Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Подводя итог четвертому этапу Гран-при, специальный корреспондент «Р-спорт» Елена Вайцеховская вспоминает Татьяну Волосожар и Максима Транькова, сравнивает Сергея Воронова с Тоддом Элдриджем, а заодно объясняет, чем опасна для чемпионов «домашняя» публика.

Наверное, начать комментарий стоило бы с мужского турнира, где победителем Гран-при впервые в своей карьере стал 30-летний Сергей Воронов. Или с того, как на фоне самого неудачного за два последних года выступления Евгении Медведевой совершенно блестяще дебютировала Полина Цурская. Но к одиночникам мы еще вернемся. Начать же хочется с события с первого из субботних финалов: чемпионы мира в парном катании Сюй Венцзин /Хань Цун в своем произвольном выступлении побили мировой рекорд, державшийся в фигурном катании четыре с лишним года.

Рекорд этот принадлежал Татьяне Волосожар и Максиму Транькову, и этот факт не то, чтобы как-то по-особенному грел душу, но на фоне не самых великих результатов россиян в парном катании было приятно понимать: как бы ни катались те, кто побеждает на мировых первенствах, до уровня оставившей спорт российской пары им все-таки не дотянуться.

Сюй Венцзин /Хань Цун это сделали. И как-то сразу стало очевидно, что два других рекорда, все еще принадлежащие олимпийским чемпионам, продержатся, скорее всего, недолго: слишком уж мощно китайский дуэт набирает ход.

Казалось бы, зачем придавать излишнее значение результату, показанному всего лишь в рамках промежуточного этапа Гран-при? Дело здесь не в цифрах. А в том, что рекордсмен – это не просто чемпион. Это человек, который отличается от всех прочих тем, что не задумывается о границах собственных возможностей. Понятно, что такие атлеты не застрахованы от ошибок и поражений (подтверждение тому – неудача в Осаке Евгении Медведевой, фигуристки, которая целых два года никому не давала повода предположить, что способна ошибаться), что им точно так же необходима удача, но даже понятие удачи здесь разное. Как сказал однажды олимпийский чемпион Брайан Бойтано, кому-то нужно, чтобы упали все соперники, а кому-то достаточно проснуться в хорошем настроении.

Это действительно так: везение – категория многогранная. Могли бы, допустим, выиграть японский турнир вице-чемпионы сочинских игр Ксения Столбова и Федор Климов? Теоретически – да. Фигуристы, похоже, окончательно оправились от преследовавших их травм, начали набирать форму, а вместе с ней – уверенность, и показали в Осаке свои лучшие за долгое время прокаты. Но для победы требовалось одно обязательное условие – чтобы грубо ошиблись китайцы. Хотя всего два года назад именно Федор и Ксения были крайне близки к тому, чтобы стать рекордсменами мира: в финале Гран-при в Барселоне им не хватило до рекорда Волосожар и Транькова всего 0,06.

Лидеры, способные на рекорд – очень небольшая категория спортсменов, но тем они и интересны. Это жестокий и очень тяжелый для самого спортсмена интерес, потому что он невольно заставляет человека постоянно соответствовать чужим ожиданиям. Казалось бы, что особенного случилось с Медведевой в ее произвольной программе? Десятки фигуристов падают на соревнованиях, не придавая падениям значения и уж тем более, не делая из них трагедий – особенно в том случае, если падение не помешало победить. Но ведь не нужно быть провидцем, чтобы предположить, что большинство репортажей и комментариев, посвященных японскому этапу, будут начинаться с констатации именно этого факта: ошибка человека, которого мир привык считать эталонным примером бойца, неспособным даже на мелейшую слабость – это всегда ЧП.

