Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Специальный корреспондент РИА Новости Елена Вайцеховская встретилась с четырехкратной олимпийской чемпионой по биатлону Дарьей Домрачевой и узнала, какую точку земного шара считают для себя домом Дарья и ее супруг, обладатель восьми золотых олимпийских медалей Уле-Эйнар Бьёрндален и стоит ли надеяться на то, что Дарья вернется на лыжню.

- Многие выдающиеся спортсмены отмечают, закончив карьеру, что момент ухода из спорта стал для них очень болезненным. Что они боялись этого, что долго переживали, что потребовалось какое-то время, чтобы найти себя в новой жизни. Когда я смотрю на вас со стороны, меня не покидает ощущение, что все эти сложности прошли мимо. Или это впечатление обманчиво?

- Наверное, каждый спортсмен заканчивает со спортом в абсолютно разных условиях. В моей ситуации все было несколько проще, потому что у меня подрастает дочка, и это, конечно, послужило большой помощью - было намного легче все это воспринимать. У меня уже имелись какие-то идеи, которые хотелось бы развить, а кроме этого всегда есть возможность встать на лыжи и поехать куда-то, покататься в свое удовольствие. Так что говорить о том, что с уходом из спорта я лишилась каких-то важных жизненных вещей, я бы не стала. Та занятость, которая существует, просто не дает возможности даже сесть и погрустить. Конечно, само принятие решения было для меня, ну, непростым. И, конечно, я много раз всё взвешивала на весах.

- Что именно взвешивали?

- Свою любовь к биатлону, естественно, она была на одной стороне весов.

- Мне кажется, здесь дело не в любви. А прежде всего безумная привычка к адреналину. Спортсмен ведь привыкает не к победам, а к тому, чтобы непрерывно биться за эти победы. И все это очень сильно затягивает. И, когда этого лишаешься…

- Все это так. И важно, как мне кажется, вовремя понять, что в жизни много других прелестей. Для этого нужно быть просто открытым к миру. Не ограничивать свой кругозор, не смотреть на жизнь с позиции: «Ах, я всего лишусь, если закончу со спортом!»

- Вы хотя бы иногда обсуждаете дома с супругом: «Уле, а не вернуться ли мне на лыжню?»

- Уле этого очень хочет, мне кажется.

- Что именно говорит?

- Мы не сильно обсуждаем эту тему. Я очень четко понимаю, что сегодня – это самое правильное для меня решение. На пресс-конференции, когда я впервые это решение озвучила, я сказала именно то, о чем много раз думала: существует большая разница в организации переездов и подготовки с ребёнком разных возрастов. Когда ребенку год, или около того, все несколько проще – бОльшую часть суток ребёнок спит.

При наличии помощи, можно достаточно продуктивно планировать свой день, когда же возраст ребёнка приближается к двум, от родителей требуется гораздо больше времени и внимания. Мне кажется, от 1.5 до 3-х лет - это один из самых чувствительных возрастов, когда малыш уже во многом проявляет самостоятельность, очень активно познаёт мир, но ещё не достаточно хорошо говорит, чтобы объяснить окружающим все свои чувства, В этот период, я чувствую, близость мамы особенно важна. Да и если говорить о возвращении в спорт, важно понимать, что есть поддержка за твоей спиной, важно ощущать доверие команде, и речь не о спортсменах, здесь всё в порядке, речь о людях, которые принимают ключевые решения. Если это доверие под сомнением, не думаю, что работа в таких условиях может принести желаемый результат.

- Когда родилась Ксения, и вы снова начали выступать в соревнованиях, путешествуя уже вместе с дочкой, какой момент был наиболее тяжелым?

- Во-первых, при планировании ребенка мы полностью отдавали себе отчет, что делаем. Понимали, что поменяется абсолютно все: график нашей с Уле жизни, распорядок дня. И очень тщательно все продумывали в этом плане. Это нормальная ответственность. Основная, наверное, в жизни. Сложностей, конечно прибавилось, но мы готовились и к ним.

- Это очень правильные слова, но все-таки отчасти теория. А на практике и вы, и, возможно, в большей степени ваш супруг оказались в ситуации, когда в самый важный, возможно, ваш спортивный сезон, появился очень сильный отвлекающий фактор. Вы же не станете спорить с тем, что ребенок, пусть даже очень любимый и долгожданный, требует внимания, отнимает энергию, не всегда позволяет выспаться, восстановиться. Уле, насколько помню, всегда очень щепетильно относился к тому, чтобы копить энергию в себе, не расплескивать ее. Хотя бы иногда вы чувствовали, что, ему приходится тяжело?

- Ну, во-первых, основную часть забот о ребенке я все-таки пыталась взять на себя, как мама. И в первый год жизни ребенок и тянется больше к маме, то есть, не сильно нуждается в этот период в папином участии – так предопределено природой. Конечно, у нас обоих стало больше обязанностей. И при планировании переездов, и при планировании подготовки. Но хочу отметить неоценимую помощь моей мамы и няни, которые путешествовали с нами, периодически сменяя друг друга и разгружая нас от чрезмерных забот. В общем, не это стало причиной непопадания Уле на Олимпийские игры. Говоря о моей подготовке, хочу отметить, что форма, в которой я находилась в Олимпийский сезон, судя по ежегодным функциональным тестированием была лучше, чем во все предыдущие сезоны. То есть, одно другому не мешает.

