Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Основная мотивация для белорусских биатлонистов в отсутствие международных стартов — возможность обыграть российских коллег в очной борьбе, заявил в интервью RT главный тренер сборной Белоруссии Олег Рыженков. По его словам, в прошлом сезоне спортсменам это почти удалось в рамках Кубка Содружества. Он рассказал о секретах достижения высокого результата в биатлоне и о планах Динары Алимбековой продолжить спортивную карьеру, а также объяснил, почему продолжает следить за этапами Кубка мира.

— Начиная с этого сезона вы являетесь главным тренером сборной Белоруссии, где до этого много лет возглавляли тренировочный процесс сначала в мужской, а затем и в женской команде. Уход от практики в организационную деятельность хоть в какой-то степени стал для вас проблемой?

— Полностью с чисто практической работы я еще не ушел. Пока получается совмещать.

— Это сложно? Спрашиваю потому, что в своё время ваш коллега Валерий Польховский так и не сумел смириться с тем, что позиция главного тренера не подразумевала личного управления тренировочным процессом.

— Мне, наверное, проще. У нас, все-таки, не такой большой коллектив, как в России, не такая большая страна. Есть нюансы, конечно, но, в принципе, я не вижу больших сложностей в плане работы.

— Когда произошло отстранение российского и белорусского спорта от международных соревнований, я очень много думала о том, что вашим атлетам должно быть гораздо обиднее, чем российским. По сути, они пострадали вообще ни за что. Тяжело было психологически преодолеть этот удар?

— Удар, безусловно, был. И по психологии, и по мотивации. Но, знаете, наверное, в силу нашего характера и отношений между нашими странами, очень быстро нашелся контакт, сразу пошла активная работа по организации совместных соревнований. Практически вся наша команда без колебаний приняла решение в этих соревнованиях участвовать, чтобы сохранялась соревновательная практика, мотивация.

— И никто не уехал?

— Но это же нелогично, не находите?

— Ну, почему? Белорусское государство, как, полагаю, и российское, заинтересовано в том, чтобы спортсмены, на которых тратились немалые деньги, оставались в своей стране. На сегодняшний день у нас существует очень мощная, поддержка спорта. Это, прежде всего, тот фактор, который мотивирует спортсменов не только на то, чтобы продолжать тренироваться, но и получать соревновательную практику достаточно высокого уровня, выступая в России.

Возьмите кубок Содружества: соревнования достаточно престижные и, я бы сказал, очень полезные для тех, кто только пришёл в сборную, поскольку они дают возможность молодым спортсменам проявить себя, получить колоссальный опыт. Даже когда отстранения не было, не у всех ведь получалось выезжать на кубки IBU, на Кубки мира. Потому что существует определенная квота, и ты не можешь выставить на старт 10 человек. Соответственно кто-то всегда оставался за бортом.

Нынешние соревнования дают таким атлетам шанс, дают понимание, к чему стремиться. Могу точно сказать, что в прошлом году участие во внутрироссийских соревнованиях стало для нашей команды очень солидным внутренним толчком к развитию.

— То есть, получается, один из наиболее мощных стимулов для ваших спортсменов сейчас — это возможность «дернуть» своих российских визави в очной борьбе?

— Ну, понятно, что да. А как может быть иначе?

— Год назад вам это почти удалось.

— Как сказать. Динара Алимбекова выиграла в прошлом году Кубок Содружества, даже не участвуя во всех гонках. Антон Смольский до последнего шел лидером общего зачета, но, из-за болезни был вынужден пропустить заключительный этап в Тюмени. И только поэтому уступил Эдуарду Латыпову первую строчку.

— Где в вашем представлении кроется та волшебная кнопка, которая дает в биатлоне результат экстракласса? Нагрузки, объемы, конкуренция…

— Нагрузки, объемы, конкуренция, всё это классно, но, в первую очередь, считаю, сам спортсмен должен стремиться показать результат. Должен очень этого хотеть. У нас, как я уже сказал, страна небольшая, тех, кто профессионально занимается биатлоном, не так много, практически все они собраны воедино, в одну команду, к которой мы по мере возможностей стараемся привлекать наиболее перспективных юниоров. Обеспечиваем, как было модно раньше говорить, сплав молодости и опыта. Может быть, это где-то тоже подстегивает молодежь. Они видят, как работают старшие, стремятся так же работать сами.