Почему это падение произошло – другой вопрос. У китайцев на этот счет есть очень хорошая поговорка: «Человек, стоящий на цыпочках, не может долго стоять». Другими словами, сколь бы долго ни длилась безошибочная серия, рано или поздно ошибка все равно случится, и важно, чтобы спортсмен был к ней готовым. Иначе в его сознании может разладиться все, что нарабатывалось годами. Чемпионке мира безусловно повезло в том, что в ее пользу в произвольной программе сработала компонентная «подушка безопасности: у Полины Цурской Женя выиграла второй оценкой почти десять баллов и этого с лихвой хватило, чтобы компенсировать солидный проигрыш в технике, а Каролину Костнер Медведева предсказуемо обошла «техникой».

Турнир в Осаке был отмечен еще одним крайне неприятным падением – олимпийского чемпиона Сочи Юдзуру Ханю. Фигурист неудачно приземлился на тренировке, очень сильно «заломив» правую ногу, и был вынужден отказаться от выступления, лишив себя тем самым возможности дойти до финала. Зная Ханю, несложно предположить, сколь серьезна может быть травма: японец никогда не отказывался от стартов просто из осторожности.

Можно назвать это трагическим стечением обстоятельств, хотя я бы говорила о другом: об эффекте «родных стен», заставляющем спортсмена стопроцентно отрабатывать на публику каждое свое появление на льду.

Фигуристы-одиночники любят шутить, что самое страшное – это кататься после Ханю в Японии. Потому что после каждого проката олимпийского чемпиона на лед летит такое количество игрушек, цветов и подарков, что тот, кто катается следом, просто не имеет возможности как следует разогреться перед своим выступлением – телевизионный регламент, как правило, не позволяет удлинять паузы между выходами спортсменов. В Японии в связи с этим со время мужских соревнований с участием Ханю (в том случае, если он не катается последним) по трибунам даже ходят специальные служащие с табличками – призывают публику воздержаться от швыряния подарков на лед.

Не меньший ажиотаж царит на открытых для публики тренировках. К чему все это может привести, мне довелось наблюдать двадцать лет назад на чемпионате мира-1996 в канадском Эдмонтоне, где фаворитом мужского турнира был двукратный на тот момент чемпион мира Элвис Стойко. Канадец тогда до последнего тренировался в другом городе, чтобы раньше времени не начинать жечь нервы. Когда он прилетел в Эдмонтон, всеобщее сумасшествие началось прямо в аэропорту. Телевидение даже сделало специальный репортаж о женщине, которая, чтобы взять автограф у чемпиона мира, приехала с грудным ребенком в Эдмонтон на машине с противоположного конца страны, проделав путь в 650 миль . На самом катке зал был заполнен подобными фанатами почти полностью. Когда Стойко появился на первой тренировке, трибуны с визжанием и стонами встали. А после того как чемпион мира полностью - без единой остановки (и, что немаловажно, - помарки) - прокатал произвольную программу, на лед полетели цветы. 11 волонтеров собирали их в течение двух минут, а зал продолжал реветь стоя.

Завершилось это все печально: тренировочные овации заводили канадца все сильнее и сильнее, каждую из тренировок Элвис отрабатывал чуть ли не на «бис», но в самый неподходящий момент пружина лопнула: в короткой программе Стойко сорвал каскад, а затем, пытаясь его повторить, упал так, как на памяти всех пишущих о фигурном катании журналистов, не падал ни разу в своей жизни. На этом, собственно, чемпионат мира для него и закончился.

Эффект «своих стен» - извечный крест великих чемпионов. От него им никуда не деться даже в том случае, если турнир проходит в чужой стране. Ведь даже если за тебя не болеют, то все равно неотрывно смотрят и оценивают. И это невольно заставляет лезть из кожи вон. Сначала – на открытых тренировках, а потом – как хватит сил. Ведь тот же Ханю теоретически вполне мог не прыгать на тренировке тот злосчастный лутц: когда что-то идет не так, фигуристы обычно чувствуют это уже при заходе на прыжок. Но Юдзуру выжал из себя все возможное. Возможно, в подсознании сидело желание реабилитироваться перед своей публикой после неудачного выступления на турнире в Москве.

