Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

В субботу канадцы Меган Дюамель/Эрик Редфорд отстояли титул действующих чемпионов мира, завоеванный год назад. Ни одной из трех российских пар на этот раз на пьедестале не оказалось.

Такого итога мы конечно же не ждали. Более того, когда два года назад в фигурнокатательном мире впервые триумфально прозвучало словосочетание «Команда Мозер», куда еще до Игр в Сочи вошли чемпионы и серебряные призеры Игр в Сочи, а также наиболее перспективный из молодых дуэтов Евгения Тарасова/Владимир Морозов, будущее уникального коллектива тренеров и спортсменов рисовалось исключительно в радужных тонах. Приехать на чемпионат мира, например, и занять там весь пьедестал.

Но почему же тогда случился столь сокрушительный провал в Бостоне?

Первые признаки того, что в группе Мозер есть некоторые проблемы, начали появляться еще год назад, когда сильнейшая на тот момент пара, чемпионы России Ксения Столбова/Федор Климов, получила первый болезненный щелчок по самолюбию – проиграла чемпионат Европы подопечным Тамары Москвиной Юко Кавагути и Александру Смирнову. Ксении и Федору там банально не хватило сложности: техникой они уступили питерцам в произвольной программе 6,31. При этом усложнять свои программы фигуристы не собирались, а поражение было списано на досадную случайность.

На том чемпионате в Стокгольме Москвина сказала: «Если мы хотим, чтобы российское парное катание не сдавало своих позиций, надо уже сейчас думать о конкуренции. Прежде всего – тренерской. Значит, нужны школы, и не только в Москве. Опасно, когда все лучшее сосредоточено в одном месте…»

Сейчас понятно, что тренер была права. Но тогда к словам Москвиной никто не прислушался: на всех продолжала действовать эйфория Олимпийских игр, и «лучшая в мире школа», как после Сочи начали именовать школу Нины Мозер, продолжала прирастать новыми дуэтами. Из Эстонии к Мозер пришла новая талантливая партнерша Наталья Забияко, которую сначала поставили в пару с Юрием Ларионовым, а потом – с Александром Энбертом, специально для Тарасовой и Морозова из Германии был выписан прежний партнер Алены Савченко, пятикратный чемпион мира Робин Шелковы.

Столбова и Климов, проиграв европейский чемпионат, приняли совместно с тренером беспрецедентное по любым спортивным понятиям решение – пропустить чемпионат мира, чтобы выгадать побольше времени на подготовку к новому сезону. Но кардинально изменить технический арсенал у фигуристов не получилось – начались травмы.

У Татьяны Волосожар и Максима Транькова, вернувшихся в спорт после полуторагодичного перерыва в соревнованиях, тоже не все виделось гладким. За время отсутствия олимпийских чемпионов в обойме конкуренция в мировом парном катании изрядно поднялась. Для того чтобы побеждать при недостаточной сложности программ, фигуристам требовалось высочайшее качество катания, которое возможно лишь при жесточайшей – до самоистязания – профессиональной дисциплине и стрессоустойчивости. Но как раз этих составляющих не оказалось ни у первого из дуэтов Мозер, ни у второго. К тому же Столбовой и Климову пришлось пропустить два важных старта подряд: национальный чемпионат и европейское первенство. А это не прибавляет рейтинга в глазах судей.

Когда-то, разговаривая с выдающимся легкоатлетом-шестовиком Радионом Гатауллиным, я поинтересовалась, правда ли что в эпоху его соревновательной борьбы с Сергеем Бубкой оба спортсмена прикладывали массу усилий, чтобы любыми способами избежать очного соперничества. «Конечно! – рассмеялся собеседник. И пояснил: Понимаете, борьба на высоком уровне требует очень больших нервных затрат. И кто-то из нас еще и оказывается при этом проигравшим. Так зачем без большой нужды создавать такую ситуацию?»

Официальная причина неучастия Столбовой и Климова в обязательных для любого спортсмена сборной турнирах сводилась к тому, что партнер травмирован. Неофициально же в кругах фигурного катания вовсю ходила версия, что Мозер таким способом просто разводит две свои сильнейшие пары – с тем, чтобы уберечь их от поражений друг от друга.

Не стану утверждать, что такая версия верна. Хотя лично я предпочла бы, чтобы это действительно было правдой. Потому что в противном случае проблема выглядит куда более серьезной: травмы у Федора Климова начались в тот момент, когда пара приступила к разучиванию четверного выброса. На этом же элементе очень серьезно и с тяжелейшими последствиями травмировалась Наташа Забияко. Если подсчитать общее число травм в школе Мозер, оно выше, чем у любого другого российского специалиста, при том что ни одному из дуэтов так и не удалось показать на соревнованиях за последние два года ни одного реального элемента категории ультра-си. А это – вопрос компетенции работающих с парами тренеров. И врачей. Уже в Бостоне Климов признался, что диагноз ему не поставили до сих пор. Значит, лечение будет продолжено, как прежде, – наобум.

Удивительно, но за все эти месяцы в Российской федерации фигурного катания не нашлось ни одного человека, кто забил бы тревогу. Слишком велика была общая уверенность в том, что в нужный момент пары Мозер выйдут на лед и сокрушат кого угодно.