Тем более, что все постоянно друг у друга на виду. Если в России достаточно много регионов, имеющих полноценную биатлонную инфраструктуру, и сборная имеет возможность выбирать места для подготовки, мы всегда находимся в одном и том же месте — в Раубичах.

— С точки зрения главного тренера, как проще идти к результату — когда костяк команды остаётся неизменным, или когда биатлонистов много и никому из них не гарантировано место в составе?

— Это всегда палка о двух концах. Есть определённые положительные моменты в том, что нас мало. Но, к сожалению, есть и минусы. Например, из женской команды у нас в этом сезоне ушла Динара Алимбекова, а в прошлом году не было Анны Солы и Ирины Лещенко (Кривко — RT). Понятно, что молодёжь старалась изо всех сил тянуться за той же Алимбековой, пока та была в сборной, но самой Динаре зачастую приходилось тренироваться по индивидуальной программе, поскольку ей не подходили те нагрузки, которые предлагались менее сильным спортсменам. Почти все тренировки Динара проводила с мужской командой. Там была реальная конкуренция, соответственно, более активно шёл прогресс в результатах.

Постоянный состав хорош тем, что можно позволить себе не форсировать форму, а целенаправленно готовиться к определенным стартам, как это было с той же Алимбековой до ухода в декрет. Мы с ней сразу решили, что нам не нужна пиковая форма на весь сезон от начала и до конца. Но интересен Кубок Содружества и чемпионат России, который проходил в Ханты-Мансийске. Правда, к заключительному старту мы уже знали, что Динара ждёт ребёнка, поэтому решили не рисковать. Тем более, погодные условия Ханты-Мансийска не особо позволяли рассчитывать на успех. Поэтому Динара пробежала одну гоночку и на этом закончила сезон.

— Она собирается возвращаться в спорт?

— Да. Такие вещи мы всегда обговариваем с девочками заранее. Обсуждаем, чего они хотят, что и как планируют, какие имеют возможности для того, чтобы сочетать материнство с тренировками. Как будут поступать, скажем, с тем же ребенком, когда дело дойдёт до соревнований. Кто будет помогать растить малыша, заниматься его воспитанием — мамы, папы, бабушки, дедушки. Федерация тоже старается во всех этих вопросах идти навстречу спортсменам.

— Я много раз слышала споры тренеров по поводу нагрузок, и знаю, что биатлонисты, которые сами прошли через спорт высокого уровня, придерживаются той точки зрения, что надо пахать как можно больше, и это обязательно даст результат.

— Я так не считаю.

— А сами пахали в бытность спортсменом?

— Могу совершенно точно вам сказать, что современные биатлонисты выполняют гораздо большую и более изнурительную нагрузку. В мужской команде таких объемов раньше и близко не было, а мне, как понимаете, есть, с чем сравнивать. Все очень много тренируются, делают много различного рода развивающей работы, силовой. Это реально тяжело, но, тем не менее, все выдерживают, идут к результату. Что касается женской команды – тут, конечно, мы немножко осторожничаем с объемами, стараемся вести девочек максимально плавно, мягко, чтобы сначала подготовить ровную общефизическую базу и уже потом приступать к каким-то более серьёзным нагрузкам.

— Когда спортсмены наперечет, наверное, становится страшновато экспериментировать?

— Не сказал бы. На сегодняшний день, считаю, у нас очень хорошо поставлена спортивная медицина. Осуществляется регулярный контроль, как во время тренировочных сборов, так и на соревнованиях.

— То есть, работает не только тренерская, но и научная бригада?

— В самой команде есть доктор, биохимик, массажисты. Кроме этого, работает республиканский научно-практический Центр спорта, есть профильный медицинский центр в Раубичах. То есть, состояние атлетов постоянно мониторится, анализируется.

— То, что происходит сейчас в мировом биатлоне, вам интересно?

— Конечно. Мы по мере возможности смотрим соревнования, следим за лидерами. Не всегда получается делать это в прямом эфире, поскольку зачастую сами в это время находимся на соревнованиях, но, тем не менее, все равно наблюдаем за результатами. За этим так или иначе всегда следишь: анализируешь, что улучшилось, что ухудшилось в биатлоне. Как возросли скорости, как стреляют, какие тенденции новые появляются. Если не будешь этого делать, перестанешь понимать, к чему стремиться.

