|
|
|
|
|
|||
Едва я появилась в расположении российской сборной в шведской Бруксвалларне, старший тренер женской команды Вольфганг Пихлер предупредил: все разговоры со спортсменками желательно перенести на вторник - первый из запланированных на сборе выходных дней. Однако олимпийская чемпионка Ванкувера Светлана Слепцова, когда я подошла к ней, чтобы договориться о времени интервью, отреагировала по-своему: «А зачем откладывать? Давайте, поговорим прямо сейчас». - Один из тренеров сборной Павел Ростовцев, оценивая ваши результаты в прошлом сезоне, заметил, что никогда еще вы не выступали так удачно на чемпионатах мира. А как расцениваете тот сезон вы сами? - Вообще-то я считаю, что он получился провальным. Я не почувствовала ни пика формы, ни какого бы то ни было прогресса в своем состоянии. Чемпионат мира - да, в какой-то степени успокоил. Он лишний раз дал возможность убедиться, что перед серьезными стартами мне нужно давать возможность чуть больше отдыхать. Когда я посвежее, то чувствую себя на трассе намного лучше. - Вы обсуждали эту тему с Пихлером? - Да, разговоров было более чем достаточно. Пришли в итоге к тому, что оба совершили ошибку. Слишком много и интенсивно работали в начале сезона. Если сравнить прошлый октябрь с нынешним, сейчас на всех контрольных соревнованиях я на голову сильнее. Главное - вовремя давать организму отдыхать. - Позапрошлым летом, когда вы только начинали тренироваться с Пихлером в Рупольдинге, то просто излучали оптимизм по поводу предстоящего сезона. В какой момент этот оптимизм пошел на убыль? - В октябре. Поначалу действительно казалось, что все будет круто. Несмотря на очень большие объемы работы я чувствовала себя превосходно. И не покидала уверенность, что весь сезон получится таким же. Возможно это просто была эйфория от целого комплекса новых ощущений: новый тренер, новое место для тренировок, новая работа, новый менталитет. Но в октябре я вдруг почувствовала, что смертельно устала. И эта усталость начала стремительно накапливаться. Хотя я все равно старалась не думать о том, что сезон может сложиться неудачно. - Вы не испытывали при этом раздражения по отношению к тренеру? Обидно ведь рассчитывать на одно, а получить в итоге совсем другое? - Во-первых, Пихлер нам и не обещал, что все сразу получится. В его адрес лично у меня не было ни зла, ни разочарования. Было просто обидно, что проделана такая колоссальная работа, а толку нет. - Так ведь именно в таких случаях, как правило, появляется соблазн переложить вину на тренера. - Возможно. Но в нашем случае было бы просто несправедливо в чем-то винить Пихлера. Он - абсолютно новый человек в сборной. И не стоит забывать, что Пихлер взялся тренировать команду, от которой отказались все «свои» специалисты. Это ведь непросто: взять десять лучших спортсменок страны и мгновенно найти подход к каждой. Тем более - иностранцу. Думаю, что Вольфгангу было тяжело сориентироваться в новой обстановке. И для него прошлый сезон стал ничуть не меньшим уроком, чем для нас. - А что, собственно, изменилось сейчас? И что заставляет сохранять веру в правильности тренировочной работы? - Могу сказать, что изменилось для меня лично. После того как в апреле меня прооперировали в США, я почувствовала очень сильную мотивацию. Постоянно мучила мысль, что все уже давно тренируются, а я сижу и ничего не делаю. - Перерыв из-за операции получился долгим? - В общей сложности не тренировалась три месяца. Ближе к июню появились мысли, что я хочу, я могу, я должна… Да предстоящая операция на ноге оптимизма не добавляла. У меня же до этого вообще не было никаких травм и операций. - Что стало причиной травмы? - Нагрузки. Во-первых, не хватало времени на восстановление, а во-вторых, как сказали врачи, мои суставы и мышцы были просто не готовы к такой работе. Заживало колено долго. Сначала я прошла десятидневный курс реабилитации в США, потом вернулась домой - и поняла, что состояние колена по непонятным причинам начало ухудшаться. Приехала в июне на сбор в Рупольдинг, но все, что была способна там делать - это упражнения на верхний плечевой пояс. Ни бегать, ни кататься на роллерах не могла. Тем более, что перед сбором меня посмотрел в Москве хирург Сергей Архипов и сказал: роллеры, как и любая другая «жесткая» работа противопоказана до тех пор, пока я как следует не «закачаю» ногу. Даже внешне было заметно, что прооперированная нога потеряла очень много мышечной массы. В итоге после Рупольдинга я не поехала домой, а осталась в клинике у Архипова и 12 дней занималась на всевозможных тренажерах чуть ли не круглосуточно. Зато больная нога полностью сравнялась с другой, здоровой: и по объему и по весу мышц. И все проблемы ушли. На следующем сборе я уже тренировалась без ограничений. Колено вообще не беспокоило. - Нет ощущения, что вы потеряли слишком много времени? - Наоборот. Думаю, весь этот вынужденный отдых пошел мне только на пользу. Плюс - мотивация. Я еще никогда так не рвалась начать работу. Иногда даже возникало чувство, что я никому не нужна... - Трудно было втягиваться в тренировочный процесс после столь долгого перерыва? - Очень. Когда