Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Желание довести до совершенства катание высококлассных спортсменов и возможность продолжать заниматься любимым делом — главная мотивация оставаться в тренерской профессии. Об этом в интервью RT заявила Тамара Москвина. По её словам, общение с каждым новым поколением фигуристов заставляет её в чём-то пересматривать свои взгляды и меняться. Специалист также рассказала, что Анастасия Мишина и Александр Галлямов сами попросились к ней в группу, а чемпионы Европы Александра Бойкова и Дмитрий Козловский должны только выиграть от внутренней конкуренции.

— После Игр в Солт-Лейк-Сити вы намеревались закончить с тренерской профессией, но не сделали этого. После того, как из спорта ушли Юко Кавагути и Александр Смирнов, вы ведь тоже, наверное, могли не захотеть повторять тренерский путь с самого начала, и снова остались в профессии. Что это? Своего рода погоня за адреналином, или желание успеть подготовить себе замену? И случаются ли моменты, когда вы сами себе говорите: «Не пора ли остановиться?»

— Знаете, я за свою жизнь прочитала очень много самой различной литературы. Русских авторов, иностранных, в том числе и на английском языке. Был даже период, когда мне показалось, что интерес к чтению во мне стал угасать, но с некоторых пор он активизировался снова, так как появилось много интересной профессиональной литературы, в том числе в смежных со спортом науках. В тренерской работе случается нечто похожее: закончила кататься одна пара, ты вроде бы прочитал ее судьбу, перевернул страницу, и вдруг видишь двух людей, которые по всем параметрам — весо-ростовым, возрастным, эмоциональным, техническим — способны в дуэте друг с другом решать очень высокие задачи. Добиваться побед, удивлять мир, завлекать на стадионы зрителей...

— Иначе говоря, высококлассный «материал», позволяющий в перспективе достаточно быстро выйти на высокий результат — эта та самая наживка, на которую не может не клюнуть профессиональный тренер?

— Наверное, да. Для меня в этом заключается главный интерес тренерской работы. Особенно когда есть все условия для того, чтобы полностью реализовать все качества спортсменов. Подумайте сами: почему я должна отказываться от того, что мне нравится? Наш вид спорта — это ведь не только элементы и программы, но и психология, и музыка, и хореография, а это значит общение с очень интересными творческими людьми, причем не только у нас в стране. Плюс — менеджмент, дипломатия. Приходится очень много думать, а значит, развивать и себя тоже. чтобы сохранить в себе способность сделать интересный результат, когда этого вроде бы никто не ждет. Хотя, разумеется, я слышу, как надо мной подшучивают окружающие: «Тамара, тебе бы уже успокоиться, на даче цветочки выращивать, а ты опять здесь!»

— В вашей группе уже много лет не было двух сильных пар, которые конкурировали бы между собой, имея равные врозможности для того, чтобы добиться больших побед. Сейчас очевидно, что Анастасия Мишина/Александр Галлямов, которые тренируются под вашим началом с лета, хоть пока не имеют высоких результатов на международной арене, технически ничем не уступают чемпионам Европы Александре Бойковой/Дмитрию Козловскому. Вы могли бы сравнить нынешнюю ситуацию с той, что была 20 лет назад, когда у вас катались Оксана Казакова/Артур Дмитриев и Елена Бережная/Антон Сихарулидзе? В чем разница, и есть ли она?

— Я бы говорила здесь не о разнице, а о том, что в каждой группе так или иначе должна создаваться доброжелательная и конструктивная конкуренция — в этом случае обоюдный прогресс идет гораздо быстрее. Чем конкуренция острее, тем лучше для тренера. Просто спортсменов высокого класса не может быть чересчур много — две пары — вполне достаточное количество, чтобы вывести и ту, и другую, на уровень Олимпийских игр.

— Тем не менее мне иногда кажется, что работать со спортсменами с каждым годом становится сложнее и сложнее. Каждое новое поколение выглядит более эгоистичным, более капризным, менее преданным наставнику и привязанным к нему, и мне кажется, что тренер подсознательно должен всё это держать в уме.