- У вас ведь была возможность оставлять дочку дома, с няней, с бабушкой. Такая мысль хотя бы мельком приходила в голову?

- От этого никому не было бы легче. Поэтому в домашнем кругу мы даже не обсуждали такой вариант. Я же вижу, как мучаются те спортсменки, у которых дети остаются дома. Как скучают по ним, страдают от того, что не видят, как они растут, от того, что теряется контакт. Конечно, я понимаю, что не у каждого спортсмена есть возможность брать ребенка с собой, организовывать переезды, сопровождение, не все решаются взвалить на себя эту ответственность, да и не каждая команда дает добро на такие переезды.

Мы же понимали, что при грамотном планировании и распределении обязанностей можно совместить обе стороны жизни без ущерба для обоих.. Но в целом мне кажется, что человеку все-таки нужно уметь видеть, что в его жизни самое важное. И с самого начала понимать: да, биатлон – это прекрасная и очень яркая часть твоей жизни, но когда-то этой жизни все равно придет конец. Наверное самое ужасное в этот момент понимать, что за спиной, кроме спорта, ничего нет. Во всяком случае, сейчас, оглядываясь назад, мне приятно сознавать, что моя жизнь сложилась так, а не иначе.

- Как вы пережили период, когда стало окончательно ясно, что Уле-Эйнар не поедет на Олимпиаду?

- Было тяжело. Я всячески пыталась найти какие-то слова, которые хоть каким-то образом могли бы поддержать Уле. Понимала при этом, что никакие слова в той ситуации не могли принести того эффекта, который хотелось бы получить. То есть, не дали бы возможности участия в Олимпийских Играх. Да, это была дополнительная эмоциональная нагрузка, но она не сравнится с переживаниями Уле.

- В какой момент муж перестал переживать по этому поводу? Или эта боль сидит в нем до сих пор.

- Мне кажется, Уле пережил эту ситуацию, оставил ее позади. Дело ведь не только в том, что он не смог участвовать в Играх, но и в том, как вела себя норвежская федерация в период подготовки к сезону и во время него.. Такие вещи всегда надолго остаются в подсознании. Что совершенно не мешает мужу получать удовольствие от каких-то новых идей, новых планов. Уле – это вообще человек-креатив.

- Что сейчас для вас с Бьёрндаленом главное? Есть ли какие-то планы, по-настоящему забирающие силы, энергию, эмоции?

- На первом месте, конечно же, семья. Планы тоже есть, есть соображения по их реализации, но все это пока находится в той стадии, когда рано говорить о чем-то конкретном. Поэтому секрет.

- Это проект Бьёрндалена, или ваш совместный?

- Совместный. Кроме этого есть некоторые проекты, которые Уле уже сейчас начинает реализовывать совместно с норвежским телевидением, и ему это очень нравится. Я по-тихоньку развиваю свой интернет магазин и коллекцию спортивной одежды. Мне нравится весь этот креативный процесс. Также, поступает достаточно много интересных предложений, но в первый год после окончания карьеры важно не бросаться на всё и сразу. Важно немножечко оглядеться, перевести дух, посмотреть на всё со стороны и понять, что, действительно, для тебя интересно, важно. Иначе говоря, не расплескать ту энергию, которую можно будет использовать в разных хороших делах.

- В свое время вы с Уле довольно долго не афишировали своих личных отношений. Был ли в вашей жизни момент, когда вы полностью чувствовали себя не выдающейся биатлонисткой Дарьей Домрачевой, но женой великого Бьёрндалена?

- Да я об этом вообще как-то не задумываюсь. Как раньше ощущала себя, так ощущаю и сегодня.

- Но не станете же отрицать, что благодаря столь известному в мире супругу, вы получили возможность общаться в высших кругах общества, и я подозреваю, не только спортивных.

- Эта часть жизни не находится у меня в приоритетах. С кем бы ни приходилось общаться, на мое восприятие мира это никак не влияет и, надеюсь, не повлияет в дальнейшем. А кроме того, как мне кажется, совершенно необязательно быть женой Бьёрндалена, чтобы получить возможность доступа в высшее общество, для этого вполне достаточно быть четырёхтактный олимпийской чемпионкой. Да и что вообще считать этим высшим обществом? Мои подруги по команде, мои друзья детства, биатлонные болельщики – уже общество, достаточной высоты. Я не разделяю людей на сорта.

- Вы с Уле-Эйнаром приезжали на этап Кубка мира в Антхольц по личной инициативе, или эта поездка - составляющая какого-то рекламного контракта?