Не исключаю, что нечто подобное могло произойти и с Медведевой: Женю безумно любят в Японии, ждут от нее рекордных выступлений, это не может не подстегивать, соответственно заставляет тратить больше сил. Плюс – акклиматизация. Могло все это привести к падению в прокате? Запросто! Ведь на то, чтобы безукоризненно выехать в произвольном прокате тройной флип, а затем – лутц, фигуристке просто не хватило высоты.

Отсутствие Ханю в стартовом протоколе создало интереснейшую ситуацию при которой стать первым запросто мог любой фигурист из доброй половины участников. Я не случайно вспомнила эдмонтонский чемпионат и Элвиса Стойко: когда канадец выбыл из борьбы (правила тех лет не позволяли ему стать чемпионом даже при идеальном исполнении произвольной программы), все как-то вдруг осознали, что место вакантно. И ринулись за золотом, расшвыривая друг друга локтями. К подобной ситуации как нельзя лучше подходят слова о том, что каждая победа, как и поражение, ищут подготовленных. Вот и там получилось так, что среди всех соискателей, в числе которых тогда были олимпийский чемпион Лиллехаммера Алексей Урманов, чемпион Европы Илья Кулик, чемпион США Руди Галиндо, наиболее готовым к этой борьбе оказался Тодд Элдридж – фигурист, ни разу в жизни не выигравший до этого ни одного крупного титула.

Та победа так и осталась в его карьере самой невероятной. Не случайно после проката Тодд сказал: «Многие из нас выигрывают какой-нибудь турнир хотя бы раз в жизни. Мне повезло: этим турниром оказался чемпионат мира».

Наверное, можно сейчас сказать, что Сергею Воронову повезло не так сильно: он выиграл всего лишь этап Гран-при. Но это было куда больше, нежели просто победа: Сергей катался, точно зная, за что он борется, и выдержал эту борьбу. Хотите цифр? Пожалуйста. С тем результатом, что Воронов показал на этапе в Осаке (271,12) он легко был бы вторым на двух последних чемпионатах Европы. Два года назад испанец Хавьер Фернандес стал чемпионом мира, набрав 273,90, а завоевавший на том чемпионате серебро Юдзуру Ханю и вовсе недотянул до вороновского результата. Да, сравнивать эти суммы сейчас смешно, наивно, неправомерно, но тем не менее фигурист сумел совершить то, во что не верил, наверное, ни один человек. Теперь же совершенно реален расклад, при котором Воронов проходит в финал «Гран-при». И там, думаю, он вполне способен повторить результат своего единственного в карьере финала трехлетней давности – подняться на подиум.

По сравнению с теми страстями, что бушевали на льду одиночников, танцы, завершившие турнир в воскресенье, выглядели очень миролюбиво – как и полагается турниру, где на каждую из позиций имелся свой единственный претендент и лишь один фаворит – Тесса Вирчу и Скотт Моир. Накануне выступления, правда, была сделана легкая попытка «взбодрить» танцевальную публику: американский журналист с 30-летним стажем работы в фигурном катании подверг критике организаторов канадского этапа Гран-при за то, что одним из сувениров, которые традиционно вручаются гостям турнира, стали ювелирные изделия из коллекции… Тессы Вирчу. Фигуристка выпустила собственную линию не слишком дорогих украшений в сотрудничестве с базирующейся в Реджайне компанией Hillberg&Berk. Несмотря на то, что стоимость изделий была вполне бюджетной, Херш усмотрел в этом попытку повлиять на представительниц судейского корпуса и задался вопросом: этично ли это?

Возможно, история бы прозвучала, не будь у канадских танцоров столь громадной разницы в классе с теми, с кем пока приходится соперничать. Возможно, это даже аукнется фигуристам, когда дело дойдет до реального противостояния с Габриэлой Пападакис и Гийомом Сизероном. Но это случится лишь в декабре. В Осаке же канадцы стали третьими после Сюй Венцзин/Хан Суна и Евгении Медведевой, кто вышел в финал Гран-при с максимальным результатом.