Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Именно взаимоотношения партнёров на льду как мужчины и женщины делают программу запоминающейся и цепляющей, а также ставят спорт на грань искусства. Об этом в интервью RT рассказал экс-чемпион мира Алексей Тихонов. По его мнению, только в прошлом году Евгения Тарасова и Владимир Морозов начали показывать настоящее катание. Специалист порадовался тому, что после Игр в Пекине пара решила продолжить выступления, объяснил, почему хотел бы чаще видеть подопечных на соревнованиях, а также рассказал о совместной тренерской работе с Максимом Траньковым.

— После Олимпийских игр, которые закончились для Тарасовой и Морозова личной серебряной медалью, ваши подопечные задумывались об окончании карьеры?

— Они, безусловно, размышляли о том, что делать дальше. Володя с самого начала был настроен на то, чтобы продолжать кататься, Женя не то, чтобы сомневалась, просто она после Игр вышла замуж и как бы открыла для себя новую страницу в жизни. В итоге она поддержала партнёра, и мне кажется, это было абсолютно правильным решением. Я бы вообще сказал, что ребята только начали в олимпийском сезоне показывать настоящее катание.

— В чём именно на ваш взгляд это заключается?

— Помимо исполнения технических элементов, которое у этой пары всегда было на высоте, я бы отметил взаимоотношения спортсменов на льду. Взаимоотношения не только партнёров, но мужчины и женщины. Я всегда очень это ценил. Потому что именно это делает программу запоминающейся и цепляющей. Как бы ставит спорт на грань искусства.

— Насколько сложно, или, наоборот, легко, работать с фигуристами в столь большом тренерском коллективе, как ваш?

— Не сказал бы что в этом есть проблема. Этери Тутберидзе присутствует, как правило, на тех тренировках, где мы делаем прокаты программ, вместе с ней к нам на лёд приходят Сергей Дудаков и Даниил Глейхенгауз, но основной тренировочный процесс ложится на нас с Максимом Траньковым.

— По своим тренерским взглядам вы с Максом антагонисты, или единомышленники?

— Мы смотрим на процесс немножко по разному, и это хорошо. Какие-то вещи Макс не просто знает здорово, но и объясняет их прекрасно, какие-то штрихи вношу я, в том числе те, которые пришли ещё через работу с Татьяной Тарасовой, когда я катался у неё в театре «Все звёзды» много лет назад.

— Как долго в вашем представлении Женя и Владимир способны кататься без потери качества? И что составляет наибольшую сложность — найти мотивацию, не думать о собственном возрасте, заставить себя пойти на какое-то усложнение или смену стиля?

— Да тут всё вместе имеет значение. Сам я катался до 35-ти, но и вернулся в спорт довольно поздно. Тарасова и Морозов катаются вместе уже 11 лет, и это весомый срок.

— Я бы сказала, что налицо иная тенденция: на турнире Skate America в турнире спортивных пар второе место заняла спортсменка, которая 22 года назад выступала как одиночница, была второй на юниорском первенстве мира-2000, а в парное катание пришла после 16-летнего перерыва в карьере. Не говорю уже о матери троих детей Зое Джонс, которая продолжает кататься в паре в 42 года.

— Это да, но, если рассуждать серьёзно, найти мотивацию для того, чтобы делать что-то новое, тем более, на мировом уровне, действительно непросто. И с каждым годом становится только сложнее. Но силы у Жени и Вовы безусловно есть. Меня даже иногда удивляет, что у ребят осталось столько сил после столь длительной карьеры.

— На мой взгляд, Игры в Пекине вдохнули в эту пару совершенно другое настроение. Такое ощущение, что только там Тарасова и Морозов по-настоящему раскрылись и почувствовали свою востребованность, что ли. И как бы избавились от постоянного налёта усталости.

