Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Анастасия Мишина и Александр Галлямов способны прибавить и в исполнении прыжков, и в выразительности катания, хотя сейчас прекрасно справляются со своими программами. Об этом в интервью RT заявил двукратный чемпион Артур Дмитриев. Правда, по его мнению, если перед фигуристами будет поставлена задача включить в программу четверной подкрут или выброс, партнёрше следует стать чуточку полегче. Специалист также объяснил, почему запоминающихся программ в парном катании стало меньше, и посоветовал Алёне Косторной набраться терпения на ближайший го

Двукратный олимпийский чемпион в парном катании в Челябинск не приехал: накануне чемпионата России его спортсмены Виктория Васильева/Роман Запорожец угодили в карантин из-за ковида. Но по телефону Дмитриев сказал: мол, за соревнованиями конечно же, следит с большим интересом.

— Когда в стране на протяжении нескольких лет друг с другом соревнуются две такие сильные пары, как Анастасия Мишина/Александр Галлямов и Александра Бойкова/Дмитрий Когловский, невольно возникает вопрос: может появиться на этом поле кто-то третий, кто уберёт со своего пути и тех, и других?

— Я пока таких спортсменов не вижу. При том, что уровень парного катания в России сейчас реально высок, создать конкуренцию лидерам не так просто. Обе эти пары хорошо скатаны, у каждой есть своё лицо, свой стиль, плюс хороший набор элементов. Для того, чтобы выигрывать у соперников такого класса, нужно или сделать программу, которая была бы намного сложнее, или выделиться из общего ряда какой-то невероятной постановкой, не уступая при этом в сложности.

— Юлия Артемьева и Алексей Брюханов сделали в этом сезоне первый шаг к тому, о сём вы сказали, показав на одном из этапов Гран-при России прекрасную четверную подкрутку.

— Это правда. Но, к сожалению, исполнять этот элемент в короткой программе не позволяют правила. Да и стоит он всего на два балла больше, чем подкрутка в три оборота. Выполнить четверной подкрут на четвёртый уровень сложности практически нереально. С учётом всех требований этот элемент даже при оочень качественном исполнении скорее всего будет оцениваться вторым уровнем, а то и первым. Поэтому добиться большого преимущества не получится. Оно может составить максимум два балла, а это слишком мало, чтобы идти на повышенный риск.

— Я бы вообще сказала, что экстремальная сложность в парном катании крайне редко оправдывает себя. Марина Черкасова/Сергей Шахрай делали четверную подкрутку, как и выброс тройной аксель 45 лет назад, при этом пару, помимо узких специалистов, никто толком не помнит. Да и выигрывали они не так часто.

— Черкасова и Шахрай не катались стабильно, это раз. А, во-вторых, они катались не слишком долго. Как только Марина начала расти, вся сложность закончилась, а количество ошибок выросло. Ушла подкрутка, выбросы, прыжки…

— Год назад Бойкова и Козловский уходили от Тамары Москвиной в группу Тутберидзе с явным намерением выйти на новый для себя уровень. Что изменилось в этой паре на ваш профессиональный взгляд?

— Я бы сказал, что Саша с Димой стали немножечко более мотивированными в своём катании. Благодаря этому качество движений стало более высоким. Но не стоит забывать, что прошлогодний чемпионат России они выиграли у Мишиной и Галлямова ещё находясь в группе Тамары Николаевны. И четверной выброс они начинали разучивать у прежнего тренера, а не у нового.

— А можно ли вообще изменить уже сложившуюся пару так, чтобы это стало заметно? Показать её в совершенно ином ключе.

— Добиться каки-то кардинальных изменений здесь сложно. Если бы такая задача стояла передо мной, я бы, наверное, стал первым делом работать над скольжением, над позициями. Бойкова и Козловский сейчас стали скользить получше, но промежутки между элементами мне не слишком нравятся. Хотелось бы, чтобы переходы выглядели почище, поточнее, не так напряжённо. У этой пары, безусловно, есть технический запас. Они способны усложнять прыжки, делать не только риттбергер, который пробуют сейчас, но и флип. Соответственно более сложным может стать каскад. Здесь многое зависит от того, насколько активно спортсмены идут на работу, в какой степени способны «унести» всё то, что ты даёшь им, как тренер. В перспективе мне бы, конечно, хотелось видеть у Бойковой/Козловского более интересные программы.

— Нынешние вам не зашли?

— Они достойные, неплохие, но здесь всё зависит от цели. Если мы ведём речь о том, чтобы выигрывать у Мишиной и Галлямова, программы должны быть такими, чтобы «Вау!».

— Хоть у кого-то в парном катании есть постановки, которые вас восхищают?

— Неплохо выглядят в этом отношении пермские дуэты, Наталья Хабибуллина/Илья Княжук, но пока что ни те, ни другие не выкатывают свои программы, не «тащат» их. Я во всяком случае этого не вижу. Хотя должен сказать, что общий уровень парного катания у нас в стране сейчас очень сильно вырос. Все прыгают, все делают сложные шаги.

— Насколько критично воспринимается смена программы непосредственно перед соревнованиями? Я имею в виду тот шаг, на который пошли перед чемпионатом России Алёна Косторная и Георгий Куница, чтобы, возможно, подняться в рейтинге выше, чем были на этапах российского Гран-при?

