Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Спринтерскую гонку Даниил Серохвостов смотрел по телевизору из гостиничного домика. Туда я и отправилась в поисках одного из лучших биатлонистов декабря между двумя стартами в пятницу.

— На стадионе услышала фразу: «Серохвостов не любит Рязань». Прокомментируете?

— Ну, почему не люблю? Два года назад здесь бежал. Правда, не очень хорошо — был после болезни. А сейчас приехал со сбора в Сочи, за два дня до начала этапа вылез герпес на губе, вот я и решил, что лучше пропустить две гонки, не рисковать, а в воскресенье выйти на старт.

— В ходе гонке чемпионов, которая прошла в Рязани за неделю до нынешнего турнира, неоднократно обсуждали тему вашего отсутствия. Что вы отказались от приглашения, поскольку на этот период уже имелись другие планы. Это были праздничные планы, или рабочие?

— Не хотел ломать сбор в Сочи. Уехал туда сразу после этапа, который прошёл в Чайковском, там же встретил Новый год.

— Обиды не было, что не пригласили раньше?

— Я ещё летом узнал, что меня не будут звать на Гонку чемпионов, что я не прохожу туда по критериям отбора, и с этим согласился. Просто не очень понимаю, зачем было звать в декабре, если я не проходил в число приглашённых летом.

— Думаю, вы прекрасно понимаете, почему позвали.

— Понимаю, да. Но критерии-то от прошлого сезона были. Если бы я летом предполагал, что меня могут позвать на гонку, возможно, пересмотрел бы планы.

— С чем вы связываете свой неудержимый прогресс в начале этого сезона?

— Со здоровьем. Я не выпадал из тренировочного графика летом, отлично провел вкатывание, прошёл весь декабрь без каких-либо проблем, связанных с самочувствием. Поэтому и результат был соответственным. До этого постоянно что-то случалось типа попадания в инфекционное отделение в разгар летней подготовке, грипп в команде, которым болели все, и я не стал исключением. Плюс мне как-то очень тяжело давалось восстановление после этих болезней с тем календарем, который был в прошлом сезоне. Холода на гонках тоже не особо хорошо влияли на мое здоровье. В этом году соревноваться приходится преимущественно в хорошую погоду, нет морозных гонок, все стали заметно меньше болеть.

— Сейчас получается, ваше пребывание в Рязани, если не считать заключительный день соревнований с суперспринтами — это впустую потраченное время?

— Почему? Я тренируюсь.

— Как относитесь к мнению, что трасса рязанского стадиона «Алмаз» абсолютно не биатлонная?

— Стрельбище есть, значит биатлонная. Другой вопрос, что очень много равнины создает определённые трудности, не всем такое подходит. Допустим для меня из-за моего веса и антропометрии Рязань — это такое довольно тяжелое место, где у меня нет в гонках абсолютно никакого преимущества. Скорее, наоборот, даже больше минусов чем плюсов в конкуренции с остальными. Подъёмы с моим весом даются проще, потому что я легкий, быстрее на них захожу, а на равнине мне банально не хватает мощности и силы. Тот же Никита Поршнев с его весом и рычагами на равнине один раз толкнулся и катится. А мне, чтобы от него не отстать, надо толкнуться три раза.

— Сразу вспоминается фраза Светланы Ишмуратовой: «Если снег «тяжёлый» и не катит, чаще шевели ногами».

— Ну вот я уже успел посмотреть аналитику спринтерской гонки, по результату видно, что никаких серьёзных отрывов ногами вообще не было. Эдик Латыпов победителю 8 секунд проиграл, Карим Халили — пять. Десятый ход — это всего 32 секунды отставания. Для спринтерской десятикилометровой гонки это очень плотно, если сравнивать с другими гонками сезона. Получается, если промахнулся на рубеже, ничего уже не отыграешь. Все работают, круг короткий.

— То есть Рязань вы все-таки не любите…

— Да нет, почему не люблю? Честно, я сюда приехал в этом году с таким хорошим настроением, мне здесь так все нравится. Понимаю, что моё мнение никому не важно, но если бы меня спросили, какие гонки были в Рязани особенно хороши, я бы первым делом назвал суперспринт и суперпреследование, где не нужно долго бежать по трассе, не нужен большой круг. Это было бы необыкновенно зрелищно. Сюда ведь очень много болельщиков приезжает, им, мне кажется, этот формат был бы интереснее, нежели какие-то большие гонки где люди только сидят на трибунах и толком ничего не видят, кроме старта, финиша и стрельбы.

— Гонку чемпионов вы смотрели?

— Что бы изменили в регламенте, если бы имели такую возможность?

— Наверное, расстановку лыжников и биатлонистов. Не так, как это было, когда лыжники стартовали вначале, а биатлонисты на двух последних этапах, а перемешал: биатлонистка — лыжница, биатлонист — лыжник.

