|
|
|
|
|
|||
Карьера Алексея Прокуророва могла бы сделать честь любому лыжнику мира. Олимпийский чемпион Калгари-88, чемпион мира Тронхейма-97, участник четырех Олимпиад, неоднократный победитель этапов Кубка мира, чемпионатов России. Но так получилось, что после того, единственного чемпионата мира, который удалось выиграть, все пять лет до завершения спортивной карьеры, вместившие в себя еще два мировых первенства и одну Олимпиаду, Прокуророву не очень везло. На «тридцатке» в австрийском Рамзау в 1999-м – той самой дистанции, которую выиграл двумя годами ранее, он финишировал лишь 28-м. И, потеряв звание чемпиона, сказал: «Вот я и стал «экс»… Как там пел Высоцкий? «Лишь мгновение ты наверху, и…» Разговаривать с ним мне приходилось неоднократно и каждый раз было трудно отделаться от ощущения, что необходимость рассказывать о себе журналисту доставляет неизменно вежливому и доброжелательному Алексею сильное внутреннее неудобство. Однажды он даже усмехнулся, заметив мою растерянность: «С нами бывает трудно общаться. Ведь все мы – люди из леса». Было это в австрийском Тауплице, где российские лыжники проводили заключительный – перед чемпионатом мира в Лахти тренировочный сбор. Прокуроров жил отдельно от всех – в соседней гостиничке, но регулярно присоединялся к команде за завтраками, обедами и ужинами. И как-то, когда мы задержались за беседой в опустевшем ресторанном зале, вдруг разоткровенничался: - С одной стороны, я достиг всего, к чему стремился, - выиграл и Олимпиаду, и чемпионат мира, но с другой – хочется еще раз пережить подобные победные мгновения. Это непередаваемые ощущения, как наркотик. Причем не в тот момент, когда на пьедестале стоишь, а сразу после финиша. Не хочется ведь бегать просто так. Особенно, если когда-то был первым… Через неделю с небольшим на чемпионате мира в Лахти он остался на «тридцатке» 19-м. А после Солт-Лейк-Сити, где 38-летний гонщик нес знамя российской сборной на параде открытия Игр, но так и не сумел преодолеть невезения на лыжне, он тихо ушел из спорта. Женился, родил сына Григория, стал сначала вторым тренером юниорской лыжной сборной, затем - основной. Но даже зная, что именно Прокуроров привезет команду на предолимпийскую неделю в итальянский Праджелато, я совершенно не рассчитывала на такой антураж нашей встречи: рабочий фартук, противогаз и прежний, застенчиво-извиняющийся тон: - Интервью? Со мной? Может с кем другим лучше поговорите? Мне лыжи к гонкам готовить нужно… Спустя несколько часов, когда оголодавшие и замученные тренеры все-таки выбрались в гостиницу на обед, время для беседы все-таки нашлось. - Почему-то я была уверена, что после окончания карьеры у вас не будет недостатка в более заманчивых предложениях, чем остаться в сборной России. - Наверное, если бы стал искать, нашел бы контракт. Но уехать за границу, если честно, не стремился. В то время я только женился, в 2003-м родился сын. Менять привычную обстановку мне представлялось не таким простым делом. Так и остался во Владимире. Мне нравится там – все-таки, почти вся жизнь в этом городе прошла. Да и поработать хотелось в своей команде, а не в чужой. - Легко было уходить из спорта? - Большого стресса не было. И седых волос вроде не прибавилось. Возможно, потому, что я довольно давно понял, что, чем бы не завершилась моя карьера, я так или иначе достиг всего, чего хотел. Поэтому и уход пережил спокойно: время пришло. Официальное прощание было организовано почти сразу после Игр в Солт-Лейк-Сити. Приехал на чемпионат России в Сыктывкар, пригласил туда всех друзей, с кем гонялся, знакомых, после соревнований устроил банкет – на этом банкете официально и закончилась моя карьера. Хотя фактически был еще один старт – в Комсомольске на Амуре. В апреле 2002 там проводился марафон, который традиционно проводят Чепаловы. - И сразу стали работать тренером? - Да, в молодежной сборной, которой тогда руководил Юрий Бородавко. Никакой педагогической практики у меня, естественно, не было, так что учился на ходу. Юра же, наоборот, стал тренером довольно давно, так что его опыт оказался очень кстати. Мы вместе стали ездить по сборам, по летним лагерям, по соревнованиям. Это совсем другая работа – быть спортсменом, когда все за тебя решают, гораздо легче. Ну а потом, когда из основной сборной после чемпионата мира в Валь-ди-Фиемме ушел Александр Грушин, мы вместе с Бородавко в нее пришли. На самом деле я пока не считаю себя состоявшимся тренером. Большей частью выполняю консультативную работу – как человек, который вышел из того круга, в который молодые гонщики только пытаются зайти. Ездил в 2002 году на юниорский чемпионат мира, где наши молодые ребята вполне прилично выступили. Это было приятно. - Как бывшие соперники отнеслись к вашему появлению в стане тренеров? - Нормально. В лыжах многие идут по этому пути. С итальянской сборной, например, сейчас работают Альбарелло, Ванцетта. Йохан Белли - с командой Германии, в Швеции уже стало традицией, что почти все выдающиеся спортсмены, закончив карьеру, в той или иной роли остаются в тренерском коллективе. - Тонкости подготовки лыж тоже осваиваете заново? - Лыжники, как правило, это умеют. На крупных соревнованиях у меня, естественно, был смазчик. Но на множестве второстепенных турниров я занимался этим сам. Никаких революционных изменений в этой области со времени моего ухода из спорта не произошло. Новинки появляются нечасто и понемногу. Фтористые составы, молибденовые, добавки к мазям – фирмы-производители работают над этим постоянно. У нас, кстати, тоже свои Кулибины