— Это критично, если речь о произвольной программе. Поменять музыку в короткой не так сложно, тем более что порядок элементов в этом случае остаётся как правило прежним. Здесь, как мне кажется, проблема в другом. Я примерно понимаю, на что рассчитывала Алёна. Что она выйдет — и всем покажет. А так в парном катании не бывает. У нас слишком дорого стоят парные элементы. Поддержки, тодесы, вращения, тот же подкрут. Вроде Алёна с Гошей всё это делают, как и сложные прыжки, но они очень много теряют на мелочах. Мне кажется, этой паре нужно годик просто спокойно поработать. Их тренер Сергей Росляков очень грамотный специалист, вопрос лишь в том, чтобы Алёна настроилась на серьёзную работу сама.

— Наблюдая за выступлением сильнейших пар в этом сезоне, я не могу отделаться от ощущения, что из вашего вида спорта ушло что-то очень важное. Например, вашу с Натальей Мишкутёнок олимпийскую программу образца 1994 года я помню до сих пор. Как и программу Екатерины Гордеевой/Сергея Гринькова на тех Играх. Сейчас же не могу назвать ни одной постановки, которую хотелось бы, не отрываясь, смотреть от начала и до конца.

— Сделать по-настоящему зрелищную программу стало не так просто. Не скажу, что невозможно, но усилий это требует гораздо больше, чем раньше. Новые правила оставляют фигуристам слишком мало времени на переходы между элементами. Условно говоря, раньше дорожка в короткой программе занимала 10-12 секунд, а сейчас продолжительность увеличилась до 45-50. Значит, нужно искать возможность сделать в этой дорожке что-то необычное и интересное, сохраняя при этом сложные шаги. Это затратно, требует более высоких физических и технических качеств. Совместное вращение, как и параллельное, тоже стало более продолжительным по времени. Не пятнадцать секунд, как раньше, а 20-22. Все эти секунды складываются, и времени на то, чтобы выразить образ, зачастую просто не хватает.

— Но вы же в своё время пытались это сделать, работая с Кристиной Астаховой и Алексеем Рогоновым?

— Пытался. У нас неплохо получалось даже. Но это реально требовало больших усилий. Для этого все движения на льду должны быть просчитаны вплоть до секунд. Гораздо проще составить программу таким образом, чтобы спортсменам было удобно исполнять элементы. Чтобы ничто не отвлекало от этого. Чтобы не терялась скорость, чтобы спортсмены не уставали сверх меры. Возможно, при нынешней тенденции к увеличению сложности это оправданно. С другой стороны, мы с Астаховой и Рогоновым тоже непрерывно увеличивали сложность. Добавляли каскады с акселем, необычные вращения, необычные поддержки.

— Здесь можно вспомнить и работу Москвиной с Юко Кавагути/Александром Смирновым. При том, что спортсмены шли на максимально возможную сложность всех элементов, в их исполнении запомнились такие шедевры, как «Манфред», «Лунный свет», «Паяцы».

— Для меня это показатель того, что Тамара Николаевна в тот период очень сильно озадачивалась вопросом постановок для пары. Плюс сами спортсмены шли на это с полным пониманием, чего хотят добиться. Не все на такое способны. Меня ведь тоже нередко спрашивают: почему у одних моих спортсменов было столько интересных штучек, а другие этого не делают? Да потому что, во-первых, не все могут, а, во-вторых, для того, чтобы отвлекаться на подобные вещи, у спортсменов должен быть определённый запас прочности.

— У Мишиной и Галлямова уровень мастерства запредельный, при этом их постановки который год подряд упрекают в старомодности.

— Они простоватенькие, да. Но, знаете, Алексей Николаевич Мишин любил повторять, что Тамара Николаевна всегда идёт к цели по пути наименьшего сопротивления. Если она видит, что пара технически достаточно сильна, чтобы побеждать без каких бы то ни было изысков, то скорее всего вообще не станет пытаться как-то дополнительно разукрасить катание. Те же Кавагути/Смирнов каким-то выдающимся талантом не отличались, соответственно, в ход пошли другие инструменты.

— О Мишиной и Галлямове нередко говорят, что эта пара уже достигла абсолютного пика. Прогресс для дальнейшего технического роста у фигуристов остался, как считаете?

— Конечно. Мне кажется, Настя и Саша, если захотят, способны прибавить в прыжках, да и во всём остальном, включая выразительность катания. У ребят мощные программы, прекрасная подача всех элементов, Саша стал гораздо более пластичным, чем раньше, но при этом внутренне заматерел, набрал мастерства.

Для того, чтобы начать кататься сложнее, партнёрше нужно разве что немножко улучшить физические кондиции. Со всеми своими элементами пара прекрасно справляется и сейчас, но, если перед фигуристами будет поставлена задача включить в программу четверной подкрут или выброс, желательно быть чуточку полегче. Я говорю сейчас это, не как сторонний зритель, а как человек, который прошёл всё это на собственном опыте.

— Имеете в виду начало ваших выступлений с Оксаной Казаковой?

— Да. Когда мы начали кататься вместе, готовясь к Олимпийским играм в Нагано, сбрасывать вес пришлось обоим. Причём Оксана тогда похудела очень значительно, килограммов на семь-восемь. Идти в парном катании на сложные элементы с большим весом становится слишком травмоопасно.