|
|
|
|
|
|||
20 октября 2017 Бывший тренер Мишель Кван и Мао Асады, обладатель американского титула «Тренер года-2015» Рафаэль Арутюнян в интервью специальному корреспонденту «Р-Спорт» Елене Вайцеховской рассказал, почему его ученик Натан Чен не спешит осваивать четверной аксель, проанализировал плюсы и минусы конвейерной подготовки чемпионов, а заодно объяснил, почему тренер никогда не должен идти на поводу у спортсмена. - Ваш ученик произвел абсолютный фурор год назад, прыгнув в произвольной программе шесть четверных прыжков. Какое количество четверных вы планируете показать в олимпийском сезоне? - Пока эта цифра варьируется в районе четырех или пяти. - Надо же, а я уже слышала про семь… - Такое тоже может произойти. Все зависит от того, как мы сумеем подготовиться к Играм, хватит ли энергии. В прошлом сезоне, например, Натан хорошо откатался на национальном первенстве и на турнире Четырех континентов, выиграл оба этих соревнования, а вот на чемпионат мира энергии не хватило. Поэтому в этом году мы чуть сдвинули подготовку, сделали ее чуть более «поздней». Натан пока еще молодой спортсмен, к тому же в его программах появилось много новых элементов. - Каких именно? - Он стал прыгать четверной риттбергер – в прошлом сезоне этот прыжок мы еще не показывали. А в этом Натан выполнил риттбергер на соревнованиях уже дважды. - То есть цифра «семь» действительно реальна? - Вопрос здесь не в количестве. А в том, что Чен стал первым, кто официально показал на соревнованиях все четверные прыжки. Пусть не вместе, не в одной программе, но это всего лишь дело времени. Я, как тренер, ставлю перед собой именно такую задачу. - Согласитесь, олимпийский сезон – не лучшее время во что бы то ни стало реализовывать какие-то рекордные задумки. - Абсолютно согласен. Поэтому и разговор о количестве четверных прыжков пока вести рано. Сейчас мы пробуем различные варианты, и где-то к декабрю должны окончательно определиться. - А после Олимпийских игр начнете снова штурмовать эту вершину? - Что будет после, пока никто не знает. Вроде бы на следующий год планируется в очередной раз изменить правила судейства, произвести переоценку четверных прыжков, и так далее. - Вряд ли четверные будут стоить меньше, чем сейчас. - Не будут. Но если за падение с четверного прыжка спортсмена начнут более жестко наказывать, всем придется вносить в программы определенные коррективы. Даже сейчас не совсем понятно, что выгоднее: делать два четверных, восемь, или пять. Хотя каждый новый четверной прыжок - это уже совсем другое отношение к программе, другое напряжение - все другое. - Перспектива возможных изменений сильно тормозит полет тренерской мысли? - Моей – да. Это же именно я не знаю, чем теперь заниматься со своим спортсменом. - А если бы знали, что никаких ограничений не будет, о чем бы думали сейчас? О четверном акселе? - Конечно. Любой тренер все время готовит спортсмена к рекорду, это естественно. Сначала один рекорд, потом следующий. Всю жизнь мы так и работали. А сегодня не имеем понятия, что будем делать дальше. - Насколько активно перспектива грядущих перемен обсуждается в тренерском кругу? - Мне кажется, тренеры уже устали от всего этого. Да и кто нас слушает? Задайте себе простой вопрос: кто конкретно заведует в фигурном катании созданием правил? - Если говорить о четверных прыжках, предложение, насколько мне известно, поступило в ISU от президента технического комитета Фабио Бьянкетти. - Он когда-нибудь работал тренером? - Хороший вопрос. - Об этом я и говорю. Вы хотите изменить правила? Окей, но почему не спросить мнение людей, которые не просто в этом разбираются, а полсотни лет у борта стоят? Кто-нибудь интересовался мнением Татьяны Тарасовой, Алексея Мишина, моим мнением, наконец? Мишин, наверное, уже 55 лет тренерской работой занимается, у Тарасовой тоже на шестой десяток счет пошел, я работаю 41 год. Мы с утра до вечера только и делаем, что думаем о фигурном катании, о том, как его развивать. Ну так посоветуйтесь хотя бы приличия ради. - Слушайте, а ведь вы сами некоторое время назад говорили, что, будь ваша воля, вы бы ограничили доступ на взрослый уровень прыгающих девочек-малолеток. - Я ограничивал бы возраст, а не опускал планку сложных прыжков. Можете их прыгать? Ради бога, прыгайте и скачите – в своем возрастном кругу. А когда подрастете, выходите на взрослый уровень и