Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Выдающийся тренер, который возглавлял женскую лыжную сборную на протяжении полутора десятков лет и подготовил 15 олимпийских чемпионов, в интервью РИА Новости оценил шансы Сергея Устюгова и Александра Большунова на чемпионате мира, сравнил Маркуса Крамера с Константином Полтавцом, а заодно объяснил, почему следует опасаться Мартина Сундбю.

- Первый вопрос не будет оригинальным: чего вы сами ждете от чемпионата в Зеефельде?

- Не хотел бы заниматься прогнозами, скажу честно. Но если мы завоюем золотые медали в эстафетных гонках, это будет большим успехом. Речь, разумеется, прежде всего о мужских дисциплинах. Борьба за награды в индивидуальных видах программы, безусловно, тоже будет. Но гарантировать, что тот же Александр Большунов или Евгений Белов сумеют биться за победу, я бы не стал. Хотя серебряных и бронзовых медалей должно быть достаточно.

- Вы не верите в Большунова?

- Почему же? Саша, безусловно, хорош. Еще до Олимпийских игр в Пхенчхане было видно, что он – яркая фигура, вполне способная в самое ближайшее время создать конкуренцию Сергею Устюгову. Более того, я считаю, что на Играх он не сделал ничего неожиданного и тем более сверхъестественного. Просто в том сезоне все внимание было сконцентрировано не на нем.

- Получается, что Олимпиада, от участия в которой Устюгов оказался отстранен, стала тем самым фактором, который сильно сгладил разницу между этими спортсменами?

- Не думаю, что причина успешных выступлений Большунова в нынешнем сезоне заключается в том, что он стартовал в Пхенчхане, а Устюгов – нет. Не случись в жизни Саши тех Игр, он все равно стал бы лидером. Неожиданным оказалось разве что то, как дружно наши молодые спортсмены включились в Корее в борьбу за медали.

- Это, скорее, естественный процесс: как только в команде появляется лидер, способный побеждать, к нему моментально начинают подтягиваться остальные.

- Это действительно всегда так. Нам в определенном смысле повезло в прошлом сезоне в том, что, лишившись Устюгова, команда не лишилась лидера – получила его в лице Большунова.

- Когда Александр стал вторым на Олимпийских Играх на 50-километровой дистанции, мне было трудно отделаться от ощущения, что это не выигранное серебро, а проигранное золото.

- У меня на этот счет иное мнение. Мы ведь зачастую беремся судить об этом с позиции своего спортсмена: а если бы он поменял лыжи? Ну, допустим, Большунов их поменял бы. Это разве дает основания утверждать, что Ийво Нисканен оказался бы слабее и проиграл? Да, хочется в это верить, но это другой вопрос. Точно так же я могу сказать сейчас, невзирая на последний выигрыш Александра в Кубке мира на «пятнашке» классикой, его коронной дистанции, что медаль в индивидуальной гонке чемпионата мира Большунову совершенно не гарантирована. И я бы очень хорошо подумал прежде чем его в эту гонку ставить.

- Считаете, что он недостаточно силен, или же сильны соперники?

- Во-первых, соперники действительно сильные, а во-вторых, спорт – такая вещь, что каждый раз нужно брать во внимание множество самых разных моментов. Вроде бы в последней гонке Большунов выиграл у финна достаточно много, но десять дней от одного старта до другого - очень большой срок, многое может измениться.

- То, что Сергей Устюгов при успешно начатом сезоне, не выиграл с января ни одной гонки, вас не смущает?

- Что именно мы считаем в данном случае успешным? То, что Сергей выиграл одну гонку на этапе Кубка мира в Тоблахе? На этих соревнованиях что, дают медали? Нет. Получается, мы, сами того не замечая, преувеличиваем значимость подобных побед. Как и значимость этапов Кубка мира в целом. А это всего лишь коммерческие соревнования, которые являются подводящими к основному старту и далеко не всегда оказываются определяющим фактором. К тому же мы почему-то всегда берем за основу результаты своих спортсменов. Выиграл – значит, сильнейший. Проиграл – значит, не получилось. Почему в этой схеме мы не рассматриваем соперников? Они ведь тоже преследуют какие-то свои цели, тоже готовятся к главному старту, хотят его выиграть. Сейчас, например, фактически сбросили со счетов Мартина Сундбю. Почему? Да, он возрастной спортсмен, ему 34 года, но особенность возраста в спорте заключается лишь в том, что атлетам становится сложнее выступать на высоком уровне на протяжении длительного отрезка времени. При этом ничто не мешает тому же Сундбю показать высокий результат в отдельно взятом чемпионате.