— По такому снегу, как сейчас в Рязани, тяжело бегать?

— А я не знаю, какой на трассе снег. На тренировке бегал без лыж, по лесу, нашёл хорошее место. Вчера трасса была довольно жесткой. Сегодня, судя по картинке спринтерской гонки, она разбилась, стала совсем мягкой.

— Эдуард Латыпов сильно на это жаловался.

— Может быть ему тяжело ещё и потому, что он с горы спустился, и сегодня был просто плохой день. Тот же Карим Халили смотрелся на трассе вообще бодро, словно ему без разницы, какой снег.

— У вас по этой логике сегодняшний день тоже мог стать плохим, если бы стартовали?

— Не, у меня хороший день. Я же не вышел на старты не из-за самочувствия, а от греха подальше. Герпес — это не какая-то серьезная болезнь, я с ним и гонки бегал, и тренировки интервальные проводил. Просто сейчас решил перестраховаться, поскольку впереди более важные гонки — в Раубичах. К ним надо быть готовым.

— Для вас, получается, Кубок Содружества важнее, чем Кубок России?

— Но ведь те же самые белорусские спортсмены стартуют на наших внутренних стартах, и ничто не мешает с ними соревноваться.

— Дело не в этом. У меня ещё есть надежда побороться за Кубок Содружества. Открыл рейтинг позавчера и выяснил, что мне до третьего места совсем чуть-чуть. До первого далековато, Но у нас впереди ещё два этапа. При удачном раскладе могу побиться. А вот за Кубок России я в этом сезоне не бьюсь — пропускал слишком много стартов. В зачёт идут абсолютно все гонки, а их порядка четырёх десятков. Для меня это не то, чтобы нереально, но не очень хорошо для спортивной формы, для здоровья.

— Такое количество стартов не давит психологически? В том плане, что сил уже нет, а ты должен, должен, должен.

— Я столько не бегал. В декабре, по-моему, 12 стартов получилось, и они прошли очень мимолетно. Как день сурка был. В выходные бегаешь, потом день отдыхаешь, два дня тренируешься, и опять начинаются гонки. В таком режиме мы жили несколько недель. Хотя сейчас даже обидно, что я пропускал гонки в Ижевске. Мне хотелось стартовать.

— Зачем же пропускали?

— Состояние накануне было очень непонятное, которое ощущалось, как сильный упадок сил. Я даже думал, точнее мне говорили со всех сторон, что в начале сезона слишком хорошая форма была, а потом наступил предсказуемый спад. Только потом я понял, что дело в другом. Был довольно тяжёлый перелёт из Ханты-Мансийска в Ижевск. Сразу после дороги я сделал две длинные тренировки в один день, и меня просто прибило, с кровати встать не мог. Вот я и решил пропустить спринт. Ну и пасьют, естественно.

— И потом жалели?

— Скорее, было обидно. Я чувствую, что мог бы бороться даже в таком состоянии. И мог бы выигрывать. Потом приехал в Чайковский. Не могу сказать, что там меня полностью отпустило, но в целом довольно неплохо смотрелся. Собственно, жалеть о пропущенных в Ижевске гонках я стал после стартов в Чайковском. Именно там до меня дошло, что мог пробежать все спринты сезона, и в каждом из них быть в тройке.

— Сами хоть немного были удивлены тем, как хорошо начался сезон?

— Это действительно было легко, на удивление. После того, как прошли первые два старта МЛКБ и первый этап Кубка Содружества, состояние даже чуть-чуть пугало.

— Невольно начинаешь подсознательно ждать, когда накроет?

— Типа того. Пытался вспомнить, не форсировался ли я где-то в работе? Вроде нет, не делал каких-то интервальных тренировок, на объеме сидел. После Алдана приехал в Ханты, меня ещё чуть климатило, нога за ногу ходил. Там, где все проезжают за час по 18-20 километров, у меня получалось максимум 13. Я даже подумал, что начинать сезон будет жутко тяжело, но придется. А за несколько дней до старта кубка МЛКБ меня вдруг резко отпустило. В Сочи приехал — ещё больше сил стало. Сейчас тоже чувствую в себе очень много сил.

— То есть, копите их, чтобы выйти на старт в Раубичах — и умри всё живое?

— Не то, чтобы коплю. Просто по-другому начал относиться к собственному здоровью. По большому счёту это ведь куда важнее, чем гонки.

— То, что в Раубичи перенесли этап кубка Содружества, который изначально планировалось провести в Сочи, для вас хорошая новость?

— Мне больше хотелось бы соревноваться в Сочи. В Раубичах мы уже зимой бегали, а в Сочи — ни разу.

— Там же тяжело.

— Прекрасно это знаю. Эта высота убивает всех. Но как раз поэтому становится намного интереснее бежать. Сам я горы переношу нормально, знаю, что всё равно будет тяжело, но так остальным пришлось бы ещё тяжелее.