— Отчасти согласен, такое действительно было. Причём если Вова всегда знал себе цену, то Женя оставалась на вторых ролях. Мы довольно долгое время занимались как раз тем, чтобы вытащить из нее её настоящую сущность. Она ведь красавица, просто порой об этом забывала. Вот и приходилось напоминать. А сейчас это осознание собственной цены наконец пришло в полной мере. То, что Тарасова и Морозов показывают на льду, это здорово во всех отношениях. Бывают какие-то шероховатости в тренировочном процессе, но это всего лишь рабочие моменты, которые несложно преодолевать. Поэтому мне очень хотелось бы, чтобы Женя с Володей не только этот сезон успешно преодолели, но и следующий захватили. Как шутит во время наших тренировочных прокатов Максим, с таким катанием можно смело оставаться на всё следующее четырёхлетие и бороться за то, чтобы стать олимпийскими чемпионами.

— Тарасова и Морозов сейчас исполняют не самую сложную по техническому наполнению программу, такой, привычный классический вариант. При этом уже появляются спортсмены, которые делают более сложные прыжки, разучивают элементы ультра-си. Нет опасности, что кто-то из молодых просто сметёт со своего пути всех нынешних лидеров?

— Такую пару я пока не вижу, хотя тенденция технического роста налицо. Те же Хабибуллина/Княжук прекрасно исполнили параллельный тройной лутц, сделали очень чёткий выброс-флип. Но ведь и питерские пары Тамары Москвиной сейчас пошли по пути усложнения: разучивают четверные выбросы, подкруты. У молодёжи я пока ещё вижу очень большую разницу со взрослыми парами в подаче своих программ и катании. Затмить только техникой то, что делают лидеры нашей сборной, просто невозможно. Хотя можно вспомнить случай, когда из юниорского катание во взрослое вышли Катя Гордеева и Сергей Гриньков и сходу победили на Олимпийских играх, причём с колоссальным запасом. Но такие пары рождаются нечасто.

— Чем было продиктовано желание Тарасовой и Морозова оставить олимпийскую произвольную программу ещё на один сезон?

— Я бы сказал, что ребята недокатались с этой программой. Она настолько хороша и настолько всем нравится, что решение оставить её ещё на год вроде как и логично. Хотя Володя высказывался за то, чтобы сделать новую постановку. Но потом мы подумали, и решили от этой идеи отказаться. Летом у ребят была возможность покататься в шоу Ильи Авербуха, поэтому новый сезон мы начали позднее обычного. На то, чтобы менять обе программы, просто не оставалось времени.

— Постановки — это епархия Даниила Глейхенгауза?

— Нет, тоже совместная работа, которой занимается и Даня, и Этери, и я, и Максим, хотя конечно же Глейхенгауз и Тутберидзе задействованы в постановочном процессе в большей степени.

— Если бы Тарасовой/Морозову предложили стартовать чаще, вас бы это обрадовало?

— Меня, как тренера, однозначно, да, хотя со спортсменами я об этом не разговаривал. Более того, я много думал над этим вопросом и пришёл к тому, что было бы правильно дать ребятам возможность стартовать на этапах Гран-при не два, а три раза, пусть даже один из этапов остался бы незачётным. Более того, если бы каждая из наших сильнейших пар выступала три раза, это было бы гораздо интереснее для всех, и для спортсменов в том числе. Сейчас вроде бы лидерам дали возможность не сталкиваться между собой, выступать абсолютно комфортно, но соревнования есть соревнования. Они дёргают тебя за нервы, вытаскивают из тебя эмоции, заставляют невероятно концентрироваться даже в том случае, когда рядом нет основных соперников. Моя Маша (Мария Петрова — RT) как то сказала, что вообще хотела бы видеть лидеров на всех этапах подряд. Стартовать каждую неделю это конечно же перебор — просто не останется времени на то, чтобы тренироваться. Но три старта, считаю, было бы в самый раз.

— Такая практика когда-то ведь существовала не только на этапах кубка России, но и в международном Гран-при.

— Да, я застал эти времена. Давно это было. Мы ещё шутили, помню, что два этапа нам даются для того, чтобы завоевать зачётные очки, а третий — чтобы не дать завоевать эти очки соперникам.