Вполне возможно, что в этом же была уверена и тренер. Она оказалась далеко не первой, кто попал в стандартную «золотую» ловушку, суть которой блестяще сформулировал олимпийский чемпион в танцах на льду Геннадий Карпоносов, сказав:

– Любому тренеру, ученикам которого удается победить на Олимпийских играх, в какой-то момент становится свойственно думать, что все, к чему он прикасается, автоматически превращается в золото. И чем охотнее он в это верит, тем жестче бывает расплата.

По-хорошему, везти в Бостон Волосожар и Транькова вообще не следовало. Запас прочности пары был рассчитан лишь на половину сезона – до чемпионата Европы, который Таня с Максимом честно выиграли, закрыв собой оголившиеся прорехи российского парного катания. То, что фигуристы имеют крайне мало шансов победить в Бостоне, было понятно еще тогда. Думаю, как раз поэтому Траньков сказал на пресс-конференции, что участие в мировом первенстве в их с Татьяной планы не входит.

Стратегически, как мне кажется, тренерам пары было крайне необходимо учесть еще один момент: когда спортсмены выступают во всех соревнованиях сезона, не делая больших перерывов, нет ничего страшного в том, чтобы проиграть какой-то из турниров. Если же речь идет о паузе длиной в два года, как это случилось у олимпийских чемпионов, появляться на публике стоит лишь тогда, когда ты уверен в том, что уйдешь с поля битвы без позора. Но никак не в том состоянии, в котором в субботу на лед вышли Татьяна и Максим.

По сути, олимпийские чемпионы просто стали заложниками ситуации: за полтора месяца, прошедшие после чемпионата Европы, Столбовой и Климову так не удалось вернуть былые кондиции, и по мере приближения мирового первенства становилось все очевиднее, что России отнюдь не гарантирована перспектива завоевать в парном катании три квоты на следующий сезон. Это означало, что ни одна из ведущих мозеровских пар уже не может позволить себе отказаться от выступления в Бостоне ни под каким предлогом.

В итоге и те, и другие выходили на произвольный прокат с совершенно обреченным видом: спортсмены ведь всегда чувствуют расклад сил гораздо острее, чем те, кто следит за борьбой с трибун. Понятно было и то, что никаких шансов на победу у россиян нет изначально, пусть сознание до последнего отказывалось принимать действительное.

Лучше всего эту реальность отразили судейские оценки. GOE, то есть прибавка за качество элементов к их базовой стоимости, составила в произвольной программе Дюамель/Редфорда 15,06. У китайской пары (при двух достаточно грубых ошибках и падении с четверного выброса) – 9,48. У Савченко/Массо – 12,66. У Столбовой/Климова – 8,5. У Волосожар/Транькова – 6,48. Другими словами, так плохо чемпионы и вице-чемпионы Олимпийских игр не катались со времен своего сочинского триумфа.

В микст-зоне Венцзинь Сюй и Цун Ханя через переводчика спросили, зачем с такой настойчивостью они продолжают исполнять в соревнованиях четверной выброс, при том что уже несколько раз травмировались на этом элементе. И нет ли смысла ограничиться гораздо менее травмоопасной четверной подкруткой?

Оба фигуриста синхронно замотали головой.

– В нашем виде спорта достаточно хорошо прослеживаются все тенденции, – сказал партнер. – После Олимпийских игр над усложнением элементов стал работать весь мир, и результаты мы видим сейчас: четверные выбросы, четверные подкрутки, более сложные прыжки, более интересные программы. При этом правила таковы, что у нас порой не остается времени даже на то, чтобы выразить эмоции. Высвободить какие-то дополнительные секунды можно, но для этого все элементы должны быть отработаны и стабильны: ведь любая ошибка в программе – это не только потеря баллов, но и времени. Через два года, уверен, сложность вырастет еще больше, и чтобы оставаться конкурентоспособными, нужно просчитывать все это уже сейчас.

Если бы чемпионами мира в Бостоне стали китайцы, было бы, наверное, не так обидно для россиян: все-таки Венцзинь Сюй/Цун Хань с самого своего появления в юниорах считались парой, которой судьбой предначертано добиться больших побед. Да и сложность всегда была их основным коньком. Но выиграли Дюамель/Редфорд. С роскошным четверным выбросом, с множеством интереснейших «фишечек». И с безупречным катанием.

– Да, мы знаем, что далеко не всем нравится наш стиль, – сказала после проката Меган. – Но мы делаем сложные элементы, стараемся, чтобы все наши программы были интересны зрителям, и прикладываем для этого немало сил, имеем собственное лицо, и нас вполне все это устраивает.

Что тут добавить? Да и надо ли?

Чемпионат мира. Бостон. 1 апреля. Пары. Финал. 1. Дюамель/Редфорд (Канада) – 231,99. 2. Венцзинь Сюй/Цун Хань (Китай) – 224,47. 3. Савченко/Массо (Германия) – 216,17. 4. СТОЛБОВА/КЛИМОВ – 214,48. 5. ТАРАСОВА/МОРОЗОВ – 206,27. 6. ВОЛОСОЖАР/ТРАНЬКОВ – 205,81.