Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

«Любовь ЕГОРОВА, выиграв вчера эстафету 4х5 км вместе с Еленой ВЯЛЬБЕ, Ларисой ЛАЗУТИНОЙ и Ниной ГАВРЫЛЮК, стала трехкратной чемпионкой Лиллехаммера».

«СПОРТ-ЭКСПРЕСС», 22 февраля 1994 года

Шесть раз она становилась олимпийской чемпионкой. И первой в истории отечественного спорта получила высшую государственную награду - звание Героя России. Тогда, в 1994-м, ничто не предвещало поистине трагических событий в жизни спортсменки. Длительной болезни после рождения сына, возвращения на лыжню на чемпионате мира-97, которое можно было бы назвать триумфальным, если... В Тронхейме Егорова победила на пятикилометровой дистанции, но золото у нее отняла нелепая дисквалификация за употребление безобидного, но тем не менее запрещенного препарата.

Повторно вернуться с триумфом не получилось. В январе этого года Егорова с трудом пробилась в число участниц предстоящего в Лахти чемпионата мира.

На одном из заключительных тренировочных сборов, проходившем в конце января в высокогорном австрийском Тауплиц-Альме, мы встретились, чтобы вспомнить прошедшие 10 лет жизни знаменитой спортсменки. Это было даже не интервью. Скорее монолог, изредка прерываемый моими вопросами.

- Тогда я выступала на своем первом взрослом чемпионате мира - в Валь-ди-Фиемме. Это был уже мой третий взрослый сезон, но лидером в команде я не считалась. Более того, был период, когда меня вообще хотели выгонять из сборной, потому что я не показывала ожидаемых результатов. Взрослый уровень - это совершенно другие нагрузки, другой спрос, другая ответственность. И скорости, естественно, совсем другие надо показывать. К тому же я пришла в команду двукратной чемпионкой мира среди юниоров, так что надежды на меня возлагали особые.

В Валь-ди-Фьемме сначала не заладилось. Лишь на пятикилометровой дистанции удалось занять четвертое место, после чего меня решили поставить в эстафету. Обрадовалась тогда ужасно. Бежала первый этап, перед Раисой Сметаниной, Тамарой Тихоновой и Леной Вяльбе. А когда выиграли, чувствовала себя самым счастливым человеком на свете. Радовалась даже больше, чем когда там же победила на «тридцатке». Но даже после этого особо не задумывалась над тем, что через год - Олимпийские игры. Женскую сборную тогда тренировал Александр Грушин. Он, естественно, настраивал меня, как и всех остальных, на то, что я могу попасть в команду, но о победе в личных гонках речи не шло. Сказал только однажды: «Может быть, зацепишься за тройку...».

В Альбервилле Егорова выиграла медали на всех дистанциях: золото - на 15, 10 километрах и в эстафете 4х5, серебро на «пятерке» и «тридцатке».

- Накануне Игр я считалась в команде вторым-третьим номером. Отборочный чемпионат России проиграла. Как и контрольную гонку уже в самом Альбервилле - сильнейшей стала Лена Вяльбе. На первой олимпийской дистанции - 15 километров - бежала в самом начале гонки. Ни о чем не думала, просто летела, как на крыльях. Все радовало: сами соревнования, погода... Бывает такое, когда все получается само собой. Что хочешь, то и делаешь. И можешь абсолютно все! Когда выиграла это первое золото, испытала настоящий шок. Поверить не могла, что я олимпийская чемпионка.

Наверное, просто повезло, что все так удачно сложилось. Зато потом, уже после окончания сезона, я почувствовала, насколько стало сложнее. Во всем: в тренировках, в отношениях внутри команды. Поняла, что такое быть лидером. Я ведь никогда им себя не считала. К тому же навалилась усталость. И следующий сезон складывался совсем по-другому.

- На чемпионате мира я в индивидуальных гонках оказалась в призерах - и только (Егорова увезла из Фалуна одно личное серебро и две бронзы, взяв также золото в эстафете. - Прим. Е.В.). Даже в подготовительный период чувствовала, что отдохнуть по-настоящему так и не удалось. Победа в Кубке мира далась нечеловеческим напряжением. Чувствовала, что и дома начинают возникать проблемы. Мужу хотелось, чтоб я почаще оставалась с ним, хотелось ребенка: все-таки мы были уже несколько лет вместе, с 1989-го. Удалось, правда, уговорить домашних потерпеть еще годик - до Лиллехаммера. Но у самой на душе кошки скребли. Поделиться-то не с кем. На таком уровне выступлений и внутренней конкуренции дружба между спортсменками, думаю, вообще невозможна. Просто в меру ровные, уважительные отношения.

Наверное, из-за всех этих сложностей и переживаний олимпийский сезон с самого начала показался мне намного легче. Хотя психологически он был трудным: надо было отстаивать завоеванное. Нас ведь как воспитывали: раз олимпийский чемпион, значит, бороться должен только за золото.

- Накануне Игр, как и перед Альбервиллем, лидером команды считалась Вяльбе. Она, собственно, и выигрывала чаще. Не могу сказать, что меня это задевало. Гораздо больше была сконцентрирована на своей собственной подготовке. Тренировалась по-прежнему у Грушина. Мне нравилось с ним работать. Даже когда он уделял больше внимания кому-то другому, ревности это не вызывало. Грушин умел находить правильный тон, да и методика подходила мне полностью. Конечно, сложностей хватало: постоянная конкуренция в группе требовала колоссальных нервных затрат. С другой стороны, она и подстегивала.