— Такая ситуация была всегда в любом из моих тандемов. Это случается, как мне кажется, в любом коллективе, где складывается конкурентная среда. Спортсменам вообще свойственно ревностно относиться к тому, сколько внимания уделяет им тренер. Это абсолютно нормально. Как и то, что готовность людей к старту может оказаться разной даже когда работаешь с ними одинаково: кто-то болел, кто-то дольше обычного восстанавливался, кто-то экзамены сдавал... Задача тренера - максимально нивелировать все эти недочёты и подвести каждую пару к соревнованиях в наилучшей форме, чтобы фигуристы могли показать свой максимум и, соответственно, бороться за победу.

— В этом году шло немало разговоров о том, что в фигурном катании нужны контракты, которые оговаривали бы обязанности не только спортсмена, но и тренера. Некоторые ваши коллеги даже высказывались в том плане, что считают правильным предварительно согласовывать с учениками появление в группе прямых соперников. Вы взяли в группу Мишину и Галлямова, когда Бойкова и Козловский уже успели стать чемпионами Европы и, наверное, имели основания рассчитывать на некую эксклюзивность отношения к себе с вашей стороны.

— С этими спортсменами работает эксклюзивно весь наш тренерский коллектив. Что касается Мишиной и Галлямова, давайте будем более точны в формулировках: не я взяла, а спортсмены пришли в наш клуб и попросились ко мне в группу. В том числе для того, чтобы иметь возможность кататься на одном льду с лучшей на текущий момент парой Европы.

— То есть, Настя и Александр сами жаждали этой конкуренции?

— Именно так. Хотя с своей прежней группе у прекрасных специалистов Людмилы и Николая Великовых они были первой парой. Честно говоря, я хотела бы создать у себя на льду более высокую конкуренцию ещё раньше, когда приглашала к себе в школу Олега Васильева, который мало того, что сам был олимпийским чемпионом, но и подготовил победителей Игр в Турине Татьяну Тотьмянину/Максима Маринина. К сожалению, Алиса Ефимова/Александр Коровин, с которыми работал Олег, не сумели дойти до тех результатов, которые мне хотелось бы видеть и которые прозволили бы им конкурировать с Бойковой и Козловским.

— Как Саша с Дмитрием относились к вашим намерениям создать конкуренцию в группе?

— Основные конкуренты, о борьбе с которыми ребятам нужно думать, это китайцы и канадцы. Наша внутренняя конкуренция — всего лишь инструмент для борьбы с парами этих стран. Не стоит забывать и о том, что наша школа называется «Клуб Тамары Москвиной», а не «Клуб имени действующих спортсменов», сколь бы титулованными эти спортсмены ни были. Решения в ней принимает руководство и старший тренер, то есть, я. Именно тренер должен комплектовать группу так, чтобы работа шла максимально эффективно.
Да и фигуристы, которые к нам идут, приходят не за тем, чтобы выбирать себе компаньонов по тренировкам, а для того, чтобы тренироваться у высококлассных специалистов — независимо от того, с кем ещё эти специалисты работают.

— Мне просто всегда казалось, что ваши отношения с учениками носят прежде всего партнерский характер.

— Так оно и есть. Во всём, что касается работы, мы партнеры. Я с самого начала приучаю спортсменов к тому, что между парами, которые вместе работают, должны быть нормальные рабочие отношения независимо от того, насколько жесткое соперничество ведется между ними. Да, все они амбициозны, все хотят быть лучшими, побеждать, и я, как тренер, это только приветствую.

— Кого вам интереснее учить, спортсменов или тренеров?

— Разница, конечно, есть: тренера учишь профессии на всю его последующую жизнь. При этом каждый новый специалист приходит с каким-то уже наработанным багажом. Всё, что ему предлагаешь, он в большей степени пропускает через себя, сравнивает с тем, что уже умеет. Работа с фигуристами всегда имеет гораздо более короткий временной период: твоя задача — довести людей до пьедестала больших соревнований. Соответственно от спортсменов требуется прежде всего полное доверие тренеру.