есть. Например, сейчас в сборной работает Виктор Чуркин из Кирово-Чепецка. В этом городе находится громадный химкомбинат, который разрабатывает эмульсии и для лыж. Это – особая область со своими секретами. - Слышала, что во времена ваших ранних выступлений лыжи чуть ли не соляркой мазали. - Не только мы, кстати. По нашему примеру использовать в качестве смазки обычное дизельное топливо стали многие иностранцы. Особенно весной, когда снег начинал таять и появлялась грязь, которая быстро собирается на лыжи. Так вот на коротких дистанциях солярка пользовалась большой популярностью. Если нанести ее прямо на скользящую поверхность, образуется жирный слой и примерно километр лыжи работают замечательно. Сейчас, правда, солярку запретили, мотивируя тем, что ее использование загрязняет окружающую среду. Хотя мне это непонятно: среди лыжных мазей встречаются куда более токсичные. Бензины, растворители… - Признайтесь, при такой напряженной работе, как здесь, вы успеваете смотреть соревнования? - Ох, это – больной вопрос. Далеко не всегда. У нас ведь как обычно бывает: возишься с лыжами до последнего, а самый лучший вариант смазки находишь перед самым стартом. Пока его накладываешь, женская гонка успевает закончиться. А там сразу мужская идет – на лыжню бежать надо: работы-то на дистанции невпроворот: подсказать вовремя, палки заменить, если сломаются, на дальнюю точку трассы успеть добежать. Особенно актуально это во время Кубков мира, когда каждый свободный человек на счету. В Праджелато, например, я так и не сумел до начала соревнований посмотреть трассу целиком, хотя те места, которые прошел без лыж, позволяют составить кое-какое представление. - И каковы впечатления? - Во-первых, сразу бросается в глаза значительный перепад высот. Много скоростных спусков – приходится постоянно быть в напряжении. На равнине все совсем иначе. Хотя и там тоже надо уметь бежать. Даже тренироваться для этого приходится по-другому: не так просто в легких условиях разогнать организм до максимума. - Искусственный снег олимпийской трассы создал много проблем? - Снег здесь смешанный, но в таких погодных условиях он мало отличается от натурального. Частично подтаивает, - образуется покрытие, очень похожее на наш российский весенний снег. Гораздо хуже, когда снег по-настоящему тяжелый. Как бывает у нас на Урале, когда он выпадает и сразу замораживается. Кристалл получается мелкий, и как бы «тупой». Здесь же, в Пражделато, кристалл леденистый и очень скользкий. Хотя как будет через год предположить невозможно. Поэтому, кстати, я не считаю таким уж принципиальным делом пробовать олимпийскую трассу заранее. И сам в свое время на предолимпийские недели почти никогда не ездил. С другой стороны, хорошо, когда такая возможность есть. Многие из тех, кто не сумел приехать в Праджелато сейчас, выступали здесь в прошлом году. Наверняка на этой трассе до Игр будут проводиться какие-то итальянские соревнования, куда можно будет приехать всем желающим. - Сейчас же несколько ослабленный состав объясняется тем, что все готовятся к чемпионату мира. Из своей практики могу сказать, что на эти соревнования даже в предолимпийском году приезжают соревноваться всерьез. Обороты никто не снижает. - Простите за неприятный вопрос, но не могу не задать его тренеру мужской сборной: уже много лет мы слышим, что вот-вот наши мужчины побегут. Как скоро это может произойти на ваш взгляд? - Определенные предпосылки к этому есть. У нас хорошая, прогрессирующая команда. Пришли сильные юниоры – Дементьев, Панкратов, Алыпов становились призерами Кубка мира, выигрывали эстафету. Переход с юниорского уровня на взрослый – не такое простое дело. Прежде всего резко вырастает конкуренция. Если одному спортсмену 21 год, а другому 29, это огромная разница в базовой работе. Функциональное состояние тоже растет постепенно. Лыжи – вид спорта зрелых спортсменов. - Но ведь вам, если мне не изменяет память, удалось, придя во взрослую сборную, сразу начать бороться за место в первой десятке? - Я действительно не очень тяжело пережил адаптацию: в юниорском возрасте попал в профсоюзную команду, которая вполне могла конкурировать с основным составом, а через год прорвался и в сборной. Что могу сказать: у нас в России вообще принято ждать от лыжников только побед. Хотелось бы конечно, чтобы появился гонщик каким был Владимир Смирнов, Бьорн Дэли, но сейчас звезд такого уровня в лыжах вообще не стало. Элоффсон по каким-то причинам никак не поднимется на свой уровень, Тайхманн, несмотря на все свои лидерские претензии – даже на двадцатые места откатывался. Многое покажет чемпионат мира. - Слышала, к Играм в Турине в гонки собирается вернуться Стефания Бельмондо, которая живет где-то в окрестностях Праджелато и сейчас готовится второй раз стать мамой. - Такие разговоры, действительно, идут. Но мне это представляется маловероятным. Если бы Стефания всерьез хотела вернуться, мне кажется, пожертвовала бы ребенком. - За прошедшие три года вы хоть раз жалели, что ушли из гонок? - На самом деле я до сих пор себя считаю спортсменом. Люблю тренироваться, когда календарь позволяет, участвую в соревнованиях. Особенно люблю длинные гонки. Они проводятся и в России, на празднике Севера, и в мире. Есть такая серия соревнований World Lopet - своего рода Кубок мира по массовым гонкам. Там выступает немало ветеранов. В прошлом году в Италии Марчиалонгу бежал Ольсгорд – хотя к тому времени он уже год как официально закончил карьеру. А я не смог приехать – было много работы… 2005 год
|
Лыжные гонки - Спортсмены 
