Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

«Кто, скажите мне, какой гад... все... розетки на трибуне прессы?» – в отчаянном вопле коллеги было еще много разных слов, привести которые в заметке я не могу по причине их нецензурности. Сам вопль был настолько впечатляющ по количеству децибел, что в пресс-центре волонтеры прижали уши и даже, кажется, слегка присели. Причем один из них – вместе с тяжеленным кулером в руках.

Суть поблемы заключалась в том, что розетки на трибуне прессы в ледовом сочинском «Айсберге» оказались срезанными. И бесследно растворились в атмосфере всеобщего олимпийского праздника со свежеуложенными газонами, фотографирующими друг друга волонтерами и охраной настолько грозной, что никому из фотографов в день официальных тренировок не удалось даже приблизиться ко льду, на котором катались, сменяя друг друга, фигуристы.

Бесследно исчезли в пресс-центре и все удлинители. «Пять, семь, десять, тринадцать, двадцать пять... Тридцать штук есть, – удовлетворенно молвил, пересчитав имеющиеся розетки суровый мужчина в форме и добавил: – А на сто журналистов тут никто не рассчитывал..»

«У нас еще сетевые кабели не работают, – почти шепотом сказал один из волонтеров. – Их слишком туго скрутили после прошлого раза и многие поломались внутри пластиковой оплетки...»

Ответ был категоричен: «Вай-фай есть – и хватит!»

В общем, можно долго дискутировать, что хуже – отсутствие розеток на трибуне, отсутствие во дворце какой бы то ни было еды, или закрытые на ключ по всему периметру этажа туалетные комнаты. Главное вы, надеюсь, поняли: олимпийский Сочи живет Олимпиадой. Все остальное не имеет к Играм никакого отношения, а значит – неважно. Чемпионат России по фигурному катанию – в том числе.

Собственно, эта же самая причина изначально крылась в том, что сентябрьские прокаты российской сборной прошли в Сочи без прессы. Местные организаторы процесса тогда так и объяснили: мол, приедут журналисты, станут требовать условия для работы, интернет, а где мы его возьмем? Как и дополнительных людей? А значит, ну их, этих журналистов. И секьюрити, что немаловажно, думает точно так же...

Хотя в целом все, наверное, могло быть гораздо хуже. Транспортная система работает прекрасно – каждые полчаса от санатория «Южное взморье», где живут фигуристы, на каток ходят микроавтобусы, утром – одним маршрутом, вечером – другим, чтобы по возможности избежать пробок. По сравнению с сентябрьскими пейзажами все стало гораздо милее и краше. Плюс – яркое южное солнце. За такое солнце в конце декабря можно, согласитесь, простить и куда большие прегрешения, нежели срезанные розетки и периодически застревающие лифты.

О соревнованиях не говорит вслух вообще никто. Словно и нет их. Так, потренироваться все приехали... Если приехавшие на чемпионат и обсуждают что спортивное (кроме того, что для входа в санаторный бассейн нужно обязательно взять направление от «лечащего врача» к которому по умолчанию направляют всех постояльцев «Взморья»), так это результаты параллельно идущего японского чемпионата. Большинство тренеров съезжалось в Сочи в воскресенье и первое, что я услышала в группе фигуристов в аэропорту, была граничащая с отчаянием констатация: «Сто, черт возьми, три балла... Сто, черт возьми, три балла... Как такое вообще может быть?»

Сто три балла, а точнее, 103,10 – умопомрачительный результат, показанный в короткой программе национального первенства победителем Финала «Гран-при» Юдзуру Ханю. Уникальный рекорд не помешал японцу развалиться в произвольной, но в общем зачете чемпионом страны стал именно он. А заодно – первым спортсменом, чью кандидатуру японская федерация утвердила в олимпийскую сборную. Второй стала Мао Асада, причем еще до того, как японские женщины закончили бороться с произвольной программой.

Интересно, кстати, что Международный союз конькобежцев (ISU) до сих пор не дал официального ответа на вопрос, будет ли допущена японская спортивная пара к командному олимпийскому турниру. С точки зрения японцев – должна, поскольку командный турнир проводится в программе Игр впервые, никакого предварительного отбора для участия в нем не проводилось, и совершенно не должно быть важно, что японская пара в составе Наруми Такахаси/Рюичи Курихара не сумела квалифицироваться в личном разряде. Поэтому по умолчанию считается, что пара допущена будет. Но всего лишь пару-тройку недель назад так же по умолчанию считалось, что ISU положительно отреагирует на просьбу российской стороны о возможности замены одного спортсмена на другого в ходе командного турнира. Что мы хотели – понятно: получить возможность при необходимости (если вдруг обострятся травмы) заменить Евгения Плющенко после командного выступления в короткой программе.

Но разрешение в итоге получено не было. Хотя теоретически (судя по тому, что у олимпийского турнира фигуристов в целом обозначены два заявочных срока) замена одного спортсмена на другого перед личным турниром возможна.

Официальный тренировочный день прошел под негласным лозунгом «выиграть тренировку» и применительно к мужчинам выиграл ее, конечно же, Плющенко: показал без прыжков все наиболее выигрышные куски произвольной программы, а поскольку вся программа целиком составлена из наиболее выигрышных кусков старых композиций, было чему впечатлиться. Другими словами, выбор произвольной ударил точно в цель.

Что касается короткой программы (новой, поставленной уже после единственного выступления Евгения в этом сезоне на турнире в Риге) – ее предстоит увидеть во вторник.