- То есть, от норвежца, на ваш взгляд, в Зеефельде стоит ждать сюрприза?

- Не исключаю такой вероятности. Думаю, Мартин еще не сказал своего последнего слова. Он прекрасно понимает, как мне кажется, что дожить до зимних Олимпийских игр в Пекине ему будет сложновато, более того, совершенно не исключаю что нынешний чемпионат мира вполне может оказаться для Сундбю последним. Если так, то и готовиться к нему он мог более чем серьезно.

Вообще хотел бы сказать о том, что одни только результаты, которые тот или иной спортсмен показывает по ходу сезона, никогда не дают полной картины происходящего. Хорошо бы знать, как человек готовился к сезону, как он тренировался.

- Считается, что после Олимпийских игр у спортсмена неизбежно наступает спад.

- Смотря у кого. У тех, кто долго выступает на высоком уровне – возможно. Но о каком спаде можно говорить применительно к российской команде, которая только начинает выходить на уровень мировой элиты? Если молодой спортсмен после первого года-двух удачных выступлений позволяет себе как-то снизить обороты, ни к чему хорошему это обычно не приводит. Но и гарантированного рецепта успеха в спорте не существует: если бы можно было нащупать победный путь и из года в год просто его повторять, выработав для себя какую-то универсальную модель, все было бы очень просто. А происходит каждый раз все по-разному.

- Как же великие советские победные времена, когда сборные по многим циклическим видам спорта ездили в одни и те же горы за одно и то же количество дней до старта и регулярно выполняли планы по количеству золотых медалей?

- Мы говорим сейчас о разных вещах. Да, существуют достаточно хорошо изученные механизмы адаптации, способные помочь вывести человека на определенный уровень работоспособности в конкретно взятый день. Но есть и такая штука, как индивидуальные особенности организма. Если в 25 лет спортсмен способен достичь определенных кондиций за неделю, то тридцатилетнему атлету для этого может потребоваться 10-12 дней. Другими словами, любая организационная схема должна учитывать внутреннее содержание тренировочного процесса, должна быть с ним увязана. А это содержание меняется постоянно: приболел спортсмен, переработал или получил травму – в его тренировочном графике начинаются изменения, иногда серьезные. Взять того же Устюгова: в сезоне 2016/17 он выиграл целый ряд стартов, а сейчас состояние не позволяет на протяжении длительного промежутка времени бороться с лидерами так, как ему хочется. Вполне возможно, что дело как раз в том, о чем мы говорили: подготовка вроде та же самая, а повторить прежний результат не получается.

- В вашей тренерской карьере у лидеров ведь тоже случались подобные перепады?

- Они случаются у любого спортсмена. Например, вмешательство сторонних факторов в подготовку Елены Вяльбе перед чемпионатом мира-1995 привело к тому, что выступила не совсем удачно – сумела выиграть только одну индивидуальную дистанцию – 30 км. Потом Лена вернулась к прежней работе и в 1997-м в Тронхейме выиграла пять золотых медалей.

Или взять трехкратного олимпийского чемпиона Йоханнеса Клебо: по его выступлениям в этом сезоне я вижу, что в его подготовке явно что-то меняется. Пока не могу сказать, что именно. Возможно, сам спортсмен посчитал, что та база, которую он создал себе перед Играми в Пхенчхане, может оказаться недостаточной, чтобы продержаться на ней четыре года до следующих Игр, и в этом сезоне просто закладывает новую. Может быть такое? Вполне. А что такое закладывать базу? Это повышенное количество тренировок на недовосстановление, многое другое, то есть работа, направлденная на то, чтобы выйти на высокий результат не сразу, а спустя какое-то время.

- То, что в российской сборной сейчас наблюдается столь обширная тренерская конкуренция, это плюс?