я начала тренировки, все девочки были уже в хорошей физической форме. Я старалась за ними тянуться, но получалось далеко не всегда. С другой стороны, я всегда очень быстро набирала форму. Так получилось и в этот раз. Хотя Пихлер постоянно меня сдерживал, контролировал интенсивность моих тренировок. - На какие-то отвлекающие от биатлона занятия у вас на сборах время остается? - Разве что книжку почитать. Или дорисовать картину. - Вы рисуете? - Увлеклась, когда восстанавливалась после операции, сидела дома и не имела возможности ходить. Мне подарили набор с подробной схемой для живописи и пронумерованными масляными красками. Наносишь каждую краску в отведенные для нее сегменты на схеме и получается картина. Я уже всю команду этим увлечением заразила: рисуют практически все. - Атмосфера, которая сейчас сложилась в сборной, вам нравится? - Да. Абсолютно рабочая и нормальная. Все прекрасно организовано, хороший коллектив. - А когда в прошлом сезоне стало понятно, что ничего не ладится, вы как-то обсуждали это между собой? - Не часто. Все-таки у всех были разные программы. Кто-то выступал в чемпионате и Кубках мира, кто-то в Кубках IBU. Но разговаривали, да. Собственно, благодаря этому мы и пришли к заключению, что винить-то некого. Потому что те или иные ошибки совершали все без исключения. Вот вы спросили про прошлый год, а мы ведь, если разобраться, действительно во многом виноваты сами. Вольфганг давал нам задания и постоянно уточнял: 80 процентов интенсивности, 90… У нас же почему-то в голове сидит российский стереотип: если что-то делать - так на всю катушку, до изнеможения, пока без сил не свалишься. Мы вообще не чувствовали этой границы и все делали на максимуме. Сейчас стали умнее. Этим летом тоже тренировались очень много, но немного иначе, чем год назад. Не буду загадывать - посмотрим, как сложится этот сезон. Для меня самое тяжелое - чувствовать, что ты как бы ходишь вокруг да около. Седьмое место, десятое, пятнадцатое, а потом - бах, и 71-е, как на этапе Кубка мира в Холменколлене. Хотя опять же, сама виновата. Побежала перед чемпионатом мира насквозь больная. На самом деле мне довольно тяжело сейчас говорить о предстоящем сезоне. Ведь я уже давно не могу добраться до пьедестала. Наверное, когда все-таки доберусь, станет больше уверенности в себе. - Какой из этапов подготовки дается вам тяжелее других? - Я не очень люблю Скандинавию, если честно. Мне здесь неуютно: темно, мало снега. По той же причине не люблю этап Кубка мира в Остерсунде. Само это место меня как-то отталкивает. То же самое могу сказать о Муонио. Год назад я была уверена в том, что это худшее место на земле. Не было снега, постоянно шел дождь, было много народа, да и кормили ужасно. Правда, когда ночью мы приехали сюда, в Бруксвалларну, мне она показалась еще более жутким местом. Тем более что весь следующий день после нашего приезда шел дождь. Подумала еще, что все познается в сравнении. А сейчас вроде привыкла. Неважно, в каких условиях приходится жить и какую еду подают на стол. Главное, чтобы была хорошая трасса. - Какое впечатление произвела на вас олимпийская база в Сочи, где вы проводили один из осенних сборов? - Мне там все очень понравилось. Трасса сложная, хорошая, большие подъемы. Моя трасса. Хотя одна и та же дистанция летом и зимой - это совершенно разные вещи. - А что вы подразумеваете под выражением «моя трасса»? - Для меня равнина - это катастрофа, я там всегда много проигрываю. Сейчас много над этим работаю, но работы там еще непочатый край. А вот в подъем я иду гораздо лучше. Еще в Сочи очень тяжелый подход к стрельбищу. Соответственно придется много работать и над стрельбой. Вообще в том месте, где расположен биатлонный комплекс - оно называется хребет Псехако, - очень интересная высота. Там я чувствовала себя совершенно иначе, нежели на аналогичной высоте в других местах. Словно высоты нет вообще... Впрочем, может быть, мне там понравилось и потому, что я оказалась в Сочи впервые в жизни. - То, что предстоящая Олимпиада - «домашняя», дает российской команде какое-то преимущество? - Там будет тяжело. Давление родных стен - непростая штука. - А с точки зрения самой трассы? - Ее, конечно, надо досконально изучать. Очень много сложных подъемов, поворотов, крутых спусков. В этом плане возможность тренироваться в Сочи для нас - большой плюс. В целом я всегда привыкаю к трассе быстро. Хотя иногда встречаются такие рельефы, о которых лучше вообще ничего не знать заранее. - Почему? - Потому что, когда знаешь, какие участки будут очень тяжелыми, начинаешь их ждать, и это ожидание угнетает. Едешь и как бы заранее боишься. - По соревнованиям соскучились? Или же ждете первых стартов с опаской? - И то, и другое. С одной стороны, хочется скорее начать выступать: от тренировок все уже устали. Каждый день одно и то же: биохимия, завтрак, первая тренировка, обед, сон, вторая тренировка, тренаж, массаж... Как день сурка. А с другой стороны, первый старт после двух неудачных сезонов… Страшновато. Все-таки этот сезон - последний перед Играми. А с мыслью о Сочи я просыпаюсь каждое утро. 2012 год
|
Биатлон - Спортсмены
