Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Чемпионы Европы рассказали корреспонденту РТ о том, чем страшны поддержки, сравнили Тамару Москвину с Наполеоном и объяснили, почему нет никакого смысла прыгать ультра-си

- У вас это второй чемпионат Европы и вторая медаль, правда уже не бронзовая, а золотая. Можете сравнить эти два турнира, или они совершенно разные?

Дмитрий: В какой-то степени эти соревнования похожи. Просто первый наш чемпионат Европы проходил в Белоруссии и воспринимался почти как домашний: с привычной обстановкой, со своими зрителями. Медаль была завоевана в достаточно тяжелой борьбе, притом, что год назад мы даже близко не считались фаворитами. До последней секунды не было понятно, будет у нас эта медаль, или нет - все решили сотые доли балла.

- Получается, вам просто повезло?

Дмитрий: Преимущество могло сложиться как в одну, так и в другую сторону. Но не сказал бы, что выступление нам далось без усилий. Мы очень старались. Прекрасно прокатали короткую программу. В произвольной я допустил нехарактерную для себя ошибку, на которой мы потеряли достаточно большое количество баллов, но к счастью все равно остались на пьедестале. Тамара Николаевна сказала нам после соревнований, что эти 0,14 преимущества в нашу пользу на самом деле были очень «рабочими», поскольку отразили весь наш тренировочный процесс. А мы тогда очень хорошо тренировались, я до сих пор помню, как все это было.

Александра: Год назад нам было проще выступать, поскольку от нас никто ничего не ждал. Было меньше напряжения, мы выходили на старт с легкой душой, как говорится. Но удовольствие от выступления сейчас намного сильнее.

- За много лет работы я не раз наблюдала, как спортсмены приезжают на чемпионат Европы с уверенностью, что у них все еще впереди. При этом пары Москвиной всегда были нацелены только на максимальный результат. Вас этому учат специально?

Дмитрий: На тренировках такие вещи не озвучиваются, но все это, что называется, висит в воздухе. Тамара Николаевна вообще не любит затягивать процесс подготовки. Вспомните даже самую первую ее пару - Елену Валову и Олега Васильева. Год работы, и сразу резкий взлет: чемпионат Европы, мир, Олимпиада... Похожая ситуация была у Оксаны Казаковой и Артура Дмитриева, когда они только встали в пару и сразу стали чемпионами Европы. Москвина, как мне кажется, вообще не имеет привычки слишком долго ждать. Она привыкла брать свое здесь и сейчас. А мы - всего лишь объект, через который она транслирует миру свою тренерскую позицию. Вкладывает в нас тот максимум, который на данный момент возможен. Так что наша задача - выйти на лед и показать то, что мы умеем.

- Необходимость постоянно оправдывать ожидания, а по сути - прыгать выше головы, вас не утомляет?

Александра: Мне кажется, тренерам лучше известны наши возможности. На что мы готовы, на что нет.

Дмитрий: По мере этих возможностей мы и работаем. История спорта ведь знает очень много примеров, когда по степени таланта люди были готовы стать олимпийскими чемпионами, а на деле ничего не выигрывали. Поэтому мне кажется очень важным всецело доверять профессионализму тренера, не сомневаться в нем. Это помогает выдерживать любые нагрузки.

- Большинство одиночников отчаянно сопротивляется любым попыткам поставить их в пару, и вы, насколько мне известно, тоже не были исключением. Почему?

Александра: Я не сопротивлялась, вообще не помню такого.

Дмитрий: Это не сопротивление. Скорее - очень непростое решение. Уходя из одиночного катания в парное, ты кардинально меняешь в своей жизни все. И прежде всего, перестаешь зависеть только от себя. Сейчас, например, я точно могу сказать, что тренировать пару намного сложнее, чем отдельного спортсмена. Точно так же сложнее быть спортсменом, выступающим в паре. Даже чисто ментально.

- Это как раз понятно: успешный одиночник просто обязан быть закоренелым эгоистом и думать только о себе.

Дмитрий: Вы правы. Когда катаешься один, это дает довольно большую свободу. Можно изменить порядок элементов, направление движения, можно сделать дополнительную паузу. А здесь ты не только решаешь собственные задачи, но должен постоянно помогать партнеру, быть начеку, если тот вдруг начнет ошибаться. Условно говоря, должна быть внутренняя готовность в любой момент взять партнера за шкирку, если у того вдруг что-то не ладится, и сказать ему: «Спокойно, все в порядке! Едем дальше!» Только все это ты делаешь без слов. В этом и есть суть пары. Подразумевается, что партнеры работают в режиме 50 на 50. Но если кто-то один способен отработать только на 30 процентов, значит, другой тут же должен взять на себя 70, чтобы сохранить стопроцентный баланс.

- Саша, что за ощущение, когда тебя первый раз в жизни поднимают в поддержку?