- Два в одном - и удовольствие, и немножко работа. Антхольц для нас обоих– это самое прекрасное место проведения зимних турниров. Самое биатлонное. Всегда прекрасное окружение альп, невероятной красоты природа и всегда организация соревнований высшего класса. Если хоть раз здесь побывал, постоянно хочется ощутить эту атмосферу стадиона, этот биатлонный дух вживую, а не через экран телевизора. Плюс, сюда всегда приезжают многие из тех людей, кто тем или иным образом профессионально связан с биатлоном и с которыми мы обсуждаем дальнейшие взаимоотношения, дальнейшие проекты. Так что было много факторов, которые повлияли на наш приезд.

- В былые времена Антхольц частенько называли этапом Бьерндалена.

- Да и это неудивительно, он выиграл здесь наверное раз 15, если не больше. Визуально тоже можно определить, кому в горах очень тяжело, кому может быть чуть легче. Обычно спортсмены с большой мышечной массой испытывают трудности в горах, а «кузнечики», как Бьёрндален, справляются с ними лучше других. Я тоже достаточно часто поднималась здесь на подиум. По-моему, было четыре победы. Мне всегда нравилось это место в спортивном плане. Хотя не могу сказать, что оно когда-либо было для меня легким.

- Далеко не все биатлонисты умеют соревноваться на высоте - многие откровенно «умирают» в здешних горах.

- Соревноваться в горах - это большая и тяжелая работа. Мне повезло в том, что я не испытывала в Антхольце каких-то чрезмерных сложностей, которые, знаю, испытывали многие другие спортсмены. Конечно, на 1600 м дышится тяжелее, чем на более низкой высоте, это ощущает каждый спортсмен – невозможно не ощущать. Приходится постоянно преодолевать себя. Но мне и это нравилось тоже.

- Очень многие спортсмены, когда заканчивают карьеру, испытывают определенные сложности с тем, что надо кардинально менять гардероб. Как проходил у вас процесс смены спортивных костюмов и лыжных комбинезонов на платья и каблуки?

- Гладко. На протяжении моей спортивной карьеры периодически все-таки выдавались поводы красиво одеться и выйти в свет. Поэтому для меня не было какой-то нерешаемой проблемой пойти в магазин и выбрать себе платье. Приятно же чувствовать себя женственной, красивой, а не только самой быстрой и меткой. С каблуками у меня тоже всегда все было нормально. На лыжах ведь годами правильный баланс отрабатывается. Помогает и в обычной жизни.

- Сколько мест есть сейчас на земном шаре, которые вы можете назвать своим домом?

- Два места назову точно. Это наш с Уле дом в Минске и дом в Норвегии, в Бейтостолене. Когда мы приезжаем в Норвегию, то чаще всего останавливаемся именно там. Это очень-очень зимнее снежное местечко, в которое, действительно, приезжаешь, чтобы отдыхать.

- Квартирку в Обертиллиахе вы сохранили?

- Нет. Сейчас в этом нет никакой необходимости.

- Как часто вам с Уле приходится рассказывать о своей семье?

- Мы не сторонники того, чтобы как-то посвящать посторонних в наши семейные дела. Есть, какие-то смешные случаи, конечно, которыми хочется поделиться с друзьями. Когда в доме подрастает маленький ребенок, таких случаев становится все больше и больше. Но в целом, считаю, что семейный круг должен оставаться закрытым от посторонних кругом.

- Вспоминая свою спортивную карьеру, вы хотя бы иногда думаете: «Боже, как же мне повезло!» Я имею в виду вашу четвертую золотую Олимпийскую медаль, которую Белоруссия завоевала в Пхенчхане в предпоследний день Игр.

- Знаете, в той олимпийской эстафете, в самой последней стрельбе стоя, когда у меня оставалось три дополнительных патрона на три незакрытые мишени, у меня мурашки пошли по коже. В преддверии каждых Олимпийских Игр, всегда очень много говорится об огромной ответственности, с которой спортсмены едут представлять страну, своих болельщиков. По мере того, как слышишь об ответственности со стороны, с экрана телевизора, все фразы становятся заезженными, на них просто не обращаешь внимания. Это очень сложно понять и прочувствовать, если сам не испытал. Но в тот момент, когда я стояла с тремя запасными патронами на рубеже, понимая, что не имею права промахнуться, это ощутилось просто на сто процентов, я, пожалуй впервые так сильно почувствовала эту пресловутую ответственность на своих плечах. Наверное, в таких моментах и есть прелесть спорта. В преодолении каких-то ситуаций, в преодолении себя. Конечно, я до сих пор немножко сожалею о том, что в Пхенчхане мне не удалось реализовать всю свою готовность в личных гонках, все помнят те погодные условия, вмешивались и другие нюансы. Но эстафетное золото сильно скрасило всю ситуацию и показало нашу готовность бороться до конца что бы ни случилось. Мы проявили себя как команда и реализовали свои труды и труды наших наставников. И дело здесь не в везении.

- Что сейчас в вашей жизни более реально, увеличение семьи Бьёрндаленов или возвращение Дарьи Домрачевой на лыжню?