Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Известный танцевальный тренер Олег Эпштейн, который вместе с Мариной Зуевой был соавтором множества побед двукратных олимпийских чемпионов Тессы Вирчу/Скотта Мойра, рассказал в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Елене Вайцеховской, что их с Зуевой школа прекращает существование в Детройте, объяснил, почему трехкратные чемпионы мира Габриэла Пападакис и Гийом Сизерон по-прежнему круче всех остальных танцоров мира, и разложил по полочкам достоинства и недостатки двух сильнейших российских дуэтов.

В Ванкувер на финал Гран-при экс-российский специалист впервые за много лет приехал без учеников – в качестве зрителя. И с первой же фразы огорошил:

- Марина (Зуева) работает в Детройте последние дни – собирается переезжать во Флориду, в Истеро. Решила, что в плане жизненного комфорта Флорида подходит ей больше, чем Детройт.

- Во Флориде есть танцы на льду?

- Она и собирается их туда привезти. Пригласила Зуеву очень известная Джермейн-Арена – это тот самый комплекс, в котором традиционно начинают гастрольный тур Stars On Ice. В планах Марины, насколько мне известно создать концепцию подготовки фигуристов, в том числе сделать всю программу общефизической подготовки вне льда на воздухе под открытым небом. Джермейн-Арена – это очень красивая площадка, и администрация катка очень заинтересована в том, чтобы у них появилась сильная танцевальная группа, глядя на которую, на каток потянутся новые и новые спортсмены.

- Вам Марина не предлагала к ней присоединиться?

- Предлагает каждый день. Но я, увы, был вынужден отказаться. У меня в Чикаго семья, и это главная причина.

- Последние семь лет вы, тем не менее, работали в Детройте. Какая разница, откуда летать домой на выходные?

- Из Детройта я не летал, а ездил на машине. Каждую субботу – воскресенье. И езжу до сих пор. Сын давно обосновался в Чикаго, у него там свой бизнес, переезжать куда-то в другой город он не хочет. Жена тоже в Чикаго. Поэтому я тоже принял решение уехать из Детройта на каток, где когда-то работал. Называется он Center Ice of Dupage и расположен в сорока минутах езды от центра Чикаго. На этом катке в свое время выросли Грейси Голд, когда она тренировалась у Александра Уряшева, Эван Лайсачек. До сих пор часто приезжает Сема Уно. Соответственно я там тренировал по субботам и воскресеньям, а пять дней в неделю работал с Зуевой в Детройте.

- Переезд в другой город означает, что всю работу тренеру нужно начинать с нуля?

- Да. В нашем случае это касается как меня, так и Марины. Кого бы ты с собой не привез, все равно нужно создавать школу, развивать ее, добиваться того, чтобы к тебе пошли ученики. В Америке существуют две раздельные, автономные системы. Одна из них – та, где желающих просто учат кататься без прицела на результат. Самое сложное для тренера – создать такую схему работы, чтобы каждый год эта система поставляла кого-то в спорт, на заведомо более высокий уровень. Если такой схемы нет, ни о каком спортивном результате не приходится говорить в принципе.

- Сейчас ведь в одиночку не работает почти никто из тренеров.

- Правильно. Поэтому Марина очень рассчитывает на тот коллектив, который планирует привезти с собой.

- Мы с Уряшевым работаем вместе достаточно давно, хотя есть проблема: я, в отличие от него, не тренер одиночного катания. Все-таки моя специализация – это танцы. Могу помочь, могу подстраховать, но вряд ли смогу работать в одиночном катании по серьезному. А для того, чтобы заниматься с танцорами, создать хотя бы три-четыре пары, нет партнеров. И найти их трудно. С другой стороны, у нас с Уряшевым имеется давно сложившаяся хорошая репутация, поэтому к нам идут.

- Означает ли распад школы в Детройте, что американским танцам предстоят сложные времена?

- Почему? Есть хорошие юниорские дуэты у Игоря Шпильбанда, у Алексея Килякова. Но таких, чтобы могли в перспективе соперничать с французами (Пападакис/Сизероном) или с российскими дуэтами, я пока не вижу.

- С какой целью вы приехали в Ванкувер?

- Просто посмотреть соревнования. Не люблю смотреть фигурное катание по телевизору – для меня это совершенно не те впечатления. А вот когда сижу на трибуне, испытываю чувство, сравнимое, наверное, с тем, как пловец бреет тело прежде чем прыгнуть в бассейн, чтобы обострилось восприятие воды. С трибуны ты совершенно иначе воспринимаешь энергетику катания.

