|
|
|
|
|
|||
22 сентября трехкратный чемпион мира Иван Черезов получил тяжелую травму ноги в ходе летнего чемпионата России. Поздно вечером того же дня биатлонист был переправлен из Уфы в Москву в отделение спортивной травмы московской клинической больницы № 83. Первоначально планировалось, что спортсмена отправят в столицу сразу после рентгеновского обследования. Во всяком случае, информация о том, что по инициативе Федерального медицинского агентства в Уфу за Черезовым уже отправлен специальный самолет, пришла в отделение спортивной травмы еще в первой половине дня. Тогда же все было подготовлено для госпитализации. В московской клинике обсуждалась даже вероятность того, что при экстренной необходимости Черезова смогут прооперировать уже на следующий день. Однако обратный вылет высланного за биатлонистом самолета задержался до позднего вечера. Знаменитый биатлонист повредил голеностоп в ходе первой дистанции летнего чемпионата России - индивидуальной гонки. «К моменту падения Черезов преодолел уже три круга, приближался к 15-километровой отметке, выходил на спуск и упал, - рассказал Biathlonrus.com главный тренер сборной Валерий Польховский. - Сам Ваня сказал, что не понял, как это произошло. Тут же с места падения его забрала машина «скорой помощи», после чего он был доставлен на рентген». Предварительный диагноз, поставленный уфимскими медиками и переданный ими в отделение спортивной травмы, сводился к тому, что у Черезова закрытый перелом наружной и внутренней лодыжек и заднего края большой берцовой кости с подвывихом стопы. - Такие травмы относятся к разряду так называемых высокоэнергетичных, - прокомментировал информацию заведующий отделением спортивной травмы 83-й клинической больницы, ведущий спортивный хирург страны профессор Сергей Архипов. - То есть травма происходит с приложением большой энергии. Это нередко случается, когда спортсмен подворачивает ногу, передвигаясь на высокой скорости и, соответственно, падает. Такие повреждения относятся к разряду тяжелых: они требуют обязательного оперативного вмешательства, причем не артроскопического, а открытого - чтобы полностью и очень тщательно совместить отломки костей, восстановить анатомию поврежденного сустава, а сам сустав зафиксировать специальной металлической конструкцией. Врач заметил также, что полное восстановление спортсменов высокого уровня после подобных травм может занять до полугода. В гипсе пациент обычно проводит от восьми до десяти недель, при этом нагружать оперированную ногу специальными упражнениями разрешается уже через месяц. Еще 8 - 10 недель уходит на то, чтобы полностью восстановить функции голеностопа после снятия гипса. И только после этого можно приступать к полноценным тренировкам. По словам хирурга, удалять из сустава металлическую фиксирующую конструкцию в течение первого года совершенно не обязательно. Это можно сделать в любое удобное время по истечении года с момента операции, причем само хирургическое вмешательство по этому поводу достаточно незначительно и не влечет за собой необходимости надолго прерывать полноценные тренировки. Соответственно если травма Черезова не отягощена дополнительными осложнениями (это станет понятно после дополнительного обследования спортсмена в московской клинике), он сможет начать тренироваться в полную силу не раньше чем через четыре месяца после операции - то есть в конце января. * * * - Страшно хочется есть, - сказал Черезов, едва оказавшись вне стен операционной. Вся операция заняла 45 минут, так что в столовой знаменитому биатлонисту был предусмотрительно оставлен, а затем привезен прямо в палату завтрак. На вопрос было ли страшно, Иван пожал плечами: - Я совершенно не чувствовал своих ног и, соответственно, не понимал, что со мной делают. Сейчас тоже ничего не чувствую - кроме того, что нога очень горячая. Собственно, сказать больше нечего. Не знаю даже, сколько времени меня продержат в клинике и как именно предстоит восстанавливаться. За несколько последующих минут Черезов выслушал от посетителей массу бытовых советов: есть как можно больше заливного для того, чтобы восстанавливалась костная ткань, и совсем не употреблять в пищу сахара, вызывающего брожение в организме. Стараться не опускать оперированную ногу вниз, чтобы избежать дополнительных отеков, но при этом активно двигаться, чтобы быстрее восстановить кровообращение. Между посетителями сновала медсестра с капельницей, а в коридоре у самых дверей палаты ждали своей очереди