- Я бы не сказал, что эта конкуренция реально обширна. С одной стороны, есть много тренерских групп, с другой, тому же Маркусу Крамеру достаются в большинстве своем сливки российского лыжного общества. У нас ведь как происходит: появился у какого-то тренера результат, спортсмены к нему сразу начинают тянуться. И много чего остается за кадром. Мало кто вспоминает сейчас, что до Крамера со многими его девочками работал Даниил Акимов, и что именно он проделал колоссальную черновую работу – за два года поднял объем базовой работы с 7300-7500 км в год до 9300-9500. То есть довел его до уровня мировых стандартов, создал базу. Не нужно большого ума, чтобы понять: если, имея такую базу, в определенный момент чуть сбросить объем и увеличить интенсивность, результат не заставит себя ждать.

- Большого пиетета перед иностранными специалистами вы, как понимаю, не испытываете.

- А почему я должен его испытывать? Возьмите коньки, где в качестве иностранного специалиста команду уже много лет возглавляет Константин Полтавец. Пока у нас не получалось добиться успеха в длинных дистанциях, он заявлял, что в России просто нет ни спортсменов, ни тренеров, ни методик. Но появилась же Наталья Воронина, на дистанциях 5000 и 10000 метров появилась целая плеяда хороших ребят, которая прекрасно борется с сильнейшими. Получается, что все они появились не благодаря действиям главного тренера, а вопреки им. А результат сделали наши, российские специалисты.

- Какие чувства вызывало у вас желание Юстины Ковальчик вернуться и выступить на чемпионате мира в эстафете?

- Никаких. Времена, когда Юстина была одной из сильнейших в мире, давно прошли, создать достойную конкуренцию лидерам она вряд ли сумеет, и, думаю, сама это прекрасно понимает. Хотя чисто по-человечески многим наверняка будет приятно снова увидеть ее на лыжне. Если у спортсмена есть возможность подольше оставаться на виду, почему же этим не пользоваться? Просто в таких случаях сразу возникает вопрос не зачем спортсмен вернулся, а способен ли он бороться за медали.

- Сразу вспоминается, как сильно чисто по-человечески мир хотел видеть в Пхенчхане великого Уле Эйнара Бьёрндалена.

- Согласен. Просто когда мы начинаем рассуждать о том, мог ли Бьёрндален завоевать на тех Играх медаль, это именно человеческий фактор. А тренер обязан рассуждать иначе. Его задача привести команду к золотым медалям. А это значит, что ни одно из звеньев не должно быть слабым. Другими словами, из тех спортсменов, что имеются в распоряжении, тренер обязан выставить лучших. Бьёрндален не оказался в числе лучших? Значит, вопрос закрыт.

Или возьмите выступление наших фигуристок в Пхенчхане. Чисто по-человечески мне было очень жаль Евгению Медведеву. Более того, я вполне допускаю, что у тренера была возможность как-то притормозить более юную спортсменку. Но дело то здесь совсем в другом. Для тренера вообще не должно иметь значения, кто у него ветеран, а кто юниор. Если спортсмен способен биться за победу, значит, нужно его выставлять несмотря ни на что. И совершенно неважно, сколько ему лет.

- Когда вам самому было сложнее всего резать по живому?

- Это всегда тяжело. За каждым тренерским решением так или иначе стоят человеческие судьбы, поэтому вспоминать такие истории никто из моих коллег не любит. Есть и другая особенность. Тренер так или иначе всегда совершает в своей работе какие-то просчеты, поскольку невозможно все предусмотреть. Если спортсмен достигает желаемого результата, он вообще не обращает на эти просчеты внимания: выиграл, значит, все хорошо. А вот те, кто проиграл, сразу возводят все тренерские просчеты в степень и начинают винить в своих неудачах наставника. Редко кто готов признать, что проиграл по своей вине. Это понимание приходит гораздо позже, и то не ко всем. Только со временем до спортсменов доходит, что тренер – это человек, который всегда стремится помочь. Просто не всегда это получается.

- В лыжном спорте есть какая-то фигура, за которой вам особенно интересно наблюдать?

- Мне всегда был интересен Петтер Нортуг. С одной стороны он очень одарен, с другой, прекрасно реализовывал те возможности, которые дала ему природа. По ходу дистанции мог за считанное количество метров непонятно с каких мест выбраться в лидирующую группу и финишным рывком выиграть дистанцию. Мне бы очень хотелось знать что лежало в основе эффективности, с которой Нортуг реализовывал себя на лыжне. К сожалению доступа к этой информации у меня нет.

