|
|
|
|
|
|||
Интервью с шестикратной олимпийской чемпионкой Любовью Егоровой не было запланированным - петербургская лыжница по делам оказалась в Москве. Но не использовать возможность спокойно поговорить и не только о лыжах было бы просто неправильно. - Вы не выступали два года. Что чувствует спортсмен такого класса, когда, имея за плечами победы на двух Олимпийских играх, лишен возможности соревноваться? - Труднее всего было решить - продолжать тренировки или вообще оставить спорт. Если бы я вообще ничего не делала эти два года, то, наверное, не смогла бы начать все сначала. Но решив вернуться после дисквалификации, я старалась не думать о том, как это будет тяжело. Тренировалась, как и прежде. Хотя, могу сказать, что два года без соревнований - очень большой срок. - Планы вашего возвращения в этом сезоне вы строили заранее? - Нет. Слишком многое от меня просто не зависело. К тому же у меня достаточно большой опыт, чтобы понять: чудес в спорте не бывает. Поэтому и побед с первого же старта быть просто не могло. - Вы всегда так трезво взвешивали собственные возможности? - Да. На Олимпийских играх в Альбервилле и Лиллехаммере была уверена в том, что выиграю. Это трудно объяснить, но когда бегаешь столько лет, досконально знаешь свой организм, ориентируешься по своим ощущениям, уверенность в собственных силах приходит сама собой. По крайней мере я процентов на 90 всегда знала, могу бороться за золотую медаль, или нет, независимо от того, насколько сильны соперницы. - Поэтому перед последней дистанцией на Играх в Лиллехаммере вы так уверенно сказали, что не выиграете ее? - Да. - Но ведь, наверное, не очень интересно выходить на старт, заведомо зная результат? - Так ведь десять процентов остается. Даже когда абсолютно уверен в собственных силах, мало ли что может случиться - не угадаешь со смазкой, или темляк порвется. Результат же всегда и из мелочей складывается. Поэтому легкое волнение внутри всегда есть. - Вы смотрели по телевизору Олимпийские игры в Нагано, которых вас лишило наказание? - Конечно. Было тяжело. Сейчас, думаю, я восприняла бы Игры гораздо спокойнее. Время -то все лечит. Да и пережила я уже все самое тяжелое и неприятное. Чемпионат мира в этом году в Рамзау тоже был тяжелым, но по другому. У нас же, помните, там сначала ничего не получалось, золота не было. Ужасно трудно видеть со стороны, как переживали девочки, тренеры, и при этом чувствовать, что помочь ничем не можешь. Не полезешь же в душу? Да и не пустит никто. - Лыжи - настолько индивидуальный вид спорта, что порой бывает непонятно: если между спортсменами нет и не может быть дружбы, если многие предпочитают готовиться вне сборной, по индивидуальному графику, что же объединяет людей в команде? - Соперничество. Оно привязывает иногда гораздо сильнее, чем дружба. Я попала в сборную в 19 лет, когда бегали Рая Сметанина, Нина Балдычева, и мне очень хотелось стать такой, как они. Пробиваться в те времена было очень трудно. Никакой «дедовщины» не было, но я, например, постоянно и в любой ситуации чувствовала, что есть они, и есть «все остальные». Сейчас, мне кажется, в спорте вообще все стало по-другому. Мое поколение, и тем более, предыдущее, работали и выступали не за деньги. Я не говорю о том, хорошо это или плохо. И вообще не уверена, что сумею объяснить, но стремиться выиграть Олимпиаду тогда и делать то же самое сейчас - это очень разные вещи. - Вы ощущаете, что в выступлениях на вас давят уже не отдельные спортсменки, а целое поколение более молодых гонщиц? - Нет. Если человек бежит, он бежит. И возраст у нас - не главное. - А что? Опыт? - Он немаловажен. Во всяком случае, на Игры 1988 года я не попала по собственной неопытности. Очень хорошо бегала в начале сезона, сил было полно и мне хотелось, чтобы это увидели все. Вот и получилось, что в нужный момент - на отборе - я ничего не сумела показать. - Может быть, спрашивать об этом не совсем тактично, но что дает вам уверенность, что вы попадете в команду на следующие Олимпийские игры и сможете бороться за золото и в Лейк-Плэсиде? - Сейчас я об этом не думаю. Все будет зависеть от того, как сложится подготовка. Будут ли деньги на то, чтобы не срывались сборы, чтобы ездить туда, куда хочется, тренироваться так, как нужно. - Выступления на заключительных этапах Кубка мира этого года не разочаровали вас? - Я везде пробежала так, как была готова. Не могу сказать, правда, что была довольна результатами. Больше всего не хватало скорости. Но если размышлять трезво, ее и не могло быть после такого перерыва в выступлениях. - Как, на ваш взгляд, должен выглядеть идеальный сезон лыжника? С чего его нужно начинать и когда? - С отдыха на море, наверное. Чтобы была какая-то разрядка после бесконечных сборов и перед следующими. - Отдых высококлассного лыжника и отдых, простите, нормального человека - это разные вещи? - Конечно. С утра-то все равно тренируешься. Пробежки, игры, силовые упражнения. Нечто вроде расширенной зарядки. Ничего