на интервью журналисты с телевизионными камерами. Наконец, в отделении появился Архипов. - 45 минут, - бросив взгляд на часы, сказал он. - Операция началась в 10.10, закончилась в 10.55. - Судя по всему, вы довольны? - Да. Все прошло именно так, как я и предполагал. Мы сделали разрез со стороны наружной лодыжки, аккуратно отодвинув нервы, сопоставили сломанную кость, поскольку небольшое смещение все-таки было, наложили специальную анатомическую пластинку, которая моментально восстановила весь контур малой берцовой кости. Затем все это зафиксировали семью небольшими шурупами. Получилось идеально - это было хорошо видно на динамическом рентгене. - Насколько сильно оказались повреждены связки голеностопа и суставная капсула? - Оторванную связку я трогать не стал. Она оторвалась всем пучком, но осталась точно на своем месте. Если бы я начал ее шить, все равно было бы пусть минимальное, но дополнительное повреждение сухожилий. А так она сама по себе анатомически точно прирастет к правильному месту. - Сколько времени обычно занимает этот процесс? - Восемь недель. За первые четыре недели образуется рубец, потом он постепенно начинает рассасываться. С точки зрения спорта очень важно добиться при операции минимальной травматичности. Поэтому я так доволен. Разорвавшаяся суставная сумка имела некоторые неровности по переднему краю, все это мы тоже очень аккуратно обработали и уложили на место. Поскольку сустав в послеоперационном периоде будет жестко фиксирован, все срастется одновременно со связкой и без дополнительных швов. - Если бы Черезов был не спортсменом высокого класса, а обыкновенным человеком, можно было бы обойтись без операции? - Не думаю. Дело в том, что для любого человека, ведущего активный образ жизни и уж тем более занимающегося для себя каким-то видом спорта, достаточно важно после подобной травмы восстановить нормальную анатомию сустава. Так называемое «допустимое смещение», позволяющее не прибегать к оперативному лечению, считается допустимым с той точки зрения, что человек впоследствии будет ходить немножко прихрамывая. Применительно к спорту это нас совершенно не устраивает. Поэтому я сразу вам сказал, что обойтись без операции не получится. Полное восстановление сустава - главный залог полного восстановления функций организма. - Сколько времени Черезов проведет у вас в клинике? - 2 полные недели. Точнее - 14 - 16 дней до полного заживления раны. По истечении этого времени мы снимем швы, и тогда уже можно будет говорить о следующем этапе лечения. - Какие-то процедуры на протяжении этих двух недель предусмотрены? - Да, конечно. Ивану будет назначена достаточно интенсивная физиотерапия, чтобы как можно быстрее восстановились кровообращение и поврежденные ткани. На ногу будет наложена съемная лонгета, позволяющая проводить все процедуры в полном объеме. Сразу после операции, как вы, наверное, уже заметили, мы не стали накладывать гипс вообще, чтобы не было дополнительного сдавливания. Передвигаться на костылях Черезов сможет практически сразу. - И как ваш звездный пациент перенес операцию? - Наркоз мы делали местный, позволяющий «отключить» только ноги. Иван был заметно напряжен, видимо, постоянно ждал, что появятся какие-то ощущения. Было видно, что он пытается сосредоточиться на том, что происходит. А никаких ощущений при таком наркозе нет - больной не чувствует даже прикосновений. Когда операция завершилась, я даже пошутил: мол, мы закончили, и сейчас уже рекомендуется улыбаться. Но у него не получилось. - Каковы будут этапы реабилитации после выписки Черезова из клиники? - Давайте дождемся завершения стационарного лечения. Не то чтобы я был чрезмерно суеверен, но считаю, что залог успеха - в этапности лечения. С первым этапом мы справились. Теперь нужно завершить второй, а потом уже говорить о реабилитации. - Но хотя бы известно, где эта реабилитация будет проходить? Знаю, что, когда спортсменов оперируют за границей, последующие проблемы нередко возникают из-за того, что реабилитация в домашних российских условиях оказывается недостаточно эффективной. - Вот в чем я совершенно уверен, так это в том, что Черезов получит в этом отношении максимально эффективную помощь. Кстати, хотел бы еще раз отметить работу уфимских докторов, которые оказывали Ивану первую помощь. Они очень хорошо и точно поставили сустав на место, устранили вывих, а это невероятно важно при таких травмах. Отдельные слова благодарности - Федеральному медико-биологическому агентству, которое