- Подобные качества - это результат многолетней работы, или все-таки талант?

- Видите ли в чем дело: каким бы грандиозным талантом ни обладал спортсмен, сам по себе этот талант мало чего стоит. К нему должна прилагаться столь же грандиозная работа. Я могу сейчас вспомнить огромное количество спортсменов, которые на фоне нечеловеческого таланта позволяли себе такую роскошь, как абсолютное пренебрежение базовой работой. И которые в итоге не состоялись в спорте.

- Ну возьмите нашего легендарного Вячеслава Веденина, которого всегда отличала колоссальная работоспособность, и его товарища по команде Анатолия Наседкина, который, к сожалению, уже ушел из жизни. Он был невероятно талантлив. Был период, когда из-за Наседкина гонки чуть было не бросил Федор Симашев (олимпийский чемпион 1972 года). Он пахал в тренировках до изнеможения, а на отборах проигрывал Наседкину. Да и сам Веденин однажды по той же причине почти было к велосипедистам собрался уезжать – еле вернули его в лыжи. В результате Веденина знает весь мир, а Наседкин кроме первенства страны ничего толком и не выиграл. И помнят его сейчас только лыжные специалисты. Лена Вяльбе, когда только пришла в юниорскую сборную, тоже ведь была далеко не самой лучшей. Но реализовала себя в спорте так, как другим и не снилось.

- Чем объяснить, что Вяльбе, выступая на трех Олимпийских играх, трижды становилась чемпионкой в эстафетах, но ни разу не сумела выиграть личную олимпийскую золотую медаль?

- Могу высказать только свое личное мнение на этот счет. После каждого успешного крупного старта вокруг спортсмена образуется достаточно большое количество «советчиков», которые начинают объяснять спортсмену, как себя вести, как тренироваться, кого слушать. Когда число советов начинает преобладать над разумом, у спортсмена происходит срыв. У Лены, к сожалению, такие срывы происходили на Олимпийских играх.

- Существует версия, что нервная система некоторых спортсменов просто не выдерживает напряжения Олимпиад.

- Не думаю, что применительно к Вяльбе дело было в этом. Она ведь прекрасно выступала на тех же самых Играх в эстафетах. До сих пор с болью вспоминаю Альбервилль, куда Лена приехала в ранге трехкратной чемпионки мира, но по ряду личных причин находилась в состоянии жесточайшего стресса. И несмотря на это выиграла четыре личные бронзовые медали.

- Может быть как раз поэтому Вяльбе так решительно сейчас отсекает от команды всех лишних людей?

- Вполне возможно. Я ведь в свое время голосовал против ее кандидатуры – не видел в Лене человека, который реально хочет что-то изменить в работе лыжной федерации. И был приятно удивлен тем, как она начала работать, став президентом ФЛГР и главным тренером. С точки зрения способности понимать людей, слышать их, создавать им все условия для работы и всячески помогать, Вяльбе – выдающийся руководитель. Умеющий, в числе всего прочего, нейтрализовывать все негативные факторы, способные помешать спортсменам и тренерам добиваться результата.

- В спорте, согласитесь, вообще редка ситуация, когда женщина успешно руководит большим количеством достаточно честолюбивых мужчин и вынуждена постоянно им доказывать, что она как минимум не глупее.

- А кто сказал, что женщина глупее?

- Так вы же, мужчины, на каждом шагу даете это понять любой женщине, которая оказывается на территории, которую вы считаете своей. Разве не так?

- Погодите. В конце концов у женщины имеется своя совершенно четкая роль.

- Ну, почему сразу на кухне? Это и семья, и воспитание детей… Содержать в порядке дом не так просто. Это большое искусство.

- Так может, как раз поэтому Вяльбе способна содержать в идеальном порядке свой лыжный дом?

- Возможно, вы правы. Я знаю одно. Когда женщина начинает чрезмерно лезть в мужские дела, ничего хорошего из этого не выходит. А вот если она способна создать мужчине максимально комфортную обстановку для реализации его потенциала, дело другое. Именно это Елене Валерьевне блестяще удается.