Ответственность за результат в постолимпийских сезонах уменьшается, но это не повод слишком много экспериментировать. Об этом в интервью RT заявил тренер сборной России по биатлону Виталий Норицын. По его словам, точечные коррективы вносятся в процесс подготовки каждый год. Специалист также рассказал, каких успехов добились подопечные его группы, поделился, как взаимодействует с другим наставником, Артёмом Истоминым, и объяснил, чем была полезна работа в Болгарии.

— На этапе кубка России в Дёмино вы — единственный, кто представляет тренерский штаб национальной сборной: бригады Юрия Каминского и Сергея Башкирова на текущие соревнования вообще не приехали. В связи с этим вопрос: не слишком ли много в этом сезоне стартов, раз уж их начинают пропускать сильнейшие?

— До начала сезона мы тоже задавались подобным вопросом. Но, когда начали считать, увидели, что это не так. Плотность российских стартов аналогична календарю Кубка мира, и это было очевидно ещё до того, как начались морозы, и в связи с этим стали отменяться соревнования. Во всяком случае для нашей группы я вообще не вижу проблем в том, чтобы выступать в таком графике. Соревновательная практика, считаю, нужна спортсменам в плане роста спортивного результата.

— Но ведь ваша с Артёмом Истоминым бригада приехала в Дёмино не в полном составе?

— Тому были объективные причины. Даниил Серохвостов выступает в эти же сроки на ведомственных соревнованиях, которые для него более приоритетны, Наталья Гербулова переболела и пропускает старт по этой причине. Когда возможности организма не позволяют выдерживать длительный блок соревнований, пропуски некоторых гонок идут на пользу. Что касается Светы Мироновой, она подключилась к команде 9 января, сейчас тренируется с командой в Раубичах. У неё есть определённые вопросы по здоровью, но я не считаю правильным их озвучивать прежде чем это не сделала сама спортсменка.

— Девочки вашей группы сильно добавили вс скорости, и это отмечают все. Это и Ксения Довгая, и Екатерина Носкова, и Елизавета Каплина. Для вас, как для тренера, такой прогресс закономерен, или в какой-то степени превзошёл ожидания?

— Удивления по этому поводу нет. Другой вопрос, что до начала соревновательного сезона мы не знали, как наши спортсменки будут выглядеть в сравнении с другими группами. Понятно, что на протяжении подготовительного периода мы отслеживаем все показатели, есть определённые ключевые точки, позволяющие видеть, насколько эффективно на спортсмена ложится нагрузка, и можно было отметить, что в каждом из компонентов девочки прибавляют. А, значит, должны стать быстрее. По дистанционной скорости наиболее заметен прогресс Каплиной, Носкова находится не в самых лучших функциональных кондициях, но лично меня радует, как она начинает стрелять стоя. Настя Гореева разгоняется, уже показывает неплохие отдельные гонки. Ксюша Довгая много болела в этом году, но в спринте, тем не менее, оказалась в Дёмино в призах, и это радует.

— Существует ли в вашей бригаде с Истоминым разделение функций?

—Я не раз повторял, что мы — тренеры по биатлону, а не тренеры по бегу или стрельбе. В европейских сборных разделения, как правило, тоже нет: зачастую старший тренер стоит во время соревнований на рубеже при том, что план функциональной подготовки спортсменов составляет тоже он. И как тут делить, стрелковый ты тренер, или функциональный? Все вопросы подготовки мы с Истоминым так или иначе обсуждаем совместно, просто когда идут комплексные тренировки, я чаще нахожусь на рубеже, а Артём — на трассе. Если тренировка имеет стрелковую направленность, мы оба стоим на рубеже. И при необходимости способны заменить друг друга в любом аспекте.

— Разделение на старшего и младшего в вашей связке существует?

— Прежде всего мы друзья. Организационного опыта у меня безусловно больше, пусть и ненамного, поэтому по каким-то вопросам Артём иногда приходит ко мне советоваться. Финальный «продукт» наших обсуждений запускает в работу он, как старший тренер.

— Вы работаете в сборной команде уже восьмой год. Какой период дал вам больше в плане тренерского развития?

— В определённом плане для меня был интересен каждый из этапов, начиная с юношеской команды. Но наиболее мощными в плане роста получились, наверное, первые два года самостоятельной работы в качестве старшего тренера женской сборной.

— Это, если не ошибаюсь, тот самый период, когда вы работали в одной связке с Павлом Ланцовым?

— Да. Особенно отметил бы сезон 2017/18, который получился для нас с Павлом прорывным как в плане собственного тренерского развития и собственной психологии, так и в плане коммуникации со специалистами аналитического отдела — они нам тогда оказали очень большую помощь. На юношеском уровне мы всё-таки большей частью варились в собственном соку. Взрослые команды — это совсем другая ответственность.

Ещё один интересный период был, когда в СБР сменилось руководство и в сборную в качестве старшего тренера пришёл Анатолий Хованцев. Мы почти два года работали по его методикам.

— У меня в тот период сложилось совершенно противоположное впечатление. Что вы не вступали в противоречия с Хованцевым, но работали в большей степени по своим методикам.

— Не скажу, что мы сильно отходили от плана Анатолия Николаевича, хотя второй год был посвободнее во всех отношениях. Понимаете, в чём здесь дело: никогда ведь не узнаешь, работает ли та или иная методика, и как именно работает, пока её не попробуешь. Так что это был реально хороший опыт.