— Но не станете же вы утверждать, что все, кто попадает в тренерские руки, готовы безропотно это делать? Тем более — спортсмены с характером и амбициями.

— Иногда человеку требуется время, чтобы понять, что тренер прав, и так или иначе он всё равно начинает подчиняться. Случалось и так, что мои спортсмены убеждали меня в собственной правоте. Пути к успеху всегда и у всех разные.

— С Артуром Минчуком, с которым вы сейчас совместно работаете с обеими парами, у вас разногласия случаются?

— Конечно. Артур — молодой, амбициозный парень, так что это нормально. Он вырос, как фигурист, у другого тренера, с ним же начинал тренрескую карьеру, неудивительно, что и взгляды у него в чём-то иные. Но ведь и мне тоже интересна его точка зрения хотя бы в силу того, что у нас колоссальная разница в возрасте, а мир постоянно уходит вперед. Молодые тренеры работают не так, как работали мы пятьдесят лет назад, у них другие подходы к профессии, поэтому я довольно часто спрашиваю мнение Артура на тот или иной счет: что он думает, как считает правильным поступить в той или иной ситуации.

— Ощущение непрерывно уходящего вперед мира вас не раздражает?

— Зачем же я буду раздражаться по этому поводу? Это что-то изменит? Вот сейчас у меня на рабочем столе куча всего, что нужно успеть сделать. И что, мне следует раздражаться из-за того, что я трачу время на разговор с вами вместо того, чтобы повесить трубку и заняться деловой перепиской? Я стараюсь успеть сделать то, что считаю главным. Если не успела справиться с какими-то делами, значит, не так уж они были важны.

— В прошлом сезоне Саша Бойкова зарекомендовала себя, как очень надежная в соревнованиях партнерша. А на этапе Гран-при она вдруг начала срывать выбросы. Что это было? Случайный сбой?

— О причине тех или иных ошибок можно рассуждать долго, но я не вижу никакого смысла акцентировать на этом внимание. Бывают в жизни огорчения. Иногда, согласитесь, даже глаза одинаково хорошо накрасить не получается, хотя мы, женщины, делаем это каждое утро. Главное заключается в другом: Саша в итоге с выбросом справилась? Справилась, причём блестяще. Остальное — чисто рабочие моменты.

— Как вы настраиваете своих спортсменов на работу, когда нет никакой ясности по поводу дальнейшей части сезона?

— В связи с тем, что никакой официальной информации на этот счёт у меня действительно нет, я вообще не могу настраивать спортсменов на какую-то конкретную ситуацию. Это значило бы вводить их в заблуждение, а тренер не должен так поступать, сколько бы лет ни было его подопечным. Поэтому я честно им говорю: никакой информацией в отношении соревнований мы не располагаем. Турнир Четырех континентов уже отменен официально, и мы не знаем, какие действия предпринимает Международный союз конькобежцев для того, чтобы, скажем, сохранить в календаре чемпионат Европы. Поэтому просто продолжаем спокойно тренироваться. Если чемпионат Европы состоится, мы будем готовы к этому. Если же соревнования отменят, на этот случай у нас тоже существует план работы. Поэтому никто не волнуется.

— В этих планах присутствует задача усложнить техническую сторону программ?

— В текущих — пока нет. Наша жизнь расписана вплоть до чемпионата России, поэтому до конца декабря мы ничего не собираемся менять.

— А если сезон вдруг начнет развиваться в плане соревнований по наименее предпочтительному сценарию?

— Значит, начнем учить новые элементы и усложнять программы. Не на месте же нам сидеть?

— Можно заняться танцами или акробатикой. По театрам походить, наконец.

— Кстати, да. Очень полезно, знаете ли — для общего развития. И настроение поднимает.