Александра: Самую первую поддержку я делала не с Димой, а с нашим тренером Артуром Леонидовичем (Минчуком - прим), поэтому было не слишком страшно, хотя я боюсь высоты. Когда стала делать поддержку с Димой, страшно стало уже по-настоящему, потому что Дима более высокий.

Дмитрий: Дело было не в том, что я высокий. Мне на тот момент просто банально не хватало навыков парного катания. Не было опыта взаимодействия с телом партнерши. У нас есть, конечно, всякие приспособления типа набивных чучел, но когда работаешь с живым человеком, с живым весом, все ощущения совершенно другие.

Александра: Я всегда чувствовала, когда у Димы дрожали руки.

Дмитрий: У меня никогда руки не дрожали!

Александра: Дрожали, дрожали. На первой поддержке просто тряслись! Мне было очень тогда страшно.

Дмитрий: Думаю, что Саша все немножко утрирует, но суть в том, что поначалу, когда начинаешь кататься в паре, все дается психологически очень непросто.

- В прежние времена, знаю, считалось, что если вдруг в поддержке что-то пошло не так, партнер обязан максимально обезопасить партнершу - вплоть до того, чтобы в случае падения лечь под нее на лед.

Дмитрий: Это и сейчас так. Понятно, что все зависит от конкретных людей, но я могу сказать за себя: если катаюсь с девушкой, то, как мужчина, несу за нее полную ответственность хотя бы потому, что я в случае падения с поддержки приземлюсь на лед с высоты собственного роста, а она - почти с трех метров. Скажу честно: я вряд ли смог быть партнершей. Потому что в моем понимании, это колоссальный риск доверить себя какому-то другому человеку, чтобы он тебя непонятно куда швырял и поднимал. Должно быть колоссальное доверие. И если Саша мне это доверие оказывает, я просто обязан его оправдать. Обязан сделать все возможное, чтобы обеспечить ее безопасность.

Александра: Со стороны партнерши тоже обязательно должна быть помощь. В том смысле, что если что-то случается в той же поддержке, надо не висеть, как макаронина, а делать все возможное, чтобы не нанести травму партнеру. Чем жестче девочка держит себя наверху, тем проще ее партнеру.

Дмитрий: С Сашей в этом плане очень комфортно работать. В поддержке, если все сделано правильно, я просто отдыхаю. Могу восстановить дыхание, могу расслабиться, поскольку Сашин вес как бы проходит через мое тело и не дает ощущения тяжести. Некоторые переходы между элементами отнимают куда большее количество сил.

- Хоть раз вам бывало по-настоящему страшно в поддержках?

Дмитрий: Поначалу всегда страшно обоим. Особенно когда приходится разучивать неконтролируемый спуск с поддержки за спину. Опускаешь партнершу и не очень понимаешь - куда.

- Но ведь в тех же подкрутах тоже довольно проблемно поймать партнершу, не получив от нее локтем или коленом.

Дмитрий: Это не про Сашу. Она всегда очень аккуратна в воздухе.

Александра: Наверное за все время выступлений всего два или три раза Диме локтем по носу попадала.

Дмитрий: Главное заключается не в этом. А в том, что Саша, в каком бы настроении она ни находилась, никогда ничего не делает назло. Точно так же я никогда в жизни не позволю себе так зашвырнуть ее в выброс, чтобы она упала.

- Хотите сказать, что в парном катании такое случается?

Дмитрий: Думаю, да. Есть такая тема, когда партнеры вымещают злость друг на друге не просто словами, но и какими-то действиями в элементах. С моей точки зрения, это просто распущенность и неуважение.

- Тамара Москвина всегда отличалась тем, что учила своих спортсменов не только кататься и побеждать, но и так называемому бизнес-поведению. На себе вы подобное испытываете?

Дмитрий: Если говорить о Москвиной, нужно прежде всего понять: она не просто тренер. Она великий педагог, продюсер, стратег и государственный деятель в одном лице. Наполеон фигурного катания. Всегда видит, что будет, видит, как именно это будет, и знает, как сделать так, чтобы быть к этому готовым. Но не припомню, чтобы Москвина навязывала нам какой-то стиль поведения. Скорее, она просто создает какие-то ситуации, в которых ты невольно начинаешь вести себя так, что это помогает результату.

- Или предостерегает от ошибок?

Александра: О, да. Любимая тема Тамары Николаевны - это «одевайся теплее». Она уверена в том, что все болячки возникают от того, что мы недостаточно тепло одеваемся. Но это не всегда так. Лично я много езжу на общественном транспорте, учусь каждый день в школе, вокруг полно вирусов, заболеть можно независимо от того, насколько тепло ты одет.

Дмитрий: На самом деле в тренировках часто бывает, что мы к каким-то словам тренера сразу не прислушиваемся, а потом только понимаем, что Москвина была права. В такие моменты очень отчетливо понимаешь, что нужно быть дураком, чтобы не использовать столь грандиозный опыт человека, который бывал во всех ситуациях, которые только возможны в спорте. Причем не просто бывал, но и побеждал. Понятно, что все равно у нас бывают ситуации, когда хочется поспорить, не согласиться.