— В связи с тем, что спортсмены потеряли возможность выезжать на международные старты, можно сказать, что сезон стал менее интересным с точки зрения тренерской работы? Или это, напротив, открыло простор для экспериментов?

— Начнём с того, что сборная команда — не слишком подходящее место для экспериментов в принципе.

— Даже в послеолимпийском сезоне?

— Соглашусь, что ответственность за результат в таких сезонах немножечко падает. Но всё равно я не говорил бы об экспериментах. Скорее — о каких-то точечных новшествах, которые мы так или иначе вносим в свою работу каждый год. В основном это касается функциональной части. В этом плане можно многое почерпнуть у той же лёгкой атлетики, у силовых видов спорта. Например, в плане их методик по развитию мышечной силы.

— Для этого нужно иметь возможность контактировать с другими сборными. А какие могут быть контакты, когда биатлонисты сидит в Увате или на Семинском перевале?

— Тем не менее. Недавно, например, мы разговаривали с одним из легкоатлетических специалистов на тему работы голеностопа. Интересовались, как именно следует выстроить работу, чтобы голеностоп стал более жестким и пружинистым. Много полезного о человеческом организме могут рассказать те же кинезиотерапевты.

Понятно, что такие пересечения с представителями других спортивных дисциплин случаются нечасто, но мы сами ищем такие возможности, поскольку заинтересованы в них. И это не какое-то наше ноу-хау. Знаю, что с теми же норвежцами постоянно работает тренер по лёгкой атлетике. Ставит биатлонистам технику бега, правильную постановку ноги.

— Что в плане развития дало вам то время, что вы провели в Болгарии? Или это два года, выброшенные из жизни?

— Ни в коем случае. Во взрослой команде у нас были два спортсмена, способные показывать высокий результат, парень-юниор стал победителем юниорского чемпионата Европы, и для Болгарии это очень значимое достижение. Самым интересным для меня в той ситуации была не только собственная тренерская свобода, но и тот факт, что тренировались мы большей частью на европейских биатлонных базах. Рядом часто оказывались те же немцы, можно было много чего увидеть.

Нынешний сезон, кстати, возвращаясь к вашему вопросу, интересен тем, что наконец-то все российские спортсмены собираются на одних и тех же соревнованиях. Если раньше случались разговоры, что принципы отбора не всегда бывают справедливыми, поскольку одни набирают очки, стартуя в Кубке мира, а другие внутри страны, сейчас таких разговоров нет в принципе: все находятся в равных условиях с декабря по март.

— Можно ли при этом проводить какие-то параллели с результатами, которые показывают в Кубке мира иностранные соперники?

— Совершенно нет. Поэтому мы и ориентируемся на то, что происходит в России в рамках одних и тех же турниров.

— Сколько времени требуется на то, чтобы вывести среднестатистического спортсмена на заметный уровень?

— По-разному бывает. Сейчас, например, на Кубке мира прекрасно выступает француженка Софи Шово, хотя в прошлом сезоне она не входила в число лучших по скорости даже на кубке IBU. Сейчас она «ногами» уверенно держится в топ-10 и показывает лучшие хода на Кубке мира. Да и у нас год назад никто не думал, что Лиза Каплина будет ногами выигрывать у соперниц минуту. А всего лишь человек прекрасно поработал, и вся нагрузка стопроцентно усвоилась.

— Что мешало добиваться подобного бегового прогресса раньше?

— Многое зависит от спортсменов. А это всегда волнообразный процесс.

— Имеете в виду спортсменов, как «материал»?

— Ну да. Это и в России так, и в других странах. Скажем, появились в Италии Лиза Витоцци и Доротея Вирер, так ведь итальянцы очень долго не могли найти к ним в пару хотя бы ещё двух спортсменок, чтобы составить мало-мальски сильную эстафету. Хотя казалось бы: если двух вырастили, неужели нельзя других натренировать? Выходит, что не всегда это удаётся.

— Кубок мира вы смотрите?

— Обязательно.

— На что обращаете внимание?

— Смотрю, кто как двигается, изучаю аналитические данные. Отмечаю для себя такие вещи, как время прохождения рубежа, время до первого выстрела, время чистой стрельбы. Если параллельно смотреть картинку, складывается полная картина того, как развивается и куда движется биатлон. Смотрю, какие тенденции появляются в технике. Вижу, что некоторые команды очень тщательно этот вопрос изучают: выстраивают технику так, чтобы она была максимально экономичной и рациональной с точки зрения биомеханики. То есть, появляется возможность понять какой именно ход в каких условиях наиболее эффективен. Например, десять лет назад техника бега в гору выглядела у большинства совершенно иначе. Если наложить современную картинку на прежнюю, можно увидеть разницу. И она реально велика.

— Понятие главного старта в этом сезоне у ваших спортсменов существует?

— Официально у нас выделен основной старт — финал Кубка России в Чайковском и Ижевске. Проводиться эти соревнования будут примерно в одни сроки с чемпионатом мира, но на самом деле главной своей задачей мы считаем не какой-то конкретный результат, а способность спортсменов держать высокий уровень результативности на протяжении всего сезона. Чтобы на любых соревнованиях они попадали в топ-6, в топ-3.

— Вас, кстати, не беспокоит тот факт, что в смешанной команде спортсмены неизбежно начинают разбиваться по парам?

— Нет. В этом отношении меня многому научила работа в Болгарии. Милена Тодорова и Владимир Илиев уже давно пара, вместе живут на сборах, и это не создавало сложностей ни ему, ни ей. Всё ведь упирается в уровень профессионализма. Главное, чтобы любовь не мешала работе.