максимально оперативно организовало доставку Черезова в нашу клинику, выслав за ним специальный самолет. В ином случае совершенно непонятно, сколько времени могла бы занять транспортировка и в каком состоянии Ваня оказался бы после обычного рейсового перелета. В общем, вся эта история наглядно показала, насколько важно для нашего спорта высших достижений иметь спортивную клинику в стране и службы, позволяющие быстро доставить туда больного. - Знаю, что в ходе операции вам помогали все врачи-ординаторы, работающие в отделении. Вы давно работаете с ними? - Достаточно давно, чтобы полностью им доверять. Знаю, что они почти не выходят из отделения, до такой степени увлечены своей работой. Не знаю уж, как мирятся с этим их семьи. Все они - прекрасные хирурги. Нам вообще повезло в том плане, что с первого дня существования отделения спортивной травмы сложилось полное взаимопонимание с главным врачом клиники Олегом Петровичем Кузовлевым. Это отнюдь не реверанс: я работал во многих клиниках и могу сказать, что подобное взаимопонимание - большая редкость. - Ни для кого не секрет, что руководство Союза биатлонистов России изучало возможность отправки Черезова на операцию в одну из клиник Германии или Израиля. Вас расстроил бы такой поворот событий? - Нет. Уверен, что там сделали бы операцию не хуже, чем ее сделали мы. * * * Накануне операции Черезов согласился на беседу. - Ваня, вы уже имели возможность увидеть в интернете, насколько сильно переживают за вас болельщики и до какой степени их шокировало известие о вашей травме. Для некоторых, боюсь, словосочетание «летний биатлон» стало отныне ругательным. - Да нет, летний биатлон тут ни при чем. Мне кажется, что случаев, подобных моему, в нем вообще никогда раньше не было. Случайность чистой воды. Во время индивидуальной гонки я уходил на спуск, на тот участок трассы, где можно толкаться и руками, и ногами, набрал хорошую скорость и не заметил, что палка соскользнула и пошла под роллер. Наверное, просто притупилось внимание на фоне усталости. Ничего критичного в этой ситуации не было: во время лыжероллерных тренировок такое случается сплошь и рядом. Просто обычно ломается палка. Но мне не повезло: маховый рычаг был большим, нога расслаблена, вот ногу и развернуло на большой скорости. - По вашим собственным словам, вы сначала даже не поняли, что произошло. - Скорее не ожидал ничего подобного. Ладно бы сильно зацепился, а то травма случилась, что называется, на ровном месте. - Кроме ноги не пострадало ничего? - Ободрал об асфальт руки, локти, колени, но это так, по мелочи. В момент падения даже не почувствовал этого. Первым делом посмотрел на ногу, увидел, в каком положении ступня, и тут до меня дошло. - Что именно? - Что сезон закончен. Не скажу, что была сильная боль. Больно было разве что от понимания, сколь длительное лечение мне теперь предстоит. - Задним числом не вспоминали о том, что своего рода предупреждение случилось уже на старте той роковой гонки, когда вы споткнулись и едва удержались на ногах? - Такое случается. Но я не сказал бы, что все с самого начала пошло наперекосяк. По ходу гонки скорость была неплохой, шел в группе лидеров, да и стрелял нормально. Словом, не происходило ничего, позволявшего предположить, что что-то идет не так. - При нашем первом разговоре в больнице вы сказали, что сразу после падения сильнее всего сожалели о той работе, которая была сделана летом. Эта работа была особенной? - Да. Еще после Олимпийских игр в Ванкувере наш тренер по стрельбе Андрей Александрович Гербулов свел меня с Сергеем Чепиковым. Объяснил: если я хочу расти как спортсмен, то должен уделять больше внимания самостоятельной подготовке. Вот я и задумался - с кем мог бы поработать в этом направлении. Гербулов и предложил Чепикова. Все-таки Сергей выступал достаточно долго, до 39 лет, участвовал в Олимпийских играх не только как биатлонист, но и как лыжник, многое знает, много тренировался самостоятельно, имел неплохой опыт работы с норвежским клубом, после чего, собственно, и стал олимпийским чемпионом. Но все сложилось таким образом, что совместной работы в первый год после Олимпиады у нас с Чепиковым не получилось, несмотря на то, что он был привлечен к работе со сборной как один из консультантов. Тогда в команду пришел совершенно новый тренерский коллектив, и все мы работали только с ним. А в этом году я четко понимал, чего хочу и как вижу работу. Созвонился с Чепиковым еще зимой, мы обговорили все