доказывайте, что вы способны так же лихо скакать со всеми навешанными на себя прелестями. Здесь же речь о другом. Нельзя воспитывать спортсмена много лет, прививать ему какие-то навыки и умения, а потом в одночасье объявить, что система ценностей отныне будет иной. - Год назад, знаю, ваши отношения с Натаном Ченом были не слишком гладкими – он даже временно уезжал тренироваться к другому специалисту. Сейчас разногласия завершены? - Они никогда не бывают завершены. Где вы видели спортсмена, который мог бы похвастаться тем, что никогда не спорит с тренером? Всегда появляются какие-то шероховатости, ты их сглаживаешь, и тут же возникают новые. Этот процесс никогда не заканчивается – особенно в отношении высококлассных атлетов, вокруг которых всегда крутится сто миллионов советчиков. Сто миллионов людей, готовых использовать любую возможность для того, чтобы «сесть на хвост». - Это понятно. Я много раз сталкивалась с тем, что тренеры, которые знают себе цену, никогда не цепляются за своих спортсменов, не пытаются их удержать. Но у вас в руках сейчас не просто фигурист, каких много, а некий абсолютно уникальный бриллиант, которого нашли и огранили вы сами. Это как-то меняет ваши тренерские взгляды? - Вот как раз потому, что сам нашел и огранил, я ни в какой ситуации не стану за него цепляться. Во-первых, потому что действительно знаю цену и себе, и тому, что я сделал, во-вторых, потому что в принципе считаю это неправильным. Как только начинаешь цепляться за спортсмена… - Становишься слабым? - Нет. Тобой начинают управлять. И тогда рабочий процесс можно считать законченным. Я, может быть, потому и выжил, как тренер, что никогда этого не позволял. Но и не лишал спортсмена права на ошибку. Хочешь уйти? Уходи, делай то, что считаешь правильным. Но если остался, работай так, как положено. Вот это моя позиция. - В прошлом году вы, знаю, были недовольны тем, как после своего фантастического успеха на чемпионате мира в Бостоне стала относиться к тренировкам Эшли Вагнер. - Я вообще мало кем бываю доволен в этом отношении. На своем тренерском веку повидал много самых разных спортсменов и могу сказать, что настоящих профессионалов среди них крайне мало. - Что вы вкладываете в это понятие? - Знаете, у меня был случай, когда я работал с Мишель Кван, и на одну из тренировок она пришла за 20 минут до начала. Я тогда сказал, что, на мой взгляд, это несколько поздновато. Мишель улыбнулась и ответила, что проснулась в 8 утра и уже провела полноценную разминку в домашнем тренировочном зале. А на каток пришла за двадцать минут до начала тренировки, чтобы успеть заново разогреться и в полной готовности выйти на лед. А есть спортсмены, которым кажется совершенно нормальным выйти на лед – и только там начинать разминаться. Так они привыкли. Ты начинаешь менять их сознание, их отношение к делу, вроде бы даже добиваешься каких-то успехов, но чуть отвернулся – все возвращается на прежние позиции. В этом и заключается самая большая сложность работы со взрослыми спортсменами. - С вашей точки зрения, Вагнер способна выйти на еще более высокий уровень, нежели это было в 2016-м? - Если она выйдет на тот же уровень, где находилась два года назад, уже будет хорошо. Сколько вы знаете спортсменов, которые в ее возрасте еще как-то катаются? Разве что Каролина Костнер, которая остается конкурентоспособной благодаря тому, что ей посчастливилось попасть Мишину. А кто еще? В России не смогли удержать даже Липницкую и Сотникову, а ведь обе они намного моложе Эшли Вагнер. Так что я делаю все, что могу. И, поверьте, очень стараюсь. - Вам в целом нравится то, что сейчас происходит в женском одиночном катании? - Мне нравится прежде всего то, что происходит в российском женском фигурном катании, где есть не просто большое количество талантливых спортсменок, но фигуристок, которые хорошо подготовлены для того, чтобы стать звездами. - Если судить по результатам юниорского «Гран-при», где из шесть отобравшихся в финал спортсменок пять представляют группу Этери Тутберидзе и Сергея Дудакова, я бы сказала, найден некий алгоритм, позволяющий из хорошего «материала» штамповать высококлассных исполнителей, - Согласен. - Но, при этом мне иногда начинает казаться, что, если спортсмен выделяется из общего ряда своими физическими данными или не обладает достаточной способностью переваривать нагрузки, то, будь он даже в