- В своей жизни вы чаще делаете то, что хотите, или то, что должны?

Александра: То, что должны.

- Не устаете от этого?

Дмитрий: Это наша работа. Не сочтите за красивые слова, но мы расцениваем свою карьеру очень просто: мы пришли к тренерам, вверили им свою жизнь, решив, что сами хотим этого. Поэтому как бы ни было тяжело, понимаем, что должны выполнять определенные вещи. Должны сделать сдвоенный прокат - значит, будет сдвоенный прокат. Логика ведь проста: кто из нас больше хочет добиться успеха? Как минимум, мы хотим этого одинаково сильно. Значит, должны работать.

- Начало вашей взрослой карьеры пришлось на период, когда правила парного катания провоцируют спортсменов не на сложность, а прежде всего на качество элементов. Это облегчает жизнь, или все-таки вызывает сожаление, что вам может никогда не выпасть возможность сделать что-то по-настоящему уникальное. Например, четверной выброс.

Александра: Давно хочу его сделать, кстати. На лонже я уже этот выброс пробовала и постоянно уговариваю тренеров, чтобы они разрешили мне сделать этот элемент без страховки. Просто правила пока действительно не поощряют чрезмерную сложность.

Дмитрий: Тут ведь элементарная математика: если бы четверной выброс стоил баллов десять - одиннадцать, имело бы смысл об этом думать. Сейчас же получается, что любой тройной выброс, выполненный на «+5» сразу дает такую сумму, которую никаким четверным не перебьешь.

- А Лиза Туктамышева стала в 23 года учить четверной сальхов.

Дмитрий: Это другая тема. В фигурном катании слишком много лет считалось, что четверные прыжки - это только для мальчиков. Но тут пришли девочки и показали, что все это можно делать. Что есть обширные пустые земли, которые никем не заняты. Так почему же их не занять первыми, тем более что тот же тройной лутц стоит 5,90, а четверной 11,50? Так что здесь вообще не стоит вопрос, зачем ты это делаешь - ты просто идешь на этот прыжок. В парном катании градация оценок немножко другая, поэтому теряется смысл.

- Что вам больше всего хочется, когда заканчивается сезон?

Александра: Отдохнуть. Я стараюсь куда-нибудь уехать из Санкт-Петербурга, сменить обстановку. На протяжении сезона мы обычно в разъездах, а вот в самом конце, когда начинается подготовка уже к следующему году, очень устаешь от того, что два месяца находишься в одних и тех же стенах.

Дмитрий: Согласен. Фигурное катание так или иначе занимает 95 процентов нашего времени с понедельника по субботу. Так или иначе мы постоянно на катке. И очень хочется перезагрузиться, когда есть такая возможность.

- Что вы не можете себе позволить?

Александра: Поправиться. Я очень быстро набираю вес.

Дмитрий: Играть в футбол. В игре очень легко получить травму, а ноги - это наш хлеб, как и все тело. Наверное нашу жизнь в этом плане можно сравнить с жизнью оперных певцов, которые в любую погоду кутают горло и стараются не находиться в накуренных помещениях, потому что от этого страдают голосовые связки.

- Вас, кстати, не затронула повальная в этом сезоне эпидемия сломанных ботинок?

Дмитрий: Ботинки так или иначе ломаются у всех и всегда - нагрузка-то сумасшедшая. И случается такая поломка всегда внезапно: вроде только что все было в порядке, но одно движение - и все в шоке.

- У вас какие-то специальные ботинки, или общая партия?

Александра: По-разному бывает. Недавно Risport поменял свою линейку, и их новая модель мне не подходит. Я так и не смогла ее раскатать, поэтому для меня делают старую модель под заказ. Знаю, что у некоторых ребят в нашей сборной точно такая же ситуация.

Дмитрий: Все зависит еще и от размера. Когда я только начинал серьезно кататься, пробовал разные ботинки, но они просто стирали мне ноги в кровь. А Risport сел по ноге сразу. Более того, мне идеально подходит любой ботинок этой фирмы даже массового производства, хотя фирма делает для меня ботинки по индивидуальной мерке. Мне не требуется много времени, чтобы эти коньки раскатать - достаточно одной - двух тренировок.

- Тогда заключительный вопрос: что вы с Сашей считаете наиболее сильными своими сторонами в соперничестве с нынешними мировыми лидерами?

Александра: У нас очень хорошая команда. Много специалистов, которые нам помогают.

Дмитрий: Если быть совсем честными, то я бы сказал, что главное преимущество - это наш возраст. Единственный оппонент человека, которого никогда нельзя победить, это время. Поэтому брать свое нужно стараться как можно раньше.