детали. Тренеры сборной поддержали мою идею. Как и руководство СБР. - И вы ушли на самоподготовку? - На самом деле - нет. 90 процентов тренировочной работы я делал вместе с командой. Но Чепиков меня консультировал, помогал составлять планы. Общий язык мы нашли достаточно быстро - мне очень близки все идеи Сергея. В конце каждого месяца я предоставлял отчет о проделанной работе, и мы вместе разрабатывали новый план. - Что позволило вам сделать вывод, что эта работа дает хороший результат? - Работать мы начали с мая, а в июне в Москве состоялось углубленное медицинское обследование. И я впервые обратил внимание на то, что мое функциональное состояние изменилось. Повысился максимальный пульс - таких показателей у меня не наблюдалось пять или шесть последних лет. Соответственно, я стал легче переносить работу на высоком пульсе, быстрее восстанавливаться. Лучше чувствовал себя и на соревнованиях, в которых успел принять участие летом в Норвегии и Германии. Вот все это и убедило меня в том, что работа идет в правильном направлении. И тут - такое обидное падение. - Насколько быстро вас доставили в клинику? - Я довольно долго оставался на трассе, поскольку упал на той части, которая располагалась достаточно далеко от стадиона. Меня хотели поднять, но я никому не разрешал себя трогать. Понимал, что нельзя пытаться снять ботинок - его нужно просто разрезать. Вот и лежал на асфальте, ждал, пока подъедет «скорая». Соревнования, кстати говоря, еще продолжались - мимо меня постоянно кто-то проскакивал на большой скорости. Но народа на момент приезда врачей вокруг собралось довольно много. Судьи, тренеры, болельщики... Я очень благодарен врачам той клиники, в которую меня доставили в Уфе, и всему ее персоналу. Все необходимое было сделано очень быстро и хорошо. И снимки, и сустав мне вправили. Врач сделал это одним движением. Потом еще раз отправил меня на рентген, который показал, что все кости идеально встали на место. - Меня, если честно, удивило, насколько оперативно за вами был выслан медицинский самолет. - Меня тоже. Здесь прежде всего нужно благодарить руководителей Союза биатлонистов и Федерального медико-биологического агентства, которые мгновенно все организовали. Мне теперь придется очень быстро бегать и хорошо стрелять, чтобы таким образом отблагодарить всех тех, кто принял участие в моей судьбе. - Слышала, что вас пытались убедить оперироваться не в России. - Такая возможность действительно обсуждалась как один из вариантов дальнейшего лечения. Сами понимаете, пока диагноз был до конца неясен, люди старались предусмотреть все возможное. Я же рассудил просто: моя операция, по меркам спортивной травматологии, не самая сложная, скорее - даже рядовая. Специалисты в клинике прекрасные, хирург с колоссальным авторитетом в спортивной среде, поэтому лишний раз переносить транспортировку и неизвестно к кому ехать совершенно ни к чему. Думаю, что все будет нормально. - Я обратила внимание, что одна из многочисленных sms пришла вам прямо в больницу от норвежца Тарьея Бё. Еще кто-то из спортсменов откликнулся? - Очень многие. А та эсэмэска, которую вы имеете в виду, была на самом деле не только от Бё, но и от Свендсена. Они же постоянно вместе тренируются. Пожелали быстрейшего восстановления. Я вообще удивлен, если честно, как много людей написало мне всевозможные пожелания. Даже когда побеждал на чемпионатах мира такого не припомню. - Ну так это ведь здорово! - Да. Очень приятно. Не знаю, какие найти слова, чтобы всех поблагодарить за поддержку. - В вашей карьере раньше случались столь тяжелые травмы? - Никогда. Поэтому я немного растерялся. Вид спорта у нас такой, что тренироваться приходится круглый год. Любой - даже незначительный - перерыв немедленно влияет на результат. А мне в течение месяца вообще, как я понял, нельзя будет давать ноге нагрузку, после чего начнется восстановление, которое может занять непонятно сколько времени. Рассчитывать на возвращение в сборную в этом сезоне при таком положении вещей не приходится. В лучшем случае смогу выступить на чемпионате России в самом конце марта. - Ожидание операции вас пугает? - Да как-то знаете… Если надо, значит, надо. Это вчера я мог расстраиваться, переживать о том, что случилось. А сегодня размышляю лишь о том, что будет после операции. Очевидно одно: приложу максимум усилий для того, чтобы как можно быстрее разработать все связки и мышцы. Чтобы все было хорошо. Да и почему должно быть иначе? 2011 год
|
Биатлон - Спортсмены