— Кто вам, в этом плане наиболее любопытен?

— Традиционно — норвежская команда, французская, шведская. Причём, речь не только о признанных лидерах — интересно следить за тем, как в этих странах развивается молодёжь. Взять тех же итальянцев: был период, когда ребята у них бежали быстро, сейчас совершенно потрясающе выступают девочки. В принципе это нормально для спорта: кто-то идет на подъём, у кого-то наступает спад, связанный со сменой поколений.

— В белорусской команде в разное время практиковали и немец, и австриец. Кто из специалистов был в плане работы понятнее?

— Немцы и австрийцы довольно тесно связаны по жизни, возможно поэтому у них схожий подход к тренировкам. Я долгое время работал и с Клаусом Зибертом, и с Альфредом Эдером. Они оба более старшего поколения, возможно, ещё и поэтому походили друг на друга в работе. Сейчас направленность немножко другая уже, хотя методическая основа остается прежней. А вот те же шведы много лет придерживаются собственной методики.

— Которую, работая с российской командой, пытался поставить на поток Вольфганг Пихлер?

— Да. Скорее всего, именно Пихлер распространил свои тренировочные взгляды на всю Швецию. И это работает.

— Если сравнить нынешний биатлон с тем, который был, когда выступали вы сами, в чем наиболее принципиальное различие?

— Возросли скорости, возросла скорострельность. Хотя в наше время тоже имелись стрелки, которые умели очень быстро и очень качественно работать на рубеже.

— Кто, например?

— У нас Сашурин Вадим быстро стрелял, да и я сам тоже, когда бегал. Уже сколько лет прошло, а некоторые и сейчас стреляют медленнее. Но, в целом, наиболее принципиальное отличие касается технической составляющей. В нашем виде спорта — это лыжи, ботинки, палки, смазка, подготовка трассы.

— Когда сильно возрастают скорости, это должно сказываться на стрельбе, причем, не факт, что позитивно.

— На мой взгляд, методика захода на рубеж не слишком изменилась за последние десять лет. Хотя если сравнивать с тем, как было 20 или 30 лет назад, спортсмены стали подходить к рубежу быстрее, научились быстрее восстанавливаться, затрачивают меньше времени на прохождение дистанции, на прохождение штрафных кругов.

— Нынешний лидер вашей команды Антон Смольский в прошлом году был невероятно хорош не снегу, а нынешний сезон начинает с победы на лыжероллерной трассе. Почему далеко не всем биатлонистам удаётся сочетать эти два вида?

— Я бы не сказал, что между ними существует совсем уж принципиальная разница. Тем более что на сегодняшний день спортсмены стараются выбирать для тренировок те лыжероллеры, работа на которых максимально приближена к работе на снегу. Просто раньше, когда проводились летние чемпионаты мира, в них принимали участие далеко не все лидеры.

— Почему? Боялись травмироваться?

— Скорее, летние старты просто не вписывались в план подготовки. Если бы и летом, и зимой в соревнованиях гонялись одни и те же спортсмены, принципиальной разницы в результатах, думаю, мы бы не наблюдали.

— Как бы вы оцениваете условия, в которых биатлонистам приходится соревноваться в Сочи? Многие ваши коллеги местные горы ругают.

— Мне сложно что-то сказать на этот счёт. Эту высоту никогда раньше мы не использовали, поэтому и наработок нет. В прошлом году выступали на кубке Содружества, но приехали на «Лауру» с равнины. К тому же почти вся команда была после ковида. А так, чтобы провести полноценный сбор, такого не случалось. И вряд ли получится в ближайшем будущем.

— А где обычно вы проводите горную подготовку?

— Раньше, когда Европа была открыта, ездили в Австрию или Италию. Сейчас в качестве одного из вариантов пробуем Цахкадзор — как раз оттуда привезли спортсменов на кубок Содружества. Может быть, когда-нибудь рассмотрим и Сочи. Но пока есть опасения. Как вы правильно заметили, слишком противоречивы отзывы. Кому-то здесь нравится, кому-то категорически нет. А мы пока как-то не настроены рисковать.