- Игорь Шпильбанд сказал мне в Ванкувере, что в рамках новых правил танцы стали проще, чем раньше. Требуют прежде всего легкости, а не сложности. Разделяете его точку зрения?

- Я бы сказал чуть иначе: современные танцы действительно требуют легкости, но в технически сложных постановках. Те же французы катаются настолько легко, что зрителям и в голову не приходит, насколько сложно то, что Габи и Гийом делают на льду. Задача любой программы – донести до зрителя какую-то идею. Если идеи нет, это никогда не оценят.

- У вас, как у профессионала, есть объяснение, каким образом Пападакис и Сизерону удается оставаться недосягаемыми, исполняя на протяжении четырех лет по сути один и тот же танец?

- Они блестяще умеют показать все то, что умеют. А умеют многое. У них очень хорошо разработанные колени, великолепная техническая подготовка, они способны реализовать абсолютно любые задумки хореографов. И постоянно ищут все новые и новые постановочные идеи, очень точечно выбирая из них те, которые сумеют реализовать на льду так, как не сможет никто другой. Я неоднократно слышал от арбитров, что во время катания Пападакис и Сизерона многие вообще забывают о том, что должны выставлять оценки – настолько велико эстетическое наслаждение. Я называю этот стиль handwash – когда моешь руки под струей воды, и намыленные кисти постоянно находятся в движении. Согласитесь, это сильно завораживает, когда одно движение органично вытекает из другого, и целью танца становится именно это, а не поддержки и вращения.

- А в чем вы видите сильные и слабые стороны первой из российских пар – Александры Степановой и Ивана Букина?

- У них хорошая амплитуда, хорошее качество движения, но… Знаете, все те годы, что я работал с Тессой и Скоттом, для меня всегда было эталоном то, как они смотрят друг на друга. Именно этого мне сильнее всего не хватает, когда я смотрю, как катаются Степанова и Букин.

- Такие отношения в паре, как были у Вирчу/Моира, можно натренировать? Или это дается от природы?

- Природные данные – это очень серьезный фактор, но мы очень много работали над этим, развивая в спортсменах какие-то стороны. Все тренеры работают над этим. Другой вопрос, что не всем удается добиться задуманного. Кстати, в Габи и Гийоме эта «парность» была всегда. Я помню, как первый раз увидел этих спортсменов на юниорском первенстве мира в 2011-м, где они заняли 12-е место, так вот уже тогда было видно, насколько они «другие». Они завораживали уже на тренировке. Тем, как катаются, как «сидят» на ногах, какой-то внутренней энергетикой.

- Понимаю, что вы пристрастны, но… Поражение французов на Олимпиаде в Пхенчхане было справедливым?

- Думаю, да. В катании Тессы и Скотта постоянно ощущалась совершенно невероятная внутренняя энергетика, Они выходили на лед так, словно шли в свой последний бой – это бросалось в глаза всем, кто видел те выступления. Судьям в том числе. У французов этого не было.

- Возвращаясь к российским парам. С Викторией Синициной и Никитой Кацалаповым вы и Зуева одно время работали в Детройте.

- Именно поэтому мне сейчас сложно давать им какие-то оценки. Я буду необъективен.

- Но вам они сейчас нравятся?

- Да. Но я считал и продолжаю считать, что потенциал этого дуэта до сих пор не раскрыт. Когда Никита только пришел в нашу с Мариной группу, я, помню, смотрел на него и поражался тому, насколько неуемная энергия его переполняет. Не понимал, откуда это все берется. Даже Чарли Уайт как-то сказал, когда мы смотрели какое-то из выступлений Кацалапова, что не хочет долго оставаться в спорте, потому что не понимает, как можно будет справиться с таким соперником, когда тот наберет силу. Сейчас, как мне кажется, в катании Никиты появилась какая-то внутренняя мудрость.

- Я бы сказала, осторожность.

- Да, возможно. Он стал скованнее. Нет той души нараспашку, которая всегда так подкупала зрителей. И мне больше всего не хватает именно этого.

- А что скажете о фаворитах финала Гран-при, Мэдисон Хаббел/Закарии Донохью?

- Мне они кажутся тяжеловатыми. При этом американцы очень стабильны, очень хорошо научены, уверены в себе – переросли те времена, когда могли запросто допустить какую-то совершенно нелепую ошибку.

- Среди тех юниорских пар, которые выступают в финале Гран-при, вы видите хотя бы кого-то, кто выделяется из общего ряда, как выделялись Пападакис и Сизерон?

- Не знаю, это мне только предстоит увидеть. Ради этого я, собственно, и приехал в Ванкувер.