Правда, когда начались сами Игры, той легкости, которую я чувствовала в Альбервилле, уже не было. Напротив, не могла избавиться от постоянного внутреннего напряжения. В том числе из-за домашних проблем. Хотя муж и согласился с моими доводами в пользу лыж, я чувствовала, что ему тяжело постоянно быть одному, ждать... Наверное, поэтому и победы не принесли такой радости, как в 1992-м. Бежать последнюю дистанцию - 30 километров - не было уже ни сил, ни желания. (На «тридцатке» Егорова осталась пятой, выиграв до этого 5, 10 километров и эстафету, а на 15 километрах взяв серебро. - Прим. Е.В.)

- Помните свои ощущения, когда получали звание Героя России?

- Конечно. Не верила, честно говоря, что дадут. Прецедентов ведь не было. Мне все и говорили до последнего, что этот вопрос под большим сомнением. Поэтому и сама старалась ни о каких званиях не думать. Но было приятно - высшая ведь награда. И церемония получилась очень красивой и торжественной. Олимпийских чемпионов усадили за один стол с Ельциным, он и вручал... Я до сих пор, бывает, вспоминаю обе свои Олимпиады. Трудно забыть. Очень красивые победы были.

- После Лиллехаммера я не торопилась принимать решения по поводу дальнейшей карьеры. Поехала на очередные соревнования, еще не зная, что жду ребенка. Обрадовалась, конечно. От лыж ведь устаешь очень. Все время на сборах, в гостинице - в четырех стенах, на тренировке - в лесу, работа адова, травмы... Но когда родился Витька, мне вдруг отчаянно захотелось попробовать вернуться. Не знаю, почему. Не думала ни о следующих Играх, ни о победах вообще. Понимала прекрасно, что выиграла уже все титулы, которые только существуют в спорте. Но появилась какая-то потребность самой себе доказать, что смогу..

ГОДЫ 1996 - 2000-й

После рождения сына Егорова неожиданно быстро даже для самой себя вошла в форму, тренировалась с удовольствием. И вдруг начала болеть. Попала в больницу, перенесла тяжелую операцию. Выступать на чемпионате мира-97 в Тронхейме ей было тяжело как никогда. За время перерыва полностью пропало умение соревноваться. От волнения она чисто механически и проглотила ту злополучную таблетку бромантана, не зная, что летом 1996-го препарат был внесен в список запрещенных. А попав под дисквалификацию, стала изгоем.

Чемпионку осудили все, предоставив самостоятельно выкарабкиваться из горькой и унизительной ситуации. В результате она так и не смогла попасть ни на Игры-98 в Нагано, ни на следующий чемпионат мира. На то, чтобы нормально тренироваться, да и просто жить, катастрофически не хватало денег. Пыталась было заняться биатлоном, но это вызвало колоссальный протест питерского лыжного руководства. Так и осталась на «гладкой» лыжне, параллельно обучая лыжному искусству трехлетнего Витьку.

Зато в прошлом сезоне вновь вошла в элитную «красную» группу.

- Самое острое ощущение сейчас - неудовлетворенность. Хочется показывать нормальные результаты. Попасть, скажем, в шестерку, в тройку.. Пока не получается. И психологически это сильно давит. Чего-то не хватает. А чего именно, понять не могу. Может быть, уже не справляюсь с психологической нагрузкой, может быть, маловато физических сил... Не знаю. Первое время после дисквалификации было страшно выступать. До паники. Сейчас прошло. Но постоянно чувствую, что где-то нарушилась техника, где-то не хватает выносливости. Не складывается, в общем. И все вместе выливается в посредственный результат.

- Зачем же тогда продолжать? Мне показалось, что в этом году вы были как никогда близки к тому, чтоб вообще не попасть в команду.

- Верно. Но отношусь к этому спокойно. Спорт есть спорт.

- Получается, вы способны сказать себе: «На данный момент я самая слабая из всех претенденток»?

- Конечно. Морально я была готова к подобной ситуации еще раньше.

- И продолжали бы тренироваться, несмотря ни на что, если бы вообще оказались за бортом?

- Я не готова к этому вопросу. Не знаю. Конкурировать с остальными мне сейчас, безусловно, тяжело. Но, думаю, можно. На этапах я проигрывала не так много. Да и бежала до декабря несколько лучше, чем год назад. Правда, снова переболела - это, естественно, сказывается.

- А возраст ощущается?

- Сейчас уже да. Во всем. Психологически тяжело, конкуренция острее чувствуется. Травмы, болячки обостряются, акклиматизация тяжелее проходит. Кстати, только сейчас поняла, почему свалилась в 1996-м. Возможности организма оказались ниже, чем представлялось. Все-таки период отдыха после родов оказался совсем коротким. А работать начала слишком резко: желание-то вернуться было огромное.

- Насколько защищенным и обеспеченным человеком вы себя чувствуете с точки зрения быта?

- Наверное, по сравнению с многими жаловаться грех. Помогают Олимпийский комитет, спонсоры - компания «Лукойл». Но это пока бегаю. На Западе, конечно, все совсем по-другому, но что об этом думать? Живу-то я в России.

- Неужели не обидно отдать спорту все - силы, молодость - и не получить ничего взамен?

- Я получила все, что может дать спорт. А будущее... Иногда задумаюсь, и страшновато становится - жизнь-то после спорта совершенно незнакомая начнется. С другой стороны, когда я еще не выступала из-за дисквалификации, но уже отошла от переживаний, мне стало даже интересно посмотреть вокруг другими глазами. Глазами человека, который абсолютно свободен в своих желаниях и поступках. Тогда-то и поняла, что найти работу по душе не так сложно. Главное - захотеть. Просто бегать мне захотелось сильнее.

- Вы считаете свою жизнь удачной?

- А если бы выдалась возможность прожить ее еще раз?

- Наверное, никогда не стала бы заниматься лыжами...