миллион раз талантливей остальных, на этом конвейере просто не выживет. - Тоже соглашусь. Но парадокс в том, что если конвейер способен выпускать такое большое количество потенциальных чемпионок, то тех, кто не выдержал и сломался, становится как бы и не жалко: к чему кого-то жалеть, если на это место еще человек восемь стоит в очереди? - А вы завидуете тренерам, у которых этот конвейер есть? - Нет. Скорее, сожалею, что у меня недостаточно «материала». Ну, нет у меня такой спортсменки, которую я мог бы привезти соревноваться с Женей Медведевой. Медведева ведь чем сильна? Она уже пять лет назад легко прыгала все то, что прыгает сейчас. И сейчас она с этим просто играет – «обвешивает» сложные элементы какими-то более интересными движениями, экспериментирует с программами, и так далее. Я же в большей степени занимаюсь тем, что называется restoration. Реставрацией. Беру старенький «кадиллак» и начинаю вставлять в него другой движок, что-то попутно подкрашиваю - короче, делаю тюнинг. Ко мне в прошлом году пришла Мэрайя Белл, и кто-то из американских журналистов спросил: мол, как вам работается с молодой спортсменкой? Я даже не сразу понял, говорю: кто молодая? Мэрайя Белл? Ей 22 года. По армянским меркам, даже замуж уже поздно выдавать. - Многие болельщики искренне убеждены в том, что судьба олимпийского золота в одиночном катании – как мужском, так и женском - фактически известна уже сейчас. И называют Юдзуру Ханю и Евгению Медведеву. Вы согласны с такой точкой зрения? - Они оба, правда, очень талантливы и очень близки к этому. Просто делать прогнозы в отношении Олимпийских Игр – бессмысленное занятие. Никогда не угадаешь, как все сложится. Тем более, в фигурном катании. - До сих пор помню свой разговор с вашим коллегой Валентином Николаевым накануне Игр в Солт-Лейк-Сити, где он на удивление точно предсказал: пока Ирина Слуцкая и Мишель Кван будут выяснять между собой отношения, между ними вполне может проскочить Сара Хьюз. Не исключаю, что в нынешнем сезоне, где Медведевой предстоит биться за удержание уже завоеванных позиций, вперед нее так же внезапно может выскочить набирающая ход Алина Загитова. - Загитова действительно готова к этому. У нее хорошее тело, хорошая подготовка, свежая психика, но стабильности в нашем виде спорта никто не отменял. А такой стабильности, как та, что два или три последних сезона демонстрирует Медведева, нет ни у кого в мире. Ну, и потом, как я уже сказал, вы же сами знаете, что такое Олимпийские Игры. Их выиграет тот, у кого выдержат нервы, кто правильно себя подготовит, кто окажется умней. Очень важно помимо всего прочего иметь мозги. - Когда вы говорите «кто будет умнее», имеете в виду тренера, или спортсмена? - Прежде всего спортсмена, если, конечно же, речь не идет о таком тренере, как Таня Тарасова с ее профессиональным нюхом и генами. Которая могла перетерпеть всё, что угодно, и найти единственно правильное решение. - Чем дольше я смотрю на спорт высших достижений со стороны, тем сильнее убеждаюсь в том, что центральная фигура в нем – это, конечно же, тренер. Но когда речь заходит об Олимпийских Играх, я бы поставила во главу угла спортсмена. - Это я и имел в виду. Когда начинаются Олимпийские Игры, они сопровождаются таким запредельным психологическим напряжением, что спортсмен начинает дергаться. Что бы ты ему ни говорил в этот момент, как бы ни старался достучаться, он не воспринимает слова, они у него отскакивают от головы. Права на ошибку уже нет – времени мало, а вместо ученика ты на старт не пойдешь. Значит, с тем, что происходит вокруг, он должен уметь справиться сам. Не справился – значит, все, жди следующей Олимпиады. А там ты уже на четыре года старше… - То, что на Олимпиаде оба ваших спортсмена могут быть задействованы за сборную США в командном турнире, хоть сколько-нибудь вас беспокоит? - К этому, безусловно, надо специально готовиться. - Вы готовитесь? - Пока готовимся к тому, чтобы посмотреть, что будет в декабре. И когда декабрь наступит, будем решать, какие именно коррективы вносить в подготовку. Понятно, что на Олимпиаде каждый спортсмен станет делать акцент прежде всего на свой личный результат, но это не означает, что выступать за команду можно вполсилы. Попробуем спланировать подготовку таким образом, чтобы в Пхенчане сил хватило на оба выступления. Ну а как получится, посмотрим... |
Фигурное
катание - 