не делать скучно ведь. На лежаке весь день не проваляешься - жарко. - Лыжники ведь любят тепло. - Ну не в такой же степени. Про себя, например, не могу сказать, что люблю лето больше, чем зиму. - Скажите еще, что зимой вы способны ходить на лыжах просто для удовольствия. - А почему вас это удивляет? Я действительно хожу. Очень люблю гулять с сыном. Его мы с мужем впервые поставили на лыжи в три с половиной года. - Хотите вырастить гонщика? - Это уж как он сам решит. Хотя, не думаю, что его поколение будет стремиться выбрать столь тяжелый вид спорта. - Почему же его выбрали вы? - Случайно. Школьная подружка уговорила составить ей компанию. Я училась в обычной школе в Томске и занималась в обычной же детской спортивной школе. Правда бегала быстро с самого начала. - Когда вы стали шестикратной олимпийской чемпионкой и первой из российских спортсменов получили звание Героя России, к вашему имени стали постоянно добавлять эпитет «великая». А сами вы себя ощущаете великой спортсменкой? - Я не очень понимаю, что это означает. Все работают очень много. И если у кого-то не получается выиграть Олимпиаду, это не говорит о том, что он достоин меньшего уважения. Хотя, например, я считаю великой спортсменкой Сметанину. Но это не только из-за результатов. О человеке очень много говорит даже то, как он ведет себя в команде. С Раей было очень легко. Она никогда не проявляла никакого превосходства по отношению к более молодым. У нее было легко учиться. Я только с возрастом поняла, как тяжело быть лидером такого класса, когда все вокруг ждут только победы, давят звания, заслуги… - Вам бывает страшно? - Очень страшно было в Тронхейме, когда случилась эта история с бромантаном, из-за которого меня дисквалифицировали. Я первый раз в жизни испытала шок, жуткий, животный ужас. От того что все произошло из-за ерунды и ничего нельзя исправить. К тому же все сопровождалось огромным количеством грязи во всех газетах. Правда, страх довольно быстро прошел. Когда вернулась домой и увидела, что отношение близких, друзей не изменилось. Более того, до Олимпийских игр в Лиллехаммере муж часто говорил, что пора бросать спорт, а после Тронхейма первым поддержал мое желание вернуться и продолжать тренировки. - Ваша нелюбовь к журналистам - следствие того периода? - Это не нелюбовь, а скорее какой-то барьер. Если человек хоть однажды написал о тобе плохо, с ним, естественно, становится неприятно разговаривать. И это отношение подсознательно распространяется на других. Понимаю, что все люди разные, но не всегда получается побороть предубеждение. - А вам бы хотелось бы, чтобы о вас когда-нибудь написали книгу или сняли фильм? - Никогда не думала. Наверное, да. - И о чем бы вы были готовы рассказать? - Не только о победах. О поражениях, неудачах, пусть даже самых для меня неприятных и черных. Обо всем, через что приходится пройти: труд тяжелейший, слезы, операции, больницы. Многим ведь даже не приходит в голову, как это непросто - побеждать. - Чем вы планируете заняться после спорта? - Вообще-то я учусь в аспирантуре. - Странно слышать. В наше время даже люди умственного труда считают, что получение ученых степеней бессмысленно, поскольку за них не платят. - Мне же не ученая степень нужна. Просто нравится учиться. Чего скрывать, любому спортсмену непросто получить хорошее образование. Времени-то постоянно не хватает. Сначала я просто старалась не отстать от курса, сдавать все зачеты. А потом обнаружила, что такие предметы, как основы тренировки, методика, физиология, биохимия, биомеханика, очень интересны. Нельзя же столько лет просто тупо тренироваться, и не иметь ни малейшего понятия, что происходит с организмом. Поэтому, когда после окончания института мне предложили поступить в аспирантуру я решила попробовать. Пока не жалею. И тренируюсь, кстати, с удовольствием. - Кстати, всегда хотелось спросить: дистанция 30 километров может быть удовольствием, или это всегда каторга? - Все зависит от того, в какой ты форме. Когда все в порядке, длина дистанции не имеет значения. Потому что все получается. Это вообще удивительное чувство. Можешь отпустить соперника, можешь догнать в любой момент, уйти в отрыв. Бежишь, как летишь. - Тем не менее, большинство людей считают лыжи слишком тяжелым и, прямо скажем, неженским видом спорта. Вы, например, никогда не завидовали фотомоделям и манекенщицам - то есть, тем, кто добивается успеха и материального благополучия не собственным тяжелым трудом, а тем, чем наградила природа? - А почему бы нет? Если человек красив, притягателен для окружающих? К тому же не так это просто постоянно держать себя в идеальной форме. Но я никогда не завидовала. В спорте ведь положительных эмоций ничуть не меньше. Особенно когда видишь, что твой труд - вся эта чертова работа - превращается в результат. - В радость победы за финишной чертой? - Радость обычно приходит позже. А на финише мысль одна: «Наконец-то все кончилось». 1999 год
|
Лыжные гонки - Спортсмены
